возмездие... Я перечислил только тех, кого мы с вами знаем лучше других.
Но, поверьте, все, с кем я здесь встречался, ничем не отличаются. Когда
вопрос касается их узкой специальности, они ходят в гениях, но быть
руководителями Вселенной... Это же смешно! Сверхъестественная чушь!
Мракобесы ловят доверчивых мальчиков на дешевой религии. Ладно, хватит
об этом... Послушайте, Оливия! Мне не следовало, наверное, приглашать
вас сюда. Что скажет Беттертон? Он будет прав, если найдет это странным.
- Не думаю, - проговорила спокойно Хилари. - Сомневаюсь, заметил ли
он вообще, что мы ушли вместе. Питере вопросительно взглянул на
собеседницу.
- Простите, но вам, наверное, очень тяжело.., ну, смотреть, как он
катится вниз?
Ответ Хилари был не совсем по существу.
- Мы должны выбраться отсюда. Во что бы то ни стало.
- Мы обязательно выберемся.
- Вы и раньше говорили это, но мы и с места не сдвинулись.
- Неверно. Я все это время кое-что делал. Хилари с удивлением подняла
на него глаза.
- У меня еще нет плана, но я начал, так сказать, "подрывную"
деятельность. Среди членов Организации много недовольных, гораздо
больше, чем может предположить наш богоподобный герр Директор. Еда,
деньги, роскошь и женщины - это еще не все. Я помогу вам выбраться
отсюда, Оливия.
- И Томасу?
Лицо Питерса омрачилось.
- Оливия! Слушайте меня внимательно и верьте тому, что я скажу. Для
Томаса лучше остаться здесь. Он... - в голосе Питерса слышалась какая-то
неуверенность. - Видите ли... Он здесь будет целее, чем за стенами
Организации.
- Целее? Какое странное слово!
- Да. Целее. Я намеренно сказал именно это слово. Хилари нахмурилась.
- Совсем не могу понять, что вы имеете в виду. Вы что, предполагаете
у него психическое расстройство?
- Ни в малейшей степени. Он так же нормален, как вы или я.
- Почему же вы говорите, что здесь он будет целее?
Питере отвечал медленно, с трудом подбирая слова.
- Вы же знаете, что клетка - самое безопасное место.
- Но ведь Томас мечтает вырваться отсюда любой ценой!
- Он может и не знать, что для него лучше.
- Томас должен бежать вместе с нами, - упрямо повторила Хилари.
К ее удивлению, в голосе Питерса вдруг зазвучало неподдельное
огорчение.
- Поступайте, как знаете. Я вас предупредил. Хотелось бы мне знать,
какого черта вы так беспокоитесь об этом парне!
Хилари смотрела на Питерса с испугом. Слова уже были готовы сорваться
с ее губ, она едва не сказала: "Я совсем не беспокоюсь о нем. Он ничего
не значит для меня. Томас был мужем другой женщины, и я просто несу
ответственность перед ее памятью. И если я вообще о ком-то беспокоюсь,
глупый вы человек, то только о вас..." Когда Хилари вошла в спальню,
Томас лежал на кровати и курил.
- Ну, как? Развлекались со своим прирученным американцем?
- Мы ведь приехали сюда в одной группе, - возразила Хилари, слегка
покраснев, - а потом у нас много общих взглядов. - Я не упрекаю вас, -
рассмеялся Томас. И вдруг смущенно пробормотал: - Слушайте, Оливия, а
вы, оказывается, хорошенькая!
Взгляд Томаса был каким-то новым, оценивающим.
- Да, - проговорил он с каким-то удивлением, рассматривая Хилари, -
вы чертовски хорошенькая женщина. Я даже не думал, что еще способен
замечать это!
- Может, и не стоит этого делать? - сухо заметила Хилари.
- Я абсолютно нормальный человек, во всяком случае, я был таким. Один
бог знает, во что я превратился. Хилари села рядом.
- Что случилось, Томас?
- Видите ли, я по-прежнему не могу сосредоточиться. Как ученый я
сошел на нет. Это место...
- Но ведь другие, во всяком случае большинство, не чувствуют себя
так?
- Потому что это бесчувственное стадо, черт их возьми!
- Да нет, некоторые из них, по-моему, не могут пожаловаться на
отсутствие чувствительности, - сдержанно ответила Хилари. - О, Томас!
