- Это как?
- Птицу я потерял. Птицу-лоцмана.
- Что значит потерял? - удивился стервятник. - Птица - не кошелек,
какая бы завалящая она ни была. Вы что, разругались?
- Да нет, убили ее.
- Вот и я думаю, что не должны вы были разругаться. Человек ты
хороший, только мог бы быть поупитаннее. Кто ее убил?
- Змора, - вздохнул я. - Попался я ей по-дурному. Не посмотрел
толком, куда попал. А она сразу меня заметила и, выбрав подходящий момент,
напала. Конечно же, первым делом она убила птицу-лоцмана. А куда я без
нее?
- Вот оно что! Я давно хотел узнать одну штуку, да все никак не
решался спросить. А у тебя можно, ты не серый рыцарь, и вообще, как я
понял, дела твои обстоят плохо, так что ты не станешь надо мной смеяться.
Скажи-ка, а как становятся такими, как змора, как получают свои
собственные миры? Ну, ведь не родилась же она владелицей стольких снов?
Где-то она их достала. Наверняка придумала. Я, может, тоже хочу быть таким
и владеть снами. Я бы тогда целыми днями сидел на золотом насесте, ел бы
только тухлых, не меньше недели назад убитых рябчиков и развлекался бы,
ух, как бы я развлекался. Ну, так скажи, где она эти сны достала? Потом,
когда обзаведусь своим миром, я тебя отблагодарю. Хочешь, будешь сидеть
лишь чуть чуть ниже меня, на серебряном насесте и каждые три дня будешь
получать тухлого кролика?
Я пожал плечами.
- Нет, боюсь, к такой роскоши я не привык. А со зморой все очень
просто. Она украла свои сны. Сделала она только один, но, правда, такой
большой, что он смог вместить в себя все остальные, которые она, конечно
же, наворовала из мира снов. Сделать это было просто. Кстати, а ты умеешь
воровать сны?
- Где уж мне, - признался стервятник. - Я даже передвигаться из сна в
сон не могу.
- Ну вот видишь, - с некоторой долей злорадства сказал я. - Не быть
тебе владельцем собственного мира.
- А ты, ты можешь? - зло спросил стервятник.
- По крайней мере сейчас не могу, - вынужден признать я. - Понимаешь,
когда змора убила птицу-лоцмана, она отняла у меня часть моего умения
управлять снами. Птица-лоцман, это не просто товарищ, это часть инспектора
снов. Именно часть, такая же, как рука или нога, она позволяет ему
путешествовать по снам и повелевать ими. Конечно, кое-что во мне осталось,
некое умение, потому что птица отвечала больше за передвижения, но чтобы
сразиться со зморой или же от нее удрать этого недостаточно.
- Ладно, - примирительным тоном сказал стервятник. - Ты не сердись. И
вообще, зря я этот разговор завел. Ведь и без того знал, что ничего
путного из меня не получится. Ладно, давай забудем.
Он помолчал и вдруг сказал:
- А змора, стало быть, эти сны наворовала... Вот как... А мне она
даже нравилась. По крайней мере, в ее мире время от времени можно
поживиться. Это, знаешь ли, большое дело-иметь возможность время от
времени поживиться и таким образом не умереть с голоду. С голоду умирать
противно. Хотя у меня к ней тоже есть кое какой счет. Понимаешь, нас тут
поначалу было двое, я и мой приятель. Мы вдвоем промышляли. По правде
сказать, именно он умел передвигаться по снам и меня сюда затащил. Ну так
вот. Мой приятель по неосторожности, оказался к городу ближе чем нужно.
Вернее, он влетел в него. Есть хотел почему-то сильнее обычного.
Стервятник медленно и важно, словно выполняя какую-то невероятно
сложную работу, два раза хлопнул левым крылом и продолжил:
- А там, в городе, лежал один очень аппетитный труп человека. Кстати,
удивительно походил на тебя... Да, такой, значит, симпатичный, похожий на
тебя, очень аппетитный трупик. У него даже уже глаза вытекли, а пах он на
целую милю. Короче, именно этот аппетитный запах моего товарища и доконал.
