толстых дам, с которыми ты должен потанцевать, прежде чем сможешь сбежать
отсюда.
Иеро ухмыльнулся и вслед за слугой нырнул в маленькую боковую
комнатку, примыкающую к бальному залу. Мыслями он еще был с Лучар, когда
почувствовал стремительное движение за спиной, но так и не успел
обернуться. Страшный удар обрушился на него, и все вокруг погрузилось во
тьму.
2. ОДИН
Довольно долго он пролежал без сознания, но в этом кошмарном
полусне-полубреду перед ним проплывали образы, которые, как он понимал,
были не просто плодом агонизирующего воображения. Сначала метс увидел
склонившееся над ним лицо Джозато, только теперь на него смотрен не
уставший от канцелярских забот чиновник-жрец, а обдающий ледяным молодом,
зловещий старец, чьи проницательные, острые глаза сверкали насмешкой и
триумфом. Где-то в дальнем уголке сознания Иеро автоматически отметил, что
никогда до сих пор не глядел Джозато прямо в глаза. Как жаль, что он не
додумался до этого раньше, - у незаметного, вечно прячущего свое лицо за
кипой свитков жреца оказался взгляд Нечистого!
Иеро попытался пошевелиться, но его руки и ноги были крепко привязаны
к деревянной скамье. Он внезапно осознал, что находится, по всей
видимости, где-то в подземельях, уходящих, подобно лабиринту кроличьих
нор, в глубь холма, на котором располагайся королевский дворец. Он
дернулся еще раз, и перед ним появилось еще одно лицо. Челюсти священника
свело от ужаса: на него смотрел Амибал Аэо, его пухлые губы исказила
усмешка злобного торжества, а в глазах светилась абсолютная,
всепоглощающая ненависть и, как почудилось метсу, что-то еще, похожее на
темное, животное безумие. "Многие считали ее ведьмой", - промелькнуло в
раскалывающейся от боли, звенящей голове Иеро. "Она часто брала мальчика с
собой, когда отправлялась в южные леса", - невзирая на боль, продолжала
подсказывать память.
Что-то сильно укололо его у правого локтя, и через несколько секунд в
руках Джозато оказалась опорожненная стеклянная ампула с длинной, покрытой
свежей кровью иглой.
- Мы сможем убить его позже, - послышался тихий шепот. - Только не
сейчас. Говорят, что проклятый северянин научил принцессу передавать
мысли, и она может почувствовать его смерть. Пусть молчит - мы выиграем
драгоценное время. Нельзя дать ей повод действовать... мы пока не готовы к
такому повороту событий. Мне сказали, что наркотик подавляет ментальные
силы, но нам все равно придется поторопиться: этот человек очень, очень
опасен. Конечно, мы убьем его, но не здесь, а где-нибудь подальше. Большое
расстояние мешает обмену мыслями, и даже он не сможет пробиться к ее
разуму за многие мили. Итак, он должен постоянно оставаться под действием
снадобья. Тогда прикончить его не составит никакого труда. Ты хорошо
понял?
- О да, прекрасно, - Молодой герцог состроил гримасу. - Возвращайся в
зал, нам обоим нельзя долго отсутствовать. А я позабочусь о нем и догоню
тебя. Один из моих караванов на рассвете уходит на запад и...
Боль стала невыносимой, и Иеро, не сумев перебороть ее, вновь
провалился в беспамятство.
Потом он еще несколько раз приходил в сознание, ощущая то невыносимый
жар во всем теле, то, наоборот, какой-то ненатуральный холод. Крепко
связанный грязными веревками, он лежал в вонючем и противно поскрипывающем
кожаном мешке, который к тому же все время мотало из стороны в сторону.
Иеро подумал, что, должно быть, находится на корабле, но это предположение
почему-то оставило его равнодушным. Он попробовал мысленно просканировать
окружающее пространство, но тщетно - он утратил главное оружие.
