вернулся на кухню, поставил на поднос чайник и тарелку со сдобами. Мой
рот наполнился слюной. Я был голоден. Ничего, подожду. Главное - чтобы
троица ушла из дома, не встретившись со мной.
С учетом ситуации Дину некоторое время придется никуда не выходить.
Следовательно, мы можем рассчитывать только на собственные запасы,
которые, к слову, нуждаются в пополнении: я подъел их, пока Дин был в
отъезде.
По дороге в комнату Покойника Дин тихонько подошел к моей двери и
протянул мне чашку и несколько булочек. Подмигнул и двинулся дальше.
Перед тем как дверь напротив закрылась, я услышал язвительное замечание
Торнады по поводу того, что Гаррет совсем обнищал и не может накормить
гостей приличным завтраком. Торнада из тех, кого просто невозможно не
любить. Если бы кто-то другой делал то, что делает она, он давным-давно
растерял бы всех друзей. А так - ты лишь вздыхаешь и качаешь головой:
мол, это же Торнада, ну что с нее возьмешь.
Подобные личности, а также парни, которые никогда не пачкаются и не
мнут одежду, меня жутко раздражают, однако я, как и все другие, подпадаю
при встрече под их обаяние.
Держа в одной руке булочку, я ощупал другой голову. Царапины почти
исчезли, однако чесались. Хвала небесам, наконец-то прошло похмелье.
Пробраться, что ли, в кухню за пивом? Какое пиво, Гаррет? В доме не
осталось ни капли. 0-хо-хо! Пива нет, из дома не выйти. А самое
противное - что нельзя никого просить. Плоскомордый, если ему поручить,
конечно, принесет бочонок, но ведь любой дурак поймет, для кого он
старается, - ни Дин, ни Покойник пива не пьют.
Отсюда, кстати, возникает один вопрос. Чего ждать от этих богов?
Может, им надоест ходить вокруг да около и они попросту ворвутся в дом?
- Они боги, Гаррет, - напомнил я себе. - Быть может, не такие
могущественные и всезнающие, какими им хочется выглядеть в глазах людей,
но все равно дадут смертным сто очков вперед. Навряд ли богам составит
труд определить, где я нахожусь.
А если и так, почему бы мне не выйти в коридор, не вручить
Плоскомордому пару-тройку марок и не попросить его сбегать за пивом?
- Гаррет, продолжай считать себя средоточием всеобщего интереса.
Будет лучше, если ты поверишь в то, что и мы кое на что способны.
Я подпрыгнул от неожиданности. Не знаю почему, мне в первый момент
показалось, что сейчас я услышу: "От Нога не скрыться". Что все это
значит? Покойник не стал ни о чем спрашивать, из чего следовало, что он
читает мои мысли, а до подобного рода вещей мой сожитель опускался лишь
в крайних случаях.
- Еще чаю, мистер Гаррет? - шепотом спросил вернувшийся Дин.
- Если не трудно. Что там происходит?
- Они передают ему городские слухи, а он пытается выстроить теорию об
истинных намерениях Слави Дуралейника.
Должно быть, Дина напугала моя гримаса. Он схватил пустую кружку и
тарелку и был таков. Я стиснул край столешницы с такой силой, что просто
удивительно, как не сломал себе пальцы.
Мне хотелось завопить во всю глотку.
Учинить в доме дебош. Произнести слова, из-за которых от меня
отказалась бы родная мать. Выволочь на улицу этот мешок высохшего
верблюжьего дерьма, пускай кормит собой бездомных личинок и прочих
тварей. Но поскольку я не мог выдать себя, оставалось одно - сидеть,
раскачиваясь взад-вперед, и издавать звуки, за которые, услышь их
кто-нибудь, Гаррета наверняка забрали бы в отделение для умалишенных
больницы Бледсо.
Дин открыл мне глаза на истинное положение вещей. Гнусный логхир
использовал мои страхи, чтобы убедить меня в своей полезности, а на
самом деле старался исключительно ради себя!
- Я есмь логхир, живой и мертвый. Я прожил на этом свете дюжину с
лишним столетий, Гаррет, но до сих пор не встречал столь циничного,
эгоистичного и скаредного типа, как ты. Грядут великие перемены. На
наших глазах творится история, совершаются истинные чудеса. А ты
требуешь, чтобы я занялся мелкой сварой, которая, вполне возможно,
иссякнет сама собой.
