личивалось и увеличивалось.
Арон стоял у штурвала, Василий читал лоцию, сверял ее с картой.
- Арон! Пора переходить на двигатель... Вот Румели, вот Анадолу...-
Василий на всякий случай заглянул в лоцию.- Все. Пора убирать паруса!
- Погоди, Васек! Погоди, родной...- Арон тревожно смотрел вперед,
крутил головой, испуганно поглядывал на скопление судов вокруг.- Там го-
рючего - кот наплакал!.. Надо на парусах тянуть сколько можно...
- Ты чувствуешь, что течение увеличилось?
- Чувствую, чувствую!.. Ну, хоть еще пару миль...
- Нельзя, Арончик!- Василий нырнул в каюту, вылетел оттуда со "Спра-
вочником яхтсмена".- Вот, пожалуйста!.. Послушай, что пишет Боб Бонд...
- Да вали от меня со своим Бондом!..- плачущим голосом закричал Арон,
еле увернувшись от какого-то нахального сейнера.- Не до него мне сейчас!
- Единственных три челока, которым можно было доверять, строго-наст-
рого предупреждали - проливы проходить только на двигателе!- крикнул Ва-
силий.
- Что ты мне голову морочишь?! Какие еще "Три человека"?!
- Как это "какие"!.. Неблагодарный тип! Боба Бонд - раз!..- для убе-
дительности Василий потряс "Справочником..." перед носом Арона.- Старый
пират Ши Го-сюн - два! И самое главное: Марксен Иванович - три!..
Упоминание имени Марксена Ивановича сделало свое дело - двумя верев-
ками, привязанными к штурвалу, Арон закрепил его в одном положении и со
словами:
- Все! Тут ты меня достал!.. - бросился травить шкоты большого пару-
са.- Становись на лебедку, хрен моржовый!
На удивление и к обоюдному удовольствию, быстро и ловко убрали пару-
са. В их слаженных действиях уже отчетливо стал проглядывать какой-то
опыт мореплавания.
- Сам уложишь?- спросил Арон.
- Спрашиваешь!..- кряхтя и посапывая, Василий стал укладывать тяже-
ленный парус на гик.
Арон отвязал штурвал и попытался завести двигатель, но тот только чи-
хал, всхлипывал одним цилиндром и не заводился.
Яхту течением стало разворачивать поперек пролива, и тут же сзади
раздался панический гудок какого-то пароходишки.
- Ну, что там у тебя?!- закричал Василий.
Арон хотел было ответить ему, но тут двигатель вдруг завелся, засту-
чал и потянул яхту вперед.
Арон облегченно вздохнул, выровнял штурвалом направление яхты и крик-
нул Василию:
- Стаксель уложи верхним концом наружу! А то потом опять будем три
часа искать фаловый угол!
В черной пиратской шапочке со сбившимся к уху козырьком, мокрый от
напряжения всех своих небольших сил, Василий крикнул ему в ответ:
- Ароша! Смотри вперед и занимайся своим сраным двигателем! И молись,
чтобы у тебя хватило горючего!..
- У "меня"?!- возмутился Арон.- Ну, мерзавец! Ну, Шейгиц!.. Да если
бы ты не перепутал канистры!..
В самом узком месте пролива Босфор, у Мыса Ашиян с роскошной старин-
ной крепостью, украшенной белоснежными башнями, где интенсивность судов
как в одну сторону, так и в другую достигла скученности муравейника...
...большая, грязная турецкая шхуна волокла на буксире притихший "Оп-
ричник" с убранными парусами и молчащим двигателем.
На корме шхуны, свесив босые ноги за борт, сидел средних лет турок и
специально для "Опричника" играл на кларнете "Калинку".
"Калинка, калинка, калинка моя..."- неслось над Босфором.
Еще три турка, таких же грязных и живописных, как и их шхуна, валя-
лись на корме рядом с кларнетистом и прихлопывали в ладоши в такт мело-
дии.
Изредка они что-то по-турецки кричали Арону и Васе, на что Арон кри-
чал им в ответ:
- Айм но индостайн! Тенк ю вери мач! Ай гоу ту Хайфа!..
Турки заливались сочувственным смехом, а кларнетист менял "Калинку"
на "Не слышны в саду даже шорохи..."
Арон сидел в кокпите, стыдливо оглядывался по сторонам на плывущие
рядом суда и бормотал:
- Просто перед людями неудобно... Все своим ходом, а нас волокут, как
убогих...
