стеклом - светилась красная точка. Она была едва заметна, но мне этого
было достаточно, чтобы снова вспомнить кошмар вчерашнего вечера и
последовавшей затем ночи. Я отодвинул свой стул в сторону и получилось,
будто я отодвинулся от Айвена.
Он посмотрел на меня удивленно.
- Жарко... - произнес я.
- Да, - согласился Айвен и отпил еще чая.
Я успокоился немного. Окошко осталось слева от меня. Но тут что-то
заставило меня прищуриться и я опять почувствовал растущее внутри меня
раздражение. Мне могут не поверить, но я действительно в этот момент
встретился взглядом с фотопортретом бывшего хозяина дома, висевшем на
стене напротив. И я не выдержал его взгляда, хотя и пытался.
- Больше всего мне не нравится, - говорил Айвен, - то, что следующая
патрульная рота прибудет сюда из Союза...
- Ты этому не рад?! - не поворачиваясь к Айвену, спросил я. - Ведь
это твои земляки... Может, встретишь друзей...
- Когда вокруг слишком много русских - я теряю себя, - сказал он. -
Знаешь, почему мне в Африке нравилось?! Потому, что я один был белый, а
весь отряд - черный. Нас растасовали как карты - каждому местному отряду
по одному воину-интернационалисту. Представляешь, ты один такой, а
остальные все другие и похожи друг на друга... И здесь еще ничего,
терпимо: я один - русский, а остальные - иностранцы или вот такие как
ты... А если сюда приедут еще сто русских... - и Айвен закрыл лицо
ладонями.
- Ничего, - я попытался его утешить. - Приедут и уедут через месяц.
- Ты нас не знаешь! - Айвен покачал головой. - Я же тоже приехал
только на месяц и не уехал отсюда... Ты бы поехал на свою родину, зная,
что там разруха, тоска и ржавые трамваи, и матерятся все на каждом шагу?!
- У меня нет родины... - напомнил я новому хозяину дома.
- Значит, тебе легче, - пришел к выводу Айвен.
Вот в этом я был с ним согласен.
Допив чай, я извинился и объяснил, что меня ждут в гараже.
- Заходи, адрес теперь знаешь! - сказал на прощанье Айвен.
Настроение его было пасмурным, но, проведя меня до калитки в воротах,
он все-таки улыбнулся по-дружески.
Развернув джип, я поехал в гараж. Бензин был почти на нуле и я уже
представлял себе, как в одиночку толкаю беспомощную машину по булыжной
мостовой.
И вдруг над городом снова зазвучало знакомое собрание звуков,
именуемое маршевой песней. И показалось мне, что доносится эта песня
откуда-то сверху, с неба. Наверное, я слышал эхо, подхватившее эту песню и
теперь бумерангом возвращавшее ее в город.
Я свернул на улочку, ведущую к "обеденному" кафе и увидел впереди
марширующую на месте роту.
Они уже не пели. Они дружно маршировали, улыбаясь и ожидая своей
очереди просочиться в узкие двери, из которых вливался в уличный воздух
сладко-пряный кухонный запах.
Я почувствовал дрожь в коленях и едва сдержался, чтобы не нажать на
педаль газа и не въехать на всей скорости в эту марширующую голодную
толпу.
И понял, что сам я тоже голоден. Голоден до злости. Это было
неудивительно, ведь я не ел уже почти сутки.
Остановив машину и подождав, пока все вояки не просочились внутрь, я
тоже зашел в кафе.
И увидел, что все столики уже заняты. И все посетители одеты в форму
цвета хаки.
Я растерялся.
Ко мне подошла молоденькая официантка, вся в белом, как ангел.
- Сейчас спецобслуживание, - сказала она. - Приходите через час.
Я проглотил эту новость почти спокойно. Когда тебя уже облили водой с
ног до головы, еще одно ведро не делает разницы.
Я вышел, сел в джип и, повернув на улицу Вацлава, въехал во двор
гаража.
Мешок с письмами отнес в офис главного механика. Положил ему на стол.
Вернулся к машине. Георгия в гараже не было и я решил рискнуть и
поехать на восточную трассу заправиться.
Развернул планшет и нашел на карте бензоколонку. До нее было не
больше четырех миль. Я завел мотор и выехал на улицу.
