подобранную им дружину. Он тотчас же пошел исполнять приказ, но в это
время в те двери, через которые он хотел выйти, вошло новое посольство, и
князь взглядом приказал ему остаться.
Новоприбывшие имели еще более странный вид, чем дикие, но
воинственные прусские послы. Это была толпа черни, посланная в качестве
депутатов от разбойничьих шаек взбунтовавшихся крестьян, грабивших страну.
В окровавленных сермягах, с разгоряченными и возбужденными медом и пивом
лицами они ворвались со смехом и шумом, без всякого почтения к княжескому
двору.
Начальник их, высокий детина, на голову выше всех остальных, с
густыми падающими ему на плечи волосами, увидев Маслава, снял, не спеша,
баранью шапку и слегка склонился перед ним. Ни он, ни его товарищи, весело
поглядывавшие вокруг, не испытывали ни малейшего страха в этой
торжественной обстановке княжеской столовой... Опустошения, которые они
чинили по всей стране, научили их ничего не ценить, они чувствовали свою
силу...
- Ну, вот мы и пришли к вам, князь наш, - заговорил начальник, -
посоветоваться и порадовать тебя. Ты наш! Ты наш!
И вся толпа весело замахала шапками, приветствуя его громкими
восклицаниями. Маслав хмурился и молчал.
- Там, за Вислой, мы уже очистили тебе почти весь край. Иди и наводи
порядок... Восстанови старые храмы, верни старых богов немцам и их богам
на погибель!
Снова раздались крики, и шапки полетели кверху. Оратор поглодал
бороду и огляделся вокруг.
- Рыцарей и немецких ксендзов нет больше нигде, и замков уж немного
осталось, и те мы возьмем голодом или разнесем в щепы... но с чехами мы не
можем справиться. Это, милостивец, твое дело. Если хочешь княжить, надо от
них избавиться...
Все, окружавшие посла, кивали головами, подтверждая его слова. Маслав
слушал.
- Рыцарей нет больше? - спросил он.
- Да все равно, что нет, - смеясь отвечал посол, - хоть некоторые еще
прячутся по лесам, - но придут холода, морозы, - волки и тех доедят.
- А замки спалены?
- Если где и остались еще то недолго продержатся, - возразил посол.
- Вот только один есть поблизости, с тем мы, пожалуй не справимся.
Если бы нам дали воинов на помощь, нам было бы легче овладеть им.
- Что же это за замок? - спросил Маслав.
И вся толпа, перебивая друг друга, закричала в ответ.
- Ольшовское городище!
Вшебор почувствовал, как вся кровь просилась ему в лицо.
- Окопались там собачьи дети, - продолжал оратор - защитились
машинами и так крепко держаться, что их трудно взят. Голод их изведет, это
правда, но что хорошего? Там женщин много, - они бы нам пригодились, - а
за это время - похудеют, - запасы все поедят, - а вдруг придут чехи,
возьмут их и ограбят. Там большие богатства собраны жалко будет потерять.
- Ольшовское городище? - еще раз спросил Маслав.
Посол указал рукой в ту сторону, где оно было расположено.
- Дайте нам людей, - сказал он. - Если мы бросимся со всех сторон на
валы, они не выдержат... Если поделимся хоть пополам, там хватит богатства
на всех. - Туда свезли сокровища со всех сторон да и сам Белина имел
достаток... Надо истребить это гнездо без пощады.
Маслав несвязно бормотал что-то; послам от черни принесли пиво, и тут
же началось угощение. Все взяли по кубку и с поклоном обратились к пану,
принимавшему их у себя, но сам пан был не весел; не по нраву ему была
бесцеремонная простота простого народа. Да и они, поглядывая на этого
"своего" князя, видимо, не очень им восхищались. Он казался им слишком
высокомерным и чересчур походил на прежних панов. Вшебор, который уже
собирался уходить, услышав, что началось обсуждение готовившегося
совместного нападения на Ольшовское городище, остался послушать, к какому
решению придут.
