Довожу до вашего сведения...
Милиции не обойтись без сексотов, стукачей, топтунов, тихарей - все-
возможных агентов, доносчиков, провокаторов. Знакомство с этой частью
мира тюрьмы и зоны у новоявленного зека начинается иногда уже в КПЗ.
Возможно, в каких-то камерах ставят (и ставили) подслушивающие уст-
ройства, но, видимо, чтобы получить важную информацию, нужно еще и раз-
говорить жертву "стука". А для этого требуется свойский бывалый "паре-
нек", желательно - прилично татуированный и умеющий славно "ботать по
фене". Именно на такого напоролся один мой знакомый, и не в КПЗ, не в
тюремной камере, а в коридорчике прокуратуры, куда явился на допрос.
Следователь сказал: обождать... Тут же уныло отсиживался на стуле видав-
ший Крым и Рым дядя, подначивший наивного моего товарища на разговор.
Сам "дядя" вел этот разговор в основном через "век свободы не видать" и
"бля буду" и популярно и авторитетно разъяснил, что нужно делать, чтобы
не сесть. Проговорили они битый час, после чего "дядя" зашел к следова-
телю (по очереди, братан!). Вскоре "дядя" вышел из кабинета и исчез, а
приятель из того же кабинета отправился в КПЗ - и на долгие пять лет в
зону усиленного режима. Так закончилась его встреча с так называемой
"вольной наседкой".
"Наседки" - непременный элемент той части тюрьмы, где обитают подс-
ледственные. Они "работают" в четком взаимодействии с милицией, прокура-
турой и тюремной администрацией. Они вызывают на разговор, втираются в
доверие к "объекту" и выуживают из него сведения для дознавателей. Это
может быть информация о местонахождении краденых вещей, "подельников",
оружия - да чего угодно! Судьба их, в случае разоблачения, незавидна:
хорошо, если просто надругаются, не станут ломать ноги, руки, позвоноч-
ник; душить полотенцем. Если "наседка" успеет выломиться с хаты, засту-
чит руками и ногами в железную дверь, то ее спасут контролеры: переведут
в безопасное место: в санчасть, в другую камеру...
Само понятие "стукач" долгое время ассоциировалось у нас в основном с
"политикой"; в основном это было стукачество примитивное: кто-то что-то
где-то сказал о ком-то или о чем-то; написал нечто выходящее за рамки
идеологии... сообщить об этом в "органы" мог вполне обычный, но чересчур
бдительный гражданин. Но, видимо, существовали (и существуют) не просто
"стукачи", а профессиональные сексоты. В котельной, где я работал, мест-
ная милиция сжигала как-то раз ненужную документацию: в этой куче много
было чего интересного. На глаза мне попалась карточка на выбывшего
(умершего) сексота - вполне официальный документ. Особенно удивила графа
"В какой преступной среде может работать (ненужное зачеркнуть). И далее
следовало: "молодежь, наркоманы, таксисты". К карточке были приколоты
корешки расходных ордеров, все почему-то на 30 рублей...
Зоновские стукачи делятся на должностных и подневольных. Завхоз отря-
да, шнырь, нарядчик и другие, подобные им, должны докладывать админист-
рации (начальнику отряда, оперу) о происходящем. Поэтому никому и в го-
лову не придет вести опасные разговоры в их присутствии. Куда опаснее
стукачи из "своих", попавшие в эту "струю" под угрозами "кумовьев"
(оперчасти), запуганные, буквально зомбированные своим страхом. Они мо-
гут делить с тобой кусок хлеба, пить чифир, беседовать на жизненные темы
- и тут же сдавать "с потрохами" всю подноготную. Помнится, какой-то
доброхот подслушал мой разговор с приятелем: тема была сугубо церковная
- нынче безобидная. А тогда, в 1985 году, я едва не загудел в ШИЗО. "Ку-
му" церковная тема не понравилась, и он провоцировал нас с приятелем на
откровенную грубость. Кто конкретно "стукнул" - я так и не узнал. Отде-
лался лишением "ларька". А приятель - лишением краткосрочного свида-
ния...
Расправа со "стукачом" в зоне такая же, как и в тюрьме. Если повезет
- могут расколоть на голове табурет или сделать "Гагарина": затолкать в
тумбочку и сбросить со второго или третьего этажа. Еще безобидней -
групповое надругательство и опущение до разряда "петухов".
