контроля.
Тем временем лейтенант Вейрес удостоверяется, что клаймер принял самую
удобную позицию по отношению к танкеру.
- Стопоры приготовить! - приказывает он, обращаясь к кому-то на борту
другого судна. - -Первый выпускай!
Я наклоняюсь вперед, насколько хватает наглости, чтобы лучше видеть.
Из корпуса танкера выползает ярко-оранжевая штанга и мягко касается
сферы клаймера. Вейрес изучает экраны на своей стороне и отдает ряд
приказов, в результате которых мы сдвигаемся на доли сантиметра. Стопоры
резко вдвигаются в гнезда.
- Первый фиксирован. Второй выпускай!
Всего у танкера три стыковочные штанги. Они фиксируют клаймер
относительно танкера.
- Мазерный зонд, интенсивность минимальная! - говорит Вейрес.
Через несколько секунд у него на панели вспыхивают зеленые лампочки.
- Мазерный зонд, интенсивность средняя! Зеленого прибавляется. Путь для
невидимого трубопровода проложен.
Вейрес еще раз проверяет приборную панель. При стыковке кораблей нет
страховочных систем.
Зонд на максимум! Мистер Дикерайд, что у вас?
- Все в порядке, сэр. Готовы к заливке. - Он продолжает текущую
проверку.
- Готовьтесь принимать!
- Есть, сэр! Шахпазян! Аварийные схемы включить!
- "Акернар", говорит "Сьюбик Бей", заправляемся на первом. Повторяю,
заправляемся на первом, - говорит Вейрес. - Говорит "Сью-бик", ждем вашего
отсчета.
- "Сьюбик", - отвечает тонкий голосок, - "Акернар" дает добро. Тридцать
секунд. Отсчет пошел.
Мигающие лампочки загипнотизировали меня, я перестал записывать. Да и
нечего записывать, почти все происходит вне моего поля зрения.
- Тринадцать секунд и остановка.
- Что?
Гипноз спадает. Остановка? Почему? Становится тревожно. По экрану
плывут сообщения - поблизости маневрирует еще один клаймер, приближаясь к
другому баку. "Акернар" просит его отойти подальше, пока нам не подадут
топливо.
- Тринадцать секунд и продолжение отсчета.
- ...один. Ноль.
- Давление на внешнем главном стыке! - говорит Дикерайд.
- Очень хорошо, - отвечает Вейрес. - Отлично глядится. Открыть стык!
Начать заправку!
- Открытие внешнего главного клапана. Давление на втором главном
клапане. Открытие второго главного клапана. Давление на приемном клапане
главного бака.
- Отлично смотримся. - Вейрес пересекает отсек и приближается ко мне. -
Сейчас будет тонкий момент. Он в первый раз делает это сам. Если справится,
оставлю его на этой работе.
Вейрес хватается за перекладину и встает рядом со мной, наблюдая за
своим учеником.
- Для начала надо пускать по нескольку молей. Для аннигиляции всей
обычной материи внутри бака - полного вакуума не бывает. И несколько минут
там будет жарче, чем в аду.
- Вы летаете с открытым баком?
Это не приходило мне в голову.
Он кивает.
- Космос - лучший откачиватель. И еще одна причина заправляться так
далеко: здесь не слишком много межзвездного водорода. Сравнительно говоря.
Я попытался подсчитать, сколько высвободится энергии при выжигании
содержимого бака. Безнадежно. У меня нет даже приблизительного представления
о плотности водорода в этом регионе.
Дикерайд открывает последний клапан. Мы все, затаив дыхание, ждем, а не
бахнет ли?
Танкер сжимает внутреннее поле бака. Дикерайд бомбардирует отсек
сообщениями об уровне давления. И тут все заканчивается. Как-то очень
буднично. Я был в таком напряжении, что, когда все закончилось нормально,
почувствовал, будто меня обманули.
Расстыковка после заправки выполнялась в обратном порядке. Единственный
сложный момент - продувка соединений от АВ еще в состыкованном состоянии.
