раздраженно передвинет в угол рта мундштук и скажет помощнику:
- Не знаю, но как-то не так начинается этот рейс...
Они не посмотрят назад, но друг друга поймут.
- Да, - скажет помощник. - Вроде бы все в порядке, а что-то не так...
Может, и в самом деле это было?
И, утешив себя этой мыслью, Алешка заснул.
Владислав Крапивин
БЕГСТВО РОГАТЫХ ВИКИНГОВ
Повесть из цикла "Мушкетер и фея"
Про викингов рассказал мне Серёжка Волошин, рассудительный и
спокойный человек двенадцати лет. Я жил тогда в подмосковном город-
ке, и Серёжка был моим соседом....
* * *
Герои наших историй живут в подмосковном городке. На улице, ко-
торая называется Крепостная. Дело в том, что в давние времена, когда
по полям шастали орды кочевников, здесь стояла крепость. Небольшая,
деревянная, с бревенчатыми восьмиугольными башнями. Потом она сгоре-
ла и разрушилась. Остался только земляной вал да овраг, который
раньше, говорят, был крепостным рвом. Но скорее всего это просто ле-
генда, потому что овраг далеко от вала. Да ещё название улицы напо-
минает о старине.
Вал густо порос одуванчиками. В овраге растёт крапива, булькает
ручеёк и живут стрекозы и лягушки. На Крепостной улице живут маль-
чишки.
Конечно, там есть и взрослые, но речь главным образом пойдёт о
мальчишках.
Улица широкая, но тихая. Машины по ней не ходят, потому что она
упирается в овраг. Дорога заросла, и даже сквозь узкий асфальтовый
тротуар пробиваются лопухи. Домики прячутся в палисадниках с си-
ренью.
Сами понимаете, что такая улица - рай для футбола. И для всяких
других игр.
Серёжка возвращался поздно вечером и на кухне, сдержанно крях-
тя, начинал заклеивать пластырем ссадины на ногах.
- Ну и побоища у вас! - сказал я однажды. - Каждый раз с отме-
тинами приходишь.
Серёжка, вытянув шею, пытался облизать ссаженный локоть.
- Подумаешь... побоища, - ответил он. - какие это... побоища...
Чушь... Вот в прошлом году...
И, лизнув наконец локоть, поведал эту историю.
В конце июня их осталось пятеро. Почти все "овражники" - ребята
с этого конца - разъехались кто куда: в лагерь, к бабушкам, на юг, а
один даже в тайгу с отцом-геологом.
А из компании Тольки Самохина никто не разъехался. Или сговори-
лись, или случайно так получилось, но их как было, так и осталось
шестнадцать, не считая всякой мелкоты.
У пятиклассника Серёжки Волошина и его друзей никогда не было
прочного мира с Толькиной компанией. Кто тут виноват, сказать нелег-
ко. Однако все отмечали, что Самохин - человек въедливый и зловред-
ный. Он ко всем придирался и никогда ничего не прощал. Серёжке он,
видно, не мог простить, что тот не подчиняется. Не считает его,
Тольку, за командира в здешних местах, а сам имеет "армию". Правда,
Серёжкина армия была не такая большая и воинственная, но пока она
была в сборе, могла постоять за себя. И вдруг неприятность - разъ-
ехались!
Те, кто остался, жили в одном дворе. В двухэтажном доме - маль-
чишки, а в маленьком, в глубине двора, - девчонка Виктория. Или поп-
росту Вика. Одноклассница Сергея.
Викины родители были путешественники. Они не поднимались на
снежные вершины, не искали рудные залежи и не раскапывали в песках
древние города, они просто ездили. Каждый отпуск они проводили с ту-
ристскими группами то на Чёрном море, то в Ленинграде, то на Волге.
А воспитывать Вику приглашали папину сестру Нину Валерьевну.
Нина Валерьевна была худая, длинноносая и печальная женщина.
То, что она тяжело больна, подразумевалось само собой. Это все зна-
ли, когда ещё Виктории на свете не было. А если кто-нибудь спохваты-
вался и пытался узнать о её болезнях подробнее, Нина Валерьевна мед-
ленно и выразительно поднимала глаза на невежу. "Как же вам не стыд-
но? - говорил этот взгляд. - Мучить бедную женщину, жизнь которой
висит на паутинке!" И невеже становилось стыдно.
Чтобы окружающие не забывали о её страданиях, Нина Валерьевна
постоянно сообщала: "Ах, как у меня болит голова". Фразу эту она
произносила регулярно через каждые четыре с половиной минуты.
То, что ей приходилось воспитывать Вику, Нина Валерьевна счита-
ла подвигом. Она так и говорила: "Надеюсь, люди когда-нибудь поймут,
какой подвиг я совершаю".
