Глава15
Те, кого мы преследовали, даже не пытались запутать свои следы. По моему
разумению, они считали, что для этого нет никаких причин. Так или иначе, но
Ворон знал, куда направляется тот, за кем он гнался. Место называлось
Хатовар и находилось далеко на юге, на самом краю света.
Этого парня. Костоправа, я знал. Он и его Черный Отряд доставили мне
немало хлопот в Долине Курганов, хотя никогда не пытались навредить
по-настоящему. Я выбрался оттуда живым. Трудно сказать, как я к ним
относился. Крутые ребята. Гоняться за ними мне совсем не хотелось.
Чем дальше мы ехали, тем больше просохший окончательно Ворон становился
похож на настоящего Ворона.
Не на того Ворону, каким он был, когда мы впервые встретились. А на
повидавшего виды головореза, крутого, отчаянного и смертоносного, как чума.
Думаю, ему и в голову не приходило напиться с тех пор, как он решил, что у
него есть дела поважнее.
Каждое утро, перед тем как тронуться в путь, и каждый вечер, после того
как мы разбивали лагерь, мы тренировались в стрельбе. Пока он был еще слаб,
мне не удавалось уломать его ни на что другое. Когда же Ворон начал
приходить в себя, он быстро дал мне сто очков вперед во всем. Кроме швыряния
камней и ходьбы на скорость.
Его бедро все никак не заживало.
Он никогда не останавливался ни на постоялых дворах, ни в деревнях.
Думаю, избегал соблазна.
Если кто захочет меня удивить какой-нибудь небылицей, а сам ни разу не
видел Башни Чар, зря будет стараться. Вряд ли где еще найдется вторая такая
громадина. Сто пятьдесят футов в высоту и насквозь черная, как сердце
сутенера. Никогда раньше не видал ничего подобного и вряд ли когда увижу.
Мы не стали подходить к ней слишком близко. Ворон сказал, что нет смысла
привлекать внимание этих людей. Что верно, то верно. Там находилось сердце
Империи, дом Госпожи, где когда-то обитали древние сущности, именуемые
Десять Взятых.
Мы отъехали на несколько миль. Мне удалось поспать, пока Ворон шнырял
вокруг, пытаясь что-нибудь выяснить. Отдохнуть после многих сотен миль,
проведенных в седле, было настоящим счастьем.
Он возник, как призрак, со стороны заката, окрасившего горизонт багровыми
огнями ада.
- В Башне их нет, - сказал он, усевшись напротив. - Они останавливались
здесь на пару недель, а потом снова двинулись на юг. С ними ушла Она.
Я чуть не взвыл. За годы службы чего только не было, и все же я никогда
не распускал нюни. Но эта гонка меня доконала. Нормальному человеку такое не
под силу.
- Мы скоро нагоним их, Кейс. Если они проваландаются в Опале столько же,
сколько и здесь, мы их там достанем. - Ворон одарил меня насквозь фальшивой
улыбкой. - Ты ведь мечтал увидеть мир.
- Но не весь же сразу и за одну неделю, - буркнул я. - Я рассчитывал
наслаждаться его красотами не спеша.
- Если мы не догоним их и не заставим повернуть назад, навстречу беде,
этот мир может провалиться в преисподнюю. Со всеми красотами вместе.
- Тогда хотя бы поищи своих детей. Пока мы будем в Опале, - сдался я.
Мне хотелось увидеть море. Всю жизнь мечтал. С тех самых пор, как
забредший в наши края странник рассказывал детишкам вроде меня всякие байки.
Про Самоцветные города, про Море Мук. И так далее. После этого, копая
картошку и выдергивая сорняки, я всю дорогу думал о море. В мечтах я
представлял себя матросом на палубе, посреди бескрайних волн... А позже
собирался стать капитаном.
Много я тогда понимал.
Мне и теперь хотелось увидеть море. Но куда больше я хотел увидеть Ворона
загладившим старые грехи, примирившимся со своими детьми и с самим собой.
Он как-то странно посмотрел на меня. Мои последние слова остались без
ответа.