Первый раз за последние три дня я почувствовал, что удача не покинула
меня окончательно, когда я остановил машину у военной передвижной
заправочной станции и понял, что именно в этот момент в цилиндрах
двигателя сгорела последняя капля бензина.
Я вышел, взял в руку заправочный пистолет и сунул его в отверстие
бака.
- Эй, ты! Сейчас же выми! - Закричал мне по-английски один из двух
солдат, то ли служивших, то ли загоравших здесь, прямо на станции. - Это
же публичное место!
Оба рассмеялись.
Я сделал вид, что не понимаю английского.
- Джимми, ты когда-нибудь видел такой акт? - смеясь, выкрикнул
второй.
Бензин лился, но напор не был сильным и приходилось терпеливо ждать,
пока все шестьдесят литров заполнят бак. Приходилось слушать праздные
глупые остроты, которыми веселили друг друга эти двое бездельников.
- Том, я клянусь, что этот парень вот-вот кончит! Посмотри, как он
держит пистолет! - снова кричал придурок по имени Джимми.
- Да скорее бензин кончится, чем он кончит! У него не машина, а
бездонная бочка! - кривлялся теперь второй вояка. - Эй ты, кончай! Хватит!
Вытаскивай эту штуку!
Последние слова были обращены прямо ко мне, но я продолжал играть
иностранца. А придурок по имени Джимми хохотал, верещал как поросенок,
дергался и запрокидывал в смехе голову.
Наконец бак заполнился. Я вставил пистолет на место и, сев в машину,
рванул с этой заправочной станции так, что правыми колесами занесло в
песок, и позади меня всклубилось облако пыли.
В город я влетел со скоростью шестьдесят миль в час и, поворачивая на
другую улицу, чуть не снес фонарный столб. Резко затормозил, вышел из
машины и увидел широкую царапину на левой задней двери. Вылез из-под
содранной голубой краски защитный зеленый цвет. Головой я понимал, что на
этот раз все обошлось благополучно, но руки дрожали.
Успокоившись немного, снова завел мотор и со скоростью пешехода
доехал до гаража.
Вышел из джипа и думал пойти наконец пообедать, но тут меня окликнул
Георгий.
- Где ты ездишь?! - недовольным голосом спрашивал он.
- Заправлялся! - ответил я, стараясь быть как можно подчиненнее.
- Тебя генерал с утра ищет! Срочно езжай к нему! Знаешь куда?!
- Так точно, - ответил я.
- Давай! - выкрикнул главный механик и спешащей походкой направился к
своему офису.
Делать было нечего. Я опять ходил под приказом. Прикажут стоять -
стану, прикажут ехать - поеду.
Опять зарычал двигатель джипа. Я откинулся на спинку сиденья, крепко
сжав руками руль, словно от этого что-то зависело.
Медленно выехал на улицу Вацлава. Медленно проехал мимо кафе, в
котором никак не мог пообедать, и медленно поехал дальше, на улицу,
вливающуюся в "неаккуратную" аллею.
А внутри опять что-то клокотало. И с ненавистью я думал о тех двух
болванах на бензоколонке, и о "русской комнате", которую Айвен устроил в
башенке дома, принадлежавшего неизвестно куда исчезнувшему архитектору, и
о улице Вацлава, увековечивающей "подвиг", который Вацлав не совершал. И
я, кажется, начинал понимать, что меня так бесит. Я прозревал через эту
боль, через бессонницу и злобу. Я чувствовал и видел, как на моих глазах
город мира превращается в обычный военный городок, как он наполняется
цветом хаки, как вместо шума прибоя и крика чаек со всех улиц доносится
гулкий хор походных ботинок.
Свежий воздух дохнул в лицо, когда я выехал на аллею, оставив позади
городские кварталы и улочки.
Сухая земля, песочные крошки и камешки шипели под шинами.
Я косил на правый ряд деревьев, боясь пропустить начало тропинки,
ведущей к вилле генерала.
Нет, не пропустил. Остановился как раз у истока этой тропинки и,
хлопнув дверцей джипа, потопал по ней, подгоняя себя мысленно, повторяя
губами слова Георгия: "Тебя генерал с утра ищет! Срочно езжай! Ищет с
утра!.."
