Алек, одетый в вельветовые брюки и водолазку, стоял с каменным выражением
лица.
- Здравствуй, Касси. Я в городе встретил Бена. Он сказал, что ты, скорее
всего, дома.
- Вот это сюрприз, Алек! А я боялась, что твоя тень уже не ляжет на порог
моего дома. - Она просияла улыбкой, хотя и была смущена, что он застал ее в
таком ужасном виде. - Ты мог бы ограничиться и звонком, - добавила она. -
Как видишь, я очень занята.
- Ну что ж, я уйду, - скованно ответил он.
- Нет! - выпалила Касси, из-за краски, измазавшей руки, не схватив его за
кашемировый рукав. - Заходи, раз уж пришел.
Алек слегка расслабился.
- Спасибо. Бен не говорил, что у тебя малярные работы.
- Он не знал. - Она стащила с себя шляпу, встряхнула волосами и повела
его мимо беспорядка гостиной, где даже занавески не висели, прямо на кухню.
- Это мне вдруг пришло в голову. Я увязла на месте со своим повествованием
и, чтоб освободиться, решила поработать физически. Обычно это помогает. -
Она, отмыла руки и налила воды в чайник. - Есть время выпить кофе?
- Да. Спасибо. - Облокотившись о тумбочку, он смотрел, как она хлопочет.
- По правде говоря, я должен был бы заняться примерно тем же самым. Ты не
забыла, что в понедельник я переехал?
- Нет, не забыла. - Касси заварила кипятком растворимый кофе и подала ему
чашку.
Алек посмотрел на нее сквозь пар, поднимающийся из чашки.
- Ты собиралась помочь мне обосноваться.
- Мне в голову не приходило, что ты еще хочешь этого, - фыркнула она и
посмотрела ему в глаза. - Ты за этим пришел?
- Нет, конечно, нет. - Он стиснул зубы. - И я не стал звонить потому, что
отлично знал, ты повесишь трубку. Нашу последнюю встречу сердечной не
назовешь.
- Ты прав. - В ее глазах появился холодный блеск. - Алек, я не могу
позволить, чтобы мне указывали, кого я должна принимать в своем доме.
- Понимаю, что с моей стороны это было ошибкой. Хотя, - подчеркнул он, -
мой взгляд на иные вещи вовсе не изменился.
- Понятно.
- Нет, Касси, тебе, по-видимому, еще непонятно. Пока непонятно. - Он
выпрямился, удерживая ее взгляд. - Когда я наткнулся на эти акварели, глазам
не поверил. В то утро, когда ушел от тебя, я решил пройтись, чтобы успокоить
нервы. По дороге в отель я заглянул в Бофортскую галерею, а там, вижу, висят
картины, на которых изображены незабываемые места нашей молодости,
точь-в-точь такие, какими они мне запомнились. Я пришел к тебе с ними, как с
оливковой ветвью, а... - он пожал плечами, - сама знаешь, что получилось
дальше: я увидел Лайама Райли там, где мне самому хотелось находиться. Это
было ударом ниже пояса. И в довершение всего ты захлопнула дверь перед моим
носом.
- Так зачем было приходить? - тихо спросила она.
- Мне переадресовали из "Честертона" кучу писем. Среди них я нашел твою
записку.
- Я так давно это писала, - сказала она, отворачиваясь.
- Знаю. Мне надо было поговорить с тобой.
Несколько раз я вот-вот готов был, но, черт,
Касси, мне так тяжело бывает извиняться...
- Иными словами, тебе надо было, чтобы я первой обратилась к тебе, прежде
чем ты сделаешь шаг!
- Да, - угрюмо ответил он. - Хотя я не мог не прийти в конце концов: я
умираю от тоски по тебе.
Они молча смотрели друг на друга.
- И что теперь? - наконец спросила Касси.
- Ты вернулась к своему инспектору? - спросил он так, будто из него эти
слова вытащили клещами.
Она глубоко вздохнула.
- Лайам мой друг. Нельзя "вернуться" к тому, с кем ты никогда не был. Но
если мне будет приятно угостить его стаканом пива или ужином, когда у него
найдется время помочь мне подобрать материал, не сомневайся: я это сделаю.
Их взгляды встретились и долго сверлили друг друга. Потом Алек кивнул
головой.
- Пожалуй, это справедливо. Думаю, мне удастся смириться с этим.