Трудно было разобрать что-нибудь в общем говоре и шуме. Из толпы то и
дело вырывались отдельные голоса, заглушавшие говорившего и прерывавшие
рассказ. Вшебор понял только одно, что послы старались разжечь в Маславе
жадность, описывая ему собранные в замке сокровища, но князь гораздо менее
интересовался добычей, чем местоположением замка и численностью охранявших
его людей.
Но одним эти силы казались далеко превосходящими их собственные по
той причине, что принудили их к отступлению, другие же старались доказать
противное, таким образом нельзя было установить количество защитников. В
одном только все были согласны - именно в том, что в городище схоронилось
много рыцарей, и уж ради этого следовало взять замок, чтобы эти опасные
люди как-нибудь не выбрались оттуда и не спаслись.
Для Маслава тоже было гораздо важнее избавиться от тех, которых он
считал своими злейшими врагами, чем овладеть богатой добычей. Когда толпа,
угостившись и нашумев вдоволь, удалилась, милостиво отпущенная князем,
Маслав, утомленный, опустился на скамью, а Вшебор, воспользовавшись тем,
что день уже сменился вечером, побежал под предлогом взглянуть на коней,
по направлению к конюшням - искать Собка.
Как при Болеславе - замок и дворовые постройки были полны рыцарства,
так теперь при Маславе все было полно простым людом, который надо было
поить и кормить. Около храмов - гусляры и певцы, на валах - воины, а в
обоих дворах - толпы народа, стекавшиеся со всех сторон на поклон и
располагавшиеся здесь лагерем. Трудно было даже пробраться среди этих
шалашей, деревянных балаганчиков, сараев и повсюду расположенных костров.
Слышалось пение и смех. Кое-где производилась купля и продажа еще
окровавленной одежды и дорогих материй, награбленных по шляхетским
усадьбам.
Вшебор, минуя все эти группы, добрался до сарая, где он еще издали
заметил Собка, но и здесь сновала челядь и надсмотрщики за стадами коней и
рогатого скота, так что трудно было поговорить без опаски.
Сделав знак старому слуге, Долива повел его за собою в ту сторону,
где на валу почти не было народа.
Проведя его в безопасное место, Вшебор сказал ему:
- Ваша правда, нам надо скорее возвращаться. Сейчас только приезжали
посланные к Маславу, требуют от него помощи, чтобы взять Ольшовское
городище; мы должны предупредить наших об опасности и быть уж среди них
для защиты замка. Может быть, удастся вырваться оттуда заранее.
Собек хлопнул в ладоши.
- Но как же выбраться отсюда? - спросил Долива. - И попасть сюда было
нелегко, а уж выйти - еще труднее.
Старик беспокойно задвигался.
- Мне-то легко отсюда уйти, - сказал он, - когда захочу, тогда и
уйду, и никто меня не спросит, вам хуже.
Он покрутил головой.
- Вот потому-то я вас и спрашиваю, - сказал Вшебор.
- Вы старайтесь только выбраться в лес за Вислу, - сказал Собек, - а
там уж мое дело вывести вас дальше.
Долива подумал немного.
- В эту ночь? - спросил он.
- А чего же нам ждать? Они еще могут заподозрить нас.
Пока они так совещались, наступил вечер, и Вшебор должен был
вернуться в замок, чтобы показаться на глаза Маславу. Решено было бежать в
эту же ночь.
Долива, допущенный к князю за получением приказаний, нашел его
полусонным после меда и пива и не расположенным к каким-либо разговорам;
он только знаком дал ему понять, что хочет отдохнуть. Вшебор тотчас же
вышел и пошел в свою хату во дворе. В тот вечер никто не приходил за ним и
не заглядывал к нему в горницу.
На другой день утром князь вышел к своим людям, чтобы сделать смотр
вооружению воинов и их коням. Вернувшись к себе, он приказал позвать
охмистра.
Ждали, что он займется обмундированием новобранцев дружины, но нигде
не могли его найти. Хата, где он помещался, была открыта настежь, и огонь
в очаге давно выгорел; никто не видел, как он входил в нее.