***
По пути мы не забывали пополнять запасы оружия и накопили приличный
арсенал. Почти под самыми стенами Опала подвернулся случай пустить его в
дело. На пользу нам это не пошло. Из городских ворот вихрем вылетела
громадная старинная чугунная карета и помчалась по дороге прямо на нас.
Лошади неслись так, словно только что наглотались огня. Никогда ничего
похожего не, видел.
- Карета Госпожи, - сказал Ворон, выхватил лук и натянул тетиву. -
Остановим ее!
- Остановим? Карету Госпожи? Да ты рехнулся! У тебя, верно, гнездовье
вместо мозгов. - Я тоже схватил свой лук.
Ворон поднял руку, приказывая им остановиться. Мы старались выглядеть
получше. Стой, где стоишь! Кошелек или жизнь! И всякое такое. Старались изо
всех сил.
Карета даже не замедлила хода. Казалось, кучер нас просто не заметил. Я
вверх тормашками полетел в придорожную канаву, на фут заполненную жидкой
грязью. А когда поднялся, увидел, что Ворон закончил свой полет в кустах
ежевики на другой стороне дороги.
- Ублюдки! Высокомерные недоноски! - истошно орал он оттуда вслед карете.
- А как же, - подтвердил я. - Ну прямо никакого уважения к парочке
честных грабителей с большой дороги.
Ворон посмотрел на меня и расхохотался. Я посмотрел на него и сделал то
же самое. Отсмеявшись, он слегка озадаченно сказал:
- А ведь в карете никого не было.
- Когда ты успел заметить?
- Успел. Похоже, я знаю, в чем дело. Надо спешить. Лови свою лошадь.
Свою-то я поймал быстро. Она была слишком глупа и не попыталась отомстить
мне за прошлые обиды. Но лошадь Ворона долго играл с ним в пятнашки,
оглядываясь через плечо. Черта лысого я тебе дамся, скотина, было написано
на ее морде. Игра затянулась. Наконец я прекратил это безобразие,
подкравшись к зверюге с другой стороны.
Мы ухлопали на эти маневры добрых полчаса.
А когда добрались до порта, оказалось, что большой черный корабль вышел в
пролив как раз примерно полчаса назад. Я было подумал, что Ворон пустит
своего мерина на корм рыбам. Тут же. Но он всего-навсего спешился, подошел к
краю пристани и долго глядел вслед кораблю. Когда же грузчики начали
ворчать, что мы путаемся у них под ногами, он просто разок глянул на них.
Тем самым взглядом, от которого душа уходит в пятки. Те тут же испарились.
Значит, к нему вернулась вся его прежняя сила. Ведь парни здесь, в порту,
были не из робких.
Черный корабль растаял в туманной морской дымке. Ворон вздрогнул,
мысленно возвращаясь к шуму и сутолоке провонявшего рыбой порта.
- Наверно, придется продать лошадей, а потом найти корабль, который
пойдет в Берилл, - сказал он.
- Осади назад, парень. Пошевели мозгами. Может, хватит? Или ты готов
гнаться за ними хоть на край света? Оглянись вокруг. Это Опал. Сколько тебя
знаю, столько слышу разговоры о том, что ты должен вернуться в Опал и найти
своих детей. Ну, так протри глаза. Мы уже здесь. Давай искать.
Этот парень был моим другом. Но он вечно искал приключений на свою
задницу. Он был Вороной до того, как стать Вороном. И он был Вороном до
того, как стать Вороной. А до того, как его первый раз назвали Вороном, он
был кем-то еще. Из благородных, наверно. И у него были дети в Опале.
Двойняшки. Он бросил их, когда присоединился к Костоправу и той шайке,
которая направлялась на север, чтобы сражаться в Форсберге.
Он просто оставил их на произвол судьбы. Но с тех пор терзал сам себя,
поскольку не знал, что с ними случилось. Все-таки он был их отцом. По мне,
так сейчас было самое время разобраться со всеми этими делами.
Он надолго задумался, пристально разглядывая побережье к востоку от
порта. Будто искал там ответ. Я тоже посмотрел туда. Там, на вершинах скал,
стояли дома богачей окнами на море. Всегда подозревал, что когда-то Ворон
был одним из них.
- Может быть, на обратном пути, - изрек он наконец. - Когда мы снова
отправимся на север.
