катамарану, уселись на гондолы и... поплыли.
Плохо уложенные рюкзаки и плохо накаченные гондолы делали
сплав малокомфортабельным. Более того, все мы сидели прямо на
болтах, которыми был скреплен каркас. Очень скоро был сделан
вывод, что что необходимо срочно причалить к берегу, чтобы
подкачать гондолы и перепаковать рюкзаки. Мы предприняли
попытку причалить к очаровательному зеленому лужку. Левая
гондола ткнулась в берег, и я выпрыгнул на траву. Между тем
катамаран, увлекаемый сильным течением, продолжил свое
плавание.
- Держи нас! - кричали пассажиры катамарана.
Сначала я пытался ухватиться за каркас катамарана, но
затем ухитрился поймать весло, которое протянула мне Юлька.
Однако катамаран неумолимо несло прочь от берега. Как только я
понял, что если сейчас же не отпущу весло, то Юлька свалится в
реку, я разжал пальцы, и бросил катамаран на волю волн.
Катамаран сначала развернулся вокруг своей оси, а затем его
затянуло под ветви склонившегося над рекой дерева. Я слышал
только громкие крики несчастных мучеников, но минутой позже
катамаран скрылся за поворотом, и все стихло.
Что оставалось делать мне? К моему счастью, берег не был
затоплен, поэтому я побежал по берегу реки напролом через лес.
Время от времени я останавливался и истошно орал. Минут через
десять я услышал ответ. Катамаран со всеми его пассажирами
стоял в небольшой бухточке среди коряг. Выкарабкавшись на
берег, мы решили пообедать. После обеда я предложил прервать
сплав, поставить палатку и на следующий день вернуться домой.
Увы! Мое предложение было отвергнуто. Мы подкачали гондолы и
продолжили сплав.
Чуть ниже по течению русло реки было перегорожено
полуразрушенным деревянным мостом. Это было последнее место,
откуда можно было вернуться на станцию. Ниже по течению пути
назад не было. Хорошо накачанные гондолы производили
впечатление надежности и придавали нам уверенность в наших
силах. Ласково светило теплое весенне солнце. Мы обогнули мост
по берегу и продолжили свое путешествие. Рубикон был перейден -
теперь мы могли плыть только вперед. Бедолаги...
В первый день ничего интересного больше не произошло.
Целый день был потрачен на то, чтобы приспособиться к новому
средству передвижения, так что к вечеру мы уже даже получали
удовольствие от сплава на катамаране. Каждый час приходилось
приставать к берегу и подкачивать гондолы, потому что когда они
сдувались, переднюю часть катамарана захлестывало на бурунах.
Я и Альбинка сидели спереди, поэтому снизу и до пояса мы были
абсолютно мокрыми. (По правде говоря, на Альбинке были
водонепроницаемы штаны, поэтому вода внутри ее штанов до сих
пор остается для меня загадкой)
У Фарита тоже были мокрые ноги, но уже по другой причине.
После одной из остановок мы слишком быстро отчалили, и Фарит не
успел запрыгнуть на гондолу, пока катамаран был на мелководье.
Пытаясь догнать уплывающий катамаран, он зачерпнул два полных
сапога воды. У Андрея сапог не было вообще, поэтому его ноги
промокли априори.
Итак, в первый день ничего интересного больше не
произошло. Ночь была теплая, и звезды светили ярко. Мы были
счастливы, потому что следующий день обещал быть солнечным. О,
если бы мы только знали, как мы заблуждались!
Часть II. Нервный финиш
На следующее утро я проснулся очень рано, и поэтому
оказался единственным, кто видел солнце. Когда остальной народ
вылез из палатки, небо уже заволокло темными дождевыми
облаками. Когда мы отплывали, дождя еще не было - дождь пошел
часом позже. Сначала мы продолжали сплав, надеясь, что дождь
прекратится. Потом мы пытались переждать его на берегу,
спрятавшись под огромным куском полиэтилена. Наконец до нашего
сознания дошло, что непогода установилась всерьез и надолго, и
мы снова отправились в плавание.
