информацию, Яневич приходит к выводу:
- Это сторожевой катер. Он уберется с дороги. Кармон, включить
дисплейный аквариум.
Я фыркаю - смехотворная игрушка. На линейных кораблях класса "Эмпайр"
они были больше нашего операционного отсека. И на каждом корабле был не один
такой аквариум. При нулевой гравитации можно было в поисках острых ощущений
туда нырнуть и поплавать среди звезд. Если вы ничего не имеете против
попасть к командиру на втык и отстоять пару недель внеочередных вахт.
Тервин пересекает терминатор. Ханаан еле виден. На его поверхности -
никаких свидетельств человеческого присутствия. Поразительно, сколько усилий
надо приложить, чтобы следы человеческой деятельности стали видны из космоса
невооруженным глазом.
Меняю угол наклона камеры. Теперь не видно ничего, кроме звезд да
фрагмента корпуса корабля-носителя, еле-еле проглядывающего сквозь тьму.
Удвоив увеличение, я ставлю режим визуального поиска. И ловлю вдалеке
перемещающуюся вспышку.
- Вахтенный офицер!
Яневич склоняется у меня над плечом.
- Кто-то из наших. Движется с ускорением.
Я продолжаю поиски и постепенно увлекаюсь открывающимся видом.
Некоторое время спустя я ловлю себя на том, что замечтался. Мы движемся уже
с ускорением в ноль целых четыре десятых g.
- Они нас не тронут, пока мы не выйдем из-под зонтика планетарной
защиты, - говорит мне Никастро.
Тонкий экран, окружающий планету, обеспечил нам безопасный старт.
Если смотреть с планеты, то кажется, будто господа из той фирмы кишат
повсюду. Но с планеты виден лишь тонкий срез. И этот срез изучают лишь
тогда, когда там кто-то есть. В открытом космосе картина намного шире.
Искусственные объекты в космосе настолько малозаметны, что поиск можно
с тем же успехом вести при помощи игральных костей. Абсурдно огромную
важность приобретают удача и случай. Трезвый расчет и четкий план вторичны.
Но пока что центральный пост знает, откуда появился противник и куда
намерен двигаться. Неотрывное наблюдение за жирной космической сосиской,
перемещающейся между этими двумя точками, увеличивает наши шансы. Клаймеры
патрулируют наиболее вероятные места охоты.
Поток словесных докладов стихает и становится фоном, заметным не более,
чем вездесущие заглушки. Мое внимание переключается с разговоров на
говорящих. Мне они не все время видны - кто-то скрыт кривизной переборок,
кто-то бродит. Вижу Рыболова. Монта Тродаала. Гонсалво Кармона, чуть ли не
священнодействующего, скармливая информацию монитору. Н'Гайо Роуза и его
шефа - компьютерщика по фамилии Канцонери, похожего на дьявола. Уэстхауза,
ни на секунду не отрывающегося от прибора слепого полета. Люди, которых мне
не видно, - это Изадор Ларами, Луи Пикро, Миш Берберян, Мелвин Браун мл. (он
настаивает на этом "мл."), Любомир Скарлателла и Хаддон Циа. Я пока не в
курсе их званий и профессий. Когда кто-то в разговоре их назовет - запомню.
Те, кого я вижу, серьезны и внимательны, хотя и непохожи на героев, чьи
образы созданы журналистами с подачи адмирала Танниана. Здесь смеются над
этими поддельными героями, но я уверен, что при случае для плохо их знающей
публики они бы разыграли тот же спектакль по полной программе.
Похоже, я свое дело сделал. Остается только пялиться в экран. И на нем
наверняка ничего не появится, пока не дадут сигнал другие системы. Все
остальные делают по две работы за раз. Клаймер уходит в полет.
Через час после вылета мы достигаем ускорения в ноль целых пять десятых
g. Система искусственной гравитации заработала с небольшой ошибкой, наша
Вселенная слегка накренилась и два часа оставалась скособоченной. Старик не
стал придираться, а в техническом отсеке это вообще не заметно - он ближе к
генераторам гравитации корабля-носителя.
