вроде бы ты ей передала их при мне! Меня дернули - я в полную несознанку:
ничего не знаю, ничего не видела... Она все на тебя лепит! Мол, ты ей
оставила эти две с половиной штуки, когда еще уезжала. Вроде бы ты ее
попросила потом реализовать их и уже советскими отдать твоей матери... Вот
сука, представляешь? Я думала, она мне на очной ставке глотку перекусит!
Учти, Танька, как только приедешь - тебя сразу заметут и начнут
раскручивать. Так что, сиди, не рыпайся! Сюда носа не показывай!
- Но это же все фуфло! Липа!.. - Закричала я. - Симка! Симка, ты же
знаешь, что это чушь собачья!.. Оговор! Я прилечу через несколько дней, и
мы с тобой вдвоем...
- Ты совсем там чокнулась?! - Заорала Симка. - Тебе пятера корячится,
понимаешь ты это?!.. Тебя сразу с аэродрома в "Кресты" упакуют! Пока ты
докажешь, что ты не верблюд, - три года, как миленькая, отчалишься,
кретинка!.. И учти - я тебе не помощник! Я ваших дел не знаю. Сиди там у
себя и не дергайся!
- Но у меня же мама болеет!..
- Поболеет и перестанет. Лучше, если она тебе передачи будет носить,
да? Идеалистка хренова! Все!..
- Погоди, Симка...
- Я сказала все! - И Симка бросила трубку.
Через стеклянную дверь она внимательно оглядела всю очередь, не
заметила ничего подозрительного и вышла из переговорной будки...
Что же делать? Что же делать? Что же делать?..
- Что же делать, Фрося?! - Закричала я, схватила собачонку и
затрясла, как тряпичную куклу.
Потом отбросила ее, рванула телефонную трубку и набрала номер:
- Эдик! Приезжай домой! Я умоляю тебя! Миленький...
- Я приеду к шести. Пожалуйста, не пей алкоголь.
- Какой "алкоголь"?! Какой еще "алкоголь"?! О чем ты говоришь! Ты мне
нужен сейчас же! Ты никогда мне не был так нужен, как сейчас!.. Эдинька,
родной, единственный мой... Умоляю...
- Я не могу уйти во время работы. Ты способна приехать ко мне?..
Нечесаная, немазаная, одетая черт знает во что, я неслась по шоссе
салем - стокгольм, и встречные машины шарахались от меня в разные стороны...
Наверное, с точки зрения шведского здравого смысла, сцена,
разыгравшаяся на автомобильной стоянке фирмы "Белитроник", была
омерзительной; мы с Эдиком бегали вокруг наших машин, хлопали дверцами,
хватали друг друга за руки, вырывались один от другого, оба кричали, путая
русские и шведские слова, и вели себя - для деловой части города - более
чем странно и непристойно.
- Ты никуда не поедешь! - Кричал он. - Завтра же я аннулирую твои
билеты и визу! Я слишком люблю тебя... Я не хочу тобой рисковать! И ты
немедленно поменяешь подданство!..
- Это еще зачем?! - Вырывалась я от него.
- Не нужно быть гражданином страны, в которой такие ненормальные
законы! Весь цивилизованный мир покупает и продает валюту - для этого
построены банки, биржи, грандиозная финансовая система отношений между
нормальными государствами... И это абсолютно легально. А у вас почему-то
этого нельзя делать!.. Почему нужно сажать человека в тюрьму, если он
поменял одну валюту на другую?!
- Но у нас сажают не за обмен, а за спекуляцию! Это ты можешь понять?
- Я невольно встала на защиту законов, через которые с ежедневным риском
перешагивала в течение нескольких последних лет в советском союзе.
- Я ничего не хочу понимать! - Закричал он. - Я люблю тебя... Я не
могу без тебя жить! Я не хочу быть без тебя!.. Мы поменяем тебе паспорт...
Ты станешь подданной Швеции и ваши каннибальские законы не будут тебя
касаться!
- А мама?!
- Я добьюсь того, чтобы мама переехала сюда, к нам! Сейчас это уже
возможно - даже ваши об этом пишут! Только не бросай меня... Не уезжай...
Тебя не выпустят обратно! Пока поймут, что ты не виновата, пройдет очень
много времени!.. Я не переживу этого... Ты слышишь?..
- Эдинька! Но там же больная мама!..