После обеда мы миновали Сарыштинские пороги. Вообще-то,
никаких порогов здесь уже нет сорок лет. Много-много лет назад,
когда Большой Инзер использовался для сплава леса, на Сарыштах
случился грандиозный затор, и пороги были взорваны с
вертолетов. Однако даже в таком виде и несмотря на дождь, мы
получили громадное удовольствие от этого десятикилометрового
участка реки.
Мы остановились на ночевку в замечательном месте. Узкая
(метров 15-20) полоска низкого берега была с одной стороны
ограничена отвесной скалой, а с другой - рекой. Здесь, под
огромной елью, мы поставили нашу палатку. Мы уже
останавливались здесь два года назад, причем в абсолютно такой
же ситуации, когда дождь шел 36 часов подряд без перерыва.
Правда тогда, два года назад, у нас было время переждать дождь.
Теперь времени ждать не было.
Стоянка выглядела в точности так, как мы оставили ее два
года назад. Забытая перчатка с обгоревшими пальцами торчала на
рогульке костра. Нарубленные Вовкой дрова были аккуратно
сложены под елью. Казалось, что здесь так никого и не было за
последние два года.
На нижние ветви ели мы натянули полиэтилен, и таким
образом получилось неплохое укрытие от дождя. Через час весело
потрескивал костер, над костром висел котелок, в котелке
готовился ужин, чуть в стороне стояла палатка... Стоп!
Поскольку все равно что-то плохое должно было случиться (ну не
может же абсолютно все быть хорошо!), палатка начала протекать,
и вода капля за каплей падала на наши спальники. Пришлось часть
полиэтилена пожертвовать на то, чтобы прикрыть палатку.
Отправляясь спать, я положил всю мокрую одежду к себе в
спальник. Есть такое поверье, что если мокрые вещи на ночь
засунуть в спальник, то к утру они высохнут. Ерунда! К утру
вещи по прежнему были влажные, а у меня была ужасно
некомфортабельная ночь.
Мы заснули под мерный стук дождя, надеясь, что к утру он
прекратится. Наивные люди...
Я проснулся в половине седьмого утра. Дождь нудно стучал
по крыше палатки. Меня всего передернуло от одной только мысли,
что сейчас нужно будет вылезать из теплого спальника и надевать
на себя холодную и влажную одежду. Я объявил, что пора
вставать, но никто даже не пошевелился. Тогда я выполз из
спальника и начал одеваться, усевшись на Фарита. Снаружи была
мерзкая мрачная сырая погода. Небо - серое, костер и дрова -
мокрые, кострище залито водой. К этим проблемам добавилась еще
одна, более серьезная: из-за дождя уровень воды в реке поднялся
за ночь почти на метр и продолжал повышаться. Наш лагерь был
разбит на низком берегу, поэтому мы должны были убираться
отсюда как можно скорее.
Между тем из палатки выполз Фарит. Он решил развести
костер, и через некоторое время сумел это сделать, использовав
мокрые ветки, мокрую бумагу и мокрую бересту. В моих глазах это
было чудо сравнимое разве что с чудесами библейских патриархов.
А у нас был горячий завтрак.
После завтрака мы продолжили сплав. Дождь все еще шел.
Река за ночь сильно изменилась. С отвесных уступов прибрежных
скал вниз лились потоки грязной воды. Мимо нас проплывали
ветки, коряги, а иногда даже целые деревья. Вышедшая из
берегов река тащила кучи всякого мусора. Русло стало
извилистым, и мощное течение старалось затащить наш катамаран
то к скалистому берегу, где вода пенилась и клокотала над
острыми подводными камнями, то в затопленный лес низкого
берега. День был мерзкий и холодный.
Фарит предположил, что поскольку мы ни разу не
подкручивали болты, скрепляющие каркас катамарана, то он может
развалиться на любом буруне. Каждый раз, когда катамаран
подбрасывало на бурунах, у нас перехватывало дух. (Кстати,
следует заметить, что наши опасения были небезосновательными.
