деньги и другие ценности передавали оперу, закрепленному за данным кор-
пусом. Этот опер снабжал "лохмачей" чаем и куревом. Утаить что-либо от
опера "лохмачи" не могли, ибо "опер" ("кум") периодически вызывал каждо-
го в отдельности на беседу и узнавал все..." ("Завтра", N 4, 1997, "Путь
к свету", В. Податев.)
Возможно существование и т.н. "подпрессовывающих" камер, где создает-
ся, с целью воздействия на упрямца, невыносимая обстановка с все нарас-
тающим давлением. Это потоньше, чем прямое выбивание, но тоже действу-
ет...
Карцер - пониженное питание, холод (или жара), сырость и туберкулез в
перспективе. И надзиратели в карцерах особые: некоторые поливают пол во-
дой, другие - самого зека... Лучше не попадать в карцер или в ШИЗО (в
зоне); впрочем, лучше вообще не садиться в тюрьму.
Однако если попал - приходится терпеть, ибо по-простому сократить ка-
кие-либо сроки представляется невозможным. Шконка в карцерах закрывается
в стену и на замок до 23 часов (как и на армейской гауптвахте), лежать
нельзя, сидеть сложно... Чтобы зеки не особенно рассиживались в дневное
время, в одной южной тюрьме пол сделали так называемой "шубой": такому
проведению досуга позавидовали бы матерые йоги... На южных зонах морят в
ШИЗО жарой, а на севере - холодом.
В сравнении с карцером и ШИЗО, ПКТ и "пресскамерой" всевозможные "ли-
шения" кажутся со стороны детскими наказаниями. Однако когда человека,
отсидевшего половину срока (5-7 лет), неожиданно лишали первой же поло-
женной посылки, это было для него тяжелейшим ударом - даже более мо-
ральным, чем материальным...
Среднее звено администрации (пупкари, рядовые "кумовья", прапорщики)
чувствует себя в местах лишения свободы вершителем судеб - их "непогре-
шимость" и Папе Римскому даст сто очков вперед.
Один мой знакомый угодил в карцер только по той причине, что был из
города С. А именно в этом городе получил по морде начальник оперчасти -
во время летнего отпуска. Другого отправили по этапу в город В., на
Дальний Восток, только потому, что фамилия его совпадала с названием го-
рода: "кум" пошутил - и бедолага трясся в "столыпинском" вагоне долгих
три месяца, прошел Крым и Рым многих пересылок, в том числе и беспре-
дельную Новосибирскую...
Противостоять беспределу "администрации" можно лишь с помощью полного
спокойствия во всем, при любом проявлении протеста: будь это законные
жалобы и заявления или "незаконные" глотания электродов. Тут зеку ничего
не потребно, кроме собственной воли, хотя с Божьей помощью лучше обой-
тись без насилия над своими внутренними органами и больше давить на
внутренние органы "системы".
Несомненно, что "Система" та же, что и десять - пятнадцать лет назад.
А двадцать лет назад начальник оперчасти одной из зон с гордой злобой
говорил автору: "Я - сталинский сокол!"
РАЗДЕЛЕНИЕ: КАСТЫ, МАСТИ, РАЗРЯДЫ
В местах лишения свободы заключенные делятся на несколько довольно
замкнутых групп. Это блатные, мужики, козлы и неприкасаемые, парии
тюрьмы и зоны - петухи (гребни, пивни, шкварные, опущенные, обиженные),
пернатые, кочеты и т.д. и т.п.
Рассмотрим сначала весьма длинную историю происхождения этих каст.
РАЗДЕЛ I
Короли и пешки
"Сучья война"
Когда появились воры в законе, никто точно сказать не может. Также
сложно проследить, откуда взялось это словосочетание. На этот счет име-
ется несколько версий. По самой стойкой из них, такое звание носит прес-
тупник, принятый в воровской тайный орден и соблюдающий все его законы.
