Хотя дерево-бог сильно беспокоилось, она не позволила ему торопить
события. Я плохо представлял себе, что нас ждет дальше. Остальные тоже.
Боманц, неожиданно сделавшийся фаворитом Душечки, решил заняться нашим
образованием.
- Поскольку все вы там были, - начал он, - вы, вероятно, помните, что в
результате великой битвы в Курганье глубинная сущность, а говоря иначе -
душа Властелина, самого страшного зла, когда-либо ступавшего по этой земле,
оказалась заключена в Серебряный Клин. Затем этот Клин забили в ствол
молодого дерева, которое подчинялось приказам дерева-бога с Равнины Страха.
Боманц страсть как любил обрушивать подобную заумь на головы беззащитных
слушателей.
- Тогда казалось, что дерево сумеет удержать в себе это остаточное зло,
сумеет надежно и навсегда оградить от него род людской. Это молодое деревце
было отпрыском Праотца-Дерева. Оно было неприступным, неуязвимым и
практически бессмертным. По мере его роста Клин должен был все глубже
погружаться в самую сердцевину ствола. В конце концов от древнего зла должны
были остаться одни воспоминания.
И тем не менее. В наши рассуждения вкралась ошибка.
Шайка авантюристов сумела вывести из строя дерево, сумела оглушить его
достаточно надолго, чтобы подобраться к нему и извлечь из ствола Серебряный
Клин. Если верить утверждениям молодого дерева, - а нам, за неимением
лучшего, приходится им верить, поскольку в нашем распоряжении пока нет
никаких других свидетельств, - никто из этих людей не сведущ в искусстве
колдовства. Они примечательны лишь тем, что им в голову пришла идея,
которая, по логике вещей, могла зародиться лишь у кого-то из тех, кто
посвящен в оккультные таинства.
Черт бы его побрал. Имея аудиторию, он мог нести такую заумь часами.
Безостановочно. Ему это нравилось.
- Джентльмены! Серебряный Клин потерян в мире, и это не Властелин.
Властелин мертв. Но двигавшее им черное злое начало, ныне заключенное в
Клине, бессмертно. Тот, кто сведущ, может воспользоваться им, чтобы воззвать
к жизни, привести в движение и придать новую форму таким колдовским силам,
всю мощь которых не дано ни измерить, ни постичь даже мне. Этот Клин может
стать потайным ходом, ведущим в самое сердце тьмы; он может открыть путь,
следуя которым, тот, кто им обладает, сможет подчинить себе такие страшные
силы зла, что перед ними поблекнет даже былое могущество Властелина.
Вот почему наша миссия, наша священная миссия, осуществить которую
Белой ?ice поручил сам Праотец-Дерево, состоит в том, чтобы любой ценой
вновь овладеть Серебряным Клином и доставить его туда, где за ним будет
обеспечен должный надзор. Мы должны осуществить это прежде, чем кто-либо,
наделенный колдовской силой, успеет воспользоваться случаем, чтобы
приспособить Клин для достижения своих черных целей; прежде, чем этот
кто-либо успеет превратиться в воплощение зла, столь могучего и столь
черного, что миру уже никогда не суждено будет вырваться из-под его власти.
Произнеся слова насчет "священной миссии, любой ценой", Боманц удостоился
аплодисментов. Говорящий канюк вытащил голову из-под крыла, встрепенулся,
продрал глаза и понес старого колдуна по кочкам. Тот наконец немного
отвлекся от своих замысловатых, мрачных фантазий.
- Ну, канюк! - заорал он. - Ну, сволочь! Если ты твердо решил попасть в
суп, только скажи. И я прямо сейчас отправлюсь за хворостом! - Затем колдун
перешел к делу: - Дерево-бог имеет причины подозревать, что сейчас Клин
находится в Весле. Белая Роза, Молчун, братья Крученые и кое-кто из наших
братьев меньших будут переброшены в город. Поскольку Ворон, Кейс и я лучше
других знакомы с обстановкой в Курганье, нам предстоит отправиться туда,
чтобы изучить ситуацию на месте.
Сразу поднялся недовольный галдеж. Ворон не желал отправляться туда, где
не будет Душечки. Я считал, что эти ребята не имеют никакого права втягивать
меня в свою авантюру. И вообще я здорово раскипятился.
