мне он не очень нравился, но великий Гипнос свидетель, выхода у меня не
было.
Я хлопнул по руке рыжего воришку, пытавшегося стянуть мои сигареты и
тот, зашипев, как рассерженный кот, отпрыгнул в сторону.
Эге, да в этом сне щелкать клювом не рекомендуется.
Я собрал уже сухие сигареты в пачку и сунул ее в карман. Тотчас же
несколько подозрительной внешности парней, отиравшихся поблизости от меня,
разочарованно сплюнули себе под ноги и отправились восвояси.
Вот так-то вернее.
Теперь оставалось лишь прикинуть, где находится ведущий в нужном мне
направлении соединительный туннель. А какое направление является для меня
нужным?
Я закурил новую сигарету.
Итак, три года назад, первый сон, в который я попал, оказавшись в
мире зморы, был шпионский. Правда, попал я в него через стенку, с помощью
птицы-лоцмана. Значит, проход в мир снов запросто может быть в любом
другом месте. Все это верно, если бы не одна маленькая деталь. Слишком уж
быстро на меня напала Змора. Причем, похоже, она засекла меня еще в том
самом шпионском сне.
Я выкинул окурок и поерзав, привалился спиной к стенке одного из
ларьков.
Вот теперь можно начать сначала.
Итак, в лабиринте зморы сотни снов. Она не может следить за ними
всеми одновременно. Вернее, она может следить только за одним из них.
Потом переключается с него на другой и так далее, и так далее... Так
почему же она следила за шпионским сном именно в тот момент, когда я в
него попал? Совпадение? Слишком уж большое. Нет, объяснение может быть
только одно. Змора следит за этим сном чаще, чем за всеми другими. А
почему? Уж не потому ли, что в нем выход в мир снов?
Конечно, я вполне мог ошибаться. А вдруг нет?
За моей спиной за тонкой фанерной стенкой ларька о чем-то оживленно
спорили покупатель и продавец. Похоже, покупателя, у которого был тонкий,
визгливый голос, не устраивало качество товара, а продавец клялся и
божился, что товар на самом деле отменный.
Я поморщился. Они меня отвлекали.
Итак, у меня есть догадка, где находится проход в мир снов. Это
лучше, чем ничего. И потом, змора допустила еще одну ошибку.
Да, она уничтожила мою птицу-лоцмана. Но у меня осталось присущее
каждому инспектору снов чувство направления. Так что в ее лабиринте я
заблудиться не мог. И конечно, определить, в какую сторону мне идти, чтобы
попасть в этот пресловутый шпионский сон, труда не составит.
Великий Гипнос, так что же я медлю?
Действовать нужно.
Я вытащил из пачки третью сигарету, но закуривать ее не стал, мял в
пальцах. Во рту от никотина уже горчило.
Итак, госпожа змора, первый тур я проиграл. Посмотрим, кто возьмет
верх во втором.
Мимо меня тек нескончаемый поток покупателей. Коренных обитателей
этого сна от тех, кто явился в него из других, отличить было проще пареной
репы. У коренных обитателей этого сна-базара на лицах лежала едва заметная
печать усталости и скуки. И еще, все, что они покупали, почти тотчас же у
них из рук исчезало. Впрочем, это их не удивляло. Механически, словно
роботы, они доставали и доставали из карманов деньги и снова что-то
покупали, похоже, совсем не заботясь о том, что именно.
Я помотал головой.
Чем они занимаются? А что им, собственно, еще делать? Они обречены.
Это их жизнь. Вечно толкаться по базару и что-то покупать, покупать, а
также ждать того человека, которому этот сон приснится.
Это случается нечасто. Конечно, не каждый сон, который снится
человеку из статичного мира, придуман им самим. Довольно часто он попадает
в сны, придуманные кем-то другим. Но их так много! Кроме того, что каждый
человек за свою жизнь создает их несколько сотен, там в мире снов,
существуют еще сны лошадей, кошек, собак, волков, медведей, медленные,
тягучие, словно патока сны деревьев и короткие, словно обрывки кинопленки,
сны трав. Их много там, в стране снов.
