вылезавшие из-под ужасной, обвисшей шляпы, уже тлели. Я повалил его на
землю, пытаясь этой шляпой потушить волосы.
- Все в порядке, в порядке, - прорычал он. - Можешь, черт возьми, не
гордиться собой так сильно.
Не в силах удержаться от улыбки, я помог ему подняться.
- Как ты, нормально?
- Обжегся, - сказал он с видом того дутого достоинства, который
принимают кошки после особенно неуместной и идиотской выходки. - Все как
надо.
Пламя просто рычало. Над домом взлетала и кружилась горящая солома.
- Капитан послал меня убедиться, что вы, шуты, не подожгли лес.
И тут из-за угла объятого пламенем дома семенящей походкой вышел
Гоблин. Его большой рот скривился в усмешке.
Стоило Одноглазому его увидеть, как он заверещал.
- Ты, куриные мозги! Это ты меня подставил! Он взвыл так, что у меня
заложило уши, и начал приплясывать. Рев огня усилился и обрел какой-то
ритм.
И вскоре я увидел, как в языках пламени внутри дома что-то запрыгало
и заплясало.
Гоблин тоже это заметил. Усмешка исчезла с его лица. Он глотнул
воздуха, побелел и начал свой собственный танец. Они с Одноглазым
подвывали, пронзительно вскрикивали и, казалось, не замечали друг друга.
Водосточная канава извергла свое содержимое в воздух, и оно, описав
дугу, обрушилось на пламя. Туда же последовало и то, что было в бочке с
водой. Рев пламени поутих.
Одноглазый подскочил к Гоблину и пихнул его в бок, пытаясь помешать
ему сосредоточиться. Гоблин пошатнулся, развернулся на месте, пискнул и
опять принялся вытанцовывать. В огонь полилась вода.
- Ну и парочка.
Я оглянулся. Это подошел Элмо, чтобы тоже посмотреть.
- Действительно, парочка, - откликнулся я. Вечная вражда, суета и
скулеж этих двоих наводили на мысль об их старших собратьях по
колдовскому ремеслу. Но, конечно, эти ссоры не шли ни в какое сравнение
с тем, что происходило между Меняющим и Хромым. Когда настают тяжелые
времена, Гоблин с Одноглазым становятся друзьями. А среди Поверженных
друзей нет.
- Я должен тебе кое-что показать, - сказал Элмо. Никаких пояснений не
последовало; тогда я кивнул и пошел за ним.
Гоблин с Одноглазым продолжали свои игры. Кажется, Гоблин побеждал. Я
перестал беспокоиться об огне.
Глава 2
- Ты умеешь читать эти глупые закорючки северян? - спросил Элмо.
Он привел меня к дому, где, похоже, размещалось командование лагеря.
Элмо указал на гору бумаг, которую его люди сгребали на полу,
очевидно, чтобы легче было поджечь и это здание.
- Наверное, кое-что смогу разгадать.
- Я подумал, может, ты найдешь в этом барахле что-нибудь стоящее.
Я вытянул наобум одну из бумаг. Эта была копия приказа батальону
специального назначения повстанцев просочиться в Лорды и раствориться
там по домам сочувствующих мятежу горожан. По сигналу они должны были
ударить по оборонительным позициям Лордов изнутри. Подписано: Шелест.
Перечень явок прилагался.
- Ну, я скажу, - у меня перехватило дыхание. Только один этот приказ
раскрывал полдюжины секретов и наводил на несколько других.
- Ну, скажу я.
Я схватил еще одну бумагу. Это тоже инструкция части специального
назначения. Как и тот приказ, это было еще одно окно, из которого видны
стратегические и тактические замыслы повстанцев. - Капитана сюда, -
сказал я Элмо. - Одноглазого, Гоблина, Лейтенанта тоже и вообще всех,
кто может быть...
Должно быть у меня был ужасный вид, потому что Элмо, когда он перебил
меня, явно нервничал.
- Что это, черт возьми, Костоправ?
- Все планы и приказы, касающиеся кампании против Лордов. Все
подробности намеченного сражения.
Но это было еще не самое основное. Главное я собирался приберечь для
самого Капитана.
- И торопись. Все могут решить минуты. Не давай никому больше сжечь
ничего такого. Во имя Ада, останови их. Мы наткнулись на золотую жилу.
