гнездышко, чтобы ввести в него золотую пташку. Так окончилась двумя
свадьбами осада Ольшовского городища, надолго сохранившаяся в местных
преданиях.
Прошло еще несколько месяцев... Король Казимир совершал победоносное
шествие по стране, в которой он восстанавливал порядок и спокойствие,
укреплял христианскую веру, радостно приветствуемый всем населением.
Шутливое сватовство Спытковой в присутствии русских послов начинало
приходить к осуществлению после победы, одержанной с помощью Руси.
Из Киева было получено обещание выдать за молодого короля дочку
Владимира Доброгневу, которая должна была пополнить истощенную казну
богатым приданым.
Чехи по приказанию папы и под угрозами Генриха понемногу оставляли
все завоеванные ими земли. Возвращалось духовенство, и заново освещались
костелы.
Бог снова взглянул милостивым оком на выдержавшую столько тяжелых
испытаний сразу.
Приближалась осень, и окрестные леса зазолотились желтыми листьями,
когда Белины стали рассылать приглашения родным и соседям на торжественное
празднование свадьбы сына и дочери.
Мшщуй, который жил отдельно от брата и имел собственное хозяйство, а
с братом после того дня, когда он счел его чуть не изменником за его
расположение к Белинам, виделся редко, почувствовал своим долгом, едучи на
свадьбу, явиться к старшему брату, как к главе семьи, и попросить у него
благословения.
Отправляясь к нему, он заранее был уверен, что встретит неласковый
прием. Но он готов был на все, лишь бы совесть его была спокойна сознанием
выполненного долга перед старшим братом.
У Вшебора, который всегда горячо брался за всякое дело, уж многое
было налажено за это короткое время. Жилой дом был уже совсем отстроен, а
в хозяйственных пристройках было много коней и псов, слуг и всякого
вооружения.
Он как раз возвращался с охоты, когда брат подъезжал к дому.
- Пришел к вам с поклоном, рушником и караваем, - сказал Мшщуй. - Не
смею просить вас на свадьбу в городище, потому что знаю, что вы гневаетесь
на Белинов, на меня и на Касю, но не откажите, как старший брат,
благословить меня.
Говоря это, Мшщуй встал на колени перед старшим братом, как перед
отцом, и склонил голову.
Вшебор обнял его за плечи и молча поцеловал.
- Пусть Бог благословит! - коротко сказал он. - Пойдем со мной в дом.
Ты меня совсем забыл, а я, ты знаешь, не люблю кланяться тем, которые меня
забывают.
- И я тоже, - отвечал Мшщуй. - Мы, брат, одной с тобой крови.
Оба рассмеялись веселые... Вошли в горницу. Вшебор приказал подать
меду, хоть молодого, потому что старый выпила чернь, но крепкого.
Чокнулись братья.
Но разговор долго не клеился.
- Ну, а что бы ты сказал, - буркнул Вшебор, - если бы и я тоже
женился?
- Милый мой брат, я пожелал бы тебе счастья, как самому себе.
- Ну, так и пожелай, - рассмеялся старший брат. - А знаешь ли, на ком
я женюсь? Да на Спытковой! От своей судьбы не уйдешь. Околдовала меня
ведьма! Красота и молодость скоро проходят! Вдова, правда, не так уж
молода, но еще хорошо держится и сумела взять меня за сердце. Если кто
почувствует, что его любят, то уж и сам полюбит из благодарности! А баба
страшно в меня влюбилась!
Подумав, Вшебор прибавил:
- А что бы ты сказал, если бы все три свадьбы отпраздновать сразу?
- Чего же лучше! - воскликнул Мшщуй. - И началась бы в мире и
спокойствии новая жизнь!
Братья поцеловались.
- Завтра же поедем к моей бабе! - сказал Вшебор. - Если я ей скажу,
что мне так хочется, она сделает все, как я пожелаю. Она пошла бы за мной
в огонь и в воду. Ну, значит, завтра на рассвете едем в Понец, заберем
бабу, а возы я тотчас же следом за нами вышлю в городище!
