Когда прихожу с занятий, на которых обучаю их мужчин военному делу, они
тычут в мой живот и говорят мне, что по этой самой причине женщины никогда
не выбиваются в генералы и так далее. Трудно носиться без задних ног, когда
из-за живота их не видишь.
Кто бы там ни сидел, существо это, похоже, отличается активностью. Судя
по тому, как он кувыркается, готовится стать бегуном на большую дистанцию
или борцом-профессионалом.
Почти все, что хотела, я записала. И если верить женщинам, что бояться
мне нечего и я спокойно справлюсь, у меня останется еще пять-шесть недель на
то, чтобы прийти в норму до того, как спадет вода и наступит пора нового
похода.
Из Дежагора от Костоправа регулярно поступают известия - их перебрасывают
через реку с помощью катапульты. Там все спокойно. Он хотел бы быть со мной.
И я бы от этого не отказалась. Не говоря о том, что было бы легче переносить
все это. Я знаю, что в тот день, когда вода в Мейне упадет настолько, что
можно будет как-то переправиться, я рвану на северный берег, а он - на
южный.
Сейчас я настроена оптимистично. Будто моей сестрицы, вечно все рушащей,
вообще не существует. Она знает обо мне. Ее вороны наблюдают. Пусть себе
торчат. Может, она наконец успокоится.
А вот и Рам. Он умылся. Клянусь, чем ближе день родов, тем более странно
он себя ведет. Будто я его дитя ношу.
Он до смерти боится, что со мной может случиться то же, что случилось с
его женой и ребенком. Так мне кажется. Он стал таким отрешенным, я бы
сказала, тронутым. Все время чего-то опасается. Бросается па любой звук. И,
входя в комнату, обшаривает все углы и темные места.
Глава 75
У Рама были серьезные основания для опасений Ему стало известно нечто,
что лучше бы ему не знать Он узнал чужую тайну Рам мертв. Он умер, сражаясь
со своими братьями-Душилами, когда те явились похитить мою дочь Нарайяну
конец. Он все еще бродит где-то, может, даже ухмыляется по-прежнему, но
ухмыляться ему осталось недолго. Если его не поймают мои воины, которые
разыскивают людей с несмываемыми пятнами крови на ладонях, то поймаю я Он
даже не подозревает, насколько я опять сильна Я отыщу его и сделаю из него
святого Душилу гораздо раньше, чем он предполагает Мне следовало быть более
осмотрительной Ведь я подозревала, что у него свои планы Всю жизнь меня
окружают одни предатели Но разве мне могло прийти в голову, что он и его
Душилы с самого начала были заинтересованы не во мне, а в ребенке, растущем
в моем чреве. Нарайян оказался непревзойденным актером.
Сволочь ухмыляющаяся Вот уж Обманник так Обманник.
Я не успела даже подобрать ей имя, как они забрали свою Дщерь Ночи.
Мне бы следовало догадаться обо всем, когда меня ни с того ни с сего
перестали мучить кошмары. То есть когда был совершен обряд посвящения. Ведь
посвящали не меня. Я-то не изменилась. Меня так легко не пометишь.
Рам имел лишь желтый румель. Он узнал, что они явятся за ней. Он убил
четверых, если верить женщинам, а потом был сам убит Нарайяном. Он и его
банда с боем покинули крепость. А я все это время валялась без сознания.
Но он за это заплатит Я вырву сердце из его груди и заткну им пасть его
богине. Они даже не подозревают, с чем им придется иметь дело. Моя сила
вернулась ко мне. Они заплатят мне Длиннотень, моя сестрица, Обманники и
сама Кина, если только она посмеет встать па моем пути.
Будет им Год Черепов Я закрываю Книгу Госпожи.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ТАМ
ВНИЗУ
Ветер беспрестанно гуляет по равнине камней. Он шепчет среди бледных
серых булыжников, простирающихся от горизонта к горизонту. Поет среди
разбросанных глыб. Он играет листьями и пылью, залетевшими сюда издалека, и
шевелит длинные черные волосы на трупе, который лежит тут уже много
десятилетий, иссушенный ветром.
Играючи, ветер кидает в разинутый в молчаливом крике рот мертвеца лист,
затем выхватывает его оттуда.
