В одном из номеров отеля "Мамауниа" в Марракеше Джессеп беседовал с
мисс Гезерингтон. Теперь она несколько отличалась от той мисс
Гезерингтон, которая жила в Касабланке и Феце одновременно с Хилари: это
была живая, умная женщина, выглядевшая гораздо моложе своих лет. Третьим
собеседником был плотный черноволосый мужчина по имени Лебланк.
- ..и как вы знаете, - продолжал Джессеп, - они - единственные люди,
с которыми Хилари разговаривала в Феце.
- Да, - мисс Гезерингтон утвердительно кивнула. - Кэлвин Бейкер,
американка, которую мы уже встречали в Касабланке. Откровенно говоря, я
до сих пор не могу разобраться, что она из себя представляет. Она из
кожи лезла, чтобы подружиться с "Оливией Беттертон", а заодно и со мной.
Но ведь американцы вообще очень общительны и легко вступают в разговор в
дороге, в гостиницах...
- Да, пожалуй, - отозвался Джессеп, - это чересчур явно, чтобы было
тем, что мы ищем.
- И помимо того, - продолжала мисс Гезерингтон, - Бейкер сама летела
тем же самым самолетом.
- Я полагаю, - сказал Джессеп, - что гибель самолета была
запланирована заранее.
- На месте катастрофы обнаружено семь трупов, - пожал плечами
Лебланк. - Обгоревших, неузнаваемых, но семь. От этого никуда не
денешься.
- Хилари обменялась несколькими фразами с богатейшим нефтяным
магнатом Аристидисом, - заметила мисс Гезерингтон.
- А! - воскликнул Лебланк. - Это вообще какая-то сказочная личность.
Знаете, что сделал бы я, будь у меня такие деньги, как у него? Держал бы
лошадей и женщин, а весь мир приглашал бы к себе в гости. А этот старик
заперся в своем замке в Испании и, говорят, собирает памятники китайской
поэзии какой-то там древней эпохи. Конечно, нельзя забывать, что ему по
крайней мере семьдесят. Пожалуй, в его возрасте только и остается, что
интересоваться подобными вещами.
- А вот китайцы считают, - усмехнулся Джессеп, - что самые насыщенные
годы - это после шестидесяти и что именно тогда человек способен
по-настоящему оценить красоту жизни и ее радости... А с кем Хилари
ездила в Старый город?
- С одним из постоянных гидов. Скорее всего, там с ней кто-то и
связался.
- Так или иначе, но она после этой поездки неожиданно решила
направиться в Марракеш. - Джессеп встал и начал прохаживаться по номеру
взад и вперед. - Значит, она направилась в Марракеш, и самолет разбился.
Действительно ли это несчастный случай или все продумано заранее? Если
кому-то хотелось избавиться от Оливии Беттертон, то для этого можно было
найти более легкий способ!
- Как знать, - возразил Лебланк. - Иногда бывает проще сунуть
взрывчатку в брюхо самолета, чем темной ночью из-за угла пырнуть
человека ножом. А то, что погибнет еще шесть человек, это никого не
беспокоит.
- Чувствую, что остаюсь в меньшинстве, - проговорил Джессеп, - но я
все же думаю, что гибель самолета была инсценирована.
Лебланк поднял голову и с любопытством посмотрел на Джессепа.
- Вполне возможно, что самолет посадили и затем подожгли. Но нам
никуда не уйти от факта, что найдены обгоревшие трупы, - сказал он.
- Все это я знаю. Здесь-то и лежит камень преткновения. Конечно, мои
соображения несколько фантастичны, но если мы согласимся с вашей
версией, то это положит конец нашему расследованию. Мы прекратим дело за
неимением улик, за которые можно ухватиться. Скажите, а вы обследовали
территорию в районе места происшествия?
- В течение двух дней там работали надежные ребята. Место, где
разбился самолет, удалено от населенных пунктов. Самолет явно шел не по
курсу.
- Это очень существенный момент, - вставил Джессеп.
- Кроме того, - продолжал Лебланк, - все ближние деревни были
тщательно осмотрены, были изучены все следы прожекторов в этом районе.
