Изнутри, на бумажную штору, упала чья-то тень.
- Впрочем, неважно. Может, у него клиент. Или друзей пригласил.
Смед вздрогнул. Он не предусмотрел такую возможность. Неужели убийство
превратится в бойню? Он посмотрел в ту сторону, куда ушел патруль. Серые
парни были повсюду. Дело должно быть сделано быстро и тихо.
- Ты железно справишься со своей частью? - спросил он Рыбака.
- Да. Я привел себя в то же самое состояние, в котором находился перед
тем, как мы атаковали Чары. Великий колдун или обыкновенный, риск почти
одинаковый.
- Ты ходил на Чары? Ни за что бы не подумал.
- Я был молод и глуп. Но сделанного не воротишь. Для серых та драка все
еще не кончилась. Они из кожи вон лезут, чтобы ни один из тех, кто тогда
атаковал Башню, не умер в своей постели.
- Патруль.
Они нырнули в тень между двумя домами, пригнулись как можно ниже, почти
уткнувшись носами в мусор и собачье дерьмо. В тот же момент появился свет в
дверном проеме дома колдуна. На пороге появилась женщина. Дверь закрылась.
Звук шагов патруля ускорился. Солдаты подошли к женщине, когда та
сворачивала на улицу.
- Добрый вечер, мадам, - сказал один из них. - Что-то вы припозднились.
Ходили к колдуну за советом?
Женщину Смед не видел, не хватало света. Но он и без того знал, что та
испуганно поглядывает па солдат, пытаясь сообразить, как лучше ответить.
- Да, - наконец хрипло сказала она.
- Назовите свое имя. Мы должны собирать сведения о каждом, кто приходит и
уходит.
- Это еще зачем?
- Не знаю, мадам. Таков приказ. Во всем городе взяты под наблюдение дома
тех, кто занят этим ремеслом. Нам с Люком, как всегда, повезло: на нашу долю
пришелся здешний шут гороховый. Похоже, он не угомонится всю ночь.
- Можете спокойно передохнуть в таверне. Или заняться чем-нибудь еще, что
вам больше по нраву. Сегодня вечером я - его последний клиент.
- Да, мадам. Так мы и сделаем. Как только узнаем ваше имя и где вас можно
найти, если начальству вдруг понадобится с вами поговорить.
Женщина пошумела немного, но дала солдатам сведения о себе. Если серые
чего-нибудь хотели, обычно они это получали.
- Спасибо, мадам. Мы высоко ценим ваше сотрудничество. Ночные улицы
небезопасны. Люк проводит вас до вашего дома, чтобы убедиться, что вы
добрались в целости и сохранности.
Смед ухмыльнулся. Этого серого на мякине не проведешь. Ушлый малый.
Молчаливый солдат ушел с женщиной. Второй продолжил патрулирование. Смед
выпрямился.
- Если нам повезет, серый на самом деле завернет хлебнуть пивка, - сказал
он.
- Нам еще больше повезет, если этого ублюдка колдуна удар хватит. Прямо
сейчас, - пробурчал Рыбак. - Ты готов?
- Да.
- Тогда - вперед! Как можно тише. Смед метнулся на другую сторону улицы.
Как можно тише. Старик должен был дать ему время обогнуть дом. И только
потом Рыбак, с которым колдун никогда не встречался, постучит в переднюю
дверь. А Смеду предстояло пробраться внутрь через заднюю - как можно тише -
и напасть на колдуна со спины.
Подобная тактика казалась Смеду лишенной смысла. Но командовал здесь не
он.
Вдруг он остановился. Одно из боковых окон было приоткрыто, чтобы
впустить в дом прохладный ночной воздух. Он помедлил, успокаивая дыхание,
потом заглянул внутрь.
Это была та самая комната, где колдун осматривал Тимми, когда они
приходили сюда в первый раз. Старик и сейчас был там, бродил из угла в угол,
переставлял вещи с места на место, что-то бормоча себе под нос.
Окно было куда лучше, чем какая-то чертова задняя дверь.
Рыбак постучался так тихо, что Смед едва расслышал этот звук. Колдун
поднял голову, насторожился. Похоже, он раздумывал, отвечать или нет. Потом,
продолжая бормотать себе под нос, он вышел из комнаты.