Хаотически мечущийся Яневич случайно оказывается в пределах
досягаемости.
- Почему мы остаемся в гипере? - спрашиваю я.
Мне кажется, что нам уже пора уматывать.
- Ждем конкурентов. У них в гипере есть корабли, сидящие в засаде. Мы
не тронемся, пока они не появятся и не покажут скорость и направление. Не
можем же мы сразу истратить весь боезапас. Надо улизнуть от них. Если не
получится, они сядут нам на хвост до самой точки заправки, и все покатится к
чертям.
Я вытягиваю шею и смотрю в дисплей. В фокусе - корабль-носитель. Ни
одна из сторон, похоже, не собирается начинать первой.
Каждая надеется, что противник решит уйти от боя.
Нечто подобное мне довелось пережить во время моей недолгой карьеры
боксера-любителя. Как же звали того парня? Кенни Кто-То. Нас затолкали на
ринг, мы принялись кружить и маневрировать, маневрировать и кружить, и никто
не решался нанести удар. Ни он, ни я. Мы осторожничали, ожидали, когда
начнет соперник - начнет и раскроется. Тренер издевался и злился. А мы себе
танцевали, пока он матерно поливал наш консервативный стиль.
Но мы не реагировали. Мы кружили и ждали. Потом наше время вышло, и с
тех пор нас на ринг не выставляли.
Следующие двое были тренеру по душе. Перчатки летали, как бешеные. Бах!
Бах! Бах! Чистая победа, а победитель тот, кто еще шевелится. Камикадзе.
Кровь, слюна и сопли по всему рингу. Тренеру пришлось прервать бой, пока
один не сделал из другого котлету.
Тренер Танниан стоит в сторонке, наблюдая, как его эскадрильи выходят в
открытый космос. Сам он - мясорубка, но научился ценить и консервативный
подход. Бывают-таки случаи, когда работа ног важнее нанесения ударов.
Корабль-носитель продолжает наращивать ускорение.
- Приближаемся к Лима Кило Зеро, - сообщает спикер.
- Что это значит? - обращаюсь я к проходящему мимо Яневичу.
- Точка, в которой мы преодолеваем порог скорости в пятьдесят
километров в секунду относительно Тервина. Здесь мы бросаем в пруд камень и
смотрим, куда будут отпрыгивать лягушки. Мы следуем заранее разработанному
плану, созданному на основе анализа всех предыдущих ситуаций. - Он треплет
меня по плечу. - Скоро начнется.
Часы указывают, что первый день полета подходит к концу. Я Полагаю, что
заслужил свою плату. Я не спал больше суток.
- Девятый разгоняется.
Их уже девять? Мои глаза, возможно, и были открыты, но мозг явно спал.
Не слушая чириканье интеркома насчет восхождений, склонений, пеленгов,
относительных скоростей и расстояний, я смотрю в дисплей. Ближайшее
вражеское судно, до сих пор неторопливо перемещавшееся в сторону надира,
начинает рвать задницу на четырех g, намереваясь, по-видимому, занять место
рядом с нами на том же склонении.
- Тоже анализируют обстановку, - говорит Яневич.
Его замечание обретает смысл, когда в дисплее материализуется новый
зеленый сигнал. От него отделяется пара зеленых стрелок и движется в ту
точку, где сейчас был бы корабль Девять, если бы не ускорился. Зеленый
сигнал гаснет. Маленькие красные стрелки несутся к нему от сместившегося в
сторону противника.
- Это клаймер из учебной группы. Похоже, его ждали.
Две ракеты ищут цель. Коротко говоря, они гоняются одна за другой, как
щенки за своими хвостами. Наконец их тупые мозги понимают, что их миссия
заключается не в этом, разлетаются в стороны и возобновляют поиски. Зеленые
вновь ловят противника и устремляются в его сторону.
Он переходит в гипер, оттанцовывает сотню тысяч километров в сторону
солнца и о ракетах больше не беспокоится. И начинает переползать на другую
сторону от корабля-носителя.
- Победа в своем роде, - замечает Яневич. - Им придется на минуту
отступить.
