ку Арона и Василия.
- Чем могу быть полезен?- улыбнулся консул.
Эта улыбка, этот родной русский голос родного русского человека сразу
приободрили Арона и Василия. Они радостно рванулись к решетке и закрича-
ли в два голоса:
- Товарищ консул!.. Что же это?! Мы отдыхаем, а нас... А они...
Но советский консул даже внимания не обратил на их вопли. Он посмот-
рел ясными голубыми глазами на начальника участка и повторил свой воп-
рос:
- Так чем могу быть полезен?
Начальник стал горячо и темпераментно говорить по-турецки, а мрачно-
ватый русский синхронно переводил на ухо консулу.
Не переставая улыбаться, консул сказал своему спутнику:
- Посмотрите их документы.
Тот очень быстро и очень профессионально проверил документы Арона и
Василия и негромко сказал консулу:
- Документы подлинные. Переводить?
Консул кивнул головой. Переводчик повторил это по-турецки.
- А откуда же у них все это?!- начальник обескураженно показал на ша-
почки, ножи и коробки с французским провиантом.- И яхта красного дерева!
Настоящее "ретро", которому сегодня нет цены?!
- Они утверждают, что купили это в Одессе на ... профессор славистики
забыл слово "барахолка" и запнулся, вопросительно глядя на Арона и Васю.
- На барахолке, пердун старый!!!- рявкнул Арон из-за решетки.
- Вполне допускаю,- сказал консул и доверительно улыбнулся начальнику
участка: В нашей стране сейчас происходят такие мощные изменения, что
при желании можно купить буквалько все! Тем более, на Одесской барахол-
ке. Что же касается конкретно этих господ, то должен официально заявить,
что они эмигрируют в Израиль и к Советскому Союзу УЖЕ не имеют никакого
отношения. Я не вправе вмешиваться в их дальнейшую судьбу. Рекомендую
обратиться в израильский консулат. Всего хорошего, господа!
Советский консул обаятельно улыбнулся всему полицейскому участку и
вышел вместе со своим мрачноватым спутником.
- Ну и сука...- ошалело проговорил Арон.
- Ах, так?!- закричал Василий.- Тогда давай израильского консула!..
Израильский консул бегло просмотрел документы Арона и Василия и стал
раздраженно разговаривать с начальником полиции Среднего порта по-турец-
ки.
- Переводи, козел!..- крикнул Арон профессору славистики.
Профессор испуганно залопотал:
- Господин консул Израиля говорит, что вы ЕЩЕ пока не являетесь граж-
данами его страны, и поэтому он за вас никакой ответственности не несет.
Но раз вас подозревают в причастности к пиратской группе Ши Го-сюна, он
рекомендует вызвать китайского консула.
- О, бля, попали...- еле вымолвил Арон и без сил опустился на пол.
Василий увидел, что консул уходит и истошно закричал:
- Господин консул! Господин... Мистер...! Как вас там, ебть!.. Но мы
же плывем к вам в Израиль!.. Ай гоу ту Хайфа!!!
- Ай, не морочьте мне голову!- вдруг неожиданно по-русски сказал кон-
сул Израиля и захлопнул за собой дверь.
Раздавленный безысходностью ситуации, Василий тихо опустился на пол
рядом с Ароном и прошептал:
- Господи... Неужели мы теперь в целом мире никому не нужны?
Арон в бешенстве вскочил на ноги, словно разъяренный орангутанг, зат-
ряс прутья решетки и закричал во всю глотку:
- Давай китайского!!! Давай любого!!! Чтобы с головой, а не с жопой
на плечах!..
Испуганные полицейские заклацали затворами автоматов...
------
Китайский консул разложил большой красивый альбом на столе начальни-
ка, неторопливо листал его, приговаривая:
- Так... Это у нас Тихоокеанские группировки... Не то, не то. Это -
пираты Карибского бассейна... Тоже не то. Это - Средиземное море... Два
пиратских соединения... Не то. Это у нас Атлантика. А вот и группа Ши
Го-сюна! Она контролирует весь юг Черного моря. Новая группировка, но
очень, очень боевая и жестокая! Посмотрим.
Со страниц китайского альбома смотрели прекрасно выполненные фотогра-
фии Ши Го-сюна, Сташека, Клауса, Петко, Михая, Иржи...