- Мы пошлем ей самые лучшие лекарства! Самые дорогие! Я знаю, ты меня
еще не любишь... Тебе просто надо было уехать оттуда... Но я же тебя
люблю! Я не могу тебя потерять... Я сделаю все, что ты скажешь... Хочешь
пить алкоголь - пей. Я боюсь только за твое здоровье. Хочешь, уедем в
другую страну? В австралию... В новую зеландию? Там всегда тепло...
- Боже мой! Боже мой... Что же делать, эдинька?!.. - Прокричала я и,
к удивлению многих шведов, наблюдавших за нами из окон и с тротуара, мы
бросились в объятия друг к другу...
В дверях нашей ленинградской квартиры стояли Толя Кудрявцев, Миша и
двое каких-то незнакомых - мужчина и женщина. Провожала их моя мама.
- Одну секундочку, Алла Сергеевна, - сказал Толя и повернулся к
мужчине и женщине: - Большое спасибо, товарищи. Думаю, нет нужды
предупреждать вас, чтобы ничего никому...
- Уж предупредили, - женщина старалась не смотреть на маму.
- Все будет в ажуре, товарищ капитан, - пообещал мужчина.
- Миша, проводи товарищей и подожди меня в машине.
Толя закрыл за ними дверь и сказал:
- Алла Сергеевна, у меня к вам самый последний вопрос. Так сказать,
не для протокола. Личный, если позволите.
- Пожалуйста, - тихо проговорила мама.
- Вы, действительно, не знали, чем занималась Таня до отъезда за
границу?
Мама промолчала.
- Неужели вы столько лет ничего не подозревали?
- Я должна отвечать? - Жалобно спросила мама.
- Нет, - быстро сказал Толя. - Как хотите...
- Вы знаете, Анатолий Андреевич, может быть, вам это покажется
странным и неубедительным... Но мы с Танечкой очень оберегали друг друга,
- мама помолчала и твердо добавила: - очень.
- Выздоравливайте, Алла Сергеевна. Всего вам доброго, - сказал Толя и
вышел на лестничную площадку.
Козел со своей кодлой из пяти пацанов подошел к нашему подъезду,
когда толина машина отъехала от дома. Козел посмотрел ей вслед и протянул
компахе пачку американских сигарет:
- Посидите. Я поднимусь, узнаю, может, чего надо.
Пацаны тут же развалились на скамейке у подъезда, достали одинаковые
разноцветные зажигалки и демонстративно закурили...
Козел открыл нашу дверь своим ключом и вошел в квартиру. Мама сидела
на кухне, разглядывала мои детские фотографии.
- Кто-то был? - Подозрительно огляделся Козел.
- Танечкины товарищи приезжали с ее прошлой работы.
- А чего у них тачка с ментовскими номерами?
- Что ты говоришь? - Не поняла мама.
- Да, так... Чего-нибудь надо, Алла Сергеевна?
- Если тебя не затруднит, юрочка, сходи на почту. Дай тане
телеграмму. Вот текст, - мама протянула Козлу тетрадочный лист бумаги. -
Тут слова русские, только латинскими буквами. Сумеешь на бланк переписать?
- А чего там написано?
- "Чувствую себя хорошо. Задержись вылетом. Мама". И адрес.
- Так и переписать? - Козлу явно не понравился текст.
- Да. Только латинскими буквами. Вот деньги.
- Ладно, - сказал Козел. - А потом мы с пацанами хотели кое-куда
свалить.
- Конечно, конечно, - поторопилась согласиться мама.
На почте Козел стоял за нетрезвым суетливым парнем лет тридцати.
Больше на почте никого не было. Только молоденькая девчонка за
стеклом с полукруглым окошечком и надписью: "прием телеграмм и переводов".
Парень суматошно отсчитал из толстой пачки десятирублевок триста
рублей, оставшиеся деньги - рублей двести - засунул в карман куртки и
протянул девчонке бланк перевода:
- Теперь правильно?
- Теперь правильно. Деньги. - И девчонка стала оформлять перевод.
Компашка козла стояла на улице, судачила о чем-то, и Козел видел их
через большое стеклянное окно. Затем он перевел взгляд на карман куртки
стоявшего парня, где лежала пачка десяток, и придвинулся к парню вплотную.
- А за перевод? - Спросила девчонка.