Уходя от контакта с ракетами клаймера, наш преследователь увеличивает
скорость по отношению к намеченной жертве. Теперь мы можем перейти в гипер и
запросто его стряхнуть. К сожалению, он тут не один.
Ракеты противника устремляются в нашу сторону. Мы - самая большая из
видимых целей. Лучевые батареи корабля-носителя разносят их в щепки.
Это сложная игра, и она ведется во всех доступных измерениях и на всех
уровнях действительности. Учебные клаймеры дают преимущество команде на
своем поле. Каждое их появление сбивает очередного охотника со следа
корабля-носителя, усиливая охранение.
- Вроде бы мы их стряхнули, - говорит Яневич. - Скоро мы сделаем
несколько ложных скачков в гипер и посмотрим, что посыплется.
Первый переход был сделан через полчаса. Он длился всего лишь четыре
секунды. Корабль-носитель отпрыгнул на четыре световые секунды.
Преследователи постарались его не упустить, но потеряли строй из-за
временных задержек при входе и выходе из гипера. Пока они перестраивались,
он успел прыгнуть еще два раза по заранее выбранной и сообщенной кораблям
охранения случайной схеме.
А они не болваны. Реагируют быстро и умело. У них перед нами есть одно
колоссальное преимущество - межзвездное переговорное устройство, инстел.
Этой системой оборудованы все корабли противника. Из наших такая имеется у
немногих. Наша обычная связь ограничена скоростью света.
Яневич говорит:
- Теперь пробный полет - посмотреть, нет ли у них чего-нибудь в запасе.
А ведь есть. У них всегда есть.
На этот раз между тревогой входа в гипер и выхода из него прошло
полчаса.
В промежутке противник бросил в бой пару одиночных кораблей. Они
выскочили из глубокого космоса так быстро, что их еле успели обнаружить. В
течение нескольких секунд вокруг вспыхивали разрывы. Попаданий не было.
- Теперь серия скачков туда-сюда и суеты, чтобы они перестали различать
корабли. Как мы надеемся.
Маневры корабля-носителя создали ему поле для более широкого маневра.
Сирена воет почти непрерывно, а тем временем эскадра запутывает следы.
Я жду финального маневра - по-моему, это будет звезда: корабли разлетятся
врассыпную и удерут, пока та фирма будет решать, за кем из них гнаться.
Я угадал.
- А что теперь?
- Мы выиграли время, - уверяет меня Яневич. - Следующая остановка -
точка заправки.
Глава 4. Первый клайминг
Господи, я выдохся. Будто уже неделю не спал. Всего пару раз ненадолго
придремал с тех пор, как расстался с Шерон... А вот об этом лучше бы и не
думать. Случайность. И помнить нечего. Грязь. А глядя назад, вспоминаешь с
грустью.
Бессонница сама по себе не так уж страшна, но вызывающий ее стресс...
Корабли противника вокруг... То ли мы их видим, то ли нет. Неудивительно,
что все просто лунатиками стали.
Сейчас мы в гипере. Я просто обязан немного поспать, пока есть
возможность. Если не поспать до точки заправки, то, когда мы вернемся в
нормальный режим и снова надо будет работать, я сломаюсь.
Остальные чувствуют себя неплохо. Но ведь они привыкли. Большинство из
них уже здесь бывали.
Проклятие! Какого черта я выбрал такой сумасшедший способ зарабатывать
на жизнь?
Скучный день почти закончился. Только что закончен второй цикл на моей
койке. Спать здесь хуже, чем я ожидал. Все время кто-нибудь то на вахту, то
с вахты. И каждый просто-таки обязан остановиться и попользоваться
раковиной. Если они не умываются и не стирают носки, то используют чертово
приспособление в качестве писсуара.
На этом летающем пончике только один унитаз. Бредли говорит, что раньше
было три. Один для низкой и два для любой гравитации. Два последних
разделили участь душа. Их заменило дополнительное вооружение.
Перед сменой вахты образуются очереди. Идущие на вахту хотят сделать
свои дела, поскольку потом у них уже не будет возможности. Желающие присесть
выстраиваются в очередь к "адмиральской каюте". Остальные отливают в
