замечательной ясностью излагает именно ту теорию сознания, которая была
подтверждена в личных экспериментах наших добровольцев - философов, не-
образованных заключенных, домохозяек, интеллектуалов, алкоголиков. Ска-
чок от хитросплетения вербальных ограничений к отождествлению со всей
целостностью окружающего мира - вот феномен, снова и снова повторяющийся
в отчетах испытуемых.
Алан Уоттс повествует о своих визионерских переживаниях красноречиво
и детально. Разумеется, он пытается сделать невозможное - выразить в
словах (которые всегда лгут) то, что лежит за пределами слов. Однако как
хорошо ему это удается!
Алан Уоттс - один из выдающихся писателей нашего времени. Он наделен
интуитивной чувствительностью к новому; он прекрасно разбирается в ос-
новных событиях и тенденциях современности. И наряду с этим он обладает
концептуальной базой философа-поэта, призвание которого учить и разъяс-
нять. В своей книге он дал нам, возможно, одну из лучших формулировок
мистицизма космической эпохи - даже более дерзновенную, нежели две клас-
сические работы Олдоса Хаксли, ведь Уоттс идет вместе с Хаксли, а затем
проникает еще дальше. Особенно важен акцент, который он делает на любов-
ном аспекте мистических переживаний и новых возможностях общения в кол-
лективе.
В ваших руках находится великий человеческий документ. Однако, если
вы не являетесь одним из немногих людей Запада, которые (случайно или
благодаря химической удаче) пережили мистическое состояние расширенного
сознания, возможно, вы не поймете, о чем эта книга. Очень жаль, однако
это не удивительно. История идей убедительно свидетельствует, что все
новые представления и предсказания вначале не встречали понимания. Мы не
можем осмыслить то, для чего у нас не существует слов. Однако Алан Уоттс
играет в своих книгах в словесные игры, и читатель - его постоянный
партнер.
Просто слушайте. Будьте готовы. В этой книге есть десятки незабывае-
мых строк, целые дюжины великих идей. Слишком много. Слишком концентри-
рованно. Слишком уж быстро они проносятся перед нами. Внимайте им.
Если вам удастся понять хотя бы несколько из этих идей, у вас возник-
нут вопросы, которыми задавались мы, анализируя данные проведенных экс-
периментов. А что дальше? Каковы возможные использования этих новых уди-
вительных веществ? Могут ли они вдохновить на что-то большее, нежели
несколько памятных переживаний и несколько памятных книг?
Ответ придет с двух сторон. Мы должны дать возможность многим пройти
через эти переживания и выслушать всех тех, кто, как Алан Уоттс в этой
книге, может рассказать о них. (Едва ли когда-либо будет нехватка людей,
добровольно желающих отправиться в это экстатическое путешествие. Девя-
носто один процент опрошенных сказали, что они с нетерпением ждут новой
возможности пережить состояние расширенного сознания и желают разделить
его со своими знакомыми и близкими.) Мы должны также всячески поощрять
систематических и объективных исследователей, которые сами принимали эти
вещества и постигли, в чем различие между внутренним и внешним, между
сознанием и поведением. Такие исследования должны пролить свет на воз-
можные использования этих переживаний в современной жизни - в образова-
нии, религии, творчестве и искусстве.
Многие верят, что мы стоим у важной поворотной точки на пути человека
к расширению сферы восприятия и господству над окружающим миром. Наши
исследования дают основания для подобного оптимизма. "Космология радос-
ти" - это еще одно убедительное свидетельство того, что наши ожидания
вполне оправданны.
Тимоти Лири, док. филос.
Ричард Альперт, док. филос.
Гарвардский университет, январь 1962
Предисловие автора
В своей книге "Врата восприятия" Олдос Хаксли предложил нам прекрас-
ное описание воздействия мескалина на крайне восприимчивого человека.
Это был отчет о его первом переживании замечательного преображения соз-
нания, и сейчас, благодаря последующим экспериментам, он знает, что по-
добные переживания могут приводить к более глубоким постижениям, нежели
те, о которых он повествует в своей книге. И хотя у меня нет оснований
надеяться, что мне удастся превзойти Олдоса Хаксли в мастерском владении
английским языком, мне кажется, что пришло время для обнародования более
глубокого и возвышенного уровня постижения, которое может быть достигну-
то посредством "препаратов, изменяющих сознание" при условии, что их
принимает человек, занятый настойчивыми философскими поисками, ищущий не
приятных переживаний, а понимания. Необходимо, наверное, отметить, что
для меня философские размышления теряют всякий смысл, если они не полу-
чают отклика в поэтическом воображении, ведь мы познаем мир, стоя на
двух ногах, а не на одной.
Часто можно услышать, что в наши дни ученые очень редко объясняют
обычным людям свои теоретические построения, поскольку обыватели не по-
нимают математических терминов, которыми мыслят ученые. Так, например,
представление об искривленном пространстве не может быть выражено с по-
мощью образа, доступного нашим органам чувств. Однако еще больше я обес-
покоен дистанцией между теоретическими описаниями и непосредственными
переживаниями у самих ученых. В настоящее время западная наука выработа-
ла новое представление о человеке, согласно которому он является не оди-
ноким эго, заключенным в стенах своей плоти, а организмом, который своим
существованием обязан неотделимости от остального мира. Но, за очень
редкими исключениями, даже ученые не переживают своего существования по-
добным образом. Они - да и почти все мы - продолжаем чувствовать себя
независимыми, изолированными личностями, которые живут каждая на своем
необитаемом острове в отчуждении от окружающего космоса. Однако так или
иначе этот разрыв следует преодолеть, и среди многочисленных средств к
достижению этой цели следует назвать вещества, которые открыли сами уче-
ные, и принятие которых может оказаться таинством их религии.
