где вода, а где Ромео, где Джульетта!..
- Извините, Марксен Иванович, и все-таки очень многое изменилось,-
твердо сказал Леха Ничипорук.
Муравич с готовностью закивал головой:
- Конечно, конечно... Но люди хотят еще еды, одежды, жилья... Мы так
устали от бесконечных очередей, от неустроенности быта, от произвола чи-
новников, от хамства сферы услуг, от боязни вечером выйти на улицу!..
Оглянитесь, братцы. Нам же никогда не было так трудно, как сейчас!.. Мы
были бедными, а стали нищими. И никакого просвета! Только болтовня, бол-
товня и собачья грызня из-за власти...
- Ой, шо-то я не могу взять в голову!..- удивленно проговорил Леха
Ничипорук.- Кто же из вас отваливает навсегда, а кто хочет вернуться об-
ратно?
- Я!- рассмеялся Муравич. Я хочу вернуться обратно. И очень хочу по-
пытаться дожить до настоящих перемен...
...КАК ВОПРЕКИ ПРАВИЛАМ КАПИТАН ПЕРВЫМ СОШЕЛ С СУДНА...
Следующим утром, едва только солнце стало подниматься над горизонтом,
Арон уже стоял у газовой плиты в камбузе и готовил завтрак.
Убаюкивающе плескалась вода за бортом "Опричника", день начинался с
тишины и покоя, и море было гладким и светлым.
В кокпит вылез заспанный Василий и негромко сказал Арону:
- Гальюн, собаки, сделали такой узенький! Как ты со своей толстой
задницей там поворачиваешься - ума не приложу.
- Тихо, ты, обормот... Марксен спит. Васенька, нам Немка столько
жратвы оставил!..- вполголоса сказал Арон.
- Немку жалко...- вздохнул Василий.- Было бы у него разрешение на вы-
езд - с нами мог бы пойти...
- "Бы","бы", "бы"!..- передразнил его Арон. - Если бы у бабушки были
яйца, то она была бы уже не бабушкой, а дедушкой. У Немки еще жена, двое
детей и мать-старуха!..
- У нас что, места мало, что ли?- вскинулся Василий.- Я, например,
очень люблю детей!
- Да тише ты! Сколько тебе говорить - спит человек!..
- Все равно - пора будить. Василий решительно полез в каюту, негромко
напевая: Марксен Иванович! А, Марксен Иванович! Солнышко светит ясное,
здравствуй, страна прекрасная! Кончай ночевать, Марксен Иванович...
Марксен... И тут из каюты раздался дикий крик Василия:
- Арон!!! Арон!.. Сюда!.. Сюда!.. Арон!..
Арон в ужасе рванулся в каюту, на ходу роняя тарелки.
Василий вжался в стенку, отделяющую кают-компанию от форпика, где
спал Марксен Иванович, безумными глазами смотрел туда, протягивал трясу-
щиеся руки, захлебывался и прерывисто шептал:
- Что это... Что это, Арон?.. Что же это, Арончик!..
Арон заглянул в форпик, куда в животном страхе протягивал руки Васи-
лий, и увидел...
...МЕРТВОГО МАРКСЕНА ИВАНОВИЧА...
Глаза Марксена Ивановича были открыты, и в них навечно застыло стра-
дание. Левая рука, свисавшая до полу, была скрючена последней в его жиз-
ни болью. А под пальцами, совсем близко, от слабенькой качки каталась по
полу тоненькая открытая пробирочка с нитроглицерином. Крохотные белые
таблеточки хрустели под ногами Арона.
- Ой... Ой...- застонал Арон.- А мы в это время спали, как пьяные
сволочи...
Он схватился за голову, качнулся и рухнул на колени перед мертвым
Марксеном Ивановичем...
------
На кладбище Леха, Гриня, Аркадий и Митя были в военной форме. Держали
в руках фуражки, сопели, уткнувшись глазами в уже засыпанную могилу.
Нема Блюфштейн в строгом черном костюме смотрел поверх чахлых кусти-
ков бессмысленно и отрешенно...
Маленький, худенький Вася плакал, уткнувшись носом в грудь большого и
грузного Арона. Не замечая собственных слез, Арон гладил Васю по голове
и что-то пришептывал ему и пришептывал.