Душечка отвела меня в сторону и слегка успокоила. Потом она убедила меня
помочь ей. Даже если я продолжаю хранить верность Империи, сказала она,
участие в этом деле никак не затронет мою честь, ведь злу, от которого
предстояло избавиться, не было никакого дела до верности долгу, лояльности и
прочих философских материй. Оно всегда будет делить людей только на две
категории: на врагов и рабов. Мне оказалось трудновато проглотить такие
рассуждения в один присест, но я сказал, ладно, так или иначе я все равно
повсюду таскаюсь с Вороном. Могу и дальше присматривать за ним. С тем же
успехом.
В общем, что было, то было. Я сдался. Но в душе начал лелеять мечту о
карьере картофелевода. Еще не родилась такая картофелина, которая сумела бы
уговорить хоть одного дурака стать еще большим дурнем.
Глава41
Смед вышел на веранду "Скелета" в надежде переброситься парой слов со
Старым Рыбаком. Единственный свободный стул стоял как раз посередине между
стариком и капралом Ночных Пластунов. Он хотел было развернуться, чтобы
снова уйти, но побоялся, что его не так поймут. Тогда он сделал еще
несколько шагов и плюхнулся на стул.
- Привет, Кап, - сказал он. - Похоже, у тебя нет других дел, кроме как
торчать здесь да надуваться пивом.
- Точно. Настолько, насколько это зависит от меня.
- Вот это жизнь! Не подмахнуть ли и мне контракт?
- Да? Подмахни. Но смотри не промахнись. Где ты был в три часа утра?
- В своей постели. Дрых без задних ног. - Счастливчик. А теперь спроси
меня, где я был в три часа утра.
- Где ты был в три часа утра?
- Носился с двумя сотнями других парней там, где раньше была улица
Красных Фонарей. Там посносили все старые бардаки, а новых пока не
построили. Искали монстра. Один чудак сообщил, что видел в тех краях
монстра. Громадного, как здание Ратуши.
- Нашли?
- Не было его там. Ни большого, ни маленького.
- Парень, наверно, был пьян?
- А что трезвому делать ночью в таком месте?
- Сюда идет интересная компания, - вмешался в разговор Рыбак, кивнув
подбородком в сторону улицы.
Смед посмотрел туда. Четыре мужика и баба. Далеко не красавица. К тому же
слишком стара, чтобы он ею как-то заинтересовался. Но вид у нее был самый
бандитский, и оружие она несла уверенно, как мужчина.
Вся банда выглядела так круто, что даже Смед удивился. В основном из-за
того зоопарка, который те тащили с собой.
Вокруг шеи женщины обвился живой хорек, а из ее карманов высовывались
любопытные мордочки бурундуков. На левом плече высокого темноволосого,
одетого во все черное мужчины, вышагивавшего справа от нее, сидел охотничий
сокол. Без шапочки. Позади шли еще трое. Наверно, братья, подумал Смед. Они
тащили на себе кучу обезьянок и здоровенную змею.
- Не собираешься их арестовать? - спросил Смед. - Ребята, похоже,
намерены развязать войну - столько у них незаконного оружия.
- А тебе что, нужны мальчики для шоу? Недоноски моей мамы не становились
капралами.
И тут он сунул в рот пальцы и пронзительно свистнул. Когда люди
оглянулись, капрал поманил их к себе.
Высокий сперва смерил его тяжелым взглядом, потом подал небрежный знак
парню со змеей. Тот подошел к веранде. Змея с интересом рассматривала
присутствующих. Прикидывала, наверное, хорош ли из них получится обед. Смед
поежился.
- Разреши мне дать вам дружеский совет, приятель, - сказал капрал. - В
городе - военное положение. Здесь никому нельзя иметь при себе ничего
острого с лезвием длиннее восьми дюймов. Если ты не одет в серое.
Парень со змеей пошел передавать совет высокому. Тот опять тяжело оглядел
капрала, потом кивнул.
- Ты видел? - спросил Смед. - Одна из проклятых мартышек нам кое-что
показала.
- Черт с ней, - сказал капрал. - Где-то я уже видел того высокого парня.
