- А-а-а...
Наконец-то я понял, что смущало нормального интеллигентного Фокса в
хамоватом Коте с разорванным ухом, намного превосходящем его, Фокса Зигеле,
размерами, да еще вдобавок исторгающего запах ДИКОГО ХИЩНИКА!.. Причем, для
такого небольшого Собака, как Зигеле - запах ОГРОМНОГО ДИКОГО ХИЩНИКА.
- Нет, Зиг, не дрейфь. Я - чистокровный беспородный котяра, - поторопился
я успокоить Зигеле. - И я не ПАХНУ Кугуаром. Я им ПРОПАХ! Ну ПРОВОНЯЛ,
понимаешь? От общения. Я тут недавно принял на работу настоящего Дикого
Кугуара в качестве Сотрудника нашей Безопасности - и пока он еще не очень
врубился в понимание своих обязанностей, с ним многовато возни. Отсюда - и
его запах на мне.
- Ах, вот в чем дело! - успокоился Зигеле и вежливо добавил: - Кстати,
должен сказать, этот запах тебе очень идет!
- Спасибо, - сказал я и вдруг, неожиданно из меня поперло ужасающее
хвастовство: - А что такое - Кугуар?! Что такое - Пума? Что такое, в конце
концов - Тигр, Леопард, Пантера?! Это же все - КОТЫ И КОШКИ!!! Практически,
они же все произошли от МЕНЯ!.. Уж если на то пошло, это ОНИ должны пахнуть
МНОЮ! Просто, наверно, они реже моются...
- Наверное, ты прав, - поспешил прервать меня Зигеле, явно почувствовав
неловкость за всплеск моего безудержного чванства. - Скорее всего, ты
безусловно прав. Хотя я и побаиваюсь такой категоричности. Я по своим
убеждениям - либерал...
И вот как он сказал это слово - "либерал", - я так и присел. Так и
придавила меня моя дворово-уличная ущербность, отсутствие систематических
знаний, явная недостаточность телевизионного образования... Я в полной мере
ощутил собственную неполноценность, но не восстал (как это бывало с Людьми,
которые, по словам Шуры, потом совершали "революции") против мудрого и
знающего Зигеле, а наоборот - проникся к нему еще большим уважением.
Ну, наверное, как Браток - ко мне...
Хорошо, что в эту секунду к нам подошел Тимурчик, и на вполне приличном
(способный чертенок - ну, просто слов нет!) не Шелдрейсовском, а на
НАСТОЯЩЕМ Животном языке, укоризненно сказал:
- Ребята, вас ждут к столу, а вы здесь треплетесь...
Тут уж от удивления на свою бежевую меховую попку уселся Зигеле. Ротик
открылся, глазки округлились, поскреб у себя за ухом задней лапкой в полной
растерянности, ошарашенно посмотрел на моего Тимурку и - куда только делась
изысканность речи хорошо воспитанного Собака? - сказал, как обычная Дворняга
с нашего питерского пустыря:
- Обалдеть!.. Полный отпад...
И от этого стал мне даже еще симпатичнее.
Очень милой и, не побоюсь этого слова, "красивой" показалась мне жена Сая
- Элла Я бы даже поставил ее на твердое второе место сразу же после нашей
Рут Истлейк.
Сай Фрумкин действительно умудрился быть поразительно похожим на своего
Зигеле И вызывал те же самые чувства уважения, правда, как я потом
сообразил, по несколько иным причинам.
Понравился мне и Александр Половец - не то "главный редактор", не то
"издагель", не то "хозяин" такой русско-буквенной толсгятины, как альманах
"Панорама" Короче - приятель Наташи Векслер и друг Эллы, Сая и Зигеле
Фрумкиных.
На частых пресс-конференциях, в интервью и во время съемок телевизионных
сюжетов я уже привык к вопросам типа:
1. "Нравятся ли вам Кошки Америки и каково их сексуальное отличие от
Кошек России?"
2. "Как вы лично боролись с давлением Кремля во время вашей жизни в
Петербурге, и насколько свободнее вам дышится здесь, под звездно-полосатым
флагом Соединенных Штатов?"
3. "Какой процент от гонорара вы получаете с книг В. Кунина, который
всего лишь литературно обрабатывает то, что вы ему рассказываете?"
И если поначалу мы с Тимурчиком плевались от таких вопросов, то потом
наблатыкались отвечать на них весело и глупо, шикарно ставя спрашивающего в
дурацкое положение! А здесь это очень даже уважают.
Так вот, Половец ничего такого не спрашивал. Мы просто болтали о жизни
Котов и Людей вообще. Говорил больше я. Он внимательно слушал, иногда слегка
спорил со мной, а когда я ему возражал - с утроенным вниманием относился к
моим возражениям...
Только лишь спустя некоторое время я заметил, что всю эту нашу болтовню
Половец пишет на маленький диктофон. У моего Шуры Плоткина теперь точно
такой же.