Потом все вместе молча и долго шли сквозь строй еще неухоженных, све-
жих могил, без памятников и надгробий, с наспех сколоченными оградками,
с увядшими, высохшими и сгнившими цветами, пожухлыми, выгоревшими черны-
ми лентами и облезлыми золотыми надписями на них.
За кладбищенским забором стояли две "Волги" - Лехи и Грини.
- Садитесь, мужики, - распахнул дверцы Леха.
- Мы пройдемся, Леха,- сказал ему Арон.
Казанцев вздохнул, покачал головой:
- Здесь, знаешь, сколько идти!..
- Не знаю,- ответил Арон.- Мы с Васей пройдемся.
- У вас хоть деньги есть?- спросил Леха.
- Что?..- не понял его Вася.
- Я спрашиваю, деньги у вас есть?
- Ах, деньги...- Вася шмыгнул носом, вытер глаза.- Да, да. Конечно!
Деньги... Есть деньги... А как же!
Вася торопливо полез во внутренний карман куртки и вытащил пачку пя-
тидесятирублевок. Протянул ее Лехе:
- Вот, Леха... Пять тысяч... Возьми. Нас не будет, а вы ему памят-
ник... Марксену Ивановичу...- и Вася снова заплакал.
Леха стал отпихивать пачку:
- Ты что, Васенька... Неужто мы сами не можем!..
- Возьми, Леха,- жестко сказал Арон.- Так будет правильно. Ну, а если
не хватит - добавите.
- А вы-то как же?- спросил Нема.
- А нам они с завтрашнего дня - ни к чему,- ответил Арон.
Он обнял Васю за плечи и повел его вдоль кладбищенской ограды, а по-
том через пыльный, грязный, раскаленный солнцем пустырь, к шоссе, по ко-
торому надо было еще долго-долго идти, чтобы добраться до знаменитого
города моря, когда-то прекрасно придуманного лучшими писателями России
двадцатых годов...
...КАК НАВСЕГДА ПОКИДАЮТ РОДНЫЕ БЕРЕГА...
В кабинете таможенной смены у широкого окна стояли Леха Ничипорук, Гриня
Казанцев, Нема Блюфштейн и сам начальник.
Леха и Гриня были в старых стираных джинсах, вполне цивильных руба-
шечках и одинаковых кроссовках. Нема - в сандалиях, бывших форменных
брюках с голубым кантом, в летней бежевой форменной рубашке с короткими
рукавами и следами бывших погон на плечах.
Через окно был хорошо виден "Опричник", увешанный старыми автомобиль-
ными покрышками и притянутый к причальной стенке швартовыми концами.
Видно было, как офицер-пограничник с уоки-токи на плече проверял до-
кументы у Арона и Васи.
- Дипломы рулевых у них, конечно, куплены. Тут и к гадалке не ходи,-
равнодушно сказал начальник смены.
- Вам лишь бы черт-те что наклепать на людей!- обозлился Леха.
- Я тебя умоляю!- сказал начальник смены.- Ты бы видел, как они к
причалу подходили! Чуть пол-Одессы не разнесли своей лайбой. Да и ре-
гистровое удостоверение у них липовое. Никакой экспертизы не нужно.
- И яхта у них краденая, да?!- возмутился Гриня Казанцев.
- Нет. Яхта у них собственная, и они утонут с ней еще в десяти милях
от нашего берега.
- Типун тебе на язык!..- сказал Нема. Спасибо, что ты их еще не тряс,
как грушу!
- А чего их трясти? Блоха в кармане и вошь на аркане...
У вас таможня - значит,- волки. Вампиры. А мы трясем только в трех
случаях: когда есть информация - раз! Сами понимаете откуда... Когда ви-
дишь, что клиент говно и ему нужно испортить настроение - два. И когда
он сам трясется так, что из него все сыплется - три! А этих ваших двух
мудаков можно было и не досматривать. Пускай плывут. Что мы - не люди,
что ли? Иногда на такое глаза закрываешь!.. Думаете, я не видел, что у
них карты и лоции Министерства обороны, да еще с грифом "Для служебного
пользования"? Я же не спрашивал откуда они! Или, к примеру, спасательные
жилеты...
- А как можно без спасательных жилетов людям, не умеющим плавать?- не
выдержал Нема.
- Действительно, без жилетов - никуда, подтвердил таможенник.- Но ты
бы, Нема, хоть инвентарный номер вашего клуба с этих жилетов догадался
бы стереть! Или тузик надувной... По сертификату спасательных плавсредс-
тв не числится, а тут вдруг появился. Откуда бы это, а, Нема?..