На секунду его глаза остановились на чем-то за моей спиной и
удовлетворенно блеснули:
- Я говорил ему, чтобы он не залетал в город, но он все равно
полетел, а я остался снаружи ждать, чем все кончится. И точно, словно в
воду глядел. Не успел он подлететь к трупу, как из дома выскочило большое
щупальце. Раз - и нет моего приятеля. Вот такие дела.
Оглянувшись, я увидел, что серые рыцари уже близко.
Похоже стервятник просто мне заговаривает зубы, тянет время. Еще бы,
кушать-то хочется.
- Прекрасно! - бодро воскликнул я. - А теперь мне пора. Время не
ждет, время не терпит, оно неумолимо.
- А куда торопиться, давай еще поговорим... ну, еще немного... тут я
тебя хотел спросить одну забавную штуку... она давно меня интересовала...
Штуку... Какую... в общем, скажи-ка мне...
Он судорожно задумался.
- Да ладно, - пожалел его я. - Чего там, давай, все же, я пойду.
Я сделал шаг к ближайшему сну, и вдруг стервятник встрепенулся.
- Эй! - крикнул он мне. - Вот что я хотел спросить... Может я это...
может на место птицы-лоцмана сгожусь?
- Но ты же ничего не понимаешь в снах.
- Не понимаю, - уныло пробормотал стервятник. - Я просто подумал, что
так тебе будет веселее.
- А ты знаешь, что идти со мной опасно? Змора, она ведь, если что, не
пожалеет.
- Это точно, - неохотно признался стервятник. - Нет, не пойду я с
тобой. Могу только сказать, что выход, который ты ищешь, он где-то есть.
Мы ведь с приятелем как-то сюда попали.
Возле моей головы просвистела стрела. Пригнувшись, я бросился к
ближайшему сну.
- Эй, а чем она питалась? - крикнул мне вслед стервятник.
- Кто?
Я остановился у входа в сон. Всадники были от меня в нескольких
десятках метров. Вторая стрела пролетела возле моего правого плеча.
- Эта, птица-лоцман.
- Энергией своего хозяина. Собственно, она действительно является как
бы его частью тела... Э, да что там объяснять!
- А эта энергия, она вкуснее, чем недельной тухлости черепаха?
Я увидел, как передний рыцарь наложил на тетиву третью стрелу.
- Ничуть не вкуснее, - крикнул я стервятнику и прыгнул в сон.
Прежде, чем вокруг меня сомкнулись стенки сна, я услышал, как
стервятник разочарованно пробормотал:
- Ну-у-у... И нечего тогда было голову морочить. Надо было сказать
сразу, что ты умирать не собираешься. Я бы сэкономил массу времени.
Баламут.
Я хотел было сказать стервятнику все, что об нем думаю, но голубой
туман уже сомкнулся над моей головой, а нисходящий поток мягко потащил
вниз.
Этот сон пах пылью, потом, пряностями. Запахи были четкими, свежими.
Я подумал, что он наверняка совсем новый. Может быть, Змора украла
его всего лишь несколько дней назад. А для этого ей надо было выйти в мир
снов. То есть еще несколько дней назад проход в мир снов был открыт.
Ну-ну.
Теперь снизу, до меня долетал шум толпы. Прислушавшись к нему, я
подумал, что попал в сон-базар.
Так оно на самом деле и оказалось.
Когда туман разошелся, а до нижней стенки оставалось совсем немного,
я увидел, что весь сон занимает огромный, многолюдный базар.
Мягко приземлившись, я быстро прошмыгнул между двумя оживленно
торговавшимися рыжебородыми купцами, проскочил палатку в которой продавали
сладких жуков, потом лоток с веселящими улитками, за которым стояла
невообразимо толстая женщина и направился дальше, дальше, вглубь базара.
Я чувствовал, этот сон, как никакой другой, подходит для того, что я
задумал. Вот и здорово! Осталось лишь найти удобное место и можно
начинать.
Мне наступили на ногу, но я даже не обратил на это внимания. Я
торопился. Мне нужно было как можно скорее претворить в жизнь недавно
придуманный план. Пока змора не сообразила, что к чему.
