свойственных настоящему человеческому телу, но без присущих ему изъянов и
недостатков. На самом деле скульптуру лепил только один монах. Остальные
двое увлажняли глину и умащивали ее поверхность маслом, которое должно было
удерживать внутри фигуры естественную влагу.
Жабодав смотрел на глиняную фигуру ровно столько времени, чтобы
прикинуть, как долго будет длиться пока сопутствовавшая им удача. Результат
наблюдений показался ему малоутешительным. Те создания, за стеной, не будут
вечно откладывать атаку. Они промешкают еще день-другой, не больше.
Он снова поднялся на поверхность и принялся крадучись бродить от одной
стены к другой, высматривая возможные пути для бегства.
Когда грянет гром, он опрометью выскочит наружу, бросится прямо к
ближайшему менгиру и перепрыгнет через него. Они не успеют поразить эго
молнией. А Хромой пусть остается, предоставленный своей судьбе.
Пес сумеет найти себе более благоразумного покровителя. На Хромом свет
клином не сошелся.
Глава30
Атмосферу в лагере, разбитом к востоку от монастыря, где не так сильно
несло трупным запахом, никак нельзя было назвать товарищеской. Я-то старался
изо всех сил. Мы с братьями Кручеными, говорящим канюком и парочкой
говорящих камней провели несколько совсем неплохих вечеров, вспоминая у
походного костра былые лихие дела. Но остальные вели себя.., как дети малые.
Ворон не делал попыток поговорить с Душечкой. Все ждал, что та придет к
нему первая. Молчун не желал иметь никаких дел с Вороном. Считал, что тот
собирается увести его даму. Которая на самом-то деле его девушкой никогда не
была. Душечка не разговаривала с Вороном, потому что ждала, пока он встанет
перед ней на колени и принесет двадцать тысяч глубочайших извинений. А потом
еще немного помучается, прежде чем она уделит ему часок-другой. Вдобавок она
злилась на Молчуна, за его самонадеянные притязания. Наверно, злилась и на
себя тоже. За то, что сама дала ему повод для этих притязаний.
Строго между нами. Думаю, она умудрилась, несмотря ни на что, до сих пор
остаться стыдливой девственницей.
Впрочем, то были одни досужие домыслы. Просто прошло так много времени с
тех пор, как я последний раз видел рядом женщину, что даже самки дурацких
кентавров шиворот-навыворот вполне могли сойти за баб.
Братья Крученые за это ручались.
Старый колдун Боманц не мог поладить вообще ни с кем. Он был под завязку
набит идеями насчет того, как надо провести следующий акт представления, а
его никто не хотел слушать, кроме говорящего канюка. А его-то старик терпеть
не мог. Имя канюка было Недотрога, но камни обычно звали его Грязный рот или
просто Помойка. За высокоинтеллектуальный стиль общения.
В общем, я был сыт по горло всеми этими чудаками. Сперва они меня здорово
доставали, но мы торчали тут уже восемь дней, и я слегка притерпелся. Если
не обращать внимания на внешность, то в Гвардии попадались куда более
странные парни.
Одного я никак не мог понять: чего мы тут околачиваемся без дела?
Говорили, что людей у засевшего в монастыре Хромого осталось всего ничего.
Имея такое войско, мы могли бы разделать старого дьявола под орех, даже если
он вдруг и оказался бы в полном порядке. Но самым главнокомандующим здесь
была Душечка. Она приказала, мы ждали.
Сама она получала указания от Праотца-Дерева. Должно быть, дерево-бог
пока довольствовался тем, что Хромой заперт в каменном мешке, откуда не
может никому причинить зла.
***
- Я недооценил ее, - сказал Ворон. - Она вовсе не сидит сложа руки.
- А? Что? - Я дико хотел спать. А ему, видишь ли, вздумалось поговорить.
- Душечка. Она не сидит сложа руки. Здесь появилось множество всяких
созданий с Равнины Страха, таких маленьких, что ты их не заметил. Или так
похожих на других, привычных тебе тварей, что ты просто не обратил на них
внимания. Они запросто шныряют в монастырь и обратно. Доносят до нее любой
чих оттуда. За каждым кто-нибудь постоянно следит. Кентавры, манты,
сбрасывание валунов - все только для отвода глаз. Когда будет получен
приказ, главной атакующей силой станут эти маленькие создания. Те, внутри,
даже представить себе не могут, что их ждет. Она просто гений. Я горжусь
этой девочкой.