Как решил Вшебор, так и сделали; двинулись в путь к той несчастной
долине, в которой все пережили такие страшные дни.
Три свадьбы были отпразднованы в воскресенье. Погода
благоприятствовала торжеству, съехалось много рыцарства, и дом старого
Белины выглядел теперь совсем иначе, чем раньше.
В большой горнице внизу, в которой в тревожные дни собирались все
главные участники обороны, теперь были поставлены столы для гостей. Шум
веселья и громкие возгласы разносились по обоим дворам замка.
Был уже поздний вечер, и празднество становилось все более шумным и
оживленным, когда вдруг все - и гости, сидевшие за столом, и молодежь в
соседней комнате - вздрогнули от неожиданности и испуга.
У ворот замка раздался громкий и какой-то необыкновенный, никем не
слыханный звук трех труб... Рога и трубы соседей были всем уже известны,
их можно было легко распознать, но тут было что-то совсем новое и
страшное.
В горнице все повскакали с мест, поспешно хватаясь за мечи; невольно
вспомнилось недавнее страшное время. Все бросились к воротам. Белина уже
стоял на возвышении над ними, но, едва взобравшись, он проворно спустился
вниз, приказывая раскрыть ворота настежь.
- Король, король! - раздавались крики в замке.
Это был, действительно, сам король. Он стоял лагерем неподалеку от
городища. Ему сказали, что в замке справляют целых три свадьбы сразу, и
государь пожелал повеселиться в кругу своих верных слуг и дружины.
Вся горница сразу наполнилась народом, потому что всем хотелось
поглядеть поближе на своего дорогого короля. Заняв приготовленное ему
место, король снял свою соболью шапку и осмотрелся вокруг.
- Хозяин! - сказал он. - Не думайте, что я приехал у вам только как
гость, нет, я явился сюда, как судья. Здесь есть виновные, которые должны
предстать перед мною на суд.
Король сделал знак старому Трепке, и тот начал свою речь такими
словами:
- Да, милостивый государь не может простить того, что его воля и его
приказ не были выполнены. Подойдите ближе, подлежащие королевскому суду,
вы, Марта, вдова Спытка, вы, дочь Спытка Катарина и ты, Томко Белина! По
воле государя, дочь Спытка должна была достаться Вшебору Доливе, вы дали
ему слово и не сдержали его!
Хоть Трепка говорил все это далеко не грозным тоном, все
переглянулись между собой и не знали, что сказать и как поступить. Тогда
Томко, взяв за руку жену, сиявшую в тот день великим счастьем и радостью,
подошел к королю и опустился перед ним на колени.
- Если и есть тут виновные, то только я один. Пусть же и наказание
падет на меня одного!
Подошел и Вшебор и поклонился королю.
- У ног королевских прошу за него; он спас мне жизнь! А вот
доказательство того, что я не пострадал из-за него: сегодня я повел к
алтарю ту, с которой стою перед тобой...
Король улыбался.
- Хорошо было бы, если бы все были грешны только таким непослушанием!
- сказал он, весело смеясь. - Но все же без наказания нельзя этого
оставить! - прибавил он, делая знак одному из своих приближенных.
Тот выступил вперед и подал королю золотые цепи.
- Чтобы вы всегда помнили о своей вине, - сказал он, носите вот эти
цепи и как только взглянете на них, думайте обо мне.
Все стали на колени перед Казимиром, а он возложил цепи по очереди
женщинам и мужчинам. Радостные клики зазвучали в замке, а король, взяв
кубок из рук хозяина, выпил за здоровье новобрачных.
И день этот сохранился в преданиях, и память о нем передавалась из
поколения в поколение, как и воспоминание о страшных днях тревоги и ужаса,
за которые он был щедрой расплатой.