Так близко, что запросто мог дотянуться до него мечом. Ха! Ну ладно. Пойду
прогуляюсь до сортира. Да налью себе еще пивка. Постерегите пока мой стул. -
Он вышел с веранды.
- А ты что думаешь об этой шайке? - спросил Смед у Рыбака.
- Пожалуй, я тоже однажды видел того длинного. При тех же
обстоятельствах, что и капрал. Давным-давно. Только мне нет нужды
вспоминать, где и когда. Я участвовал всего в одном сражении.
Слова старика озадачили Смеда.
- Думаешь, они тоже явились сюда за той хреновиной? - спросил он после
паузы. Теперь можно было задавать такие вопросы не таясь. Все в городе уже
прекрасно понимали, что происходит.
- А как же. Конечно. Вот теперь-то и начнется настоящая потеха.
- Это ты о чем?
- Да так. Не бери в голову, малыш. Просто стариковская воркотня. Ха! Так
я и думал.
Люди со зверинцем остановились перед домом, где раньше, по словам Тимми,
держал лавку мясник. Теперь там был притон, битком набитый темными
личностями. Скваттерами. Высокий вдруг оглянулся, словно расслышал слова
Рыбака. Затем вся команда двинулась дальше, не обращая никакого внимания на
изумленные взгляды прохожих.
Вернулся капрал. С пустым мочевым пузырем и бадьей, полной пива.
- Пришлось прерваться. У меня расстройство желудка, - пояснил он. - Так
на чем мы остановились?
- Я как раз хотел спросить, когда они собираются открыть городские
ворота, - сказал Рыбак. Фермеры ничего не привозят, боятся. Скоро здесь
начнется голод.
- Они не спрашивают у меня совета, отец. Но кое-что могу тебе сказать.
Даже если в Весле все передохнут с голоду, эти две сучки и ухом не поведут.
Сами-то они голодать не собираются.
Смеду надоело слушать капрала.
- Пойду выпью что-нибудь, - сказал он и ушел с веранды.
Пока ему цедили в кружку пиво, он спрашивал себя, надолго ли еще в городе
хватит съестных припасов. И скоро ли истощится терпение у жителей Весла.
Ждать наверняка осталось недолго. Серьезно пострадало пока не много людей.
Но если обстановка не изменится, взрыва будет не избежать.
Пришел Тимми Локан. Он тоже заказал пива, немного постоял молча рядом со
Смедом, потом сказал:
- Как допьем пиво, пойдем прогуляемся?
- Пойдем. Мне давно пора прошвырнуться. Они вышли из "Скелета", свернули
за угол и вскоре оказались на строительной площадке, где их никто не мог
услышать.
- Ну? - спросил Смед. - В чем дело?
- Помнишь того дока, который осматривал мою руку, когда мы только
вернулись?
- Помню.
Острое чувство вины кольнуло Смеда. Ни он, ни Рыбак ничего не сказали
остальным. Талли все было до лампочки. Он даже не заметил, что врач и колдун
отправились на тот свет. А Тимми заметил. Наверняка у него есть определенные
подозрения по поводу этих двух, столь удачно совпавших по времени убийств,
подумал Смед.
- Так что там насчет лекаря? - спросил он.
- Похоже, он подцепил от меня ту болячку. И успел заразить всех, кто
потом к нему приходил. А они заразили многих других. Конечно, это не похоже
на чуму, иначе сейчас в городе не осталось бы ни одного здорового человека.
Но сотни две людей уже подцепили эту дрянь. Те, кто заразился раньше
других... Им сейчас куда хуже, чем было мне. Вчера одна такая женщина
покончила самоубийством. У другого почернела вся рука. Сегодня утром он убил
четырех своих детей, которые заразились от него. А потом повесился сам.
- Ужасно, - сказал Смед. - Просто какой-то кошмар. Но мы ведь все равно
ничего не можем с этим поделать.
- Я знаю. Тут вот еще какая штука. Серые что-то усекли. И начали
поджаривать пятки всем, кто подцепил ту черную заразу. Они задают вопросы,
из которых любому ясно, что они подозревают здесь какую-то связь с Клином.
Теперь они твердо вознамерились все разузнать о таких, как я. Которые тоже