Воры в законе - не только элита криминального мира, это его лидеры. Они
полностью отвечают за порядок в тюрьмах и колониях, формируют новые
преступные кадры, выступают в роли третейских судей и во многих случаях
даже распоряжаются жизнью обычных зэков. Большинство криминалистов и
криминологов считает, что воры в законе появились в начале тридцатых го-
дов. По крайней мере, до Октябрьской революции и в первый десяток лет
после нее это понятие нигде не появлялось. Предводители блатного клана
родились в эпоху наибольшего подъема тюремно-лагерного искусства молодо-
го СССР. Ничто с такой быстротой и охотой не создавалось, как Главное
управление лагерей, возведенное, прежде всего, из экономических сообра-
жений. Бесплатная рабсила, помноженная на многомиллионную массу, осваи-
вала рудники, строила каналы, магистрали и города. При управлении лаге-
рей существовали ученые, изучавшие физиологию человека, чтобы до миниму-
ма сократить продовольственные и прочие расходы на могучую армию зэков,
растянувшуюся по всей территории Советского Союза.
Длительные сроки заключения превращали тюрьмы и лагеря в дом родной,
требовавший порядка или, хотя бы, его подобия. Огромная пронумерованная
армия нуждалась в своих генералах, в рычагах внутреннего управления. По-
явление лидеров приветствовали все: и администрация лагерей, и сами зэ-
ки, особенно политические, страдавшие от уголовной братии. Неформальными
надзирателями становились воры в законе, вышедшие из жиганов и урок. И
те и другие относились к элите блатного мира.
Многие исследователи криминального мира считают, что зона сама выбра-
ла своих вожаков. Но наряду с этим мнением есть еще одно, и довольно лю-
бопытное. Лидеров вполне могли создать сами чекисты, народ, как извест-
но, находчивый и изобретательный. Так как тысячным конвоям и В ОХРам на-
водить порядки в миллионной толпе с каждым годом становилось все слож-
нее, ставку сделали на самую развитую и самую авторитетную категорию
уголовников-рецидивистов - карманников и шулеров. Их втянули в борьбу за
власть, а победившим эту власть предоставили. Вся эта многоходовая ком-
бинация проигрывалась в чрезвычайном секрете, втайне от самого ГУЛАГа. О
своей тайной миссии не подозревали даже воры в законе, настолько умело
исполнили эту закулисную интригу отцы НКВД. Якобы они и приплюсовали "в
законе" к уже имеющимся "ворам". По другой версии, законниками стали на-
зывать себя сами лидеры, создавшие и чтившие свои воровские законы.
Воровской орден креп и развивался, пополняя свои ряды новыми вожака-
ми-профессионалами. Кадровая политика была жесткой. Вором в законе мог
стать далеко не каждый, даже из числа матерых уголовников. За несколько
лет в тюрьмах и лагерях исчез внутренний хаос, царивший на каторге и в
новоиспеченных лагерях. К режимному распорядку зэков прибавился воровс-
кой устав, запрещавший резать и душить друг дружку просто так, ради ску-
ки, воровать у соседа, дебоширить и отлынивать от работы.
Нарушители карались жестоко. Самыми тяжкими грехами здесь считались
оскорбление или убийство вора в законе. За этим почти всегда следовала
смерть. Любой из рядовых уголовников считал за честь отомстить за преж-
девременную кончину вора: это объяснялось шкурным интересом, то есть
"продвижением по службе". Администрация тюрем и лагерей сквозь пальцы
смотрела на проделки и обычаи воров и старалась не вмешиваться. Законни-
ки не работали, питались за двоих, спали на лучших нарах и следили за
порядком в зоне.
Появился общак - воровская касса для грева (поддержки) больниц, кар-
церов, пересылок, СИЗО. Воры в законе облагали данью всех зэков. Выиг-
равшие в карты или кости обязаны были платить налог с выигранной суммы.
Платили деньгами, папиросами, спиртом, хлебом. Лагерным общаком распоря-
жались смотрящие.
За все ЧП воры в законе лично несли ответственность перед сходкой
(или сходняком) - высшим органом воровской власти. Только сходка прини-
мала в свои ряды новых членов, распоряжалась воровской кассой, назначала
и снимала смотрящих, а также карала самих воров в законе. Причем лишить
лидера жизни мог только равный по званию, то есть такой же вор в законе.
