-- Дома же беспокоятся, -- соврал Тим, а думал по-прежнему о Славке.
-- Где же ты был? С обеда предупреждали, что рейд закроют.
-- Я у товарища засиделся...
-- Шут с тобой, прыгай, Конопухин... Пускай мамаша тебе всыплет по
тому месту, на котором засиживаются. Оно у тебя тоже с веснушками?
Ладно, сейчас не до обид! Лишь бы скорее!
Катер вздыбился, раскидав пенные усы. Северный берег с обелиском в
честь воинов-гвардейцев приблизился, накатил вплотную, навис над Тимом.
Каменистая крутая тропинка вела от пирса наверх, туда, где шоссе и
автобусная остановка. Можно и по лестнице, но тропинкой ближе... Теплый,
но плотный ветер качнул Тима над откосом, пузырем надул рубашку -- она
выбилась из-под резинки на поясе. Тим схватился за кусты, в ладонь
злорадно вгрызлись мелкие колючки. Наплевать! Лишь бы успеть!
Квадратные окна автобуса светились у остановки.
-- Подождите!
Зашипели двери, мигнули красные фонарики. Насмешливо так мигнули,
будто сказали: "Денег нет -- нечего и соваться".
Cледующий автобус -- через полчаса. А поезд, наверно, уже в пути.
У поворота заметались лучи от ярких фар. Тим выскочил на дорогу.
Высоко поднял руки.
Крытый брезентом грузовик взвыл, как остановленный на бегу мамонт.
Шофер в синей робе и берете со звездочкой распахнул дверь:
-- Ты что, парень?! Головы не жалко?!
-- Товарищ водитель! Мне надо на Кипарисную! Это прямо по дороге, до
поворота!
-- Ты что, обалдел? Это военная машина!
-- Товарищ водитель! У меня друг уезжает, я не успею!
-- Уйди с дороги!
-- Я же его больше никогда не увижу!
-- Я из-за тебя на губу сяду!
-- Меня не заметят в кабине, я пригнусь! Товарищ...
-- Носит вас по ночам! Лезь!
В машине резко пахло бензином.
-- Друг у него уезжает...-- проворчал матрос. -- Твое счастье, что
Друг...
Все могучие силы -- не лошадиные, а, наверно, бизоньи -- взревели в
моторе. Грузовик пошел через тьму, как ракета. Впереди опять замелькали
красные сигналы автобуса. Еще несколько секунд -- и автобус остался
позади. Желтые окошки окраины пролетали мимо, как огни встречных
поездов...
-- Вот твоя Кипарисная. Шпарь отсюда мигом! Привет другу...
-- Спасибо!
...Белый забор, зеленые ворота "Винджаммера", лампочка у входа. В
окошке дяди Сени темно. Спи, миленький дядя Сеня, спи крепко-крепко.
Пожалуйста! Тим готов молиться, чтобы ты не проснулся! Как хорошо, что
ты рано ложишься!
Но в ворота Тим все же соваться не стал. Он обошел забор по воде. Не
снимая сандалий. Короткая сердитая зыбь хлестала по ногам, парусиновые
шортики намокли. Потом они высохнут и затвердевшими солеными кромками
начнут ядовито царапать кожу. Но теперь некогда думать про это. Подол
рубашки тоже намок, и Тим торопливо связал его концы узлом на животе.
Вот и "Маугли". Он закачался под Тимом, обрадованно закивал светлой
мачтой.
Как хорошо, что Тим и Славка не уносят паруса в рундук, хранят их в
ахтерпике -- заднем отсеке с герметической дверцей! Скорее! Фал с
железной мочкой на конце не дается в руки, мотается на ветру. Тихо ты,
дурак, не до игры!
Наконец грот заскреб ползунками по тонкому рельсу на мачте, пополз
вверх. И захлопал. Ух как громко захлопал! Можно разбудить весь Северный
берег!
Скорее! Тим вставил румпель и опустил шверт -- деревянный выдвижной
киль. Навалившись животом на носовую палубу, Тим отцепил замок. Подобрал
гика-шкот.
Пошел!
Хорошо, что ветер не встречный, а боковой, можно идти в галфвинд.
Кренит здорово, но зато скорость больше, чем при бейдевинде.
За пирсом сразу хлестнула в борт волна, ветер нажал, "Маугли" чуть не
положило набок. Тим уцепился ногами за ремень, перегнулся наружу. В
одной руке румпель, в другой шкот. "Маугли", родной, держись.
Тим никогда не водил яхту в одиночку и никогда не держал румпель в
такой ветер. Хорошо, что он не поднял стаксель: с двумя парусами он бы
не справился. Но с одним парусом "кадет" шел неровно, рыскал на волне.