В общем, "стукаческий" хлеб тяжел и горек, и участь их незавидна.
Редкий из них доживает до мемуарного возраста.
А распознать "стукача" - проще простого. Сидит он, как будто письмо
пишет. Бормочет: "Здравствуйте, дорогие мама и папа!.." А загляни через
плечо - а там: "Довожу до вашего сведения..." Попался, голубчик!..
А если серьезно - избегайте, особенно в тюрьме, опасных разговоров,
касающихся вашего "дела". По тюремно-лагерным "понятиям", никто не имеет
права расспрашивать вас о перипетиях дела, если вы под следствием; да и
в зоне это не принято, равно как и вопросы о статье: мол, за что? где?
как? Кому надо, узнает все сам, без вашей помощи.
ОБЩЕНИЕ С ТЮРЬМОЙ
Иногда вновь прибывшему предлагают взять "погонялово" (кличку) -
крикнуть с решки: "Тюрьма, дай кличку!" И тюрьма откликается: одни отве-
чают серьезно ("Косой!" "Сизый!" "Чума!"), другие хохмят, предлагая
клички типа "Петушок", "Козлик", "Полкан" и т.д. и т.п. За это и сами
облаиваются другими "хатами". Так забавляются первоходочники и малолет-
ки.
Общение с соседней камерой везде осуществляется по-разному. Можно от-
качать в унитазе воду и общаться как по телефону, а то и передавать вся-
кую всячину: курево, "малявы" и т.д. В одной из камер "Крестов" ухитри-
лись разобрать кладку в вентиляционном отверстии и даже обменивались ру-
копожатиями. Можно склеить из газеты трубу и запускать стрелу с ниткой
на решку противоположного корпуса (видел спецов: выдували стрелу очень
далеко и очень точно). Менее распространено перестукивание, хотя это са-
мый надежный способ.
Тридцать букв алфавита без "е" и мягкого и твердого знаков помещаются
в такой таблице:
1 2 3 4 5 6
А Е л Р Х ы
Б Ж м С Ц э
В 3 н Т Ч ю
Г И о у Ш я
д К п ф Щ
- один удар - пауза - три удара - пауза - два...
К примеру, буква "Д" пять ударов; буква "М" - удара. И так далее...
В некоторых старых тюрьмах ухитрялись разбирать потолочные перекрытия
и проникали в камеры ниже этажом, как в романе "Граф Монте-Кристо". Из
тюрьмы в тюрьму ходят легенды о таких проникнивениях в женские камеры:
"Эх, братва! Что там было!" В таких легендах есть доля правды, на пустом
месте ничего не рождается...
С женщинами можно пообщаться заочно, покричать им, они ответят, могут
даже спеть что-нибудь радостное или печальное. В Выборгской тюрьме из
мужского отделения бани пробурили отверстие в женское и видели в него -
да что, собственно, такого можно увидеть сквозь метровую толщу и дырку
два сантиметра в диаметре?!!
В той же тюрьме запуливали малявы на улицу, переговаривались с под-
ружками, приехавшими поддержать дорогого человека.
Сейчас, говорят, в некоторых тюрьмах за определенную мзду пупкарь мо-
жет сводить зека в другую "хату" - пообщаться с "кентом" (другом). Да и
к женщинам, наверное, водят... Главное, живым оттуда прийти.
ФОРМЫ БОРЬБЫ ЗЕКА ЗА СВОИ ПРАВА
Зек имеет право жаловаться.
Впрочем, в недавние еще времена на жалобы почти не обращали внимания.
Зек требовал прокурора по надзору, а оперчасть присылала тюремного "по-
жарника": он выслушивал претензии и обещал наказать виновных, что-то
разрешить и т.п. Однако грамотные жалобы иногда имели действие.
Один мой знакомый в ответ на сорванный крест написал четыре бумаги:
Горбачеву, Патриарху Московскому и всея Руси, Генеральному прокурору и
почему-то Валентине Терешковой. Жалобы никуда не отослали, конечно, а
крест вернули, хотя за сутки до этого начальник оперчасти обещал из жа-
лобщика сделать "католика": "Подвешу к трубе: ты у меня, рожа, без почек
останешься!" Сейчас, слава Богу, кресты не срывают...