Люди князя разбежались искать его, но прежде всего глянули в конюшню;
ни Собка, ни лошадей их там не было.
Известие о том, что Вшебор исчез, привело Маслава в ярость; в погоню
за беглецами были посланы самые надежные слуги и кони. Князь клялся, что
не пощадит ни одного рыцаря, хотя бы тот в ногах у него вымаливал
прощенье.
На него напал какой-то непонятный страх. Он целый день провел на
валах, поджидая, не привезут ли тех, за которыми была отправлена погоня.
Для них уж была приготовлена виселица.
Только к ночи стали возвращаться посланные с известием, что Вшебор
исчез без следа. Паромщики на Висле клялись, что ночью никто не переезжал
на тот берег Вислы и никто в окрестностях не видел всадников. Несколько
дней искали их следов по обоим сторонам реки. Все было напрасно.
Губа ходил в храм к гадателям, чтобы они сказали ему, где искать
беглецов. Но каждый из них указывал разно.
Не скоро еще все успокоилось в Плоцке; но приезд новых посланных,
совещания с ними и приготовления к походу стерли понемногу воспоминание о
Вшеборе. Готовились в поход на Ольшовское городище, люди Маслава должны
были соединиться с окрестными жителями, обложить замок и принудить его к
сдаче.
6
В то время, как в Полоцке Маслав при одном воспоминании о Вшеборе
Доливе бил кулаками по столам и по лавкам, грозя мщением, издеваясь над
своим товарищем, понося его и ругая шляхту, подославшую к нему изменника,
чтобы разузнать его тайны, Вшебор вместе с Собком, переправившись ночью в
плавь через Вислу на том месте, где они раньше заметили брод, забирались
все глубже и глубже в чащу леса, подальше от лесных дорог и постоянно
меняя направление, как звери, преследуемые охотниками и сбивающие с толку
собак. Так, не жалея лошадей, ехали они до тех пор, пока не выбрались на
более безопасное место. Старый Собек был в этом случае большой помощью для
Вшебора, потому что у него был инстинкт лесного жителя, который никогда
его не обманывал. Он узнавал дорогу по коре деревьев, направлению ветра, а
ночью по звездам.
Однако, заботясь прежде всего о том, чтобы замести следы и обмануть
преследователей, он в конце концов очутился в совершенно незнакомом месте.
Он не боялся заблудиться, но боялся прибыть слишком поздно в Ольшовское
городище.
Была поздняя осень, и трудно было прокормить коней, которые вынуждены
были питаться молодыми побегами. В этот первый день бегства они достигли
только того, что забрались в болота, поросшие густой зарослью, где они
чувствовали себя в безопасности. На ночь расположились на лужку между
деревьями, не позаботившись даже о том, чтобы сложить шалаш: не было ни
времени, ни желания; с коней сняли сукно, служившее им вместо седел и,
установив по очереди ночную стражу, расположились на отдых до утра.
На рассвете Собек напоил коней и произвел разведки местности,
соображая, как выбраться отсюда. Пришлось прибегнуть к способу отыскивания
направления по коре деревьев. Старый слуга поехал вперед, внимательно
разглядывая дорогу и стараясь выяснить, какой стороны следует держаться.
Было уже около полудня, и лесная чаща, видимо, начинала редеть,
указывая на близость поляны и ручья. Они съезжали с небольшого холма,
когда Собек вдруг задержал коня и, знаком наказывая Вшебору молчание,
остановился на месте. С той стороны, где лес кончался, слышался шум
голосов, ясно указывавший на то, что там было довольно большое сборище
людей.
Страх овладел стариком: кто же мог так блуждать толпою, как не чехи
или чернь, скитавшаяся по всей стране, разорявшая и грабившая города и
усадьбы? Попасть к ним в руки, спасшись от Маслава, было бы гибелью. Лицо
Собка покрылось смертельной бледностью, в первую минуту он совершенно
потерялся и не знал, что делать дальше.
В том месте, где они стояли, широкие стволы деревьев и разросшиеся на