- Очень, очень страшная группа!- с удовольствием сказал китайский
консул.- Вся из представителей бывшего социалистического лагеря. Но вот
этих людей здесь...- консул показал на Арона и Васю.- Здесь, как видите,
нет!.. Ошибка, господин начальник. Ошибка.
Вам следовало сразу обратиться в "Интерпол". Мы их снабдили точно та-
ким же альбомом...
- Откуда же все это?!- в полном душевном раздрае закричал полицейским
начальник и стал нервно тыкать пальцем в шапочки, ножи и коробки с фран-
цузским провиантом.
- А что они говорят?- поинтересовался китайский консул.
- Врут, что купили все это на Одесском черном рынке!
Китайский консул внимательно и крайне доброжелательно посмотрел на
Арона и Василия, сидевших на полу в клетке, не поверил ни единому слову,
но сказал тихо и вежливо:
- Очень, очень может быть. Сейчас у них в стране такие перемены!.. Я
очень, очень сожалею, что эти господа не китайцы. Они мне очень, очень
понравились...
Вот тут-то и вспыхнул блиц фоторепортера, который навсегда запечатлел
физиономии Арона и Васи для мировой прессы.
...КАК ЯЦЕК ШТУР ПОКАЗАЛ СЕБЯ С ЛУЧШЕЙ СЛАВЯНСКОЙ СТОРОНЫ...
Эту фотографию и фотографию своего "Опричника", снятую в порту при
помощи фар полицейских машин, прожекторов и фотоблицев, и рассматривали
Арон и Вася в утренней газете, которую привез им прямо на причал шипшан-
дер Яцек Штур.
Рядом с "Опричником" стоял автофургон Яцека Штура, расписанный его
именем и фамилией владельца, его номерами телефона, факса и телекса.
Задние дверцы фургона были распахнуты, и фургон зиял полутемной пус-
тотой. Зато кокпит, камбуз и проход в каюту были завалены канистрами,
коробками, какими-то мешочками... Здесь же в кокпите сидели все трое:
Вася, Арон и Яцек. С опухшими разбитыми лицами, с руками в запекшейся
крови, измученные бессонной ночью, истратившие все свои силы на портовых
проституток и сражение с доблестной турецкой полицией, предательски и
беспощадно отвергнутые консульствами двух стран, одна из которых почти
пятьдесят лет была Родиной, а вторая должна была стать землей обетован-
ной до конца оставшихся им дней, Арон и Василий тупо разглядывали собс-
твенное изображение, искаженное газетным растром.
- Чего там хоть написано, Яцек?- спросил Арон.
- Ну, что может написать бульварная газета?- грустно ответил Штур,
проглядывая заметку под фотографией.- Что вы, два идиота, не умея пла-
вать, не умея обращаться с парусами, ничего не понимая в мореплавании,
поплыли из России в Израиль... Что по всем правилам вы должны были бы
утонуть еще до Босфора, а вы вот живы, и даже подозреваетесь в связях с
пиратами Черного моря... Доказать эти связи полиции не удалось, и вас
выпустили с обязательством немедленно покинуть пределы Турции. Кстати!
Вам все вернули?
- Только ножи и шапочки,- сказал Василий.- Те продукты опечатала и
забрала санитарно-карантинная служба.
- О, матка Боска!.. Что же вы кушать будете?!
- Не пропадем,- махнул рукой Арон.- У нас еще ленинградских консервов
навалом, пшено, перловка...
- Ладно, Яцек! Не бери в голову, сказал Василий. - Читай! Что там
дальше?..
- Ну, что дальше?- Штур снова уткнулся в газету.- Дальше идут полити-
ческие и экономические обобщения: что вы, как и ваша бывшая страна, об-
ладая несметными богатствами... Тут имеется в виду ваша яхта... Ни хрена
не умеете обращаться со своими богатствами.
- Хорошо, что так, а не хуже,- сказал Василий.
- Не знаю, не знаю... Эту штуку могут перепечатать газеты на пути ва-
шего следования, и неизвестно, чем это еще для вас обернется,- засомне-
вался Яцек Штур и протянул Василию счет.- Вот счет на сто семьдесят дол-
ларов. Не потеряйте. Мало ли, какая у вас будет еще проверка...
- Погоди, Яцек. Сейчас принесу деньги,- сказал Арон и ушел в каюту.
Через секунду оттуда послышался густой мат, и Арон выскочил в кокпит,
держа в одной руке шелковую зеленую шаль, забытую маленькой проститут-
кой, а в другой руке - пустой растерзанный бумажник.
