мым...
"Опричник" покачивался на воде. Двигатель молчал. Отчетливо слышался
плеск до срока умирающих волн, разбивающихся о его драгоценные борта
красного дерева.
Наверное, титаническими усилиями был поднят и уже полоскался на сла-
бом ветру стаксель, потому что вид Арона и Васи очень напоминал их вид в
шиномонтажной в конце рабочего дня.
Теперь они поднимали грот. Собственно говоря грот поднимал один Арон.
Вася же держал в руках "Справочник яхтсмена" Боба Бонда, подаренный им
Марксеном Ивановичем Муравичем еще в Ленинграде, и читал вслух:
- "Матрос делает один оборот фала вокруг лебедки и поднимает. Арон!
Делай же один оборот фала!..
Арон послушно заложил фал вокруг лебедки.
- "...и поднимает большую часть паруса руками..." Давай, Арон!
Арон с усилием стал поднимать огромный парус...
- "...и поднимает большую часть паруса руками, пока это не станет
слишком трудно..." Тебе трудно, Арон?
- А ты как думал, едрена вошь?!- прохрипел от натуги Арон.
- Хорошо... Так и должно быть. Читаем дальше! "Заложить еще несколько
оборотов фала вокруг лебедки..." Погоди. Я сам заложу... Вася обернул
фалом лебедку и снова уткнулся в книгу:
- "...и прибегнув к помощи другого члена команды..." Вот он я...
Тут...
Арон изнемогал под тяжестью паруса, держа его на вытянутых руках:
- Васька! Читай быстрей, сукин кот! У меня уже руки отваливаются!..
- Тяжело в ученьи - легко в бою, - невозмутимо проговорил Вася и сно-
ва уткнулся в книжку: - Начинаем вращать лебедку!
Он стал крутить рукоятку и парус действительно пополз наверх, осво-
бождая Арона от огромной тяжести.
Вращать лебедку становилось все труднее и труднее, и Вася в отчаянии
закричал:
- Арон! Возьми книжку скорей!.. Мне одной рукой не провернуть. Не чу-
хайся!..
- Да брось ты ее на палубу!
- За борт свалится! Бери книжку, читай, что дальше делать-то!..
Арон перехватил у Василия "Справочник яхтсмена". Вася двумя руками
стал крутить рукоять лебедки. Арон прочитал вслух:
- "...Работающий на лебедке должен смотреть за передней шкаториной,
чтобы она излишне не натягивалась..." Васька! Ты смотришь за "шкатори-
ной"? Чтобы не натягивалась...
- Чтобы что "не натягивалась"?!
- Шкаторина! Неужели не понятно?!
- А что это?..
- А хрен его знает...
- Ладно, не бери в голову. Лопнет, тогда узнаем!..
...КАК ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ ДЕЛАТЬ РАЗВОРОТ...
Впервые после сорокапятилетнего перерыва, ставший сегодня уникальным,
реликтовым явлением в яхтвенном мире, возрожденный "Опричник" неторопли-
во шел под собственными парусами...
Уже не полоскался беспомощно стаксель, упруго заполнился ветром грот,
в меру натянулось все, что должно было натянуться, и Арон, стоявший у
штурвала, уже нахально мурлыкал себе под нос:
- Я моря-ак красивый сам собою, мине от ро-ду двадцать лет. Па-алюби
меня со всей душо-ою, что ты ска-ажешь мне в ответ...
Василий деловито сидел в каюте за столом над первым листом карты Чер-
номорского бассейна. И казалось, все идет очень толково и, до удивления,
успешно, пока Василий не крикнул:
- Арончик! Курс?
Арон глянул на компас, бодро ответил:
- Нормальный!
Вася вздохнул, взял со стола карту и вышел в кокпит. Сказал Арону с
мягкой укоризной:
- Ароша, когда я спрашиваю курс, ты должен посмотреть на компас и
сказать, каким курсом мы идем, куда...
- Я посмотрел, - пожал плечами Арон. - Правильно идем, по картушке.
Куда она показывает - туда и идем...
- Ты в своем уме?!- тихо спросил Вася и даже прикрыл глаза от возму-
щения. - У нас курс - сто девяносто три градуса! А ты... "По картуш-
ке..." Она-то всегда на север показывает! На ноль! Жопа с ручкой!!!
