ветил Тейео. Ему хотелось прижать Солли к груди, но он сдержался. - Ду-
маю вернуться на службу.
- Ты продал свое имение? А я даже не видела его!
- Я тоже не видел тех мест, где ты провела свою юность.
Наступила неловкая пауза. Солли разжала руки и отошла от Тейео. Они
растерянно посмотрели друг на друга.
- Ты придешь еще? - спросила она.
- Приду, - ответил Тейео.
Через несколько лет Йеове вошла в союз Экумены. Посланница-мобиль
Солли Агат Терва была направлена на Терру, а позже отозвана на Хайн,
где, получив ранг стайбаиля, служила в дипломатическом корпусе союза. Во
всех командировках и путешествиях ее сопровождал супруг, красивый и
представительный мужчина, отставной офицер уэрелианской армии. Людей,
знавших их достаточно близко, всегда поражали страстная нежность, гор-
дость и верность этой пары. Солли часто говорила, что она одна из самых
счастливых женщин на свете. У нее была прекрасная работа, награды за
труд и любимый муж. Да и Тейео не выглядел печальным. Конечно, он скучал
по своей далекой планете, но хранил твердость духа ради благородной це-
ли.
ДЕНЬ ПРОЩЕНИЯ
Солли была космическим ребенком - дочерью посланников-мобилей, кото-
рые жили то на одном, то на другом корабле, мотаясь по разным мирам и
планетам. К десяти годам она налетала пятьсот световых лет, а к двадцати
пяти прошла через альтерранскую революцию, научилась айджи на Терре и
прозорливому мышлению у старого хилфера на Роканане, закончила универси-
тет Хайна, получила ранг наблюдателя и уцелела в командировке на смерто-
носной умирающей Кеаке, проскочив при этом на предельной скорости еще
полтысячи световых. Несмотря на молодость, она повидала многое.
Конечно, Солли скучала в посольстве на Вое Део, где весь персонал,
словно сговорившись, учил ее помнить и не забывать, остерегаться одного
и стремиться к другому. Но, будучи посланницей-мобилем, она уже привыкла
к подобному отношению. Уэрел действительно имел свои причуды. Хотя у ка-
кого мира их нет? Она прилежно зубрила свои уроки и теперь знала, когда
надо делать реверансы и не рыгать за столом, а когда поступать наоборот
или как захочется. Вот почему она так обрадовалась, получив наконец наз-
начение в этот маленький причудливый город на небольшом и причудливом
континенте. Солли стала первой и единственной посланницей Экумены в ве-
ликом и божественном королевстве Гатаи.
Проведя несколько дней под крохотным ярким солнцем, изливавшим свет
на шумные городские улицы, она влюбилась в эти сказочно высокие пики
гор, которые возносились над крышами домов, в бирюзовое небо, где
большие и близкие звезды сияли весь день, а по ночам ослепительно свер-
кали вместе с шестью лениво плывущими кусками луны. Она полюбила этих
чернокожих и черноглазых людей, красивых и стройных, с узкими головами,
тонкими руками и ногами - людей, которые стали ее народом! Она любила их
даже тогда, когда встречалась с ними слишком часто.
В последний раз Солли оставалась наедине с собой лишь в кабине аэрос-
киммера, который перевозил ее через океан, отделявший Гатаи от Вое Део.
У посадочной полосы посланницу встречала делегация придворных, жрецов и
советников короля. Величавые государственные мужи в коричневых, алых и
голубых одеждах проводили ее во дворец, где было много реверансов и ни-
каких отрыжек, утомительные знакомства, представление его маленькому
сморщенному и старому величеству, занудливые речи и банкет - все по эти-
кету, никаких проблем и даже без гигантского жареного цветка на ее та-
релке во время торжественного обеда. Однако с самых первых шагов на по-
садочной полосе и каждую секунду после этого за спиной Солли или рядом,
или очень-очень близко находилось двое мужчин: ее гид и телохранитель.