Волей-неволей священнику пришлось смириться с тем, что слугам Нечистого
удалось легко победить его - и ментально, и физически. Чувства направления
и времени тоже исчезли. Он не представлял, где находится и какой сейчас
день. Скорчившись в мешке, метс смутно припоминал, что время от времени
его кормили какой-то гадостью, напичканной наркотиками, и он, не в силах
сопротивляться, глотал студенистые комья. Странные, уродливые лица, иногда
проскальзывавшие перед помутневшим взором, значили для него не более, чем
любые другие фантомы непрекращающегося кошмара. Иногда в темное и вонючее
убежище Иеро проникал солнечный луч, но это тоже уже казалось совершенно
неважным.
Внезапно унылое полубодрствование -полусон было прервано - воздух
вокруг наполнился бессмысленными воплями, яростным ревом и стонами. Мешок
опрокинулся, и какая-то тяжелая туша рухнула на него сверху. Туша
конвульсивно дернулась, и часть связывавших Иеро веревок лопнула от
резкого движения. Ноги священника защемило чем-то невероятно тяжелым, но,
подчиняясь инстинкту, он яростно дернулся всем телом вперед и вверх и
почувствовал, что на ступни уже ничего не давит. Руки все еще были
связаны, но теперь Иеро мог легко освободиться от ослабевших пут...
"Нет! Ни в коем случае не делай этого! - подсказал инстинкт. - Лежи
тихо. Двигаться сейчас смертельно опасно".
Рядом послышались быстрые крадущиеся шаги, потом донеслось легкое
царапанье металла о металл и скрип кожаных ремней. Перекличка хриплых
голосов, тяжелый топот вьючных животных - все дальше и дальше, - и,
наконец, тишина. Иеро продолжал лежать неподвижно. Его ослабевший разум
изнемог лишь от того, что заставлял непослушное тело уподобиться камню.
Постепенно, сам того не замечая, он провалился в глубокий, тяжелый сон.
Он пробудился, ощущая чудовищный голод и жажду. Ноги его
действительно оказались свободными, чего нельзя было сказать о руках и
глазах, которые еще закрывала какая-то грязная тряпка. Связанными руками
Иеро стянул с лица надоевшую повязку и принялся осматриваться, болезненно
щурясь и моргая от яркого солнца. Вскоре выяснилось, что он лежит в
небольшой, заросшей колючим кустарником ложбинке, а в бок ему упирается
что-то огромное, перекрывающее и так не слишком удачный обзор. Смрад
разлагающейся плоти явственно указывал, что это труп животного. Метс все
еще не выбрался из грязных шкур, запах которых нисколько не стал лучше.
Иеро прислушался. В колючках над его головой шелестел легкий ветерок;
только этот шелест да резкие крики дерущихся стервятников нарушали
безмолвие.
Мозг постепенно освобождался от дурмана. Иеро бросил взгляд на
запястья и, к своему удовлетворению, убедился, что связаны они не крепкими
кожаными ремнями, а все теми же грязными тряпками. Очевидно, его тюремщики
не помышляли о том, что он попытается убежать.
Освободившись, Иеро осторожно приподнялся.
Пять мертвых серых кау, вьючных животных, широко используемых как в
самом Д'Алва, так и в других южных государствах, лежали на лесной полянке.
Он же выглядывал из-за трупа шестого. Обломок стрелы, торчащий из толстой
шеи быка, не оставлял сомнений в том, что послужило причиной его смерти.
Вперемежку с кау валялись скрючившиеся в неестественных позах тела людей,
причем и те, и другие были обобраны дочиста. Исключение составляла лишь
жалкая упряжь животного, на котором везли Иеро, - она не прельстила
бандитов.
Стайка зверьков с голыми лоснящимися мордами увлеченно копалась во
внутренностях одного из покойников. Завидев голову Иеро, они благоразумно
предпочли скрыться в ближайших кустах. Когда последнее существо ловко
нырнуло в спутанную, густую поросль, на поляне не осталось уже ничего
движущегося. По-видимому, за тушами мертвых кау пировали крылатые любители
падали, потому что их режущие ухо вопли не смолкали ни на секунду.
Подстегивая едва проснувшийся мозг, Иеро попытался представить, что
же здесь произошло.