Короткий взгляд вниз с обрыва над морем - у причала виллы
покачивается на волнах одна яхточка. А где вторая?! Опять Феликс
катается?! Бедный генерал. Феликс опять будет уставшим и придется Казмо
самому жарить яичницу на завтрак.
Ступеньки, ступеньки, ступеньки... Отшлифованные, скользкие,
сглаженные тысячами и сотнями тысяч ног. Ведь им сколько лет, этим
ступенькам? Где здесь археологи? Где историки? Расскажите мне!
А вот и чудный черный мостик! Топ-топ-топ и ты на острове!
Точнее - я на острове.
Без стука зашел, поднялся по лестнице из красного дерева.
(Обычно красное дерево идет на мебель, а здесь какой шик - целая
лестница!)
Я уже поднялся на третий этаж и стоял на ковре, постеленном поверх
камня, когда дерево лестницы скрипнуло последний раз.
Сначала выглянул на террасу, но там было пусто.
Потом, услышав угрюмый звук двигаемой мебели, постучал в дверь,
ведущую на кухню.
- Да! - рявкнул оттуда знакомый голос.
Я зашел.
Генерал действительно пытался поменять интерьер - задвигал зачем-то в
угол с виду тяжелую кухонную тумбу.
- Я тебя с утра ищу! - раздраженно заговорил он, увидев меня.
Эти слова я уже знал.
- Сейчас же возьмешь в холодильнике два куска мяса и отвезешь... Ты
знаешь, где здесь ботанический сад?
- Заброшенный?! - переспросил я.
- Да.
- Знаю.
- Значит, не сворачивая поедешь по центральной дорожке сада, пока не
упрешься в ворота старого зоопарка. Там свернешь направо и будешь ехать,
пока не увидишь в одной из больших клеток двух волков. Бросишь им мясо и
вернешься сюда! Эти идиоты их уже три дня не кормили!
- Разрешите исполнять?! - спросил я.
- Стой ты! Иди сюда!
Я подошел.
Генерал открыл холодильник и вытащил оттуда сначала один здоровый
кусок мяса - фунтов пятнадцать - и положил на подставленные мною руки,
потом достал второй такой же кусок.
- А ты что такой зеленый?! - вдруг спросил он, уставившись мне в
лицо.
- Из-за бессонницы, - признался я. - Что-то с нервами...
- И у тебя?! - голос генерала зазвучал мягче. - Постой минутку!
И Казмо, наклонившись, выдвинул нижний ящик одного из кухонных
шкафчиков и вытащил оттуда упаковку каких-то таблеток.
- Вот! - протянул он мне эту упаковку. - Полтаблетки - и двенадцать
часов сна гарантировано. На себе испытал. Держи!
Конечно, заботливость генерала меня тронула, но если бы я протянул
руку, то оба куска мяса шлепнулись бы на пол.
- А, да, извини, - генерал понял, в чем дело, и сам сунул таблетки в
кармашек моих спортивных штанов. - А теперь иди!
Я спускался по лестнице, уже не слушая ее скрип.
Приходилось идти, немного отклоняясь назад - если нижний кусок мяса я
кое-как поддерживал ладонями, то верхний кусок лежал на нижнем и на моей
груди, и холод, неприятный влажный холод от этой ноши проникал сквозь
быстро пропитавшуюся оттаивавшей на ходу кровью спортивную куртку.
Пока я дошел до каменных ступенек, верхняя часть моих штанов тоже
пропиталась неприятной кровянистой влагой. Это было похоже на пытку - я
видел как с мяса капает мне под ноги, я едва удерживал равновесие,
поднимаясь вверх, и нервы мои снова были на пределе. Если бы я
поскользнулся и покатился вниз, больше бы мне не встать.
Но последняя, верхняя ступенька приближалась и я уже был уверен, что
преодолею ее.
Уже остановившись у машины, я бросил мясо на землю и открыл заднюю
дверцу.
Спортивная куртка прилипла к коже и я стащил ее с себя.
Кожа на животе и груди была липкой и мерзкой. Я дотронулся до нее
пальцем и брезгливое ощущение заставило меня скривить губы. Я словно сам