- Это, что же? - спросил я у Половца через Тимурчика. - Интервью?
- Да, как вам сказать? - пожал плечами Половец. - Скорее всего -
"беседа". А вы как думаете?
Краем глаза я видел, а кончиком рваного уха слышал, как весело щебетала
Элла, как всячески занимала и тормошила нашего Джека Наташа Векслер (в
девичестве - Мутикова), как совершенно на равных Сай и Боб чирикали об
истории мира, иудаизме и сегодняшней журналистике - и наш полицейскокитайкий
Бобик обнаруживал такие глубины познаний, что бедный Сай только лапами... -
тьфу, чччерт!.. - только руками и всплескивал.
И жрачка, надо отдать ей должное, была первоклассной.
Только я было собрался поведать об этом Зигеле, как все ОКРУЖАЮЩЕЕ вдруг
РАСТВОРИЛОСЬ в одном-единственном слове:
- ШЕФ!.. - услышал я приглушенный хрипатый зов Братка.
...Глаза мои мгновенно привыкли к темноте нашего отельного садика.
Под животом и лапами не было никакой твердой опоры, но я все-таки на
чем-то лежал (???), плотно прижав уши к голове. Хвост мой сам по себе
тянулся в струнку, кончик его нервно вибрировал, а верхняя губа
самостоятельно приподнималась к носу, угрожающе топорща усы и обнажая клыки,
готовые к бою... А про шерсть на загривке и говорить нечего!!!
Наверное, я МЫСЛЕННО завис в воздухе на высоте, примерно в два
Человеческих роста над землей. Точнее - в два Джековых роста (так что - не
очень высоко, но для наблюдения позиция была превосходной).
Чуть выше и неподалеку от себя сквозь густую листву я поначалу учуял, а
потом и разглядел лежащего на толстой ветке Братка. Браток потрясающе
сливался с деревом и практически был невидим. Для всех, кроме меня.
В густом, прогретом вечернем воздухе резко пахло посторонними Людьми и
оружием. По когтям на передних лапах я быстренько подсчитал шесть незнакомых
мне запахов. А всего - девять.
Два запаха Убивцев - эти запахи я запомнил навсегда. И один, прямо-таки
ставший родным и близким - Пита Морено. Хотя запах Пита был сильно замутнен
резким пистолетно-наручниковым запахом.
- ГДЕ ОНИ? - БЕЗЗВУЧНО СПРОСИЛ Я БРАТКА.
- В ТУАЛЕТЕ ШУРУЮТ... - МОЛЧА ОТВЕТИЛ МНЕ БРАТОК.
- А НАШИ?
- ШЕФ! ВЫ ЧТО ТАМ, СОВСЕМ ОБОЖРАЛИСЬ НА ХАЛЯВУ? - ВОЗМУТИЛСЯ БРАТОК. -
НАШИ ЖЕ ВМЕСТЕ С ВАМИ В ГОСТЯХ У КАКОГО-ТО НЕСЪЕДОБНОГО ФОКСА!..
- НЕ ХАМИ, - СТРОГО ЦЫКНУЛ Я НА БРАТКА. - ГОВОРЯ "НАШИ", Я ИМЕЛ В ВИДУ
ПОЛИЦИЮ.
- А-А-А... ТОЖЕ МНЕ - "НАШИ"! ЗДЕСЬ ГДЕ-ТО. Я И САМ ИХ НИ ХРЕНА ЕЩЕ НЕ
ВИДЕЛ. НУЖНЫ ОНИ МНЕ, КАК ПУЛЯ В СРАКУ! САМ СПРАВЛЮСЬ В ЛУЧШЕМ ВИДЕ.
- ТОЛЬКО БЕЗ САМОДЕЯТЕЛЬНОСТИ! - ПРИКАЗАЛ Я БРАТКУ. - А ТО ПРИШЬЮТ В
ОДНОЧАСЬЕ...
Я проплыл сквозь стену (!!!) в гостиную, оттуда через кабинет Джека - в
коридор и невидимо поплыл к открытой двери нашего второго туалета...
Боженька ж ты мой! Сколько же раз я уже сталкивался с этими двумя жуткими
Типами!..
Впервые я увидел их в судовом баре, когда мы с Водилой плыли из
Ленинграда в Гамбург. Это ОНИ тогда по приказу Бармена вышвырнули из бара
какого-то пьянчугу и освободили место у стойки для моего Водилы и меня...
Это ОНИ же, по рассказу судового Кота Рудольфа, безжалостно расстреляли
Бармена, когда мы с Водилой сорвали ихней компахе переброску ста килограммов
кокаина...
Это ИХ мы с Тимурчиком засекли в Нью-Йорке на углу Пятой авеню и Сорок
шестой улицы в праздничный "День Святого Патрика"...
Это ОНИ летели с нами в одном самолете и убили Павловского...