Гида, которого звали Сан Убаттат, приставили к ней сами гатайцы. Он,
конечно же, обо всем докладывал правительству, но был таким услужливым и
милым шпионом, таким прекрасным лингвистом и приятным в общении советчи-
ком, всегда готовым дать бесценный намек на ожидаемые действия или воз-
можную ошибку, что Солли относилась к его опеке довольно спокойно. А вот
с охранником все было иначе.
Он принадлежал к военной касте Вое Део, чей народ, будучи преобладаю-
щей силой на Уэреле, являлся в этом мире основным союзником Экумены. Уз-
нав о его назначении, Солли подняла в посольстве настоящий скандал. Она
кричала, что ей не нужен телохранитель: у нее не было в Гатаи врагов, а
даже если таковые и имелись, она сама могла бы позаботиться о своей бе-
зопасности. Однако в посольстве только разводили руками. Извини, говори-
ли они. Тебе придется смириться. Несмотря на экономическую независи-
мость, гатайцы используют для охраны своего государства вооруженные силы
Вое Део. Выполняя заказ такого выгодного клиента, Вое Део заинтересовано
в защите законного правительства Гатаи от многочисленных террористичес-
ких группировок. Твоя охрана входит в перечень услуг их договора, и мы
не можем оспаривать этот вопрос.
Солли знала, что возражать начальству бесполезно, но она не желала
подчиняться какому-то майору. Его воинское звание, "рега", она заменила
архаическим словом "майор", которое запомнилось ей по смешной пародии,
виденной когда-то на Терре. В этом фильме майор изображался напыщенным
кителем, увешанным медалями и орденами. Он надувал щеки, передвигался с
важным видом и отдавал приказы, время от времени извергаясь кусками сво-
ей начинки. Ах, если бы ее "майор" делал то же самое. Но он не только
ходил с умным видом и командовал. Ко всему прочему он был леденяще-веж-
ливым, как улыбка каменной статуи, молчаливым, как дуб, и равнодуш-
но-жестким, как трупное окоченение.
Солли довольно быстро отказалась от попыток разговорить его. Что бы
она ни сказала, он отвечал "да" или "нет, мэм" с той ужасной демонстра-
тивной тупостью человека, который не желает вас слушать. Этот офицер, по
должности не способный к человеческим чувствам, был с ней на всех встре-
чах и мероприятиях, при разговорах с бизнесменами, придворными и госу-
дарственными чиновниками, на улицах и в магазинах, в городе и во дворце,
при осмотре достопримечательностей и в воздушном шаре, который поднимал
их над горами, - день и ночь, везде и всюду, не считая, конечно, посте-
ли.
Впрочем, пристальное наблюдение продолжалось и в постели. Гид и ох-
ранник уходили вечерами по своим домам, но в гостиной у дверей ее комна-
ты "спала" служанка - подарок короля и личная собственность Солли.
Она вспомнила свое недоумение, когда несколько лет назад впервые про-
читала текст о узаконенном рабстве. "Члены правящей касты Уэрела являют-
ся собственниками, а люди, прислуживающие им, считаются "имуществом". На
этой планете только собственников можно называть мужчинами и женщинами;
"имущество" же причисляется к домашним животным".
Теперь она тоже стала собственницей. Солли не могла отказаться от по-
дарка короля. Рабыню звали Реве, и скорее всего она шпионила за послан-
ницей Экумены. Хотя в это верилось с трудом. Величавая и красивая женщи-
на выглядела лишь на несколько лет старше Солли и имела почти такую же
смуглую кожу: только у Солли она была немного красноватой, а у Реве -
синеватой. Ее ладони восхищали нежным голубоватым цветом. Манеры каза-
лись божественно изысканными, а такт, проницательность и безошибочное
предугадывание всех желаний своей новой госпожи вызывали восторг и удив-
ление.
Солли обращалась с ней как с равной, с самого начала заявив, что ни
один человек на свете не имеет права властвовать над другими людьми. Она
сказала, что не будет отдавать Реве никаких приказов, и выразила надежду
на их дальнейшую дружбу. Рабыня восприняла ее слова без особого вооду-
шевления, как очередную прихоть молодой хозяйки. Вышколенная и покладис-
тая, она улыбнулась и сказала "да". Но страстные речи Солли о равенстве
и дружбе тонули в ее бездонном всепринятии и терялись там, оставляя Реве
неизменной: заботливой и услужливой рабыней, приятной в общении, но со-
вершенно невозмутимой. Она улыбалась, говорила "да" и пребывала за пре-
делами каких-либо чувств и эмоций.