Если бы только у вас был здесь друг, настоящий друг. - А что? У меня
есть Мэрчисон. Хотя он скучнейшая личность. Затем, последнее время, я
очень часто встречаюсь с Торквилом Эрикссоном. У него блестящая голова,
хотел бы я иметь такую.
- Странный он человек, - задумчиво проговорила Хилари, - меня он
всегда чем-то пугает.
- Пугает? Торквил? Он же тихий как мышь. В некоторых вопросах он
просто ребенок. Совсем не знает жизни.
- Все это хорошо, но меня он все-таки пугает, - упрямо повторила
Хилари.
- Видимо, ваши нервы тоже стали сдавать.
- Пока еще нет, но боюсь, что скоро начнут. Томас, не надо
устанавливать слишком дружеские отношения с Эрикссоном.
- Но почему? - Беттертон с изумлением глядел на Хилари.
- Сама не знаю. Просто, у меня какое-то нехорошее предчувствие.
Глава 16
- Послушайте, господин, поклянитесь, что все будет так, как вы
обещаете. Заправочная станция в Штатах, в Чикаго.
- Обязательно, Мохаммед, все будет так, как договорились, дай только
выбраться отсюда.
- Все в руках аллаха!
- Будем надеяться, что воля аллаха не помешает тебе получить
заправочную станцию. А почему именно в Чикаго?
- Господин! Брат моей жены уехал в Чикаго и там стал хозяином
станции. Почему же я должен жить где-то на краю земного шара? Здесь есть
все - деньги, еда, одежда, женщины... Но разве это жизнь!
Питере задумчиво всматривался в возмущенное лицо араба. Мохаммед в
своем белом одеянии представлял величественное зрелище. Никогда не
предугадаешь, какие желания могут встревожить душу человека...
- Не знаю, насколько все это благоразумно, - проговорил Мохаммед со
вздохом, - но пусть будет по-вашему. Если же им станет известно... - он
улыбнулся, показав необычайно белые, красивые зубы, - для меня это
кончится смертью, господин.
- Мохаммед, ты помнишь, что должен делать?
- Да, господин. Как только стемнеет, я провожу вас на крышу. Еще я
должен положить в вашей комнате одежду, которую носят слуги. Нет, я не
забыл, что надо делать.
- Правильно. А теперь выпусти-ка меня из лифта. Могут заметить, что
мы ездим вверх-вниз. Не стоит привлекать к себе внимание.
...Танцы были в разгаре. Энди Питере танцевал с мисс Дженнсон. Он
нежно обнимал свою партнершу и что-то говорил ей. Когда они оказались
около Хилари, Питере перехватил ее взгляд и многозначительно улыбнулся.
Хилари, кусая губы, чтобы не рассмеяться, отвернулась. В
противоположном конце зала Беттертон оживленно разговаривал с Торквилом
Эрикссоном. Хилари нахмурилась.
- Юный Торквил просто очарован вашим мужем. Он следует за ним
повсюду, - сказал Симон Мэрчисон.
- Я тоже заметила это, - ответила Хилари осторожно, - но никак не
могу понять, в чем тут дело.
- Торквил весь начинен сверхъестественными идеями, и ему необходим
терпеливый слушатель. Я, например, быстро устаю, а Томас, напротив,
ничуть.
Подошел Питере и пригласил Хилари на следующий танец.
- Видели, чем мне пришлось заниматься?
- Это вы по поводу мисс Дженнсон?
- Да. Кажется, она поверила, что я теряю из-за нее голову. Мисс
Дженнсон может быть нам очень полезна. Она знает почти все, что делается
в этих стенах. Например, завтра здесь состоится совещание. Придут
ученые, правительственные чиновники и богатые патроны.
- Энди! Вы думаете, что может представиться возможность?..
- Нет, пока я этого не думаю. Но следует принимать во внимание все.
Сейчас мы должны выяснить, что все это из себя представляет. А когда
такое совещание повторится, может быть, мы кое-что и предпримем. Эту
Дженнсон я уже приручил, так что необходимой информацией мы будем
обеспечены.
- А что могут знать те люди, которые приезжают сюда?