Что-либо просить у администрации чаще всего бесполезно. То, что тебе
положено на законных основаниях, - они сами дадут, а исключение из пра-
вил делать не будут, даже если это допускается законом и инструкциями
МВД.
Можно объявить голодовку. Однако согласно "понятиям", ее нужно довес-
ти до конца. Так же как и в остальном: пригрозил - исполни, достал нож -
бей. Жестоко, может быть, но иначе нельзя. Потому что снятая безре-
зультатная голодовка дает администрации повод не реагировать на подобные
протесты других зеков.
Некоторые зеки вскрывают вены: на эти штуки менты перестали реагиро-
вать уже давно. Более впечатляет вскрытие брюшной полости и вываливание
собственных кишок в алюминиевую шлюмку - перед изумленным и испуганным
пупкарем. Но это для серьезных людей. К тому же существует точный способ
исполнения этого действа, не все с ним знакомы. Это не харакири, не но-
жичком специальным делается, а заточенным "веслом" (ложкой)...
Глотают и эти самые "весла" - с целью попасть в санчасть, уже в зоне
- сварочные электроды.
Сейчас в тюрьмах участились бунты, но ничего хорошего они зекам не
сулят. Временные послабления, временные нормы питания. Месяц прошел -
все возвращается на круги своя. Однако нельзя отрицать право зека на
протест в любой форме: бывают исключительные обстоятельства, когда
только бунт способен изменить тяжелое положение большинства.
Подавляются бунты, как в тюрьме, так и в зоне, жестоко. Под мясорубку
карательных мер попадают все без исключения: одних убивают, других сажа-
ют, третьих избивают до частичной потери здоровья.
Есть еще один способ борьбы: забастовка. Но в условиях зоны этот спо-
соб легко провоцируется администрацией в бунт: у оперчасти всегда най-
дутся помощники-провокаторы, да и весьма велика возможность нервного
срыва практически у любого зека...
При любой форме протеста, если руководствоваться тюремно-лагерными
"понятиями", необходимо стоять до конца. Сломленная натура теряет уваже-
ние. А потеря уважения - увеличивает тяготы тюремной (и зоновской) жизни
вплоть до невыносимых...
ФОРМЫ БОРЬБЫ АДМИНИСТРАЦИИ С ЗЕКОМ, ОТСТАИВАЮЩИМ СВОИ ПРАВА
Если говорить о зоне и тюрьме как о модели свободного общества, в ко-
торой концентрируются все пороки и положительные стороны, то легко можно
предугадать любые изменения - как в инструкциях МВД, так и во внутреннем
смысле "понятий". Демократизация, либерализация - с одной стороны; бесп-
редел с другой; также и наоборот...
Основные формы подавления в тюрьме и в зоне - карцер, пониженное пи-
тание, лишение передач и свиданий, физическое насилие, унижения различ-
ных видов, вплоть до угрозы перевода (в тюрьме) в "петушиную хату". Да и
в некоторых зонах практикуются такие методы.
Нет ничего страшнее "пресс-хаты". Это специальная камера, в которой
отсиживаются приговоренные (по тюремному закону) зеки: стукачи, фуфлыж-
ники, крысятники и просто отмороженные мордовороты, возжелавшие вкусить
возможных благ и боящиеся зоны как огня... Тут вытаптывают из "поч-
тальона" воровскую маляву, денежный грев, выбивают показания или место-
нахождение денег из особо упрямых подследственных. Сплошь и рядом су-
ществование "пресс-хат" отрицается, но и подтверждается многочисленными
свидетельствами прошедших этот ад земной. Вот что происходило в одной из
"крытых" (истинных тюрем), по свидетельству очевидца:
"...Людей с этапа, подозреваемых в том, что они провозили деньги или
иные ценности, кидали "под загрузку" после распределения в какую-либо из
"пресскамер", где их избивали до полусмерти, забирали все вещи, которые
были при них, и все более-менее ценное. Деньги обычно провозили в желуд-
ке: их запаивали в целлофановые гильзы и глотали. В "пресс-камерах" об
этом знали. Людей, которых закидывали с этапа, "лохмачи" привязывали к
батарее, заставляли оправляться под контролем и держали до тех пор, пока
не убеждались, что все деньги вышли. Золотые зубы или коронки вырывали
изо рта или выбивали. Все награбленное "лохмачи" оставляли себе, а изби-
того и ограбленного заключенного... передавали надзирателям. Золото,