Итак, четверо незнакомцев везли его через лес на спине вьючного
животного. И на этой поляне, возможно, когда уже стемнело, они наткнулись
на засаду. Зверь, на котором ехал метс, был убит почти мгновенно и, к
счастью, не придавил пленника при падении. Бандиты не заметили его при
торопливом обыске, потому что кожаный мешок оказался заваленным рваной
упряжью, да и тело упавшего быка почти полностью загораживало его. Сняв с
мертвых все приглянувшееся добро и забрав с собой оставшихся животных,
бандиты быстро отступили в лес, - по-видимому, опасались погони.
На подгибавшихся от слабости ногах Иеро потихоньку заковылял к центру
поляны. Крики стервятников стали громче, но, даже заметив священника,
птицы не пожелали прервать трапезу.
Священник внимательно осмотрел трупы пленивших его людей и
нахмурился. Никогда раньше он не встречал представителей этой расы, и сам
их вид - маленькие скрюченные тела, изжелта-белый, нездоровый цвет кожи и
такие же белые ломкие волосы - произвел на него тягостное впечатление.
Узкоглазые, с массивными выступающими челюстями лица вопреки ожиданию
оказались чисто выбритыми. Да, весьма интересно будет узнать, откуда у
юного Амибала такие знакомые.
Бессмысленно уставившись на заросли колючих кустов, Иеро пытался,
несмотря на слабость и головокружение, пробудить в мозгу все навыки и
знания, необходимые для выживания в этом странном месте. Потом медленно и
осторожно он принялся обшаривать поляну в поисках чего-нибудь, что могло
бы пригодиться, однако бандиты даже в спешке потрудились на совесть и
уволокли абсолютно все полезные вещи. Из оружия, например, на поляне
остался только тот обломок стрелы, что торчал из шеи тащившего Иеро быка.
К сожалению, запоздалый осмотр ничего не подсказал ему ни о караванщиках,
ни о тех, кто расправился с ними. Оставалось признать, что, кроме кожаных
штанов и сандалий, он не располагает ни одним по-настоящему полезным
предметом.
Тогда Иеро занялся изучением следов, испещрявших поляну, и быстро
отыскал ведущие в лес отпечатки грубых башмаков и, рядом с ними, широких
копыт кау. Он как раз остановился у края поляны, чтобы немного подумать,
когда стервятники внезапно замолкли и, оторвавшись от еды, вытянули шеи -
где-то далеко на востоке чуть слышно трубил рог.
Одна за другой тяжелые птицы поднимались в воздух. Священник
недовольно поморщился: тот, кто производил эти звуки, наверняка заметил
взмывшую в небо стаю, а здесь, скорее всего, он может встретить только
недругов.
Рог протрубил снова, и на этот раз одинокий призыв не остался
безответным: южнее и севернее его подхватили другие рога. Всего Иеро
насчитал четыре сигнала. Значит, далеко на востоке какой-то отряд,
развернувшись длинной цепью, прочесывал лес. Интересно, что же тут можно
искать, кроме его благородной персоны?
Еще даже не осознав, что делает, священник отломал ветку колючего
кустарника и начал методично уничтожать следы своего пребывания на поляне.
Покончив с этим делом, он повернулся и побежал на запад, стараясь ступать
по твердой земле, а там, где это не удавалось, пускал в ход колючую ветку.
Иеро бежал уже с полчаса, медленно и осторожно, часто поглядывая под
ноги. За спиной по-прежнему перекликались рога, и по их звукам он мог
примерно определить, что расстояние между ним и преследователями не
уменьшается.
Зашло солнце. В его умирающем свете Иеро показалось, что колючие
заросли сильно поредели. Да и под ногами все чаще попадался песок или
мелкие камушки, трава, всякие ползучие растеньица совсем пропали. Даже
цвет почвы из желто-коричневого стал голубовато-серым.
Внезапно звук рогов изменился; сразу два из них выдули короткую
требовательную последовательность нот. Единственно разумным было
предположить, что, обнаружив место побоища, они трубят общий сбор. Иеро