Весь цикл с момента принятия управления Вейресом до возврата управления
в главную рубку занял чуть более двух часов. Вейрес с Дикерайдом пожали друг
другу руки. Вейрес говорит:
- Молодцы, ребята. Не видал еще такой хорошей работы.
Должно быть, это правда - очень уж редко случается ему сказать
что-нибудь положительное.
- В этот раз нам повезло, - говорит мне Дикерайд. - Обычно приходится
делать три или четыре попытки. Старик будет доволен.
Инженеры возвращаются к обычной работе. Я не обращаю на них особого
внимания. Дикерайд пускается длинно и путано объяснять - в своем стиле.
- При переходе в клайминг, - говорит он, рассказав сначала о том, что
мне было уже известно, насчет бака на крыле танкера и магнитного поля,
предохраняющего корабль от контакта с АВ, - мы впускаем АВ в камеру синтеза
одновременно с потоком обычного водорода. Вместо синтеза идет аннигиляция, а
энергию закачиваем не в линейные двигатели, а в тор.
Я особо не прислушиваюсь. Чтобы слушать Дикерайда, необходимо
установить у себя в голове ментальный фильтр: большую часть болтовни
отсеиваешь, оставляя информацию.
- Подавить затуманивание невозможно. Потому что корабль изолирован от
Вселенной. Если ты не в состоянии это выдержать, не лазь в ноль-состояние.
Он рассказывает о субъективных эффектах клайминга. Когда корабль
набирает высоту - уходит в клайминг, - все вокруг начинает казаться
нереальным. С точки зрения стороннего наблюдателя корабль обнаруживается
лишь как исчезающе малая черная дыра. Ученые спорят: действительно ли это
черная дыра, или же нечто, что просто так выглядит и похоже себя ведет?
Бывают моменты выхода за границы как эйнштейновской, так и райнхардтовской
физики.
В сущности, корабль в состоянии клайминга извне не виден, а это
неоценимое в бою свойство. К сожалению, изнутри тоже ничего не видно.
Навигация на клаймере - очень хитрая работа. Этим объясняется эротическое
отношение Уэстхауза к прибору слепого полета.
В ноль-состоянии нет ориентиров, но есть возможность маневрировать.
Если даже ничего не делать, все равно сохраняется собственная скорость из
нормального пространства и набранная в гипере масса. Как векторные величины.
И нужно внимательно за ними следить, если не хочешь вмазаться в звезду.
- На самом деле проблем нет, - утверждает Дикерайд. - Если не
приходится работать в сильно плотных системах, ни во что не въедешь. По
статистике, шанс практически нулевой. Построй купол радиусом в один
километр. Покрась его изнутри в черный цвет. Попроси приятеля покрасить
пфенниг в черный цвет и прилепить на купол при выключенном свете. Теперь
завяжи себе глаза, возьми снайперскую винтовку и попытайся попасть в монету.
И у тебя шансов будет больше, чем нам нечаянно врезаться в звезду. Настоящая
опасность - тепло. Каждая машина - и человеческий организм в том числе -
вырабатывает лишнее тепло. В норме и в гипере корабли избавляются от лишнего
тепла автоматически, за счет его утечки сквозь обшивку и - особенно клаймеры
- при помощи охлаждающих плоскостей. На одной из самых больших плоскостей
закреплен бак с АВ. Еще много их на кэне и на торе. И потому у корабля такая
причудливая надстройка над основным профилем - цилиндр кэна и тор.
В ноль-состоянии мы не можем избавиться ни от единой калории. Теплу
просто некуда деваться.
Избыток тепла - проклятие клаймеров, и не только из-за дискомфорта.
Фактически все вычислительные системы и системы управления работают на
сверхпроводниках в атмосфере жидкого гелия. И температуру гелия надо держать
близко к абсолютному нолю.
Один из способов вывести клаймер из строя - прижать его так, чтобы он
не мог выйти из клайминга. Если там продержать достаточно долго, он сам себя
сварит. Вынудить к этому - любимая тактика охотников из той команды.
Не так уж непредсказуемы и неуязвимы клаймеры, как убеждают журналисты
зрителей, голосети.
Эта маленькая черная дыра, эта крохотная тень, которую мы отбрасываем
на нормальное и гиперпространство, может нас убить.