Думаю, за те годы, что она болталась повсюду с Черным Отрядом, у нее
хватало хороших учителей.
- Почему бы тебе не пойти к ней? - спросил я. - Вот пойди и скажи, что
она - гении, что ты гордишься ею, что ты по-прежнему любишь ее.
Может, она смилостивится и простит тебе твои давние грехи. А я хочу
спать.
Но он не пошел к Душечке. А на меня обиделся и наконец оставил в покое.
Жаль, все хорошее так быстро кончается.
Никто еще не знал, может, кроме Молчуна, поскольку Душечка разговаривала
только с ним, что она уже получила от дерева-бога указание атаковать. И
теперь просто выжидала самый удобный момент, чтобы подать сигнал.
Естественно, самый удобный момент наступил, когда я наконец-то крепко
заснул.
***
В подвале, где прятался Хромой, все было в порядке. Все были при деле.
Вооруженный часовой, шаман-надзиратель, один монах, увлажнявший глину, и два
других, лепивших лапу для Жабодава.
Вдруг земля вздрогнула. Воздушный кит сбросил на здание громадный валун.
Все кинулись к покачнувшейся глиняной фигуре, чтобы не дать ей свалиться.
Из трещин и теней в подвал хлынули десятки созданий с Равнины Страха.
Полетели маленькие копья. Сверкнули лезвия маленьких межи. Не обращая
внимания на монахов, самые юркие нападающие облепили солдата и шамана. Когда
с теми было покончено, создания принялись уничтожать глиняное тело.
То же самое творилось повсюду. Из людей Хромого не уцелел никто.
Жабодав перепрыгнул монастырскую стену и шумно шлепнулся прямо посреди
толпы кентавров. Засверкали клинки, полетели копья, кентавры гурьбой
навалились на бестию. Но монстр прорвался.
Манты пикировали над его головой, и их было так много, что они
сталкивались друг с другом. Гром от их молний слился в непрерывный грохот
огромных барабанов. Монстр оказался перед преградой из менгиров и ходячих
деревьев. Он сумел перепрыгнуть и ее. Его шерсть дымилась, а бока были
сплошь утыканы дротиками. Ходячие деревья попытались схватить его, но он
оказался слишком силен.
Он продолжал рваться вперед. Прямо на нас.
Менгиры с хлопками возникали на пути монстра, пытаясь задержать, сбить с
ног. Манты горели желанием поджарить его. Кентавры мчались рядом, забрасывая
его копьями, бросались ему под ноги, чтобы подрезать сухожилия. Ворон, я и
братья Крученые всадили в него несколько стрел одновременно. Но он даже не
заметил, продолжая прокладывать себе дорогу и завывая, как все волки мира
сразу.
- В глаза! - кричал Ворон. - Цельтесь ему в глаза!
Конечно, дружище. А как же еще. Но тут же меткость нужна, а мне и в
слона-то было не попасть, так здорово я труханул. Если уцелею на сей раз, то
мне месяца не хватит, чтобы штаны отстирать.
Монстр был от нас всего в сорока футах, когда Молчун, в знак приветствия,
швырнул ему в морду полбочки змей. Те шипели, извивались, пытались заползти
ему в уши, рот, ноздри.
Змеи его тоже не остановили. Но заставили позабыть о намерениях, которые
он питал на наш счет. Он просто протаранил нашу команду.
Я полетел вверх тормашками. Паря в воздухе, я заметил, как Душечка
шагнула вперед с таким безразличным видом, словно собиралась нарезать хлеб
на кухне, и взмахнула двуручным мечом. Никогда бы не подумал, что женщина
может поднять такую штуку. Она взяла слишком высоко. Вместо того, чтобы
вспороть брюхо этой твари, удар пришелся по ребрам.
Я врезался в землю и следующие две минуты изучал астрономию. Подсчитывал
вспыхнувшие у меня в глазах звезды.