Франция так же, как ваша страна, мистер Джессеп, потеряла большое число
лучших молодых ученых. Но мне кажется, что легче осуществлять наблюдение
за какой-нибудь темпераментной опереточной певицей, чем за ученым.
Одаренная молодежь неустойчива, недисциплинированна и в результате этого
недопустимо доверчива. Они думают, что достаточно их собственной
неиспорченности и стремления к правде - и тогда наступит золотой век.
Бедные ребята! Какие разочарования их ждут!
- Давайте еще раз просмотрим список пассажиров, - предложил Джессеп.
Француз послушно вытащил листок бумаги, и оба склонились над ним.
Миссис Кэлвин Бейкер, американка-Миссис Беттертон, англичанка...
Торквил Эрикссон, норвежец...
- Мне очень знакомо это имя, - задумчиво произнес Джессеп. -
Кажется.., да, я абсолютно уверен, он выступал с докладом в Королевском
обществе.
- Затем ехала служительница культа, - сообщил Лебланк. - Сестра
Мария. Впрочем, это могло быть маскировкой. Потом Эндрю Питере, тоже
американец, химик, и доктор Баррон. Очень известное имя у нас в стране.
Необычайно талантливый ученый, вирусолог. - Война бактериологическими
средствами, - нахмурился Джессеп, - вот что это означает.., м-да, они
отлично знают, кто им нужен, и я убежден, что катастрофы не было.
Зазвонил телефон, и Лебланк взял трубку.
- Алло! Что? Так! Срочно пришлите сюда, - закричал он в трубку. Лицо
его неожиданно оживилось. - Докладывает один из моих парней. Они кое-что
нашли. О дорогой коллега, кажется, ваш оптимизм имеет под собой почву!
Вскоре в номер вошли двое: француз в запыленном дорожном платье и
бербер в белом национальном одеянии.
- Это наш друг. - Француз показал на бербера. - Его семья и соседи по
деревне тщательнейшим образом обыскали местность. Я попросил, чтобы он
принес находку вам лично.
Лебланк повернулся к берберу.
- Вы продела та колоссальную работу, - сказал он на местном наречии.
- У вас, видно, глаза как у ястреба, отец. Покажите, пожалуйста, то, что
вы нашли.
Старик вытащил из складок своей одежды и, сделав шаг вперед, положил
перед Лебланком довольно крупную серовато-розовую жемчужину.
- Вот. Точно такая, какие показывали нам.
Джессеп протянул руку и взял жемчужину. Достал из коробочки другую и
стал их сличать. Затем подошел к свету и принялся разглядывать находку
через сильную лупу.
- Да! Правильно! - воскликнул он. - Здесь есть отметина! - В его
голосе звучало торжество. - Умница, девочка! Молодец! Видите, ей
удалось-таки это сделать!
Лебланк засыпал бербера градом вопросов. - Эта жемчужина была найдена
приблизительно в полумиле от того места, где сгорел самолет, - перевел
наконец Лебланк Джессепу.
- И это говорит за то, - подхватил Джессеп, - что Хилари жива!
- Мы его наградим, как было обещано, - сказал Лебланк, отпустив
своего сотрудника и бербера. - Теперь за жемчужинами будет охотиться все
население района. У этих людей необыкновенное зрение, а вознаграждение -
прекрасный стимул. Главное, чтобы те не догадались.
- Вряд ли, - отозвался Джессеп. - Все это вполне естественно. У
Оливии неожиданно порвалась нитка бус. Такой поддельный жемчуг носят
многие женщины. Часть ей удалось собрать, и она сложила их в карман
платья. А в любом кармане может быть дырка...
- Итак, мой капитан! - Лебланк смотрел на Джессепа с торжествующей
улыбкой. - По вашему указанию был произведен тщательный осмотр отхожих
мест. В доме Абдуллы Мохаммеда нашелся кусочек жевательной резинки, к
которой и была прикреплена жемчужина. Мы допросили Абдуллу и его
сыновей. Они сначала утверждали, что им ничего не известно, а затем
кое-что вспомнили. Они показали, что шесть человек из немецкой
археологической экспедиции провели в их доме ночь. Абдуллу заставили
поклясться, что он никому ни слова не скажет об экспедиции, которая
якобы проводит здесь ?anкопки, не имея на это официального разрешения.