Василий стоял у штурвала, пытался его успокоить:
- Чего ты дергаешься?! Ну, не хватило горючего! Ай, ай, ай, ай. Делов
на рыбью ногу! С каждым такое может случиться...
- И вообще...- глухо сказал Арон и уставился вниз, в решетчатый нас-
тил кокпита.
Вася посмотрел на Арона и понял, что дело не только в том, что их, на
глазах у всего мира, тащут на буксире.
- Прекрати сейчас же!- мягко сказал он. Плывем на халяву - одно удо-
вольствие... Первый раз можем хоть по сторонам посмотреть. Гляди какая
крепость... Ты же таких в жизни не видел!..
Не поднимая глаз, Арон отрешенно проговорил:
- Наша Петропавловка ничуть не хуже...
Васе вдруг до боли в сердце стало жалко Арона, да и себя вместе с
ним, покойного Марксена Ивановича, оставленных Леху Ничипорука, Гриню
Казанцева и Нему Блюфштейна, потерянных навсегда Клавку и Ривку, и ему
захотелось бросить к чертовой матери этот штурвал, лечь навзничь на ре-
шетку кокпита и, глядя в чужое небо, завыть от нахлынувшей дикой тос-
ки...
Но он только горько усмехнулся и тихо сказлл Арону:
- Петропавловка уже вторую неделю, как не наша, Арончик... И поста-
райся привыкнуть к этой мысли как можно быстрее. Тогда все остальное бу-
дешь воспринимать менее болезненно...
А кларнетист на буксирной шхуне уже играл "Очи черные, очи страст-
ные...". И плыла старая мелодия российско-цыганского романса между ту-
рецких берегов самого узкого места пролива Босфор, уводила за собой яхту
под названием "Опричник" с экипажем из двух очень немолодых людей, впер-
вые увидевших море и не умеющих плавать, в неведомые края и страны,
расстилая перед ними совсем-совсем другую жизнь...
...КАК ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО "ШИПШАНДЕР" - НЕ ФАМИЛИЯ, А ПРОФЕС-
СИЯ...
Недалеко от перекинутого через Босфор Галатского моста, напротив фан-
тастически красивой Султанаметской мечети с нацеленными в небо шестью
сверкающими минаретами почти рядом со старинным дворцом Султана, у при-
чальной стенки Арнавуткея - места стоянки яхт, катеров и разной плавучей
морской мелочи, слегка покачиваясь, стоял кое-как пришвартованный "Оп-
ричник".
На причале замерли четыре автомобиля, украшенные разноцветными анг-
лийскими текстами. По одному шла надпись - "Полиция-иммигрейшен", по
второму - "Санитарный контроль", по третьему - "Служба таможни Турции".
Четвертая машина - небольшой автофургон, стояла чуть в стороне и была
снабжена надписью "Агент-шипшандер Яцек Штур. Стамбул-Галатасарай". И
номера телефона, телефакса и телекса...
На палубе "Опричника" в испуге замерли Арон и Василий. А с причала,
перебивая друг друга, на них одновременно орали на отвратительном анг-
лийском языке все три представителя турецкой власти. Они в бешенстве
потрясали документами Арона и Васи, угрожающе размахивали руками, враща-
ли глазами, брызгали от ярости слюной и даже топали ногами от возмуще-
ния.
Повторяя за каждым из трех турецких чиновников его интонации и жесты,
точно так же вращал глазами, размахивал руками и топал ногами невысокий
толстенький человечек с большими висячими усами.
Правда, надо отдать должное - орал он по-русски и с откровенно поль-
ским акцентом.
Он почти синхронно переводил все, что вопили полицейский, таможенник
и санитарный контролер, не упуская возможность расцветить все это русс-
ким матом и кое-что вставить от себя совершенно нормальным голосом. Выг-
лядело это примерно так:
- Почему вы не связались с администрацией порта по шестнадцатому ка-
налу?!!- вопил представитель иммиграционной полиции по-английски, как и
положено разговаривать во всех портах мира.
- Что же вы, вашу мать, не дали радио службе порта?!- с абсолютно
точными интонациями полицейского по-русски кричал толстячок с усами.
- На каком основании вы не взяли лоцмана?!!- орал таможенник.
- Что же вы, мудаки, не взяли лоцмана?!- кричал толстяк.