Каркас поломался весной 1997 года на Айгирских порогах Малого
Инзера. Но это, как говорится, уже совсем другая история)
Наконец наступил кульминационный момент нашего
путешествия. Мы не заметили вовремя пенную бочку. Сильное
течение вздымалось высоким буруном над лежащим посреди реки
огромным камнем и обрушивалось в глубокую водяную яму за ним.
Бочка была скрыта завесой мелких брызг и пены. Мы едва успели
отгрести чуть в сторону и выровнять катамаран. Бочка оставалась
справа от нас, и правая гондола, на которой сидели я и Фарит,
прошла вплотную к бочке. Гондолу подбросило, каркас
перекосился, крякнул, но выдержал испытание, хотя мне
показалось, что это финиш нашего путешествия. Я почувствовал,
что лечу в воду. К счастью, меня бросило влево, на каркас,
поэтому я ухитрился ухватиться за него руками, продолжая ногами
держаться за гондолу. Возможно, некоторые части моего тела
побывали в реке, но я и без этого был весь мокрый от дождя.
Кое-как я вскарабкался на гондолу. Левая гондола прошла
довольно далеко от бочки, поэтому сидящие на ней практически
ничего не почувствовали. Юлька искренне удивилась, чего это я
вдруг стал падать в реку - погода вроде бы не располагала к
купанию. Альбинка, которая сидела задом наперед, вообще
оказалась не в курсе происходящих событий. А вот Фарит даже
успел заглянуть в водяную яму за бочкой, но о своих
впечатлениях умолчал.
После случая с пенной бочкой ситуация начала улучшаться.
Мы пристали к берегу в первом же подходящем месте, подкачали
гондолы, затянули болты на каркасе, выпили бутылку самогона,
помянув ласковым словом доброго карталитянина, закусили
конфетами и продолжили сплав. Мы старались плыть вдоль низкого
берега, несмортя на Альбинку, которая после самогона стала не в
меру храброй и рвалась еще покататься по бурунам.
Очень скоро, после нескольких поворотов реки, показался
поселок Инзер - конечная точка нашего маршрута. Мы пристали к
берегу небольшой бухты. Смертельно уставший, народ похватал
рюкзаки и направился к станции, расположенной в километре от
реки. Фарит вернулся подозрительно быстро - я даже не успел
разобрать катамаран. Совсем близко от места высадки они
натолкнулись на пустую электричку. Альбинка была уверена, что
эта та самая электричка, которая через два часа должна
отправляться в Уфу, поэтому они залезли в вагон (благо, двери
были открыты), переоделись в сухую одежду и занялись
приготовлением обеда. (Кстати, Альбинке было абсолютно
безразлично, что это за электричка и куда она едет. Сама она
должна была ехать совсем на другом поезде и в другом
направлении)
Вдвоем с Фаритом мы очень быстро разобрали катамаран.
Когда мокрый катамаран был уложен в мешки, дождь прекратился.
Что дальше? Альбинка пообедала и отправилась на станцию - на
свой поезд. Как ни странно, электричка, в которую мы сели,
через два часа действительно отправилась в Уфу. Когда мы
выехали из Инзера, выглянуло солнце. Через час небо полностью
очистилось от туч.
Весь следующий день я отстирывал свою грязную одежду,
сушил палатку и катамаран. Матушка сказала, что по прогнозу
синоптиков в этот день по всей республике должны были идти
затяжные дожди. Ничего подобного не наблюдалось - день был
теплым и солнечным.
x x x
Я думал, что этот поход полностью отобьет у меня желание
к весенним сплавам. Оказалось, что нет - каждую весну я снова и
снова стремлюсь туда, в лес, на реку. Может, поэтому деревянная
фигурка пилигрима так близка мне?...
===============================================================
FILE: inzer96.txt
Большой Инзер. 1996
---------------------------------------------------------------