- О нас? Об Организации? Ровным счетом ничего. Цель у них одна -
ознакомиться с больницей и медицинскими научно-исследовательскими
работами. А все это здание построено так, что являет собой сплошной
лабиринт, и никто из приезжающих и представить себе не может
действительных его масштабов. Наша часть здания в случае необходимости
тайно изолируется каким-то особым образом, а помещения для лабораторий
вырублены прямо в скале.
- Это невероятно!
- Тем не менее дело обстоит именно так. Слава богу, что здесь нет
детей. Во всяком случае, вы должны благодарить судьбу, Оливия, что у вас
нет детей.
Он почувствовал вдруг, что вся она словно окаменела.
- Простите, я, кажется, что-то не то сказал. Он провел Хилари в холл,
где они сели.
- Ради бога, простите меня. Я очень огорчил вас, Оливия?
- Нет, ничего. Это не ваша вина. У меня был ребенок. Он умер...
- У вас был ребенок? - удивился Питере. - А я думал, что вы вышли
замуж за Беттертона только полгода назад. Оливия покраснела. Затем
быстро проговорила:
- Да, это все верно. Но я была замужем раньше. Я развелась с первым
мужем.
- Понимаю... Ужасно, что мы здесь ничего не знаем друг о друге, и
говорим порою не то, что думаем. Ведь я совсем ничего не знаю о вас,
Оливия.
- Так же, как и я о вас, - грустно улыбнулась Хилари. - Где и как вы
росли...
- Я вырос в "строгой научной атмосфере", - усмехнулся Энди.
Вскармливали меня чуть ли не из пробирки. Наука и только наука. Никто
больше ни о чем не думал и не говорил. Однако с уверенностью могу
сказать, что в нашей семье вундеркиндом был не я.
- Девочка. Сестра. Вот у нее были необыкновенные способности. Она
могла бы стать второй Кюри. Она могла бы совершить много выдающихся
открытий.
- Что же с ней случилось?.. Ответ Энди был краток:
- Ее убили.
Хилари решила, что Энди обвинял здесь последнюю войну.
- Вы очень любили сестру? - спросила она участливо.
- Больше, чем кого-либо на свете.
Неожиданно Питере прервал разговор и поднялся.
- Хватит с нас и тех неприятностей, что есть сейчас. Взгляните лучше
на нашего норвежского приятеля. Кажется, будто его вытесали из дерева. А
его полный изящества поклон! Наверное, Торквил проглотил аршин.
- Он очень высокий и худой...
- Он не так высок, как вам кажется. Моего роста, не больше.
- Рост - вещь обманчивая!
- Да, это как описание внешности в паспорте. Вот, к примеру,
Эрикссон. Рост шесть футов, волосы светлые, голубые глаза, лицо
продолговатое, манеры деревянные, нос средний, рот обычный. Даже если к
этому добавить то, чего нет в паспорте, например: речь правильная,
говорит медленно, слова подбирает тщательно, - вы все равно не получите
представления о том, как на самом деле выглядит Торквил... Что
случилось?
- Нет, ничего.
Хилари, слушая Питерса, и через холл и зал внимательно вглядываясь в
Эрикссона, вдруг подумала: да ведь это же приметы Бориса Глидера! Слово
в слово то, что она слышала от Джессепа. Может, именно поэтому она
всегда чувствовала себя плохо в его присутствии.
- Но, я полагаю, что он все же Эрикссон? Он не может быть кем-то
другим?
Питере с удивлением посмотрел на собеседницу.
- Кем-то другим? Кем же? Что вы имеете в виду, Оливия?
- Я думаю.., мне кажется.., я хотела спросить.., мог бы он приехать
сюда под именем Торквила Эрикссона?
- Думаю, что нет. Это было бы невозможно - Эрикссон очень известен в
научном мире.
- Но ведь никто из здешних не встречался с ним раньше.
- Вы думаете, что Эрикссон ведет, так сказать, двойную жизнь. -
Питере покачал головою. - Нет, это маловероятно.
- Конечно, - вдруг согласилась Хилари, - на это не похоже.
Да нет, вряд ли Эрикссон - это Глидер, подумала она. Но какие причины
были у Оливии Беттертон так настойчиво твердить об опасности, грозящей
Томасу со стороны Бориса Глидера? Может, она откуда-нибудь узнала, что
тот направляется в Организацию? А разве не мог человек, приехавший в