Его опять чуть не положило на гребне.
Тиму стало страшно -- одному среди пляшущей черной воды, на фанерной
скорлупке с непокорным рвущимся парусом. Он вспомнил, что не надел
спасательный жилет. Да и где его было взять? Все жилеты под замком в
кладовке.
Если "Маугли" опрокинется, Тим не сможет поставить его на таком ветру
и волне.
И придется болтаться в воде, пока его вместе с яхтой не прибьет к
берегу. А когда прибьет? И куда? И главное -- Славка в это время будет
уже далеко-далеко!
"Нет, Славка, я держусь! Я спешу! Я изо всех сил, Славка..."
Бояться больше нельзя. Сегодня из-за его трусости и так хватило бед!
Может, и Славка не уехал бы, если бы не было ссоры. Может, он бы
намертво отказался ехать, если бы знал, что Тим его не бросит!
А может быть, он еще уговорит Славку? Вдруг случится чудо?
По краям бухты змеились желтые маслянистые отражения фонарей.
Впереди, на стрелках Черной Речки, мелькали синие огоньки. Они были все
ближе. А поезд? Он, наверно, уже вышел из ближнего туннеля.
Но Тим успеет! Тут от берега до берега всего полмили, всею каких-то
шесть или семь минут хорошего хода. Лишь бы "Маугли" не подвел!
Голубая полоса прожектора метнулась над мачтой и уперлась в парус.
-- Яхта Це-семь! Яхта Це-семь, немедленно вернитесь к берегу. Кто
разрешил ночной выход? Яхта Це-семь, рейд закрыт! -- взревел мегафон.
Откуда это? С патрульного судна? С береговой станции? С маяка?
Ветер крепче прежнего надавил на парус, а Тиму показалось, что это
нажал широкий луч. От такого толчка "Маугли" почти лег на борт. Но Тим
не выпустил гика-шкот, не ослабил парус. Потому что нельзя было терять
скорость!
Он всем телом рванулся за наветренный борт. "Маугли" тоже рванулся и
встал. С нижнего угла паруса ветер срывал капли.
-- Яхта Це-семь...
Тим понимал, что с "Винджаммером" покончено. Никто не простит
мальчишке самовольный выход в ночное время без прав, без спасательных
средств. Но и это было теперь неважно. Вдали показалась цепочка вагонных
огней.
-- Яхта Це-семь...
"Маугли" влетел в тень большого лесовоза. Кажется, это был
"Бахчисарай". Корма "Бахчисарая" возвышалась совсем недалеко от берега.
Прожектор пометался и погас.
Трах! "Маугли" подпрыгнул и встал. Тим забыл выбрать шверт, и он с
размаху врезался в песчаное дно. Его верхний край выбил переднюю стенку
плоского швертового колодца. В яхту сразу пошла вода.
Тим выдернул шверт, сбросил парус и прыгнул за борт. Схватил цепь,
потянул "Маугли" к берегу. Наконец днище зашуршало по песку. Но волны
подбрасывали и сносили яхточку. Унесут совсем, если оставить. Надо
вытащить ее на сушу. Тим дергал и тянул цепь изо всех яростных сил.
Скорее же! Поезд уже подходит к станции!
Наконец корпус "Маугли" больше чем наполовину вылез на песок. Тим
отчаянно потянул цепь в последний раз... И грохнулся спиной на жесткую
траву и ракушки. Скоба вырвалась из форшпигеля, цепь осталась у Тима в
руках.
Тим вскочил. Гремя цепью, обежал станционный домик и выскочил на
платформу. Поезд замедлил ход.
Где седьмой вагон?
Тим бросился вдоль перрона, цепь звенела на каменных плитах.
-- Славка, где ты?! Славка!!
Форс-мажор
Славка прыгнул с верхней ступеньки и упал прямо на Тима. Они
вцепились друг другу в плечи.
-- Славка...-- сказал Тим. Он сбивчиво дышал после бега.
А Славка ничего не сказал. Что говорить, раз Тим пришел? Он тоже
часто дышал и смотрел на Тима. И в эту минуту, несмотря ни на что, был
счастлив. Потом он заметил, что Тим мокрый.
-- Ты откуда? Так на катере брызгает?
Тим понимал, что нельзя говорить про "Маугли". Если Славка все-таки
уедет, в дороге он изведется от беспокойства за Тима. Тим быстро сказал:
-- Зато я успел! Ты почему уезжаешь? Славка, ты из-за меня?
-- Ты что! Тим, я не виноват, это мама...