Со мной что-то случилось и я, на секунду став рядовым обитателем сна,
всей кожей почувствовал то же, что чувствует он, понял и ощутил ту
владевшую им неизбывную тоску, осознание обреченности и невозможности хоть
что-то изменить. Они, эти создания снов, обречены на вечность и ничего
изменить не могут.
Например, жители этого сна, обречены вечно, пока этот сон существует,
торговать и покупать. А ведь сны существуют очень долго. По меркам
статичного мира сотни и тысячи лет. Мне случалось попадать в сны древних
египтян, а пару раз даже пещерных людей. До меня вдруг с беспощадной
ясностью дошло, что я рано или поздно умру, придет время, умрут и мои
потомки, а жители этого сна все также будут без конца продавать и
покупать, продавать и покупать.
Ужас!
Я очнулся.
Нет, об этом думать не стоило. Так недолго и рехнуться. И вообще,
надо идти, торопиться, действовать... Все же я почему-то медлил, никак не
мог заставить себя хотя бы встать.
Дьявол, и угораздило же меня подумать об этих обитателях снов!
Из толпы на секунду вынырнул зомби, хотел было что-то мне сказать, но
сейчас же нырнул обратно.
Что ему было нужно? Да какая разница?
Мои пальцы медленно мяли сигарету. Крошки табака сыпались на
утоптанную землю.
Мне нужно было что-то сделать. Что?
Неожиданно я вспомнил.
Ну конечно... Там, в статичном мире, это не имело смысла, а здесь до
сих пор не было времени. И вот оно у меня есть.
И можно...
Да, я должен попрощаться со своей птицей-лоцманом. Ее убили три года
назад, но тогда попрощаться с ней я не успел, и вот сейчас, когда прошло
столько времени, настал момент для прощания.
Так почему бы и нет?
Я попытался ее вспомнить, и это мне удалось. Вот она летит и взмыв
вверх, превращается в белое слегка размытое пятно. Вот она садиться ко мне
на плечо, чтобы отдохнуть и поводит при этом по сторонам круглой головкой
с острым клювом. И еще... еще...
Я вспомнил ее, так было положено, я вспомнил ее и забормотал старую,
как мир, формулу, которую когда-то давно заставил меня выучить
Гунлауг-учитель, поскольку ее должен знать каждый инспектор снов, формулу
прощания с птицей-лоцманом:
- ...вечность и покой. Там тебе будет хорошо. Прости, что уйду из
этого мира позже тебя. Мы встретимся в новой жизни и опять будем вместе.
Лети, а когда настанет срок - возвращайся.
Я говорил и говорил, пока слова прощания не кончились. Несколько
секунд в соответствии с ритуалом я сидел неподвижно, чувствуя странную
отрешенность и грусть. Потом это прошло, я встал чтобы идти, к переходному
туннелю и вдруг увидел зомби.
Он стоял совсем рядом, в метре, и неприятно улыбался.
- Знаешь что, - сказал я ему. - А не пошел бы ты куда-нибудь...
погулять, например?
- Значит обиделся? - спросил зомби.
Вот это уже было наглостью. Я угрюмо проговорил:
- Тут ларек я один приметил. В нем топорами торгуют. Хорошими такими,
на прочной рукоятке. Сейчас куплю один, и если ты к тому времени не
исчезнешь, развалю твою гнилую башку на мелкие кусочки.
- Понятно, - грустно произнес зомби. - Я тут одной птице, при случае
все перья из хвоста выдеру. Короче, послушай, что тебе скажет такой
старик, как я. Плюнь на все. Да, сделал я на тебя ловушку. Такова жизнь,
так было нужно. Кстати, лично против тебя я не имею ничего.
- Значит, уходить ты не желаешь? - устало спросил я. - Тупой,
злобный, подлый, кусок гниющей плоти.
- А! - радостно воскликнул он. - Так ты ненавидишь меня не за
ловушку? Я понял. Ты зомбифоб. Ну, скажи же, скажи, что ненавидишь всех
зомби без исключения.
- Да плевать мне на всех зомби, и на тебя в том числе, - заявил я. -
Просто оставьте меня в покое.
- Врешь! - прокурорским тоном заявил зомби. - Ты зомбифоб. И доказать
это можно запросто. Есть способ.