После ажиотажа первых дней, проведенных в Гатаи, Солли вдруг поняла,
насколько ей необходимы разговоры с Реве. Служанка оказалась единствен-
ной женщиной, с которой она могла поговорить. Все гатайские аристократки
жили в своих безах - женских половинах Домов. Им запрещалось выходить
оттуда и уж тем более принимать в гостях посторонних людей. А рабыни,
которых Солли встречала на улицах, являлись чьим-нибудь "имуществом" и
боялись общаться со странной чужеземкой. За исключением Реве ее окружали
только мужчины - причем многие из них оказались евнухами.
Это была еще одна особенность, в которую Солли поверила с трудом. Она
не понимала, как могли такие красивые и видные мужчины добровольно отка-
заться от своей стати и потенции в обмен на должности и более высокое
социальное положение. Тем не менее она постоянно встречала их при дворе
короля Хотата. Некоторые из них, родившись "имуществом", становились от-
пущенниками и добивались значительных постов в структуре государственной
власти. К примеру, евнух Таяндан, дворцовый мажордом, подчинялся только
королю и главенствовал над Советом. Совет состоял из хозяев различных
рангов и сословий, но касту жрецов в нем представляли только туалиты.
Камье поклонялись теперь лишь рабы, хотя первоначально он был главой бо-
жественного пантеона Гатаи. Век назад, когда к власти пришли туалиты,
религию предков предали запрету и забвению.
Если бы Солли спросили, что ей больше всего не нравится в этом мире,
кроме рабства и махрового патриархата, она остановилась бы на религии.
Песни о Туал Милосердной были такими же прекрасными, как ее статуи и ог-
ромные храмы в Вое Део. И "Аркамье" казалось доброй и трогательной исто-
рией, хотя и немного раздутой. Но откуда тогда брались эти самодо-
вольные, нетерпимые и глупые жрецы? Откуда появлялись их отвратительные
доктрины, которые оправдывали любую жестокость, совершенную во имя веры?
Иногда она даже спрашивала себя: а что может нравиться на Уэреле свобо-
долюбивому человеку?
И всегда отвечала: я люблю этот мир! Я люблю это странное и яркое
солнце, куски распадающейся луны, огромные горы, которые сияют как ледя-
ные стены, и людей - людей, с черными глазами без белков, похожими на
глаза животных, глазами из темного стекла, из темной воды, таинственными
и притягательными? Я люблю этих людей. Я хочу узнать их ближе. Я хочу
дотянуться до их сердец!
Однако ей пришлось признать, что руководители посольства оказались
правы в одном: жизнь женщины на Уэреле неимоверно трудна. Она нигде не
чувствовала себя на своем месте. Обладая независимостью и высоким об-
щественным положением, Солли воплощала для гатайцев возмутительное про-
тиворечие: ведь настоящие женщины сидели по домам и носа оттуда не пока-
зывали. Только рабыни ходили по улицам, встречались с посторонними
людьми и трудились на общественных работах. Она вела себя как служанка и
совершенно не походила на собственницу. Тем не менее к ней относились с
величайшим уважением. Она была посланницей желанного союза Экумены, к
которому хотела присоединиться гатайская знать. Вот почему ее боялись
обидеть. Вот почему официальные лица, бизнесмены и придворные, с которы-
ми она обсуждала дела Экумены, обходились с ней как с равной, то есть
как с мужчиной.
Это притворство никогда не бывало полным и часто легко нарушалось.
Старик король прилежно ощупывал Солли и каждый раз оправдывался тем, что
ошибочно принял ее за одну из своих постельных грелок. Однажды в не-
большой полемике она возразила лорду Гатуйо, и тот с минуту смотрел на
нее такими изумленными глазами, словно с ним заговорил его комнатный