-- Из-за снаряда?
-- Нет, Тим. Из-за... того. Того человека. Я же рассказывал.
Мама появилась в тамбуре.
-- Славик, что это такое!.. Боже мой, Тим... Ты откуда?
Тим махнул рукой.
-- Славка, -- горячим и умоляющим шепотом сказал он.-- Не уезжай.
-- Тим, -- сказала мама.-- Как ты сюда попал? Как ты доберешься
домой?
-- На катере. Это неважно!.. Славка...
-- Мальчики, у вас три минуты. Ради бога, не отходите от подножки!
За мамой появилась проводница. Она, кажется, ругалась.
Славка яростно оглянулся. И крикнул маме, проводнице, всем на свете:
-- Хоть на три минуты оставьте нас в покое!
-- Славка, не уезжай, -- опять сказал Тим.
-- Тим, я не могу...
-- Упрись. Убеги...
-- А мама? Она как? Она говорит, что не может без меня.
-- Славка... Она сможет, она большая!
-- Нет, -- сказал Славка. -- Она говорит, что нет... Я бы все сделал!
Я бы в землю впаялся! Но... как я? Значит, получится, что я ее бросил?
-- Ну, пусть и она не едет!.. Славка, я ей скажу!
Славка сжал губы и покачал головой. Как объяснить Тиму?
-- Тим, я не виноват. Это... Ну, как приказ. Когда не хочешь, а все
равно надо... Тим, ты сегодня тоже не хотел, когда я... Но ты же
понял...
-- Я был дурак, -- резко сказал Тим. -- Я понял: не все приказы надо
выполнять!
-- Наверно. Только я не могу, Тим. Ну, не имею права.
-- А если бы она разрешила? Ты бы остался!
-- Тим, она ни за что в жизни не разрешит...
Получался не тот разговор. Им сказать бы сейчас друг другу самые
хорошие слова, а они тратили последние минуты. "Тим, ты не забывай меня.
Ладно, Тим? Это такое чудо, что ты все-таки пришел!"
Незаметно они отошли метра на три от вагона.
Мама опять заволновалась:
-- Славик, Тим... Поезд сейчас тронется.
-- Подожди, еще красный свет, -- резко сказал Славка. И спросил Тима:
-- Ты мне напишешь?
-- Славка, я не о том! Ты скажи! Если бы ты не смог уехать, ты жалел
бы? Она бы уехала, а ты не смог?
-- Как не смог?
-- Ну, заболел, ногу сломал! В яму провалился, черт возьми! Что
угодно!
-- Форс-мажор?
-- Да! Чтобы ты не был виноват!
Чтобы мама уехала, а он остался? Славка не знал. Об этом трудно было
думать. Как они друг без друга? Но... Позади Город. Позади море. Тим. А
впереди? Да и что об этом говорить? Какая теперь разница?
-- Тим, не все ли равно сейчас...
-- Нет! Не все равно! Славка, скажи! Он остался бы?
Он не знал. Но Тим так отчаянно спрашивал об этом! Это было для него
так важно! А секунды бежали.
-- Мальчики, уже зеленый свет!
-- Славка...
-- Да, я остался бы сказал Славка.
-- Да, Тим!
С отчаянной силой Тим рванул его за руку, подтащил к бетонному столбу
с фонарем. Толкнул так, что Славка ударился о столб затылком...
-- Тим, ты что?!
Взметнулась и коротко прошуршала в воздухе цепь. Двумя стремительными
витками опоясала Славку и столб. Ее замок очень больно ударил Славку по
ребрам. Тим, яростно дыша, рывком стянул у цепи концы. Щелкнул замком.
Славка машинально рванулся. Цепь держала туго -- не выскользнешь.
Даже не вздохнешь.
Славка понял. Он сразу все понял! Больше, чем Тим. Тим думал, что
цепь удержит только Славку, а она удержит и маму. Не уедет она без
Славки!
Славка рванулся еще, радостно сознавая, что цепь ему не порвать. Мама
оказалась рядом. В желтом свете фонаря Славка увидел ее перепуганные
глаза.
-- Что такое? Славка! Тим! Это что?!
Морщась от боли и смеясь от нарастающего ликования, Славка сказал:
-- Я не могу. Видишь, я не могу ехать! Видишь, мама?! Хоть убей!
Тим стоял рядом -- растерянный, маленький и мокрый. Мама лихорадочно
дернула цепь и увидела замок. И мгновенно все поняла. Выпрямилась.
-- Тимофей! -- сказала она ледяным голосом. -- Дай ключ!
"Тим, не надо!"