- Зачем это нужно? - огрызнулась она. - Я просто объясняю тебе, что живу,
как хочу. Мне уже не двадцать лет.
- А выглядишь на двадцать в таком наряде. - Его лицо внезапно озарила
редкостная, лучезарная улыбка, перед которой ее оборона каждый раз неизбежно
рушилась. Он протянул ей руку. - Ну вот, я притащился...
- Притащился? - Касси невольно рассмеялась. - Так-то ты тащишься?
- На большее я не способен, - заверил он и коснулся ее руки. - Мир?
Касси вложила свою руку в его и недоверчиво спросила:
- Ты о чем?
- О перемирии. - Его рука сжала ее пальцы. - Брось ты эти краски, Касси.
Пойдем поужинаем вместе.
Она освободила руку.
- Нет, я непременно хочу сегодня же начать красить стены.
- Займись этим завтра, - не сдавался он.
Касси сделала вид, будто обдумывает его слова.
- Ну, хорошо, - ответила она наконец. - Только тебе придется подождать,
пока я отмоюсь.
- Постарайся поскорее. - Он слегка подтолкнул ее к лестнице.
- Погоди, надо помыть валик и убрать стремянку...
Алек отобрал у нее валик и указал на дверь:
- Иди. Я сам это сделаю, но не воображай, будто я стану постоянно
заниматься такими вещами.
Через полчаса они сидели в машине и ехали в
Пеннингтон. Касси уже казалось, что жизнь не такая уж плохая штука.
- А где мы будем ужинать? - спросила она.
- У меня. - Он бросил на нее косой взгляд. - Мне привезли мебель, и я
подумал, что тебе будет интересно увидеть, как все получилось.
- С большим удовольствием. Мне придется готовить?
- Нет. Я опустошил местную кулинарию.
- Гениально, - произнесла Касси и неожиданно зевнула.
- Тебе уже скучно? - сухо спросил он.
- Просто я немного устала, - ответила она с важным видом. - Я сегодня
много работала. Но обещаю не заснуть за столом.
- Если заснешь, я возьму и отнесу тебя наверх, в постель.
За этим последовало молчание и ни один из них не нарушил его до тех пор,
пока Алек не поставил машину под каштанами на площади.
- Я всего-навсего имел в виду, что уложу тебя в комнате для гостей, -
очень серьезно сказал он, отпирая красивую входную дверь.
- Разумеется. - Касси прошла мимо него, высоко подняв голову, и вдруг
остановилась с возгласом восторга.
В прошлый раз она не обратила внимания на прихожую: тогда еще в ней не
было ковра. Теперь здесь было очень уютно: над тумбочкой висело зеркало в
золоченой раме, а огромный бронзовый вазон с плакучей смоковницей, гораздо
выше Касси, стоял в простенке между полированными дверьми красного дерева,
ведущими во врачебные кабинеты первого этажа. Она с удовлетворением
заметила, что весь первый этаж был устлан ковром медового оттенка, который
она советовала Алеку. В приемной стены цвета молочного шоколада оттенялись
тяжелыми шторами из сурового полотна, свисавшими до пола с карнизов красного
дерева. Кожаные кресла и уютные диваны стояли вокруг изящного орехового
круглого столика; на нем были стопки журналов и засушенные цветы в китайской
фарфоровой вазе.
- Отлично, - с восхищением сказала Касси. - Если бы мне пришлось здесь
ожидать, чтобы мне сняли швы, я бы нисколько не трусила.
Посмеиваясь, Алек повел ее наверх по изящной лестнице в жилую часть дома.
- Будем надеяться, что и мои пациенты так же отнесутся к этому. Боюсь,
что здесь менее шикарно: внизу-то я постарался, чтоб клиентам пыль в глаза
пустить.
Касси с первого взгляда полюбила гостиную Алека. Большой потертый
персидский ковер с бахромой, в нескольких местах сильно истоптанный,
создавал уют в этой загроможденной комнате. Пара вольтеровских кресел с
потертой кожей; еще пара, как и диван, с льняной в полоску тканью; низ штор
лежал на полу, будто их неточно отмерили; камин загораживала кожаная ширма;
на каминной полке стояли фаянсовые пивные кружки и французские часы с
эмалью. Там же находились тумбочки с настольными лампами, телевизор,
видеомагнитофон и внушительный музыкальный центр.