Мы уже давно привыкли к разделению религии и науки, будто они предс-
тавляют собой различные и по существу никак не связанные мировоззрения.
Не думаю, что подобное состояние двойственности продержится долго. Рано
или поздно его должно сменить видение мира, в котором нет научного и ре-
лигиозного, а есть лишь наше собственное видение мира. Выражаясь более
точно, можно сказать, что это должно быть такое мировоззрение, в котором
научный и религиозный подходы так же согласованы, как наши зрение и
слух.
Однако традиционные пути к духовным переживаниям редко привлекают лю-
дей научного и скептического темперамента, потому что экипаж, в котором
им предлагается совершить путешествие, довольно расшатан и перегружен
ненужным багажом. Таким образом невелика вероятность того, что проница-
тельный рациональный человек из первых рук приобщится к тем состояниям
сознания, о которых пытаются рассказать ему мистики и провидцы - чаще
всего с помощью архаичных и неуклюжих символов. Если фармаколог поможет
исследовать этот неведомый мир, он тем самым окажет нам хорошую услугу,
спасая религиозные переживания от обскурантистов.
Чтобы эта книга могла как можно полнее выявить качество сознания под
воздействием этих препаратов, я подобрал фотографии, на которых запечат-
лены красивые природные структуры, дающие представление о ритмическом
совершенстве деталей, как они воспринимаются в измененном состоянии в
обычных объектах. Ведь создается впечатление, что, не теряя обычной ши-
роты видения, глаза становятся микроскопами, посредством которых разум
погружается все глубже и глубже в замысловатый танец фактуры нашего ми-
ра.
Алан У. Уоттс
Сан-Франциско 1962
Пролог
Понемногу становится ясным, что одним из величайших заблуждений явля-
ется отделение ума от тела. Это не значит, что мы теперь вынуждены приз-
нать, что представляем собой всего лишь тело; это значит, что у нас на-
чинает формироваться совершенно иное представление о теле. Ведь тело,
рассматриваемое в отдельности от ума, - это не что иное как живой труп.
Между тем тело, неотделимое от ума, представляет собой нечто всецело
иное, поскольку на сегодняшний день у нас нет слов для описания не-мен-
тальной и не-физической реальности. Называть ее ментально-физической
также не имеет смысла, потому что таким образом мы получаем только неу-
дачное сочетание двух представлений, смысл которых выхолощен их продол-
жительным противопоставлением друг другу. Но мы наконец-то можем отка-
заться от представления как о ментальном, так и о материальном веществе.
Слово "вещество" обозначает бесформенную кашу, которую мы видим, когда
органы восприятия не достаточно чувствительны, чтобы разглядеть ее
структуру. Представление о материальном и ментальном веществе основыва-
ется на ложной аналогии, будто деревья сделаны из дерева, горы - из кам-
ня, а умы - из духа, подобно тому как горшки вылеплены из глины. Может
показаться, "инертная" материя требует внешней и разумной энергии, чтобы
придать ей форму. Однако теперь мы знаем, что материя не инертна. Будь
она органической или неорганической, мы учимся видеть в ней структуры
энергии - причем не структуры, сделанные из энергии, будто энергия явля-
ется своеобразным веществом, а энергетические структуры, движущийся по-
рядок, активный разум.
Однако постижение, что ум и тело, форма и материя являются одним и
тем же, не может произойти из-за вековых семантических заблуждений и
психологических предрассудков. Ведь общеизвестно, что каждая структура,
форма и конфигурация является формой чего-то, подобно тому как горшок
является формой глины. Нелегко понять, что это "нечто" является таким же
условным, как эфир, в котором, как предполагали в прошлом, распространя-
ется свет, или же как черепаха, на спине которой, как гласит легенда,
покоится мир. Каждый, кто глубоко осознает это, переживает необычайно
упоительное освобождение, поскольку бремя вещества больше не довлеет над
ним, и передвигаться ему становится легче.
Дуализм ума и тела возник, должно быть, как неуклюжий способ описать
возможности разумного существа контролировать свои действия. Представля-
ется вполне естественным рассматривать контролирующего как одну вещь, а
контролируемое как другую. Подобным образом сознательная воля противо-
поставляется непроизвольным желаниям, а разум - инстинктам. Через неко-
торое время мы привыкаем отождествлять свое естество, свое "я" с власт-
вующей частью - с умом - и постепенно отдаляемся от подчиненной части,
которая кажется нам всего лишь инструментом ума. Однако при этом мы
упустили из виду, что организм как целое - по большому счету, бессозна-
тельное целое - использует сознание и разум для того, чтобы осмысливать
и направлять себя. Мы решили, что наш сознательный разум пришел из выс-
ших сфер и вселился в физический организм. Поэтому мы не смогли увидеть
в нем порождение того же самого процесса, что и структура нервов, мышц,
кровеносных сосудов и костей - структура столь тонко настроенная (то
есть, разумная), что сознательная мысль все еще очень далека от ее адек-
ватного описания.
Глобальное разделение организма на контролирующую и контролируемую
составляющие сделало человека существом не самоуправляемым, а саморазру-
шающимся - существом, в плоть и кровь которого вошли конфликты и проти-
воречия, известные нам с незапамятных времен. Как только произошло это
размежевание, сознательный разум начал служить самому себе вместо того,
чтобы действовать в интересах организма, который его породил. Выражаясь
более точно, можно сказать, что у сознательного разума появилось намере-
ние преследовать свои личные цели, не имеющие отношения ко всему орга-
низму. Тем не менее, как мы увидим, иллюзией является не только отделе-