Глыбы можно принять за развалины древнего города. Но на самом деле это не
так. Слишком уж бессистемно и редко они расположены И ни одна из них не
опрокинута и не разломана, хотя в некоторых из них вековые ветра и выдули
глубокие трещины.
Когда встает и заходит солнце, его лучи отражаются в них, отчего глыбы
сверкают, словно золотые. Несколько недолгих минут на их поверхности горят
призрачные лики.
Для тех, кого помнят, это своего рода бессмертие. Ночью ветры утихают, и
в долине сверкающих камней воцаряется тишина.
ЧЕРНЫЙ ОТРЯД VI
СЕРЕБРЯННЫЙ КЛИН
Глен КУК
ONLINE БИБЛИОТЕКА http://bestlibrary.rusinfo.com
http://bestlibrary.org.ru
Глава 1
Этот дневник - идея Ворона, но чувствую, он вряд ли бы ею так уж
гордился, доводись ему прочитать, потому что в основном я намерен говорить
правду. Хотя он и лучший мой друг. Если уж Ворону что втемяшивалось в башку,
то он своего всегда добивался. Готов был переться хоть на край света, пока
не сотрет ноги до самой задницы. А потом еще пару-тройку миль на честном
слове. Полупомешанный, это точно. Псих. Не то убийца, не то самоубийца. Но
парень что надо. Решил Ворон с тобой закорешить - и он твой друг до гробовой
доски. И всегда до зубов вооружен.
Зовут меня Кейс. Филодендрон Кейс. Спасибо матери. Об этом даже Ворон не
знает, и именно поэтому я и в армию подался. Чтобы быть подальше от всех
этих жуков навозных, клеящих подобные имена собственным детям. У меня было
четыре брата и семь сестер, когда я последний раз пересчитывал их по
головам. Каждого назвали в честь какого-нибудь чертова цветка.
Если девочку зовут Ирис или Роза, ладно уж. Но вот одного моего братца
назвали Фиалкой, а другого Петуньей. Что же это за люди, способные сотворить
такое с собственными детьми? Чем, к черту, имя Палач или Костыль, к примеру,
хуже?
Жуки навозные.
Всю жизнь в земле роются, с восхода до заката. Картошку копают. Кабачки
растят. Лук, огурцы, салат-шпинат, морковку долбанную. Турнепс. До сих пор
на дух не переношу турнепс. Даже свинье такого не пожелаю. Вот и связался с
армией, как только смог улизнуть.
Они пытались остановить меня. Отец, дядьки, братья, родные и двоюродные.
Да только ничего у них не вышло. До сих пор поражаюсь, как один старый
сержант, постаравшийся выглядеть очень плохим, умудрился опрокинуть весь мой
клан.
Потому и хочу стать таким же. Ну эдаким, который может только встать и
так глянуть, что у людей ноги сразу трястись начинают. Только, думаю, с этим
надо родиться.
У Ворона это есть. Один взгляд на того, кто надумал его обдурить, - и у
чудака морда белей бумаги.
Ну вот, подался я в армию, там меня сперва поднатаскали, а дальше потянул
я солдатскую лямку. Служил вместе с Пером и Странником, служил с Шепотом. В
основном, здесь, на севере. Что я нашел в армии - сам не знаю. Что служить,
что картошку копать - почти без разницы. Но службу я знал, хотя стоило
произвести меня в сержанты, как я тут же выкидывал какой-нибудь фортель и
снова попадал в рядовые. Под конец я получил назначение в гвардию, в
Курганье. Считалось, что это почетно, но я так не считал.
Вот там-то мы с Вороном и повстречались. Только тогда он звался Вороной.
Шпионил в пользу Белой Розы. А я этого не знал. И никто не знал, не то он
давно бы уже червей кормил. Эдакий тихий, безобидный калека. Сам про себя он
болтал, что служил с Хромым, пока ему в бою не изувечили ногу. Ютился Ворона
в заброшенной халупе, где устроился кое-как; на жизнь зарабатывал, выполняя
за парней грязную работу. Платили гвардейцам неплохо, а девать деньги, кроме
как на пьянки, им было некуда: на сто миль вокруг Курганья стеной стоял
Великий Лес. Поэтому дел у Вороны хватало. Тут - обувку почистить или полы
надраить, там - лошадей выскрести.
Частенько он прибирался в полковой канцелярии и играл там с полковником в
шахматы. Там-то мы впервые и столкнулись нос к носу.