Не дай превратить ее в дым.
Элмо мотнулся к выходу. Я слышал, как его рявкающие команды затихали
вдали. Хороший сержант Элмо. Он не теряет времени на вопросы. Кряхтя, я
уселся на пол и начал просматривать документы.
Скрипнула дверь. Я не поднял головы. Лихорадочно пробегая глазами
бумаги, я раскладывал их в стопки. В поле моего углового зрения
появились грязные сапоги.
- Ты сумеешь это прочесть, Ворон? - я узнал его походку.
- Я? Да.
- Помоги мне разобраться во всем этом. Ворон уселся напротив. Между
нами возвышалась куча, и из-за нее мы почти не видели друг друга.
Душечка примостилась рядом, не мешая Ворону, но под его защитой. В ее
спокойных, бессмысленных глазках все еще отражался ужас той далекой
деревни.
Ворон в некотором смысле является характерным представителем Гвардии.
От нас он отличается лишь тем, что все его качества выражены
несколько ярче, рельефнее. Может быть, из-за того, что он новичок в
Гвардии и единственный северянин в ее рядах, Ворон является символом
нашей жизни на службе Леди.
Его нравственные мучения стали нашими нравственными мучениями. Его
молчаливый отказ вопить и бить себя кулаком в грудь на поле боя мы
переняли тоже. Гвардия предпочитает говорить голосом стали.
Хватит. К чему все эти подробности? Элмо наскочил на золотую жилу, а
мы с Вороном просеивали ее в поисках самородков. Вкатились Гоблин и
Одноглазый. Ни один из них не знал письменности северян. Они принялись
доставать один другого, создавая бесплотные тени, которые гонялись по
стенам друг за другом. Ворон посмотрел на них со злостью. Их бесконечные
перебранки и шутовство сильно раздражали, когда необходимо было
сосредоточиться.
Они взглянули на него, бросили свою игру и тихонько сели, почти как
дети, которых отругали. Ворон был сильной личностью и обладал такой
энергией, что мог заставить людей более сильных дрожать под его
холодным, мрачным взглядом.
Прибыл Капитан. С ним были Элмо и Немой. Когда они открыли дверь на
улицу, я заметил нескольких человек, которые ошивались вокруг.
Интересно, как они узнали, что здесь что-то происходит.
- Что у тебя, Костоправ? - спросил Капитан. Я понял, что из Элмо он
уже выжал все, поэтому сразу взял быка за рога.
- Эти приказы, - я положил руку на одну из стопок, - все эти доклады,
- я показал на другую, - все они подписаны Шелест. Мы запустили лапу в
личный бассейн Шелест с золотыми рыбками, - я говорил таким высоким
голосом, что он скорее походил на писк.
Некоторое время все молчали. Когда Леденец и другие сержанты
неожиданно вломились в помещение, Гоблин несколько раз пискнул.
- Это правда? - наконец спросил Капитан Ворона. Ворон кивнул.
- Судя по документам, она появляется здесь все время, с ранней весны.
Капитан сцепил за спиной пальцы рук и начал расхаживать по комнате.
Он был похож на старого, усталого монаха, который бредет к вечерней
молитве.
Шелест - самый известный генерал у повстанцев. Ее упрямый гений
удерживал восточный фронт несмотря на самые отчаянные усилия Десяти. Она
же и самая опасная из всего Круга Восемнадцати. Также она прославилась и
доскональностью, с которой разрабатывала планы всех своих кампаний. В
войне, которая очень часто напоминает вооруженный хаос как с одной, так
и с другой стороны, ее силам удавалось выстоять благодаря четкой
организации, дисциплине и ясности поставленных задач.
Капитан задумался.
- Кажется, она командует армией повстанцев под Ржавчиной. Правильно?
Борьба за Ржавчину длилась уже три года. Слух - это сотни квадратных
миль бесплодной земли. Прошлой зимой обе стороны дошли чуть ли не до
того, что начали поедать трупы, чтобы выжить.
Я кивнул. Вопрос был риторическим. Просто Капитан думал вслух.
- И Ржавчина многие годы была землей .смертников. Шелест не сдаст
позиции. Леди тоже не отступит. Но ведь если Шелест появляется здесь,
значит, Круг решил оставить Ржавчину.