Я шел мимо выставленных на лотках и прилавках седел для единорогов,
старых, потерявших свою силу, но еще пригодных для обычной рукопашной
схватки волшебных мечей, груд оранжевых, квадратных, покрытых нежной
полосатой кожицей фруктов, отливающих чистейшим изумрудным цветом перышек
Хойхо. Кроме этих диковин на базаре также торговали и вполне обычным чаем,
а также кофе, сигаретами, мясом, яблоками, рыбой, консервами.
Приглядевшись, я увидел, что расплачиваются в основном посеребренными и
медными монетами. Золотые мелькали редко, да и то, при покупке чего-то
очень ценного.
Ну и прекрасно!
Теперь, оставалось лишь убедиться, что этот сон придуман не шизоидом.
Но нет, минут через двадцать я убедился, что сон вполне нормальный.
Единственной его особенностью было то, что ближе к центру за товар платили
более щедро, не торгуясь. Ничего страшного в этом не было.
Я подумал что сон совсем неплохой, можно сказать - хороший. А значит
змора, прежде чем украсть сон, его тщательно выбирает. Наверняка она долго
присматривается к понравившемуся ей сну, изучает его и лишь потом,
удостоверившись, что он хорошего качества, крадет.
Между прочим, в этом сне было довольно жарко. Большое желтое солнце
немилосердно жгло мою непокрытую голову. Жутко хотелось пить. Однако,
вместо того, чтобы остановиться и найти лоток с прохладительными
напитками, я торопливо продвигался вглубь базара. Уж больно мне хотелось
избавиться от слежки зморы.
То, что мне было нужно, я обнаружил лишь в самом его конце.
Это был довольно обширный загончик для скота. Сейчас он почему-то был
пуст, но огораживавшая его деревянная ограда подходила для моих целей
идеально. Ее высокие, толстые, крепко врытые в землю столбики меня вполне
устраивали.
Морщась, поскольку из загончика довольно явственно пахло тем, что
воспитанные люди называют гуано, я взобрался на один из столбиков
изгороди. Выпрямившись, я повернулся лицом к заполнявшей базар толпе.
Вот, сейчас начнется!
- Эй, вы! - крикнул я. - Рожденные божьим попустительством,
каракатицы безмозглые, осквернители праха своих предков!.. Вы думаете, я
не смогу расстаться со своим богатством, со своим золотом, накопленном
мной за многие годы? Так вот, вы ошибаетесь! Держите же его, я швыряю его
вам. Можете забрать!
Я стал вытаскивать из кармана золотые монеты и яростно швырять их в
толпу.
Мой план состоял в том, чтобы вызвать как можно большую суматоху и
под ее прикрытием избавиться от наблюдения Зморы. Чего, чего а уж суматоху
я создал довольно изрядную.
Как только в толпу полетели первые монеты, в воздух взметнулись
десятки рук, пытавшиеся поймать их на лету. Пронзительно завизжали
женщины. Толпа взревела и придвинулась к изгороди. Грязный, конопатый
мальчишка вскочил на плечи стоявшего почти у самой изгороди лысого
толстяка и ловил золотые монеты, словно бабочек, соломенной шляпой. В
задних рядах напиравшей на изгородь толпы шла оживленная потасовка.
Какой-то худой, одетый в рваный медицинский халат воришка стал быстро
опустошать прилавки зазевавшихся торговцев. Те подняли крик, подзывая
стражей порядка, которые, впрочем, и не думали выполнять свои обязанности,
поскольку отчаянно пробивались в передние ряды, туда-где золотой дождь был
гуще.
Через пару минут большая часть базара стала напоминать кипящий котел.
Оглянувшись, я убедился, что за загончиком простирается совершенно
голый пустырь. Стало быть путь к отступлению был свободен.
Теперь, только бы успеть найти соединительный туннель!
Швырнув последнюю горсть монет, я прыгнул внутрь загончика для скота
и... провалился в скрывавшуюся под тоненькой корочкой нанесенного ветром
песка вонючую жижу по пояс...
5
Вот так номер!
Оказывается, это был не загончик для скота, а самое настоящее болото,
трясина. Чтобы никто в него не провалился, его огородили.
Очень мило. Однако, мне-то сейчас что делать?