И все же с ним что-то было не так с самого начала. Безотносительно к
Белой Розе было очевидно, что он не беглый фермерский сын вроде меня. И не
какой-нибудь там парень из городских трущоб, подмахнувший контракт потому,
что больше никак не умел распорядиться своей никчемной жизнью. Нет, в нем
чувствовался настоящий класс.
И он мог его показать, когда хотел. Он был образован, знал не то пять, не
то шесть языков, умел читать. А как-то раз я своими ушами слышал, как Ворона
толковал с одним стариком о таких вещах, в которых я смыслил не больше, чем
деревенский петух в грамматике.
Тогда мне пришла идея: надо с ним покрепче сблизиться, а потом пусть он
учит меня читать и писать.
Это старая известная истина. Эй, парень! Вступай в армию, бросай ферму,
получай приключения, и жизнь будет великолепна. А научившись читать и
писать, я могу уйти из армии со всеми ее приключениями, и все будет отлично.
Уверен.
Не знаю как остальные, но я не стал бы расспрашивать о подобных вещах. Но
я твердо усвоил: от жизни получаешь не совсем то, чего ждешь, ну а то, что
получаешь, мало удовлетворяет. Я, например, парень с запросами, а сейчас
вынужден делить комнатуху на верхнем этаже с пьяницей, у которого большой
талант вывернуть из себя все то, что он пропустил за воротник, примерно
около ведра самого дешевого вина, какое сумел добыть.
Ну в общем, уломал я Ворона начать меня учить, и он стал в конечном счете
моим приятелем, хотя и был колдуном. Это чуть не вышло мне боком, когда
разразилась та мерзкая буря и он вернулся, чтобы быть лазутчиком. К моему
счастью, моим и его боссам пришлось объединиться, чтобы напасть на монстра в
тех краях, за охрану которых нам, гвардейцам, так хорошо платили.
Только тогда до меня дошло, что на самом деле он - Ворон. Тот самый
парень из Черного Отряда, что сумел вырвать из лап Хромого Белую Розу, когда
та была совсем еще малышкой. А потом воспитывал ее, пока она не смогла взять
свою судьбу в свои руки.
До того я числил его покойником. Как и все остальные, враги и друзья. Так
считала и Белая Роза, любившая его совсем не как брата или отца.
Ворон тоже любил ее. По-своему, но любил. Но чтобы доказать свою любовь,
не нашел ничего лучше, чем назваться Вороной и стать шпионом. Он надеялся
найти для Белой Розы то чудо-оружие, которое могло пригодиться ей в
последней схватке с Госпожой. С моим главным патроном.
А что вышло? Судьба смешала все карты, и что нам выпало при новой сдаче?
Самое черное зло нашего мира. Властелин, древнее чудовище, погребенное в
Курганье, вдруг пробудился и попытался вырваться на волю. Чтобы одолеть его,
пришлось позабыть о старых сварах и навалиться на него всем вместе.
Потому-то в Курганье явилась Госпожа со своими вдвойне уродливыми героями.
Примчалась и Белая Роза с Черным Отрядом. И пошли лихие дела.
А этот чертов олух. Ворон, оказавшись в самом центре заварухи, вел себя
как лунатик. Надеялся перечеркнуть прошлое и, как ни в чем не бывало,
вернуться к Душечке. Будто не сам смылся от нее, заставив думать о себе как
о покойнике долгие годы.
Чертов олух. Да я куда больше смыслю в колдовстве, чем он в женщинах.
Значит, дали они древнему злу восстать из-под земли, да и навалились на
него всем гуртом. Но так велико и черно оно было, что уничтожить его дух
оказалось невозможным. Потому они убили его плоть, сожгли ее и пепел
развеяли по ветру. А дух заточили в Серебряный Клин, который глубоко загнали
в ствол того молодого растения, что было сыном чего-то вроде бога и всегда
живо. Оно должно было расти, все глубже засасывая Клин в свою сердцевину,
чтобы отныне и во веки веков древнее зло не несло никому бед и несчастий. А
потом они разошлись, каждый в свою сторону. Ушла из Курганья и Душечка с
одним парнем по имени Молчун.
Когда она уходила, в глазах у нее стояли слезы. Любовь к Ворону еще жила