Я не закричал, не стал кататься по полу с пеной у рта, не ворвался к
Покойнику в комнату и не задушил его в присутствии свидетелей. Ибо какая
от этого польза? Ему все равно, он и так мертвый. К тому же в доме
посторонние. Поэтому пришлось довольствоваться тем, что я начал рисовать
в воображении изощренные пытки, которым подвергну Покойника, когда гости
уйдут. - Если ты будешь постоянно меня отвлекать, я не смогу
поддерживать иллюзию твоего отсутствия.
У логхира не один мозг, а несколько, поэтому он способен одновременно
делать два или три дела. Из чего следует, что он может быть занозой
сразу в энном количестве задниц. С моей точки зрения, весьма
сомнительное достоинство.
Мысль о том, что я могу сражаться с ним лишь в темных глубинах своей
души, лишь усугубила ситуацию...
- Хватит брюзжать, Гаррет. Задумайся лучше над тем, как ты оказался в
таком положении.
Типичный совет старого негодяя. Иными словами, учись думать сам, мне
объяснять надоело.
Легко сказать. Ни с чем подобным я до сих пор не сталкивался. Правда,
поскольку ключ - это я, загадки тут никакой нет (хотя как посмотреть; с
какой стати меня выбрали в ключи?).
Быть ключом мне не нравилось, но я понимал, что Покойник вряд ли
ошибся. Чем иным можно объяснить тот факт (на который, кстати, не
обратил внимания Пройдоха), что я спокойно вошел в храм, куда не могли
проникнуть даже боги?
Как я ухитрился стать ключом? И когда? Почему меня не соизволили
спросить? Девственницы, рождающие детей богам; наставники, вбивающие в
божественных отпрысков основы управления и манипулирования верующими, -
все они обычно удостаиваются визита посланца с небес. Так сказать, на
дорожку. А я? Кто ко мне прилетал? Шиш. Голый шиш. Нет уж, увольте. Я
буду помогать обыкновенным людям, которых знаю и которым хочу помочь. А
боги перебьются.
Вообще-то вникать в семейные неурядицы клана Вейдеров не хотелось.
Просто этот вариант представлялся более безопасным, чем та яма с
дерьмом, в которую я угодил.
Покойника, должно быть, мои рассуждения изрядно позабавили, но
поскольку у него были гости, он избавил меня от своих замечаний.
Добившись от своей клиентуры необходимых сведений, он снабдил их новыми
поручениями и отослал восвояси.
Последней ушла Торнада. Разумеется, Дин проводил ее до самой двери,
старательно заслоняя спиной дверь моего кабинета, а заодно - все ценное,
что было в коридоре и на что она могла польститься.
Глава 31
- Ты преувеличиваешь аморальность мисс Торнады.
Еще не успев выйти за дверь, вышеупомянутая мисс принялась
обмениваться любезностями с Попкой-Дураком. Дождавшись, пока дверь
захлопнется, я произнес:
- Сомневаюсь.
- Она знает, что хорошо, а что плохо. И твердо придерживается своих
принципов. - Ну да. Принцип у нее один: "Если вещь не приколочена
гвоздями - значит, можно брать". А если эту вещь можно отодрать, значит,
она не приколочена.
- Ты несправедлив к женщине. Впрочем, неудивительно. Тебе кажется,
что на тебя ополчился весь свет, и это оправдывает твою брюзгливость.
- Мне вовсе не кажется, старый хрыч. Я знаю наверняка. А что касается
брюзгливости, она будет усиливаться, если ты не перестанешь заниматься
ерундой, а меня не прекратят донимать типы, по сравнению с которыми ты -
писаный красавец.
Я выскочил из кабинета и ворвался в комнату Покойника. Дин явился
следом за мной и встал у стены, зябко поеживаясь. Ему было страшно.
Покойник держался как обычно, однако интуиция подсказывала Дину, что у
нас большие неприятности. Его способ выпутываться из неприятностей
заключался в том, что он не вылезал из кухни.
- Хотя ты уверен в обратном, я долго размышлял над твоей проблемой.