Быстро проскользнув в окно, Смед последовал за ним. Насколько он помнил,
пол в комнате не скрипел. Лишь бы память не сыграла с ним скверную шутку,
поскольку никаких мер предосторожности против скрипа он сейчас не
предпринимал.
Нервы отсутствовали. Казалось, он наблюдал за собой со стороны. Отметил,
что двигается более плавно, чем обычно, словно кошка, готовая к чему угодно
в любой фазе движения.
- Что за спешка? - проворчал колдун. - Смотри там, из штанов не выскочи.
- Он уже начал возиться с дверным засовом, когда Рыбак постучал в третий
раз.
Смед осторожно выглянул в прихожую.
Колдун, стоявший спиной к нему футах в десяти, наконец справился с
засовом и открыл дверь.
- Профессор Дамитц? - спросил Рыбак.
- Да. Чем могу...
Это было все.
Смед увидел, как колдун поднялся на цыпочки и сделал руками такое
движение, словно пытался кого-то схватить. Затем в дом протиснулся Рыбак,
захлопнув за собой дверь. Заметив Смеда, Рыбак удивился.
- Как тебе удалось так быстро попасть внутрь? - спросил он, опуская тело
колдуна на пол.
- Через открытое боковое окно, - ответил Смед. Он не мог отвести взгляд
от мертвеца. - А почему ты его проткнул именно так?
Рукоятка длинного ножа торчала у колдуна где-то под подбородком. Крови
почти не было.
- Чтобы лезвие вошло прямо в мозг. Чтобы он, умирая, не успел напустить
на нас какую-нибудь порчу.
Смед продолжал смотреть на тело. Теперь план Рыбака стал ему понятен.
Старик послал его к черному ходу только для того, чтобы он не путался у него
под ногами.
- Ты в порядке? - спросил Рыбак. - Поджилки не трясутся?
- В порядке. Я вообще почти ничего не чувствую.
- Он вел записи или подсчеты? Не осталось ли здесь каких-нибудь
конторских книг или тетрадей, куда он мог записать какие-то сведения про
Тимми?
- Не знаю. Пока мы были здесь, он ничего такого не делал.
- Будет лучше, если мы обыщем дом. Ты начнешь с... Слушай, ты до сих пор
ничего не чувствуешь? Точно?
- Теперь чувствую. Мне немного жаль ту женщину. Когда обнаружат труп, за
нее возьмутся.
- Да. Первое время ей придется туго. Внимательно осмотрись. Постарайся не
наследить, копайся в вещах поаккуратней. И не возись слишком долго. Нам надо
сматываться отсюда побыстрее. - Рыбак прошел в комнату, где колдун принимал
посетителей.
Через несколько минут к нему присоединился Смед, державший в руках
большую банку и пару конторских книг. - Что за чертовщину ты приволок?
- Здесь рука Тимми. Я нашел ее в задней комнате. Там полным-полно всякой
колдовской муры.
- Вот черт. Я рад, что мы задержались, чтобы проверить дом. - Старик тоже
держал в руках несколько книг. - А теперь пора проваливать отсюда. Нам еще
надо избавиться от этого барахла. Вылезем через окно. Когда мы его захлопнем
за собой, задвижка на нем закроется сама. Я полезу первым, посмотрю, все ли
вокруг тихо.
***
Руки Смеда все-таки тряслись, когда он наливал себе первую кружку пива.
Но, в конце концов, дело оказалось не таким уж страшным, как он себе
представлял. Теперь наступила реакция. У Старого Рыбака она проявлялась не
так сильно.
О руке и книгах они уже позаботились. Они оборвали самую опасную ниточку.
Оставалось сделать еще одну вещь.
В зал ввалился их благодетель, капрал Ночных Пластунов, с неизменным
кувшином в руках. Оглядевшись вокруг, он пошел за новой порцией.
- Черт возьми! - сказал Смед. - Я же совершенно забыл. Сегодня ночью у
меня свидание.
Рыбак несколько секунд соболезнующе смотрел на него, потом сказал:
- Допивай. Потом вздремни чуток. Дело пока сделано всего наполовину. Мы
должны его закончить.
Глава36
Я что-то не заметил, чтобы Душечка соответствовала той громкой славе,
которая шла Белой Розе. На первый взгляд она казалась довольно невзрачной.
Слегка неряшливая блондинка со спутанными волосами, двадцати лет с гаком.
