они с Келсоном медленно подъезжали.
Здесь был Роджер, граф Фаллоне, одетый в темно-зеленый бархат и
сидевший на великолепном сером жеребце, которого Брион у него раньше не
видел. Роджер был погружен в оживленную беседу с молодым, горячим
епископом Арлианом, а третьим собеседником - цвета клана Мак Лейнов
указывали на это - был Кован, младший лорд Мак Лейнов. Обычно Кован не
общался с Роджером. Впрочем, немногие с ним общались. Король попытался
предположить, что же могло объединить эту столь разношерстную троицу,
какую они нашли общую тему для столь оживленного разговора, однако
продвинуться в своих предположениях ему не удалось. Всеобщее внимание было
привлечено громоподобным голосом Дюка Клейборна. Лорд Эван, топорща
сверкающую в лучах восходящего солнца огненно-рыжую бороду, кого-то
распекал, что на такой неудачной охоте не было неожиданным.
Брион привстал на стременах, чтобы получше видеть происходящее. Как
он и думал, гнев Эвана был направлен на одного из слуг. Бедный слуга! Его
вины в неудачной охоте вовсе не было: ведь собаки действительно оказались
неопытными, но Эван, чтобы свалить с себя вину, всегда должен был
кого-нибудь обругать.
Брион добродушно засмеялся и, обратив внимание сына на эту сцену,
послал его выручать охотника и успокаивать Эвана. Келсон поехал вперед, а
Брион продолжал рассматривать собравшихся в лесу охотников. Наконец, он
увидел того, кого очень хотел увидеть больше других.
Он пришпорил лошадь и направил ее к высокому молодому человеку,
одетому в белые и пурпурные цвета дома Фиана, который пил из оправленной в
роскошный кожаный футляр, фляги.
- Что я вижу! Молодой Колин из Фианы, как обычно, пьет свое лучшее
вино и намерен выпить все сам! Как насчет нескольких капель для вашего
бедного окоченевшего короля, мой друг!? - остановившись рядом с Колином и
посмотрев на флягу, произнес Брион.
Колин улыбнулся, вытер горлышко фляги своим рукавом и подал ее королю
с шутливым поклоном.
- Доброе утро, сэр. Вы же знаете, что мое вино - всегда ваше.
Роджер подскакал к ним и искусно осадил коня в нескольких шагах от
вороной лошади короля.
- Доброе утро, монсеньор, - низко кланяясь, сказал он, - Мой господин
ловко нашел самое лучшее место во всей нашей компании! Это восхитительный
дар!
Король запрокинул голову, сделал большой глоток, опустил флягу и
вздохнул.
- Это не секрет, что отец Колина держит самые лучшие подвалы во всех
Одиннадцати королевствах. Приношу свои комплименты, Колин, как обычно! -
Он поднял флягу и сделал еще глоток.
Колин шаловливо рассмеялся и облокотился на луку седла.
- Ах, Ваше величество, теперь я понимаю, что вы просто льстите мне,
чтобы мой отец послал вам вина. Это вовсе не вино Фианы. Прекрасная леди
дала мне его сегодня утром.
- Леди? - Брион с беспокойством опустил флягу. - Колин, я бы никогда
не попросил у тебя подарка твоей леди.
Колин не громко расхохотался.
- Она не моя дама, сэр. Я никогда ее раньше не видел. Она просто дала
мне вино. Она несомненно будет польщена, когда узнает, что вы оказали
честь, попробовав и похвалив это вино.
Брион вернул флягу и вытер усы и бороду тыльной стороной руки в
перчатке.
- Не надо извиняться, Колин, - сказал он. - Это я допустил промах.
Поезжай рядом со мной. И за ужином твое место будет справа от меня. Даже
король может извиниться, когда невольно совершит ошибку.
Келсон спокойно ехал чуть позади отца. За его спиной Эван и главный
егерь достигли наконец согласия в том, что свора собак вроде бы снова
находится под контролем и слуги, держа их в одной стае, ожидают приказа
короля о начале охоты. Но у собак, вероятно, были свои собственные планы,
в которые вовсе не входило ожидание приказов короля или лордов, и было
неясно, как долго слуги смогут их удерживать вместе.