Василий бросил карту и вылез на крышу рубки. Вгляделся в горизонт и
саркастически проговорил:
- Матрос-партизан Железняк!.. "Он шел от Одессы, а вышел к Херсо-
ну..." Чего было затевать эту волынку с вызовами, с паспортами, с ОВИ-
Ром, если мы через два часа окажемся на родной советской земле...
"Здравствуй, Леха! Здравствуй, Гриня! Привет, Нема!.."
Обескураженный Арон, придерживая штурвал, поднял карту, посмотрел на
курс, проложенный еще Марксеном Ивановичем, и сокрушительно покачал го-
ловой:
- А я, дурак старый, по картушке и по картушке... Ну, ничего, Вася!
Не боись! Сейчас все поправим!..
Он резко крутнул штурвалом на разворот в обратном направлении. Яхта
перевалилась с одного бока на другой, возмущенно захлопали паруса, и
гик, несущий на себе сто квадратных метров грота, мгновенно перелетел
справа - налево, сметая Василия с крышки рубки в открытое море.
- Ар-о-он!!- раздался истошный крик, и Арон увидел, что Василий бол-
тается над водой, судорожно уцепившись руками за гик.
- Держись, Васька!.. Держись!!!- закричал Арон.
Он бросил штурвал, ухватился за гика-шкот и стал руками подтягивать
огромный парус к середине яхты, приговаривая:
- Держись, Васечка... Держись, родненький!..
Неуправляемую яхту разбалтывало все сильнее и сильнее. Влажный ги-
ка-шкот выскальзывал из могучих рук Арона, прожигал ладони, но Арон не
выпускал эту толстую нейлоновую веревку и все тянул ее и тянул на себя,
преодолевая ветер, бьющий в огромный парус, утяжеленный болтающимся под
ним Василием.
Когда же ноги Василия показались над яхтой, Арон прокричал:
- Бросай эту палку! Бросай, твою мать, тебе говорят!..
Вася разжал сведенные судорогой пальцы, свалился на крышку рубки и
скатился в кокпит к ногам Арона.
В изнеможении Арон рухнул на Васю, помахивая на ветру своими обожжен-
ными и кровоточащими ладонями...
К вечеру похолодало.
"Опричник" шел курсом сто девяносто три градуса, и это было видно по
компасу, от которого Арон теперь почти не отрывал глаз.
Был он в оранжевом спасательном жилете с надписью на спине: "Одесский
военный округ". Руки Арона, лежавшие на штурвале, были забинтованы.
Из камбуза в кокпит вылез Василий - в таком же оранжевом жилете. В
руках он держал большую кружку Муравича с горячим чаем.
Протянул чай Арону, а сам встал за штурвал. Арон уселся пить чай тут
же - в кокпите, держа кружку двумя забинтованными руками.
- Болит?- спросил Василий.
- Не, нормально. Только бинты присохли. Потом отдирать придется...
- Отмочим, Ароша, не дрейфь, - успокоил его Василий и, продолжая, на-
верное, давно начатый разговор, сказал: - Даже если мы толкнем нашу яхту
не за двенадцать миллионов долларов, а только за десять, тоже будет не
кисло! Купим большой дом, заведем солидное дело...
- Ах, жалко Марксена Ивановича...- вздохнул Арон.- Как бы он за нас
порадовался!..
При упоминании имени Муравича Василий часто задышал, засопел, замор-
гал... Из глаз непроизвольно пролились две слезинки, поползли по щекам
до уголков рта. Руки Василия были заняты штурвалом, и с одной стороны он
вытер слезинку плечом, а вторую просто слизнул языком. Помолчал, отды-
шался и сказал хрипловато:
- Если бы Марксен доплыл с нами до Израиля, клянусь тебе, я уговорил
бы его остаться там с нами!.. Разделили бы эти десять миллионов на тро-
их... Неужели ты не согласился бы?
- Я-то пожалуйста, а вот Марксен... Он бы ни в жисть не согласился!
Он был настоящий русский интеллигент. А это - железные ребята... Они не
бегали. Они стояли до последнего,- с нескрываемой завистью и печалью ти-
хо возразил Арон.
- Что ты мне говоришь!- загорячился Василий.- Да, начиная с семнадца-
того года... Все эти писатели, художники, музыканты!..
- Во-первых, не все они интеллигенты. А настоящих силой выкидывали. А
то так обкладывали со всех сторон, что оставалось только два выхода -
или в петлю, или за бугор. И то потом все норовили вернуться...