Касси молча осмотрелась, потом повернулась к Алеку:
- Это во вкусе твоей покойной жены?
Алек отрицательно покачал головой.
- Когда она умерла, я продал квартиру со всем, что в ней находилось. Эти
вещи я покупал для дома в Рохемптоне. Кажется, надо что-нибудь сделать с
этими шторами, они очень низко висят.
- А мне нравится так. - Касси прошла вслед за Алеком на кухню. Там у
окна, выходящего в сад, стоял накрытый на двоих стол. Кухня была оформлена
функционально и приятно для глаз: белые стены, сосновые полки и мебель,
черно-белый кафельный пол и набор медных кастрюль, подвешенных к полке.
- Как у профессионального повара, - отметила она, но Алек покачал
головой.
- Это бутафория. Готовлю я не часто, но пользуюсь французскими чугунками.
Ты садись, чувствуй себя как дома, - добавил он и стал доставать блюда из
холодильника.
- Спасибо. Приятно иной раз просто посидеть и понаблюдать. - Касси
улыбнулась. - К тому же чувствую, что не часто удается видеть Алека Невиля в
роли шеф-повара.
Алек положил батон хрустящего хлеба на деревянную доску и протянул Касси
нож.
- Я никогда не мог похвастаться своей хозяйственностью. Порежь пока. Но
на что-то я все-таки способен. Если уж очень понадобится, могу приготовить
что-нибудь простенькое. Хотя не скрою, что больше люблю, когда это делает
кто-нибудь другой. - Он улыбнулся и откупорил бутылку вина. - Наверно, надо
было накрыть более торжественно: с парадным фарфором и при свечах, в
столовой.
- Мне так гораздо больше нравится, - заверила его Касси и позволила ему
положить ей ломтик окорока, кусочек пирога с дичью и ложку особого салата. -
И кто тебя будет кормить, когда ты сюда переедешь, если ты не любишь сам
готовить?
- В течение некоторого времени одна из уборщиц будет готовить ужин
два-три раза в неделю. - Он пожал плечами. - В остальное время буду есть в
ресторане или выходить из положения таким вот образом. Чем тебя еще
соблазнить?
Касси с сожалением покачала головой. Тогда Алек вскочил и протянул ей
руку.
- Прежде чем пить кофе, пойдем, покажу тебе верхний этаж. - Он повел ее
смотреть три комнаты: сперва свою скупо обставленную спальню. В ней стояла
большая двуспальная кровать и темные, строгого фасона шкафы; в спальне для
гостей не было ничего, кроме большой латунной кровати; третья комната -
Касси не помнила, чтоб в прошлый визит ее видела, - была совершенно пуста.
- Вот эту комнату я должен был бы сейчас красить, - сказал он.
- Здесь будет третья спальня?
- Пока не знаю. - Алек повел Касси вниз, на кухню, где в каком-то сложном
приборе варился кофе. - Как тебе нравятся мои оформительские начинания?
- Я бы лучше не придумала! - ответила она и отпила темный и ароматный
кофе. - Гмм, замечательно. Хоть ты и неважнецкий повар, но кофе у тебя
отменный.
Они посидели еще немного на кухне, такой яркой и приятной, но через
некоторое время Алек предложил перейти в гостиную послушать музыку. Касси
направилась к уютному полосатому дивану; послушавшись Алека, скинула туфли
и, вздыхая от удовольствия, подтянула ноги и откинулась на подушку. Она
одобрительно улыбнулась, услышав знакомые звуки сложной и мастерски
исполненной фортепьянной музыки Джорджа Ширинга.
- Как хорошо, - сказала она, позевывая. -
Извини. Уверяю тебя, это совсем не со скуки.
Алек слегка отодвинул ее босые ноги и уселся на другой конец дивана.
- Как специалист, я бы сказал, что это оттого, что ты ложишься за
полночь. Эти круги под глазами у тебя не из косметической шкатулки.
Касси посмотрела ему прямо в глаза.
- Алек, я не полуночничала. Это от бессонницы.
Он выдержал ее взгляд.
- Последствия взлома или затруднения с книгой?
- И то и другое. Но не только это. - Она вдруг насупилась и села прямо. -
Если хочешь знать, Алек Невиль, это из-за тебя я потеряла сон.
Его лицо стало строже.