- Значит, они перенесли свои стратегические планы с востока на север,
- добавил я.
Север остается слабым местом Леди. Запад весь подчинен. А южное море
принадлежит союзникам Леди. На север не обращали внимания с тех пор, как
границы Империи достигли великих лесов, лежащих за Форсбергом. И именно
на севере повстанцы достигли наиболее впечатляющих успехов. Заговорил
Лейтенант.
- Позиция их сейчас такова, что они взяли Форсберг, заняли Плато,
покорили Розы и осадили Рожь. Войска повстанцев направляются, чтобы
взять Вист и Бабенку. Их, конечно, остановят, вот Круг и хочет знать,
когда. С другой стороны, они подбираются к Лордам, и если этот город
падет, они уже почти на границе Ветреной Страны. Стоит пересечь Ветреную
Страну, взобраться по Лестнице Слезы, и они уже в сотне миль увидят
Амулет. Я продолжал просмотр и сортировку бумаг. - Элмо, может, ты
поищешь еще чего-нибудь? Что-то она могла и припрятать. Капитан дал
добро.
- Проследи, чтобы этим занялись, - сказал он Лейтенанту. - Сазан, ты
и Леденец пошевелите людей, чтобы были готовы к отходу. Спичка, удвой
количество пикетов. - Сэр? - спросил Леденец.
- Ты же не хочешь оказаться здесь, когда Шелест вернется, а? Гоблин,
подожди! Дай знать Ловцу Душ. Прямо сейчас. Это важно.
Гоблин скорчил отвратительную физиономию, потом отошел в угол и стал
что-то бормотать себе под нос. Это было просто небольшое заклинание, для
начала.
- Костоправ, вы с Вороном складывайте документы. когда закончите.
Возьмем их с собой.
- Может, самое важное я возьму себе, для Ловца Душ? - спросил я. Если
они нам понадобятся, лучше иметь их сразу под рукой. Я имею в виду, что
нам надо поторопиться кое-что сделать, пока Шелест не вмешалась в это
дело.
- Правильно, - прервал он меня, - я пошлю фургон. И не распускай
язык.
Капитан открыл дверь, я увидел его серый контур в освещенном проеме,
затем дверь за ним закрылась.
Очередная расправа сопровождалась воплями и криками, которые
доносились снаружи. Я поднялся, выпрямляя свои больные ноги, и подошел к
двери. Всех повстанцев сгоняли на плац. Пленные почувствовали внезапное
желание Гвардии как можно скорее исчезнуть отсюда и поняли, что им,
наверное, придется умереть не дождавшись подмоги, которая должна прибыть
буквально в считанные часы.
Я покачал головой и вернулся к своему чтению. Ворон посмотрел на меня
с выражением, которое означало, что он разделяет мою боль. .А может, он
посочувствовал только мне, видя мое разбитое состояние. По Ворону это
особенно трудно понять.
В дверь толкнулся Одноглазый. Он подошел и вывалил на пол целую груду
бумажных свертков, завернутых в промасленную кожу. Они слиплись от
влаги.
- Ты был прав. Мы откопали это за ее спальней.
Гоблин издал длинный, пронзительный крик, от которого веяло таким же
холодом, как от крика совы в ночном лесу. Одноглазый подхватил этот
крик.
В такие моменты я сомневаюсь в искренности их показной вражды.
- Он в Башне, - простонал Гоблин. - Вместе с Леди. Я вижу ее его
глазами.. его глаза... его глаза... Темнота! О боже, темнота! Нет! О
боже, нет! Нет! - его слова слились в один визг ужаса, потом он затих. -
Глаз.
Вижу глаз. Он смотрит прямо в меня.
Мы с Вороном обменялись хмурым взглядом и пожали плечами. Мы понятия
не имели, о чем он говорит.
Гоблин заговорил опять, но таким тоном, как будто он опять стал
ребенком.
- Скажите ему, чтобы он не смотрел на меня. Скажите. Я хороший. Пусть
он уйдет.
Одноглазый уже стоял на коленях, склонившись над Гоблином.
- Все в порядке, все в порядке. Это только сон, все будет хорошо.
Мы с Вороном опять переглянулись. Он обернулся и начал жестами
объясняться с Душечкой.
- Посылаю ее за Капитаном. Душечка неохотно вышла. Ворон взял из кучи