Дважды хлопнул ослабевший парусиновый грот, мелко заполоскал стак-
сель.
Арон привстал, тревожно посмотрел на паруса, на компас, на горизонт и
сказал:
-Следи за курсом, Васька! А то у тебя яхта рыскает, как пьяная курва
на танцплощадке...
Первую половину ночи у штурвала стоял Арон. Напряженно вглядывался в
непроницаемую черноту, следил за компасом, освещенным слабенькой подс-
веткой, и веки его время от времени смыкались от усталости и изнеможе-
ния. Но Арон пересиливал себя, испуганно открывал глаза, убеждался, что
не успел сбиться с курса, и снова таращился в темноту черноморской но-
чи...
А Василий в это время спал в каюте. Но это был не сонотдохновение, не
успокоительное состояние, и уж совсем не восстановительный процесс. Сон
Василия напоминал нервную, тяжелую работу. Он храпел, храп его неожидан-
но прерывался какими-то вздрагиваниями, Василий чмокал губами, тоненько
повизгивал, на мгновение открывал бессмысленные глаза, приподнимал голо-
ву, ронял ее, со стоном переворачивался на другой бок и снова начинал
храпеть, исторгая такие рулады, такую полифонию храпа, наличие которой
нельзя было даже заподозрить в его тщедушном теле...
...КАК ПРОИСХОДЯТ ВОСХОД И ЗАТМЕНИЕ СОЛНЦА...
Под утро Василий уже стоял на руле. Невыспавшийся, с красными опухшими
глазами, раздираемый зевотой, он всматривался в слабенький серый утрен-
ний туман, вслушивался в мерный скрип такелажа и плеск воды за бортом и
ежился от сырости и холода.
На шее у него, словно у музыканта военного оркестра, висел скрученный
из проволоки пюпитр, на котором вместо нот лежал раскрытый "Справочник
яхтсмена" Боба Бонда. Изредка Василий отрывал руку от штурвала, слюнил
палец, перелистывал книгу, вчитывался в ее строки и производил какие-то
манипуляции, соответствующие указаниям мудрого Боба...
Теперь в каюте спал Арон. Спал спокойно, глубоко и размеренно дышал.
Одна толщенная и волосатая рука была закинута за голову, вторая, с синей
корявой надписью "Не забуду мать родную", свисала с узенькой койки на
пол каюты. Арон спал так же, как всегда спал дома, будто под ним не тол-
ща соленой воды в тысячу метров, а любимый продавленный диван на втором
этаже ленинградской блочной "хрущебы"...
Туман оседал, ложился на спокойную, гладкую воду. Слева по курсу небо
все розовело и розовело, вдруг...
...на горизонте появилась тоненькая сверкающая полоска!..
С востока по воде помчался первый огненно-желтый солнечный луч, уда-
рился о левый борт "Опричника", вызолотил верхушку мачты и залил паруса
утренним радостным светом!..
Пораженный невиданным зрелищем, Василий не смог один наслаждаться
восходом солнца и негромко прокричал:
- Арон!.. Арончик! Проснись!.. Посмотри, что это?!
Вылез из каюты заспанный Арон. Увидел восход и обомлел!..
И сказал хриплым ото сна голосом:
- Умереть...
- Что?.. - не понял Василий.
Арон помотал головой, проглотил комок:
- Я говорю, что мы с тобой могли состариться, умереть и никогда этого
не увидеть...
Солнце торжественно выползало из-за горизонта. Потрясенный Арон раст-
роганно сказал:
- Спасибо тебе, Васька...
Василий рванулся к нему, захотел обнять, но мешал пюпитр со справоч-
ником.
- Подержи штурвал,- попросил он.
Одной рукой Арон придержал штурвал. Василий сорвал с груди пюпитр со
спасительным Бондом и бросился в объятия к Арону:
- А тебе-то какое спасибо, Арончик!..
Подставив лица восходящему солнцу, они стояли в обнимку и были не в
силах оторвать глаз от этого живительного, сверкающего диска, который
теперь уже наполовину показался над водой!..
Когда же их восторг достиг мистического предела, из воды, на фоне
солнечного диска неожиданно стало всплывать что-то огромное и черное.
Оно перекрыло большую часть солнца и "Опричник" оказался в тени этого
неведомого чудовища.
- Батюшки!.. Это еще что за хреновина?!- воскликнул Арон.