Он с хрустом отломил у себя на левой руке указательный палец и
протянул его мне.
- Зачем это? - опешил я.
- Как зачем? Вот, возьми, подержи в руках, чтобы доказать свою
непричастность к зомбифобам. Не хочешь, так ведь? Да не бойся, червяков я
с себя сегодня уже обобрал. В конце концов зомби я чистоплотный. Ну же...
- Да не буду я брать этот палец, - вскипел я. - Вот еще...
Повернувшись к зомби спиной, я сделал вид, что рассматриваю базар.
- Так я и думал, - угрюмо сообщил зомби. - Значит, ты и есть...
Вот тут я взорвался и резко к нему повернувшись, крикнул:
- Да, да, да!!! Все, доволен? Ну, доволен? А теперь, когда ты получил
что хотел, я с тобой разделаюсь.
Я сделал несколько шагов в сторону палатки в которой продавали
топоры. Зомби ловко нырнул в толпу и исчез.
Я остановился.
Великий сон, что это со мной? Никогда я так не заводился. Нервишки
стали пошаливать? В этот момент из-за ближайшего ларька высунул голову
зомби и прошипел:
- Кстати, когда умрешь, на мою помощь и заступничество не
рассчитывай. Придется тебе, братец, гнить в полном одиночестве. И никто к
тебе погнить на пару не придет. Ты даже не представляешь, чего сейчас
лишился, но придет время, поймешь.
Медленно, стараясь делать это как можно незаметнее, я сунул правую
руку в карман.
Зомби это все же заметил и спрятался.
Я вытащил пистолет и приготовился стрелять.
Высунись, давай, еще разок высунись.
Прошло пять минут. Зомби так и не показался.
Тогда я сунул пистолет обратно в карман и пошел в сторону нужного мне
соединительного туннеля.
Меня, словно река, подхватила толпа покупателей. Толстый, неопрятный
купец вцепился в полу моей куртки и попытался мне всучить старые портянки.
В это время чьи-то ловкие пальцы нырнули в мой карман. Не оглядываясь, я
шлепнул по ним ладонью. Пальцы сейчас же исчезли, а продавец портянок
потерял ко мне всякий интерес.
Между тем толпа несла меня и несла. Как и в реке, в ней были быстрины
и тихие заводи. Минуя их, я чувствовал запах жареного мяса, верблюжьей
шерсти, дубленых кож, изысканных притираний и пряностей.
К счастью, несло меня в нужном направлении и я совсем перестал
трепыхаться, подчинившись ритму толпы, лишь переставлял ноги, стараясь не
наступить никому на пятки.
Нельзя сказать, что это путешествие прошло для меня без инцидентов.
Пару раз мне отдавили ногу и даже один раз саданули локтем под ребра.
Стерпел я это вполне безропотно и вскоре был вознагражден тем, что толпа
стала редеть. Еще через несколько минут я оказался на другом краю базара,
совсем недалеко от соединительного туннеля, к которому, собственно, и
стремился.
Передо мной была прямая, как логарифмическая линейка, улица. Метров
через триста, на это указывало особенное, едва заметное дрожание воздуха,
она упиралась в боковую стенку сна и становилась всего лишь проекцией.
Некоторое время я стоял, привыкая, после шума и сутолоки базара, к
тишине и покою. Жары тут, в отличие от центра сна, не было и воздух был
попрохладнее. Улица состояла из небольших уютных коттеджей, похожих друг
на друга, окруженных невысокими аккуратными заборчиками. Во дворе у
каждого коттеджа виднелся небольшой фонтанчик, в центре которого
обязательно стояли фигурки целующихся амуров.
Временами амуры переставали целоваться и заинтересованно поглядывали
на меня.
Теперь я находился на краю сна, а поскольку любой сон к краям
становится менее четким, очертания амуров временами слегка изменялись.
Вдруг то у одного, то у другого откуда-то появлялись рожки или длинный
коровий хвост, а то и внушительный пятачок.
Ну-ну, очень миленькие амуры. Вот только чего это они на меня так
заинтересованно поглядывают? Может, приняли за человека, которому этот сон