- Гляди, Васенька!..- Арон чуть не плакал.
Василий посмотрел на пустой бумажник, на зеленую шаль с золотым дра-
коном, взялся за голову и тихо произнес:
- Пиздец...
Яцек Штур тоже все понял и нервно проговорил:
- Я же предупреждал вас, чтобы были поосторожнее с этими курвами!
Какое-то время все трое подавленно молчали, а потом Василий решитель-
но встал и сказал Арону:
- Выгружаем, Арон. Все выгружаем! Не боись, Арончик. Не пропадем...
Извини, Яцек. Извини...
И первый стал вытаскивать на причал все, что привез им Штур. Горестно
вздохнув, Арон стал ему помогать.
Штур сидел в кокпите, смотрел на воду остановившимися глазами. Потом
почесал в затылке, откашлялся и от волнения сказал на чудовищной смеси
польского языка с русским:
- Чекайте, панове!.. Чекайте, кому говорят!!! Зоставь жечи на мейсте,
холера! Арон, цо те мувилэм?! Зоставь, е... твою мать!..
Он вытащил из кармана визитную карточку, протянул ее Василию и ска-
зал:
- Будут пенензы - пришлете... Не будут - я ваши сто семь долларов
разбросаю по трем кораблям так, что ни один капитан не заметит! Так что
я все равно при своих останусь! Не денервуйте...
- Яцек...- только и смог сказать растроганный Арон.
Вася схватил руку Яцека Штура, стиснул, затряс, что было силы.
- Слухайте, хлопаки!- горячо заговорил Штур и от собственного благо-
родства у него даже слезы блеснули в глазах.
- А цо я не вем як ченько выезжать зо властнегу краю?! Вшистко помен-
там!.. На то мы и славяне...
- Я не славянин. Я - еврей,- застенчиво уточнил Арон.
- Ты - еврей?!- рассмеялся Штур.- Ты посмотри на себя в зеркало! Ты
хоть раз в жизни был в синагоге?!
- Нет,- признался Арон.
- Ну, так заткнись!..- закричал Штур.- До видзенья, хлопаки. И дай
вам Бог сченьстя!..
...КАК НЕ СЛЕДУЕТ ОТКРЫВАТЬ КОНСЕРВЫ...
Многострадальный "Опричник" с не менее многострадальным экипажем по-
кидал неприветливые воды Стамбула и, сильно накренившись, под всеми па-
русами входил в открытое Мраморное море.
Справа, в утренней дымке еще проглядывали берега Турции, но слева и
впереди уже была видна только вода, вода, вода...
На флагштоке, сооруженном из старой швабры для мытья палубы, трепетал
на ветру и нахально сверкал на солнце новый флаг "Опричника" - зеленая
шелковая шаль с золотым драконом, впопыхах забытая маленькой портовой
проституткой в ночь любви и сражения!
Василий стоял за штурвалом, посматривал на компас и выглядел уверен-
но, что и подумать было нельзя, что еще две недели тому назад он впервые
увидел море.
Обложившись картами и лоциями, в каюте сидел Арон и что-то писал в
большую бухгалтерскую книгу. Над его головой, рядом с фотографией Марк-
сена Ивановича Муравича, была прикноплена вырезка из турецкой газеты.
- Вась, а Вась!.. Как правильно писать - "паД-шие женщины" или
"паТ-шие женщины"? "Дэ" или "Тэ" в середине?
- Пиши просто - "бляди", не мучайся!
- Не, Вась... Писать надо культурно. Еще Марксен говорил: "Вахтенный
журнал - лицо судна". Так "Дэ" или "Тэ", Вася?..
- Если культурно, то "Дэ", Арончик, "Дэ"! "ПаД-шие".
Василий посмотрел направо, увидел высокий скалистый берег и крикнул
Арону:
- Эй, писатель! Справа по борту, кажись, этот мыс... Как его? "Ельши-
кей"! Язык сломаешь, мать их за ногу... Что там у нас дальше?
- Джастер момент!- крикнул Арон, отложил вахтенный журнал и взялся за
карту: Ельшикей... Ельшикей... Есть Ельшикей! Курс?
- Двести сорок!..
- Плюс пятнадцать и держи двести пятьдесят пять! Все! Мы в Мраморном
море! И пошла она, эта Турция, знаешь куда!..
Василий довернул штурвал, сверился с компасом, но тут при изменении