Линда Ли вчера привезла целую тележку книг. Несколько часов подряд она,
твоя подруга Тинни, ее подруга Аликс и их общая подруга Никс читали мне
вслух. По сравнению с тем, что известно тебе, я не узнал почти ничего
нового. Ни годороты, ни шайиры не относятся к золотому веку,
порожденному склонной ко всяким глупостям фантазией человечества. Эти
пантеоны заслуживают внимания исключительно как скопища ходячих
нелепостей. Они возникли в воспаленном мозгу первобытных подонков
общества. Таких, как они, интересуют лишь свары и драки, плотские утехи
и скандалы; своих приверженцев они изводят голодом и болезнями, унижают
и всячески третируют - просто ради развлечения. Но не следует забывать,
что в них как в зеркале отражаются их поклонники. Боги таковы, какими
рисуются верующим.
Великолепное, вероятно, было зрелище:
Покойник, благосклонно внимающий красивым женщинам, которые читают
ему вслух, поглощающий новые сведения и одновременно потешающийся над
Гарретом, каковой где-то ползает на брюхе в грязи. А ведь он знал,
каково мне приходится, - Попка-Дурак, бросив меня на произвол судьбы,
полетел прямиком домой.
- Кроме того, мы должны учитывать следующее. Девушка, которая спасла
тебя от шайиров, не упоминается ни в одной из книг, посвященной обоим
пантеонам. Равно как и крылатый младенец. Таких существ, кстати,
называют херувимами.
- Надо же! Как я сразу не вспомнил? - Херувимы являлись одной из
мифологических составляющих веры, которую исповедовала моя матушка.
Наиболее часто они встречались в религиозной живописи.
- Они относятся к тем мифическим существам, которые присутствуют в
большинстве религий. Корни у них те же, что и у Церкви. - Черт, он снова
копается в моих мыслях! - Для твоей же пользы, Гаррет. Вернемся к
девушке. Ты полагаешь, она побочный отпрыск Ланга или Имара от смертной
женщины?
- Она мне про себя не рассказывала.
- Верно. Вдобавок ты был слишком поглощен собственными переживаниями,
чтобы попытаться это выяснить.
- Эй!
- Извини. Во всяком случае, как я уже сказал, в истории она не
фигурирует. А херувим принадлежит к совершенно иному разряду божеств. -
Погоди, не торопись. Имар с Лангом - из тех типов, которые хватают все,
что подвернется под руку. Авось пригодится. Причем в средствах особо не
стесняются.
- Согласен. Признаться, я не вижу, чем это нам может помочь. Меня
беспокоит аномалия, то есть игроки, которых по идее в игре не должно
было быть. Девушка, херувим, крылатые лошади... Там, где встречается
аномалия, следует ждать подвоха. Пожалуй, тебе надо было оставаться с
девушкой и выяснить, что ей нужно.
- Может быть. - Как говорится, все мы гении задним-то умом. -Глядишь,
если бы остался, плавал бы уже в чьем-нибудь супе, а не точил лясы с
тобой.
- Какие мы сегодня колючие.
- Вот именно. Причем весь, от головы до пят. Пора бы привыкнуть, что
я психую всякий раз, когда выясняется, что мой партнер потратил кучу
денег, чтобы собрать городские слухи. Какого хрена тебе понадобилось
платить Торнаде, которую мы знаем как облупленную, и этому Агонистесу,
которого мы не знаем вовсе? - Им вполне можно доверять. Разумеется, до
известной степени. - Неужели? А что, если кто-нибудь там, снаружи,
задумается, с какой стати ты задаешь такие вопросы? Политики рождаются
параноиками. Если Торнаду арестуют и допросят, она придумает что угодно,
лишь бы выпутаться самой. И тогда к нам пожалуют молодчики Шустера или
активисты "Зова", а то еще какие-нибудь хмыри из Кантарда или из
Пан-Тантакуанской армии освобождения угнетенных фейри...
- Ты горячишься. Пожалуйста, успокойся. - Вот мерзавец, а! Ты
отказываешься увидеть истинные масштабы кризиса, разразившегося в
Танфере. А также не веришь в то, что я способен защитить себя.
- Послушай, старый хрыч, я нисколько не сомневаюсь, что твоя задница