Ему была вручена большая сумма. Дальше. Ребятишки из деревни Эль Кайф
тоже принесли две жемчужины. Теперь мы знаем, в каком направлении
двигалась автомашина. Это уже много, не правда ли, мистер Джессеп? Как
вы и предполагали, здесь была использована "Рука Фатьмы" - арабы часто
малюют этот знак светящейся краской на своих повозках и автомашинах. И
делают это только глубоко набожные мусульмане.
- Все это верно, но мы должны быть очень осторожны. Если наши
противники что-либо пронюхают, то пустят нас по ложному следу и
предоставят в наше распоряжение несколько грузовиков с фосфоресцирующими
символами на борту, - угрюмо усмехнулся Джессеп.
- Конечно, - подхватил Лебланк. - Я полностью с вами согласен.
Осторожность и еще раз осторожность!
***
На следующее утро улыбающийся Лебланк предъявил Джессепу еще три
жемчужины. На сей раз они были склеены жевательной резинкой в виде
фигуры, напоминающей треугольник.
- Это, видимо, должно означать, что следующий этап путешествия был
проделан самолетом, - предположил Джессеп.
- Совершенно верно! Их нашли на старом военном аэродроме,
расположенном в весьма отдаленном и уединенном месте. - Лебланк пожал
плечами. - Самолет неизвестного государства, - с расстановкой проговорил
он, - и опять место назначения неизвестно. И мы опять в тупике...
Глава 14
- Невероятно! - говорила сама себе Хилари. - Невероятно! Я уже десять
дней здесь. Самое страшное в жизни то, что человек довольно легко
приспосабливается к условиям, в которых он оказывается.
Она вспомнила, как однажды видела в музее средневековое орудие пытки.
Это была всего-навсего железная клетка, но человек не мог в ней ни
сидеть, ни лежать. Гид рассказал, что последний заключенный провел в
этой клетке ни много ни мало - восемнадцать лет. Затем его выпустили на
свободу, и он прожил еще двадцать лет до своей мирной кончины.
Когда Хилари только попала сюда, ее не оставляло чувство какого-то
безотчетного ужаса, мысли, что она навсегда заключена в тюрьму. А вся
роскошь, которой маскировались эти режимные в сущности условия, делала
жизнь еще страшнее. И вот теперь - и это больше всего пугало ее, -
прожив здесь около десяти дней, она, хотя и подсознательно, но принимала
условия новой жизни как вполне естественные - Вполне возможно, - сухо
дозвался Питере, - здесь не удивительно и рехнуться.
Не проходило, однако, и ощущение какого-то страшного, прерывного сна.
Хилари казалось, что он длится уже долгие годы и никогда не кончится,
что все свои оставшиеся годы она проведет здесь, что это и есть жизнь, а
ничего другого не существует и в помине.
Хилари считала, что такая быстрая приспособляемость свойственна в
основном женщинам. В этом их сила, и в этом их слабость.
Фрейлин Нидхейм она почти не встречала, разве только иногда в
столовой. При встрече немка обходилась холодным кивком и ни в какие
разговоры с Хилари не вступала. Кажется, она была вполне довольна. Она
относилась к тому типу людей, которые полностью поглощены своей работой.
Никакие мысли о братстве народов, о мире во всем мире, о свободе ума и
духа ее не занимали. Будущее для нее было простым и ясным - владычеством
высшей расы, к которой принадлежит и она; все остальные, если будут
вести себя разумно, могут рассчитывать на приличное к себе отношение
избранных. Если люди работают хорошо, то они нужны, а что касается
убеждений, то их можно изменять - так считала немка.
Хилари иногда удавалось немного поговорить с доктором Барроном. Этот
человек, поглощенный своим делом, был полностью удовлетворен теми
условиями, в которые попал.
- Меня отнюдь не угнетает этот тюремный режим, - сказал он как-то
Хилари со своей рассеянной улыбкой, - а это действительно самая
настоящая тюрьма, хотя решетки и позолочены. Говоря откровенно, миссис
Беттертон, я приехал сюда только ради денег. Хилари смотрела на