- Виноват, виноват, виноват... - Забормотал нетрезвый парень и полез
в карман куртки.
Козел отпрянул назад. Парень достал десятку из кармана и лихо шлепнул
ею о прилавок:
- С нашим удовольствием!
Козел осторожно вытащил у него из куртки оставшиеся деньги и
аккуратно подсунул их под стопку телеграфных бланков. И безмятежно стал
читать разные почтовые объявления.
Парень получил квитанцию, сдачу с десятки и, стараясь шагать как
можно тверже, вышел на улицу. Козел внимательно следил за ним через окно.
Парень пересек тротуар, газон и сел в ожидавшее его такси. И укатил.
- Так и будешь стоять? - Спросила девчонка.
- Виноват, виноват, виноват... - Подражая нетрезвому парню, сказал
Козел, и девчонка рассмеялась.
Козел загнул половину тетрадочного листа, оставил только строчки с
адресом и сказал:
- Вот адрес. Международная. Можешь переписать на бланк латинскими
буквами?
- А текст?
- Счас... Пиши: "Прилетай. Матери плохо. Козел".
- Что еще за Козел?
- Обыкновенный. Там знают. Пиши, пиши.
Козел смотрел в окно, ждал нетрезвого парня - авось, хватится.
- Три рубля шестьдесят две копейки.
Козел протянул пятерку, получил квитанцию и сдачу. Секунду помедлил,
еще раз глянул в окно. Парня не было. За окном покуривала его кодла.
- Я возьму пару бланков? - Спросил он девчонку.
- Хоть все.
- Вот спасибо, вот спасибо, вот хороший человек! - Спел ей Козел,
сгреб бланки вместе с пачкой десяток, лежавших под стопкой, и вышел на
улицу.
- Айда! - Скомандовал он пацанам и быстро завернул за угол дома.
Там он остановился, огляделся и подмигнул кодле:
- Маленький фокус-покус, джентельмены!
Он развернул телеграфные бланки и предъявил компахе пачку десяток.
- Гуляем, чижики! Перевод получил.
- Ну, Козел!.. Ну, молоток!.. - Захрипели приблатненными голосами
пацаны.
У нашего подъезда пацаны снова развалились на скамейке, а Козел с
шальным криком: - счас!.. Только квитанцию и сдачу отдам! - Помчался
скачками через три ступеньки на наш четвертый этаж.
На третьем этаже Козел замедлил свой бег и тревожно принюхался. Он
огляделся вокруг себя, приподнял крышку бака с пищевыми отходами. Но запах
шел не оттуда, а сверху. Это Козел понял и в два прыжка оказался на
четвертом - нашем - этаже.
Здесь запах был так силен, что Козел закашлялся, рот его наполнился
жгучей слюной и его затошнило. И вдруг Козел понял, что запах идет из-под
нашей двери!
Выронив почтовую квитанцию и сдачу с маминой пятерки, трясущимися
руками Козел стал вставлять ключ в замочную скважину... Наконец ключ
повернулся в замке. Козел рванул дверь на себя и отшатнулся - так шибануло
газом из нашей квартиры!
- Алла Сергеевна!.. - Закричал Козел и, зажимая рот и нос руками,
ворвался в квартиру.
Окна были закрыты наглухо. Из кухни неслось убаюкивающее шипение.
Козла вырвало. Утирая рот рукавом, он метнулся в кухню, увидел
сидящую на полу маму, рассыпанные фотографии, открытую духовку газовой
плиты...
Задыхаясь и плача, сотрясаемый рвотными спазмами, Козел перекрыл
газовые конфорки и духовку и стал рвать на себя оконную раму. В панике он
делал что-то не так и окно не открывалось. Тогда Козел схватил кухонную
табуретку и в полном отчаянии шарахнул ею по стеклам.
В кухню ворвался свежий уличный воздух. Кровоточащими руками Козел
схватил маму за халатик и стал вытаскивать ее в коридор.
- Алла Сергеевна!.. - Захлебываясь от страха, рыдал Козел. - Алла
Сергеевна!.. Да помогите же кто-нибудь!.. Люди!.. Люди!.. Где же вы!
Он выволок маму на лестничную площадку и бросился звонить в соседние
квартиры, стучать в двери кулаками.
- Помогите! - Кричал и плакал Козел. - Ну, помогите же кто-нибудь,
сволочи! Суки!.. Гады!!