Так как никому из троих представителей власти ответы Арона и Васи бы-
ли не нужны, вопросы летели один за другим:
- Где ваш флаг?!
- Что это за таможенная декларация?!!
- Где ваше санитарное свидетельство???
- Почему отсутствует судовая роль?!!
- Где табако и провижен-лист???
- Почему нет свидетельств о детализации?!!
Тут впервые Арон пересилил страх и пожал плечами:
- А это еще что такое?..
- А хрен его знает,- беспечно сказал усатый. Я здесь уже семь лет,
каждый день про это слышу, и никогда не видел.
- И вообще у вас нет визы!!!- завизжал полицейский, потрясая паспор-
тами Арона и Васи.
- И вообще у вас нет визы!!!- с визгом повторил толстяк по-русски и
совершенно спокойно вполголоса сказал: - Тоже - ниц грознего! В смысле -
ничего страшного.
- Господи, что же делать?..- растерянно спросил Вася.
- Дать им по пять долларов,- сказал толстяк.
- Может, больше дать, а?..- тревожно спросил Арон.
- Ты мне здесь цены не поднимай,- рассудительно проговорил толстячок
с усами.- Ты уплыл, а я остался. Мне здесь жить и жить... Быстренько,
хлопцы, по пятерке каждому.
Полицейский, таможенник и контролер продолжали топать ногами и орать
уже без всякого перевода.
Но как только Василий вытащил трясущейся рукой из кармана деньги - на
причале наступила МЕРТВАЯ тишина.
- У нас только двадцатки...- растерялся Василий.
- Давай сюда,- и толстяк протянул руку через борт яхты.
Василий отдал ему двадцать долларов. Толстяк спрятал их в бумажник, а
из заднего кармана брюк вынул пачку однодолларовых бумажек.
- Специально держу для таких случаев...
Он обстоятельно отслюнил пять долларов полицейскому, пять - таможен-
нику и пять дал представителю санитарного контроля.
- И пятерочку мне за перевод! О'кей?- так легко и весело сказал толс-
тячок с усами, что Вася и Арон только благодарно закивали головами.
А с тремя представителями турецкой власти произошла поразительная ме-
таморфоза: милые, широкие улыбки добрых и гостеприимных хозяев, радостно
потрясенных приездом дорогих гостей, сияли на их лицах!
Документы возвращались с такими длительными и сладкими рукопожатиями,
что Арон и Василий заподозрили всех троих черт знает в чем и поспешили
выдернуть свои ладони из дружеских и теплых рук турецкой власти.
Все трое, как по команде, уселись по своим машинам.
Таможенник с санитарным контролером тут же уехали, а полицейский
прикрыл дверцу машины и что-то ласково спросил у Арона и Василия по-ту-
рецки.
- Он спрашивает, откуда у вас эти ножи и черные шапочки с желтым ие-
роглифом,- перевел толстячок.
Только Арон было открыл рот, чтобы ответить, как Вася незаметно нас-
тупил ему на ногу и быстро сказал:
- В Одессе их на каждом углу продают!..
Полицейский внимательно выслушал перевод толстяка, медово улыбнулся
Арону и Васе и тоже укатил.
- Но так... Една полова справы юж залатвена,- потирая руки, по-поль-
ски сказал усатый толстяк.- Я говорю - полдела сделано. Приступим ко
второй...
- Погоди, мужик...- сказал Арон.- А ты сам-то кто будешь?
- Я? Шипшандер.
- Еврей?- Василий улыбнулся ему, как "своему".
- Нет. Поляк. А что?
- Да так... Ничего. Ты не обижайся. Я, например, "Рабинович". Он еще
до недавнего был "Рабиновичем",- Вася показал на Арона.- Я думал "Шип-
шандер" - тоже еврей...
- А "Боцман", "Лоцман" и "Кацман" - это уже три еврея?- рассмеялся
толстячок с усами. "Шипшандер" - морской агент по снабжению. А зовут ме-
ня Штур. Яцек Штур...
...КАК ДОЛЖНЫ ОТДЫХАТЬ НАСТОЯЩИЕ МОРСКИЕ ВОЛКИ...
Пьяненькие Арон, Вася и Яцек Штур вместе с двумя ярко раскрашенными
потаскухами сидели в припортовом кабачке, забитым недорогими проститут-
ками, загулявшей разноязыкой матросней, "Бичами" и портовой шпаной.
- Мы такое прошли!!!- кричал Вася Штуру и лез за пазуху к большой де-