Внезапно на глаза Келсону попался голубой цвет, и он сразу же узнал
своего дядю, Дюка Картмура.
Брат короля и высший пэр государства князь Нигель был ответственен за
обучение тридцати юных пажей для королевского двора. Как обычно, при нем
было несколько его воспитанников и, как обычно, он вел с ними нескончаемую
войну, стараясь обучить их хоть чему-нибудь полезному. Сегодня с ним на
охоте было шестеро, и Келсон, проезжая мимо, по выражению лица своего дяди
смог понять, что это не самые лучшие его воспитанники.
Лорд Джаред, патриарх клана Мак Лейнов, подавал полезные советы со
стороны, но мальчики, казалось, совершенно не желали понимать, чего же от
них хочет Нигель.
- Нет, нет, нет, - говорил Нигель, - если вы вдруг в обществе
обратитесь к графу и назовете его "сэр", то он отрубит вам голову и будет
совершенно прав. И вы должны помнить, что епископ - это "Ваше
преосвященство". Ну, Ятхем, как ты обратишься к принцу королевской крови?
Келсон улыбнулся и помахал рукой в знак приветствия. Ведь совсем
недавно и он сам был под железной рукой Дюка, и теперь хорошо понимал
мальчиков: настоящий Халдан, Нигель никогда не просил и не давал пощады,
был ли он в бою или обучал пажей. И хотя обучение было суровым, и иногда
даже чересчур, пажи, прошедшие через его руки, имели великолепные манеры и
превосходно знали все тонкости придворного этикета.
Когда он подъехал к отцу, Брион прервал беседу с Колином и Роджером
и, приветствуя сына, поднял руку.
- Ну, что там, сын?
- Думаю, что лорд Эван уже все наладил и взял под контроль, сэр, -
ответил Келсон. - Я уверен, что он ждет только вашего приказа.
- Все верно, молодой господин! - загрохотал сзади голос Эвана.
Эван снял свою шляпу, цвет которой был зеленым в соответствии с
цветом клана Линкольнов, и махнул ею перед собой в знак почтения королю.
- Сэр, все готово! И на этот раз егерь заверил меня, что все будет в
порядке.
Он натянул шляпу на свои жесткие рыжие волосы, а затем добавил:
- А если не будет, то он пожалеет об этом сегодня вечером. Я прикажу
его жестоко наказать.
Брион расхохотался, откинувшись назад и хлопая в восторге себя по
ляжкам.
- Эван, это же всего лишь охота! И я вовсе не желаю, чтобы
кого-нибудь наказывали из-за меня. Ну, вперед! - Все еще смеясь, он дернул
поводья и послал лошадь вперед.
Эван встал на стременах, поднял руку, и в ответ по всему лесу
прозвучали охотничьи рога. Заливаясь лаем, собаки устремились вперед, а за
ними поскакали всадники: по холмам, сквозь густые заросли и чистые поляны
неслись собаки и всадники - охота началась.
И в возбуждении гонки никто не заметил, как один из всадников вдруг
повернул лошадь и поскакал назад к опушке.
Юзеф Моор спокойно и неподвижно стоял на краю леса, его узкие
загорелые руки легко и уверенно держали поводья лошади.
Яркие краски зеленых и красных - из-за мороза, который внезапно
ударил на прошлой неделе, - листьев, как и все вокруг, были приглушены
игрой теней и мраком, сгустившимся среди толстых деревьев. Здесь, среди
этих великанов, всегда было сумрачно. Даже зимой сюда не проникали
солнечные лучи, а черная одежда Юзефа, смешиваясь с тенями, растворялась в
них. Черные глаза Юзефа были как бы бесстрастны, словно не замечали ничего
вокруг.
Еще трое человек стояли позади Юзефа: двое из них были Мооры, как и
он. Их смуглые лица были укрыты под капюшонами черных бархатных плащей.
Только сверкали глаза - темные, безжалостные и настороженные.
Один из них, повыше ростом, слегка повернулся, чтобы взглянуть через
поляну на Юзефа, а затем, скрестив руки на груди, снова устремил
внимательный взгляд в противоположном направлении. Во время движения
черный бархат слегка распахнулся, и из-под него выглянуло серебро богатой
перевязи для меча.