После Великой Отечественной войны государство объявило войну ворам в
законе, которых, по оперативным данным НКВД, уже насчитывалось несколько
тысяч. В официальных инструкциях и переписке выражение "вор в законе"
старались не употреблять. Уголовной элите даже придали другую уголовную
окраску и стали называть "организованной преступностью". Лишь за принад-
лежность к ворам в законе можно было получить срок. Воров принуждали от-
казываться от своего высокого, потом и кровью добытого звания. Сломлен-
ные воры становились отказниками (ссученными) и вполне могли погибнуть
по приговору сходки, ушедшей в глубокое подполье. В воровском клане воз-
никло противостояние, переросшее в "сучью войну".
Появились так называемые польские воры - криминальные лидеры, добро-
вольно отошедшие от классических законников. Карающая длань державы,
привыкшей воевать, каленым железом выжигала криминальных лидеров. Во-
ровскому братству приходилось уже не карать предателей, а просто выжи-
вать. Тем временем ряды польских воров пополнялись развенчанными (бывши-
ми законниками, лишенными сходкой воровского венца), осужденными за пре-
дательство Родины и обычными бандитами. Новоиспеченный клан воров ока-
зался менее щепетильным в кадровых вопросах и мог наградить воровским
венцом любого, кто имел реальную силу в уголовном мире. Между ворами в
законе и польскими ворами началась борьба за власть в зоне и за воровс-
кой общак, который хранился не только в лагере, но и на свободе. Закон-
ники, предпочитавшие смерть безвластию, были сильнее и зачастую побежда-
ли. Доходило до того, что польские отказывались переступать порог зоны,
где правили воры в законе. Они охотно шли в актив и помогали администра-
ции лагеря (таких именуют суками или кукушками).
Раскол в воровских рядах продолжался. Те, кто отошел от законников,
но не примкнул к польским, принялись создавать в тюрьмах и лагерях свои
кланы. Но они были малочисленны, слабы и власти практически не имели. К
ним относились анархисты, ломом подпоясанные, красные шапочки, чугунки и
др. Воров в законе они боялись и стычек с ними тщательно избегали.
Законники расправлялись с польскими беспощадно. Последних то и дело
находили повешенными или с заточкой в сердце (коронный удар вора в зако-
не). Администрация лагерей была бессильна. Законникам накручивали срок,
держали их в карцерах и даже переводили в другие лагеря, но польские ти-
хо вымирали. Были и такие, кто пытался отречься и от польского венца, но
двойные предатели умирали еще быстрее. Естественно, случались жертвы и
среди законников. Но в основном отказники работали тихой сапой - пыта-
лись скомпрометировать вора в законе, подорвать его авторитет, вызвать
массовое недовольство его положением в лагере.
Наконец в 1955 году государство сказало "брэк". Враждующие кланы ра-
зошлись по отдельным спецлагерям. Начальникам спецлагерей строго запре-
щалось переводить воров из ИТК в ИТК. Через год МВД СССР образовало экс-
периментальный лагерь, где содержались лишь воры в законе. То есть соб-
рали всех медведей в одну берлогу. (Такая "берлога" - Соликамская ИТК-6,
именуемая в народе "Белый лебедь", - действовала и в 80-х). Это был "ход
конем" - воры начали грызть друг дружку. Спецзона даже не пыталась зас-
тавить вора работать - вор скорее взял бы заточку, чем кайло или лопату.
Эксперимент заключался в другом. МВД по официальному заказу ЦК КПСС и
Совета Министров СССР попыталось перековать рецидивистов, заставить их
письменно отречься от закона. Другими словами, добровольно снять с себя
воровской венец - "корону". В первый год эксперимента, когда использова-
лись методы и кнута, и пряника, на путь исправления стали лишь единицы.
Активисты) решившие досрочно освободиться, начали рассылать воровские
письма-"малявы" во все отряды. В малявах просили следовать их примеру и
трудиться на благо государства. Посланиям вняли еще несколько воров. Го-
ворят, что активистов убили еще по дороге домой. К концу пятидесятых в