Мои подсчеты прервал страшный ливень, мгновенно промочивший меня до
нитки. Я вскочил на ноги и обнаружил, что дело не в дожде. Просто
бросившийся в погоню за Жабодавом воздушный кит избавился от части балласта,
чтобы замедлить свое падение. Разумеется, прямо над моей головой.
Монстр продолжал пробиваться на запад. За ним по пятам следовало странное
мерцающее нечто, похожее на слона, но с пучком щупалец вместо головы -
ценный вклад Боманца в паше общее дело.
То было последнее мгновение, когда в происходящем имелся хоть какой-то
смысл.
Придя в бешенство, говорящие камни появлялись и исчезали с громкими
хлопками. Ходячие деревья прыгали вверх-вниз. Кентавры носились по кругу.
Все, кто умел говорить, орали друг на друга благим матом. Летающие киты
гудели и бросались вниз, словно хотели покончить с собой, разбившись с
землю. Менгир со шрамом громко тараторил Молчуну горячую речь на диалекте,
которого я не понимал, а Молчун под эти пламенные звуки исполнял комбинацию
фламенко и танца с саблями, пытаясь объяснить Душечке, о чем тарахтит валун.
Спотыкаясь, я подошел к Ворону и сказал:
- Дружище! Похоже, вечеринка становится шумноватой. Не пора ли нам
откланяться? Пока сюда не заявились санитары, чтобы уволочь всю эту команду
назад. В тот дурдом, откуда они удрали по чьему-то недосмотру.
Он наблюдал за танцами Молчуна. И произнес:
- Помолчи.
А через минуту объяснил:
- Дерево-бог отзывает всех отсюда. Что-то стряслось на севере. Он хочет,
чтобы каждый бросил все свои дела и отправлялся домой.
Я огляделся вокруг. Два воздушных кита уже лежали на земле. Обитатели
Равнины Страха вовсю грузились на борт. Из менгиров остался только тот, что
говорил с Молчуном.
- Ну что? - спросил я Ворона. - Прокатимся на воздушном ките за твоим
приятелем Костоправом?
Глава31
Со времени пожара молодое дерево в Курганье пребывало в коме. Пока
заживали раны, его разум находился в подавленном состоянии. Но пришел день,
когда дерево начало реагировать на окружающую действительность. Как раз в
тот день в Курганье поднялись шум и суматоха, каких тут не бывало со времен
великой битвы.
Подчиняющееся наказам своего предка и любопытное само по себе, дерево
вышло из состояния забытья, хотя до полного исцеления ему было еще далеко.
Курганье кишело солдатами сумеречной Северной Окраины Империи. Среди
общей аморфной массы дерево ощущало очаги власти; то были командиры. Они
тщательно исследовали каждый дюйм окрестностей. Почему?
Потом пришли воспоминания. По счастью, не лавиной, а капельками,
лоскутками. Более-менее, в хронологическом порядке. Тварь, что приходила
рыться. Тот ужас, который она откопала. Смерть, пришедшая из леса, чтобы
обрушиться на город...
Пламя... Пламя... Пламя...
Солдаты сперва окаменели от страха и благоговения, а затем в ужасе
обратились в бегство, когда среди ветвей дерева полыхнула молния. Их
изумленные командиры увидели, как неистовый голубой свет озарил всю Долину
Курганов. Дерево сконцентрировало внутренний разум на предке и наконец,
спустя много недель, передало ему весть об этом великом поражении.
Глава32
Близнецы Паутинка и Шелкопряд нога в ногу, решительно шагали к
успокоившемуся дереву. На обеих были черные кожаные шлемы, совершенно
скрывавшие лицо. Их доспехи, так же как и их тела, были совершенно
одинаковыми. Хотя по смертоносности и мощи своей колдовской силы они во
много раз уступали любому из Десяти Взятых, но, по-обезьяньи копируя одежду
и манеры своих предшественников, близнецы заставили весь мир думать иначе.
Таким образом, они успешно рядились в тогу тех, кем мечтали стать. Если
им суждено прожить достаточно долго, то, неутомимо оттачивая свирепость,
безнравственность и злобу, они действительно когда-нибудь станут неотличимы
от старых колдунов-злодеев, которых почти не осталось на земле. Именно так