У его ног, с наклоненной головой, плотно закрытой серебристо-серой
вуалью, на подушке из серого бархата сидела леди Чарисса, герцогиня
Толана, леди Серебряных туманов - Та, Которая в Тени: тонкая фигурка,
закутанная в роскошный бархат и богатые меха, руки в перчатках из оленьей
кожи, отделанной драгоценностями, сложены на коленях. Из-под вуали
внимательно смотрели бледно-голубые глаза. Они пробежали по поляне и с
удовлетворением отметили закутанного в черное Юзефа.
Не поворачивая головы, она могла различить и неясные темные очертания
двух других Мооров. Она подняла голову и произнесла низким музыкальным
голосом:
- Он идет, Мустафа.
Пока ничего не было слышно - даже предательского шуршания сухих
листьев под ногами - ничего, что могло бы указать на то, что к поляне
кто-то приближается. Но Мооры даже и не подумали задать какой-либо вопрос
своей леди: рука в широком черном рукаве появилась справа, чтобы помочь ей
подняться на ноги. Другой - тот, что стоял слева - сделал несколько шагов
вперед, занял позицию на половине расстояния от госпожи до лошадей и
остановился бдительным стражем, положив руку на рукоятку своего меча.
Ленивыми движениями Чарисса стряхнула сухие листья с плаща, поправила
воротник вокруг шеи. Наконец шуршание листьев и треск сучьев возвестили о
прибытии того, кого ждали. Слабый ветерок слегка тронул вуаль леди. Одна
из лошадей мягко заржала и стукнула копытом, но была быстро успокоена
Моором.
На поляну, бросив поводья, выехал всадник. Мооры, бывшие в напряжении
и готовые к обороне, расслабились: всадник на гнедом жеребце был им хорошо
знаком.
На вновь прибывшем тоже был серый капюшон. Но когда он сбросил его и
расстегнул плащ, сверкнули глубокие желто-золотистые цвета, а когда он
поднял руку, чтобы погладить своего гнедого жеребца, из-под плаща холодно
сверкнула отделанная драгоценностями серо-золотая туника.
Высокий, стройный, лорд Ян Ховел смотрел на мир темно-карими глазами,
аккуратно подстриженные усы и борода обрамляли его тонкие губы. Высокие же
скулы делали его глаза как бы чуть раскосыми, глаза, спорившие по силе
блеска с драгоценностями, украшавшими ожерелье на шее.
Лорд Ховел быстро окинул взглядом Моора, который подошел к нему, а
затем посмотрел на серые очертания женской фигуры.
- Ты задерживаешься, Ян, - с нотками порицания в голосе сказала
женщина, твердо встретила его взгляд, а увидев, что Ян не собирается
спешиваться, медленно подняла вуаль и открыла свои светлые вьющиеся
волосы. Взгляд ее еще больше ожесточился, но она промолчала.
Ян лениво улыбнулся, соскочил с лошади и легко двинулся к Чариссе. Он
коротко кивнул Мустафе, стоящему рядом с ней, а затем одним движением
закинул плащ себе на плечо.
- Ну? - нетерпеливо спросила Чарисса.
- Все в порядке, дорогая, - нежно сказал Ян. - Король выпил вино,
Колин ничего не подозревает, а охота сейчас идет по ложному следу. Они
должны быть здесь примерно через час.
- Великолепно. А принц Келсон?
- О, он в безопасности, - ответил Ян. - Но, по-моему, смешно сейчас
беспокоиться о безопасности Келсона, потому что он все равно будет убит
позднее. Это не похоже на тебя, Чарисса, демонстрировать милосердие к
врагам. - Взгляд темно-карих глаз встретился со взглядом голубых, и в
темно-карих была насмешка.
- Милосердие? - повторила Чарисса, как бы оценивая брошенные ей
слова.
Она отвела свой взгляд и медленно пошла по поляне, а Ян пошел рядом с
ней.
- Не беспокойся, Ян, - продолжила Чарисса. - Относительно принца у
меня свои планы. А кроме того, мне не заманить Моргана в ловушку без
соответствующей приманки. Как ты думаешь, зачем я настойчиво
распространяла в течение нескольких месяцев слухи о нем?
- Я думал, что это просто твоя злоба против него, - ответил он.