- Псевдодыра Хоукинга, - продолжает Дикерайд. - По имени того человека,
который впервые заявил о существовании субзвездных черных дыр.
Тень клаймера хоть и мала необычайно, но все же искажает пространство.
Стоит кому-нибудь, имеющему достаточно чувствительные приборы, приблизиться
к нам, и нас обнаружат.
- По клаймеру в ноль-состоянии можно ударить тремя способами, - говорит
Дикерайд, загибая один из трех поднятых пальцев. - Первый, теоретически
самый эффективный и самый дорогостоящий, - это послать беспилотный клаймер
для столкновения с целью и взрыва ее запаса АВ. Пока это не проблема,
поскольку у той фирмы нет клаймеров. Будем надеяться, что до конца войны они
не успеют их создать.
- Да уж. - Сарказма в моем голосе вполне достаточно, чтобы он приподнял
бровь.
- Другие способы представляются более трудоемкими и, возможно, таковыми
и являются, но именно их приходится использовать ребятам из той команды. Их
излюбленный прием - мощный удар коротковолновой энергии по нашему
псевдохоукингу. Естественно, это не причинит нам вреда непосредственно, но
каждый фотон, врезавшийся в нашу тень, обостряет сложности с нашей основной
проблемой избыточного тепла и сокращает время, за которое мы должны
улизнуть. Точно таким же образом они используют термоядерные бомбы, хотя это
пустая трата поражающей силы. На сам поперечник псевдохоукинга не попадет и
триллионной части всей энергии взрыва. Но они все равно это делают, если
очень хотят до тебя добраться.
- Кое-что им удавалось, - продолжает он, - пока мы не поумнели. Они
научились накрывать нашу тень своим термоядерным реактором. Таким образом
очень быстро вырабатывается очень много тепла. Но если знаешь об этом, можно
сманеврировать и дестабилизировать их магнитную бутылку. Им пришлось это
бросить.
Следующий способ атаки - обыкновенный механический удар. Точка
псевдохоукинга так тонка, что проскальзывает между молекулами, и той фирме
негде развернуться, чтобы добиться приличного удара. Но они нашли способы -
обычно бьют гравитонными лучами со всех сторон. Когда поток когерентных
гравитонных лучей бьет в точку псевдохоукинга, отбрасывая ее на сантиметр в
ту или другую сторону, клаймер трясется от каждого толчка.
- В первом патруле я под такой атакой побывал, - говорит Дикерайд. -
Как в металлическом барабане, по которому колотят палкой. Больше страха, чем
повреждений - эффективное сечение слишком мало. Если уж становится совсем
невмоготу, набираешь высоту и еще уменьшаешь эффективное сечение. Игра в
кошки-мышки. Они все время пробуют новую тактику или новое оружие. Говорят,
что и у нас готовится кое-что новенькое. Ракета, которую можно запускать из
ноль-состояния. Устройство, которое может в ноль-состоянии работать на сброс
тепла.
- А магнитная пушка?
Он насмешливо фыркает.
- Должен признать, это единственная новая хреновина, которую нам
пришлось видеть. Какая от нее польза, я без понятия.
- Знаешь, Эмброуз, у меня такое чувство, что тут что-то есть. Никто не
знает, какая от нее польза. А в штабе сидят не такие тупицы, чтобы брать
что-либо на вооружение исключительно потому, что это изобрел племянник
адмирала.
Такие теории вырастают в объяснение чего угодно, что командование не
считает нужным сообщать.
- Может быть, что-то специальное, на одну цель. Спецзадание.
- Сам так думаешь или Старик говорил?
- Нет. Да он и знал бы - не сказал бы, а он не знает. Приказы еще не
получены.
- Кто-нибудь рассказывал тебе, как Таркентон подбил один из их линкоров
во время осады Кармоди? Это было на "Восьмом шаре" в его третий полет.
Танниан по прозвищу "Клаймерный Флот" создал кучу легенд о великих
патрулях и командирах. Одна из главных - история о Таркентоне. Он подбил
линкор в самый тяжелый час войны. Вражеский флот был полностью