Деревенская девка, которой самое место на картофельной ферме. Разве что на
ферме такая выглядела бы более замученной, нарожав за десять лет кучу
ребятишек.
Большинство людей вообще с трудом отличает глухоту и немоту от тупости. Я
думаю, Душечку трудно было принимать всерьез еще и потому, что все у нее
выходило очень уж легко, как бы случайно. Взять ту атаку на монастырь. Ведь
она прошла как по маслу. Никто бы вообще не пострадал, если бы Пес-Жабо дав
не шлепнулся прямо в толпу кентавров, когда удирал. Но они были сами в этом
виноваты: слишком уж рвались в бой. Если бы держались немного дальше от
стены, как им было ведено, то успели бы убраться с его дороги.
Она, безусловно, пользовалась уважением дерева-бога и теми
преимуществами, которые это уважение давало. По-моему, Праотец-Дерево был
готов потакать ей во всем.
Но она не задирала нос перед другими.
Все выглядело как-то странно. Рядом с Душечкой постоянно торчал Молчун,
пытавшийся оказаться между ней и Вороном и одновременно между ней и
Боманцем. Хотя Ворон с колдуном нигде не появлялись вместе, потому что не
доверяли друг другу еще больше, чем Молчун не доверял им обоим.
Впрочем, это было даже забавно. Когда находишься на спине чудища на
высоте в две мили, имея под боком две сотни жутковатых созданий, готовых,
чуть что не так, слопать тебя на завтрак, нечего и думать выйти сухим из
воды, если ты рискнул сморозить какую-нибудь глупость.
Я прекрасно это понимал. Понимала Душечка. Даже братья Крученые, и те
понимали. Но три великие личности, Боманц, Ворон и Молчун, были настолько
заняты решением важнейшего вопроса о том, кто из них первым заткнет дырку от
бублика в центре вселенной, что такая простая мысль ну никак не могла прийти
им в голову.
Правда, Крученых немного беспокоило мое присутствие. Как-никак, я раньше
служил в Гвардии, а они были из Черного Отряда. Они думали, что я мог иметь
против них зуб.
Как я уже говорил. Белая Роза не задирала перед другими нос из-за того,
что она - Белая Роза. Она вообще не любила, когда ее звали как-то иначе, а
не Душечкой. Она была не против, когда я захотел поговорить с ней. Против
были Ворон и Молчун. Когда Ворон высказал мне свои претензии, я посоветовал
ему заткнуть их себе кое-куда. Думаю, она сказала то же самое Молчуну. Тот
пока ничего не предпринимал, но, когда я разговаривал с ней, он вечно торчал
поблизости с видом мясника, примеривающегося, как бы половчее разделать
тушу.
Только подумать, взрослые же люди. Оба куда старше меня.
В том, что я вообще мог с ней разговаривать, Ворону некого было винить,
кроме себя самого. Именно он когда-то, чуть ли не насильно, выучил меня
языку знаков. Чтобы мы могли обмениваться сообщениями, когда нельзя было
говорить вслух.
Поначалу у нас с Душечкой было маловато тем для бесед. Так,
здравствуй-как-поживаешь и тому подобная чепуха. У меня плохо получалось. Но
потом она научила меня многим новым знакам и наши беседы сделались более
содержательными.
Я чувствовал, что она давно уже изголодалась по общению, хотя ни разу не
сказала об этом прямо. Ей нужен был еще какой-нибудь собеседник кроме
Молчуна, постоянно висевшего у нее над душой.
Вначале мне просто хотелось выяснить, как она на самом деле относится к
Ворону, и все. Чтобы помешать парню выставлять себя большим дураком, чем он
уже был. Наверно, она поняла это. Потому что ни разу не дала мне возможности
перевести разговор на эту тему. Она была очень проницательной.
Через пару дней мы уже болтали о том о сем, словно два деревенских
подростка, незаметно повзрослевших, пока повсюду вокруг шла бесконечная
война. Понять, почему она избрала тот путь, по которому теперь шла, было
нетрудно. Ее историю знали все, поэтому объяснений не требовалось.
Я рассказал ей, что пошел в армию, чтобы удрать с фермы. И что в то время
мятежники для меня выглядели ничуть не лучше, чем имперцы. Даже хуже,
поскольку тогда она еще не приступила к чистке своих рядов. Вдобавок Империя