- Конечно. - Но подумал: "Мразь". Он прочитал мои мысли. Как-то внутри
обмяк. И не смотрел на меня.
***
Судном, на котором мы могли добраться до Берилла, оказалась грязная,
засаленная шаланда. Она уходила через два дня. Ничего лучшего нам найти не
удалось. При одной мысли об этом "гордом корабле" меня сразу начинало
мутить.
В ту ночь Ворон опять нализался до поросячьего визга, хоть я и словом
больше не обмолвился про детей. Наверно, продолжал читать мои мысли. А
может, рискнул прочесть свои, что еще хуже.
Я встал рано. Ворону предстояло весь день баюкать свое похмелье. Он был
из тех старых пижонов, кто с пеной у рта будет всем рассказывать, что он-то
в молодости никогда похмельем не мучился. Я вышел, чтобы осмотреться в
городе.
И правильно сделал. Я вообще редко когда теряюсь, а город давно стал
частью Империи, и за пару поколений в нем успели поселиться самые разные
люди. Поэтому почти всюду было легко найти кого-нибудь, кто говорил на одном
из тех языков, которые я понимал.
Не больно-то весело копаться в прошлом своего друга. Да и откопать
удалось немного. Почти никто ничего не помнил. А то, что люди помнили,
больше походило на волшебные сказки. Хорошая история всегда обрастает кучей
подробностей. Но какой-то смысл во всей этой чепухе я все же уловил.
Давным-давно один тип, по имени Хромой, был губернатором той провинции,
частью которой являлся Опал. Сам Хромой входил в число настоящих, первых
Десяти Взятых, бессмертных чародеев Тьмы, приближенных Госпожи. Взятыми их
прозвали потому, что они были некогда порабощены великой темной силой. Хотя
и до того каждый из них по праву считался первостатейным злодеем.
Этот Хромой был одним из самых мерзких и развращенных губернаторов,
когда-либо правивших провинцией.
Я его видел потом. Когда он явился в Долину Курганов на последнюю великую
битву. Где и схлопотал свое. Бьюсь об заклад, когда он подох, никто в целом
мире не проронил по нему ни единой слезинки. Он был самым отвратительным,
самым безумным из всех Взятых.
Ну вот. За то время, что Хромой губернаторствовал в Опале, он со своими
подручными выпотрошил всю провинцию. Они даже медяки с глаз покойников
воровали. И конечно, был там некий барон Корвус. Его клан вошел в союз с
Империей, когда та только начала укрепляться здесь. Позже этот барон получил
назначение куда-то в другие края. Как только он покинул Опал, его жена сразу
завела шашни с Хромым и его бандой. Дошла до того, что сама помогла лишить
клан барона титулов, привилегий, всего, чем они владели. А также помогла
подстроить ложные обвинения против братьев, кузенов и дядей барона; их
казнили, а имущество конфисковали.
Я разузнал про нее не слишком много. Была свадьба, брак по расчету, без
тени любви. Думаю, для того чтобы положить конец междуусобицам, тлевшим не
одну сотню лет. Ни хрена из этого не вышло.
Она сперва обобрала до нитки род Ворона, а потом вырезала его, почти
начисто. А он добрался до нее и прикончил, а потом расправился с остальной
бандой. Уцелел только Хромой. Если б Ворон захотел, он мог бы вернуть все,
чем владел его род, ведь Хромой никогда не ладил с Госпожой. Но бывший барон
встретил свою Душечку, свою Белую Розу, а та стала для Госпожи смертельным
врагом.
Чтобы разнюхать все это, пришлось потрудиться на славу, скажу я вам. Вот
только о детях Ворона узнать так ничего и не удалось. Из тех с кем я
говорил, всего двое вообще смогли припомнить, что там были какие-то дети. Но
и эти двое не знали, что с ними потом стало.
Похоже, никого это не волновало. Кроме меня.
***
Лошадей мы продали, но выручили за них совсем немного. Слишком уж
потрепанными они выглядели; беднягам здорово досталось, пока мы пробирались
на юг. Ворон все мучился своим черным похмельем и был совсем не в настроении
спорить. Я же, наоборот, расхрабрился на старости лет.
- Что проку гоняться за Костоправом по всему белу свету? - наседал я на