- Ладно тебе, Иван! Приебался, как банный лист...- оборвал его Казан-
цев.- Проводить то их хоть можно? Мы специально в гражданское выряди-
лись, чтобы погонами не отсвечивать...
- Конспираторы!- усмехнулся Иван. Погодите. Узнаю, пограничники кон-
чили с ними работать или нет...
Он взял со стола уоки-токи, нажал на кнопку и спросил:
- Ну, что с этими самоубийцами на яхте - порядок?
И из уоки-токи ответили этак задумчиво:
- Порядок-то, порядок... Только не знаю - выпускать их или нет... По-
тонут еще засранцы! На такой громадине минимум человек шесть должно
быть, а они вдвоем... Да еще ни уха, ни рыла не смыслят в этом деле!
Верная гибель!.. Жалко ведь мужиков, Иван Сергеевич... - Тебе-то что?-
ответил в уоки-токи Иван.- Стоишь на страже рубежей нашей необъятной -
вот и стой! Ишь, жалостливый какой!
Он положил уоки-токи на стол, надел фуражку и сказал:
- Айда, мужики... Лапками помашите на прощание. И не болтайте лишнего
- у нас тут каждый второй стучит. Не подводите.
Уже на выходе, запирая дверь кабинета, спросил у Блюфштейна:
- Когда тебя-то досматривать будем, Нема?
Долго стояли на пирсе в трех метрах от борта "Опричника", а Василий и
Арон в кокпите своей яхты. И все были слегка растеряны. Разговор, как
обычно в таких ситуациях, не получался и угасал.
У яхты торчали два молодых солдатика-пограничника, бдительно ели гла-
зами и провожающих, и отъезжающих.
Начальник таможенной смены и старший пограннаряда с уоки-токи на пле-
че деликатно болтали в сторонке.
- За могилой присмотрите...- говорил Арон.
- Само собой,- хрипел Леха.
- И памятник...- говорил Вася.
- Ну, сказали же!..- раздражался Гриня Казанцев.
- С памятником не торопитесь,- предостерегал Арон.- Пусть земля ося-
дет, а уж по весне...
- А то мы не знаем! Вы сами-то как?..
- Нормально.
- В туман - убирайте паруса, становитесь на якорь и дудите в трубоч-
ку!..- советовал Нема.- Я ее куда-то в рундуки засунул...
- Ладно. Прощайте, ребята,- наконец сказал Арон. Пора...
- Нет слов, мужики...- Вася откровенно шмыгнул носом.- Просто нет
слов... Нема! До встречи!
Блюфштейн грустно пожал плечами.
Арон завел двигатель. Леха и Гриня сбросили с кнехтов два швартовых
конца, а третий, кормовой, не успели...
Яхта стала отходить от причала, но ее еще держал кормовой швартовый,
натянувшийся так, что теперь его снять было уже невозможно.
- Стой!!!- крикнул Нема, но было уже поздно...
Арон прибавил обороты двигателю, вода за кормой вспенилась, забурли-
ла, и яхту стало разворачивать носом в море... Плохо закрепленный швар-
товый конец соскользнул с бортовой утки и мгновенно обмотался вокруг
кормового флагштока, на котором лениво полоскался государственный флаг
Советского Союза.
Освобожденная яхта рванула вперед, флагшток обломился с громким трес-
ком и полетел в воду вместе с красным флагом и золотым серпом и моло-
том...
Без флага, без флагштока, оставив на Одесском причальном кнехте свой
последний швартовый конец, уже не принадлежащий никакому государству,
"Опричник" уходил в открытое море...
- Господи...- вздохнул Нема Блюфштейн.- Хоть бы они выгреблись!..
------------
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД-
ДДДД "АЙ ГОУ ТУ ХАЙФА"
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
...КАК БОБА БОНД ПРОТЯНУЛ РУКУ ПОМОЩИ...
И вот уже нет берегов ни спереди, ни с боков, ни сзади. Только вода, во-
да, вода...
Маленькие волны со вспененными загривками бегут друг за другом на
равном расстоянии, с равными промежутками во времени...
А потом силы их иссякают, белые загривки мелкими пузырями рассыпаются
в черной воде, и море рождает новые маленькие упорные волны, которые че-
рез несколько секунд тоже погибнут, чтобы уступить место вновь рождае-