Это ОНИ обшарили позавчера весь наш номер, за который мы платим пятьсот
долларов в сутки!..
Это ОНИ сейчас, подсвечивая себе узеньким, остреньким лучиком тоненького,
но сильного электрического фонарика, рассматривали книжку Астольфа де
Кюстина "Николаевская Россия 1839 года". И, убедившись, что одна сторона
обложки сгибается свободно, а вторая пружинит из-за вклеенного туда
компакт-диска, удовлетворенно переглянулись.
Как же: теперь они задвинут этот компакт-диск тем исламским
психам-террористам за четыре миллиона долларов, а те, суки, сотворят наш
российский "ОКУЯН" (напоминаю: "Оптический Квантовый Усилитель с Ядерной
Накачкой") в своих гнуснейших целях - и, как говорил брат Джека, Морт
Пински, устроят Америке триста тридцать три каких-то "Хиросимы"! Что это, я
не знаю и знать не хочу. А только вот - накося - выкуси!..
Как говорят почти все мои близкие, даже Браток, "И мы не пальцем
деланые!"
Наверное, кому-нибудь и придет в голову упрекнуть меня в частых повторах:
уж слишком много раз я вспоминаю этих двух Убивцев. Но это со мной
происходит, ей-богу, невольно...
Казалось бы, все, кому положено по сюжету, уже счастливо воссоединились и
зажили спокойно и радостно. Вот скоро и Джекочку Пински тоже, надеюсь,
пристроим...
Вроде бы это нам - за все: за наши тяжкие мытарства, за все страдания. По
справедливости. А вот не покидает мыслишка, что совсем рядом с нами
существует УГРОЗА. И не только нам лично, а буквально всем на Земле!
Ну, как тут не повториться от волнения?..
...Кстати, как выяснил Пит Морено через "Интерпол", один из Убивцев -
Немец - был не Германского, а чисто Казахстанского розлива. Так вот, он
передал Маркизову книжку с нашей СиДухой Русскому и негромко сказал:
- ЗАНЫКАЙ. ЕСЛИ ЧТО, Я ТЕБЯ ПРИКРОЮ.
Русский спрятал книжку за пазуху и стал первым выходить в коридор.
А Немец вынул из-за спины пистолет с глушителем (я их по телевизору
насмотрелся до одури!) и осторожно пошел за Русским.
Я тоже, кажется, развернулся в воздухе, чуть не задел за люстру,
просвистел сквозь все стены нашего бунгало и вылетел в сад, чтобы опередить
этих Гадов и предупредить Братка: кого постараться придержать для полиции, а
кого выпустить с книжкой на волю. В надежде на то, что отпущенный
впоследствии выведет группу Пита на этих подоняр - террористов-исламистов...
Рассчитывать на чистосердечные признания задержанного, не имело никакого
смысла. Как сказал детектив Джек Пински, такие "профи" молчат до смерти. Так
что лучше его изолировать.
Мне показалось, что я облегел вокруг ветки, на которой лежал Браток, и
только успел ему прошептать:
- ПЕРВОГО ПРОПУСКАЙ, ВТОРОГО ПОПЫТАЙСЯ ТОРМОЗНУТЬ! НИ ПУХА, БРАТАН...
А дальше я, кажется, завис в воздухе и без малейшей надежды, что сидящий
гдето в засаде Пит Морено, меня УСЛЫШИТ, а тем более, - и ПОЙМЕТ, я
по-Шелдрейсовски завопил, что было мочи:
- ПИТ!!! ПИТ!.. ПЕРВЫЙ ИДЕТ С КНИЖКОЙ!!! ПЕРВЫЙ ИДЕТ С НАШЕЙ КНИЖКОЙ!..
НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО!!! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, ПИТ МОРЕНО?!!
Но, конечно, Пит не откликнулся... А те - Русский и Немец - уже выходили
из нашего бунгало в сад!
- ВСЕ, ШЕФ, В СТОРОНКУ!.. - скомандовал мне Браток и диким глазом зыркнул
вниз на крадущихся Убивцев. - НУ, БЛЯ, ДЕРЖИТЕСЬ, КОЗЛЫ ЕБУЧИЕ, В НЮХ ВАС И
В ЖОПУ, ЧТОБЫ ШТАНЫ НЕ ПАДАЛИ!..
И я ВИДЕЛ, ВИДЕЛ, ВИДЕЛ, как Браток четко пропустил под собою Русского с
желчной и остроумной книжкой французского маркиза за пазухой, - а затем
мягко и стремительно отделился от дерева и примерно с высоты второго
хрущевского этажа, точнехонько спрыгнул всеми своими ста десятью
килограммами на широченные плечи Казахстанского Немца!!!
От страшного удара Немец охнул, с маху шарахнулся лицом и телом об землю,
но здоровенный и тренированный, сволочь, мгновенно перевернулся на спину и
тут же ВЫСТРЕЛИЛ в Братка!..