Может быть, Викины родители это понимали, но они были далеко. А
Вика не понимала.
- Уик-то-о-риа-а! - на иностранный манер голосила по вечерам
Нина Валерьевна. - Пора домой! Слышишь?! Все нормальные дети уже
спят! Уик... (ах, как у меня болит голова! )... ториа. Не заставляй
меня снова принимать валокордин!
- Выходит, я ненормальная! - шептала в каком-нибудь укрытии Ви-
ка. - Ну и отлично. Тогда мы ещё погуляем. Ага, мальчики?
Как все нормальные девчонки, Вика гоняла с ребятами футбол,
временами дралась, ныряла с полузатопленной баржи и никогда не забы-
вала, что она девочка. Довольно часто Вика появлялась во дворе в
модном сарафане или платье и вопросительно поглядывала на ребят.
Мальчишки понимали девчоночью слабость и сдержанно хвалили обнову.
Платья и сарафаны Виктория кроила из прошлогодних туристских нарядов
матери и шила на расхлябанной швейной машинке, которая постоянно ло-
малась. Чинили машинку братья Дорины.
Братья были близнецы, хотя и ничуть не похожие: Стасик белобры-
сый, а Борька худой и темноволосый. Жили они душа в душу. И увлече-
ния у Дориных были одинаковые. Больше всего они любили книжки про
технику и роботов. Дома у них был механический кот для ловли мышей,
звали его Меркурий. Правда, ни одной мыши он не поймал, зато бросал-
ся под ноги гостям и хватал их за ботинки железными челюстями...
Ещё в этой компании был первоклассник Джонни. Вернее, даже не
первоклассник. В школу он лишь собирался, а пока ходил в "подгото-
вишку" - самую старшую группу детсада. Но ведь те, кто, например,
только перешёл в пятый класс, тут же называют себя пятиклассниками,
не дожидаясь новой осени. Вот и Джонни не стал ждать.
Имя Джонни было ненастоящее. Вообще-то его звали Женька. Но
Женькин язык имел маленькую странность: не умел выговаривать букву
"ж". Получалось "дж". Вместо "железо" Женька говорил "джелезо",
вместо "жулик" - "джулик". И себя называл Дженькой. Но что за имя -
Дженька! Вот и переделали в Джонни.
Детсадовскую жизнь и порядки Джонни холодно презирал. Он отлич-
но умел читать и решать примеры с "иксами", знал, как устроены кос-
мические ракеты и электропробки, и терпеть не мог всякие хороводы и
"гуси-лебеди". Чахлая программа подготовительной группы была не для
него.
В группу Джонни являлся в потрепанных техасских штанах с мор-
дастым ковбоем на заднем кармане и выцветшей футболке. "Техасы" под-
метали бахромой паркет и пылили, как мотоцикл на деревенской улице.
Воспитательницу Веру Сергеевну этот костюм доводил до истерики, но
Джонни оставался спокоен. Во-первых, Вера Сергеевна была его двою-
родной сестрой, во-вторых, он никогда не унижался до споров с на-
чальством. Если жизнь в группе становилась нестерпимой, он просто
брал под мышку "Сказки братьев Гримм" и уходил к малышам. Малыши
смотрели на Джонни, как новобранцы на прославленного генерала. А их
воспитательница на него чуть не молилась: Джонни избавлял её от мно-
гих забот.
Ребят из младшей и средней группы Джонни любил. Конечно, они
были народ необразованный, но это по малолетству, а не по глупости.
И носов они не задирали. А как они слушали сказки!
Малыши верили в Джонни и чуть что бежали к нему. И в тот воск-
ресный день, когда викинги совершили первое преступление, два пяти-
летних гонца отыскали Джонни.
А Джонни отыскал друзей.
Серёжка, Виктория, Стасик и Борька сидели на верхней переклади-
не забора, которая называлась "насест". Это было их любимое место.
Они сидели и бездельничали. Хмурый Джонни влез на насест и сообщил:
- Самохин опять пиратничает...
- Что? - напружиненно переспросил Сергей.
- Понаделали всякого оружия и на всех лезут. У Митьки Волкова и
Павлика Гаврина плотину сломали. Они её в овраге на ручье делали, а
они растоптали.
- Шакалы! - искренне сказала Вика. - Нашли на кого нападать!
Серёжка прищурился и медленно произнёс:
- Думают, если Санька уехал, Митьку можно задевать...
Санька был братом пятилетнего Митьки и приятелем Сергея.
- Пошли поговорим с ними, - деловито предложил Борис.
- Их шестнадцать, - сказал Джонни. - И мечи, и щиты, и копья.
Вот они скоро здесь проходить будут, увидите.
И правда, через минуту раздался дружный топот и бренчанье. То-
пала Толькина компания, а бренчали доспехи.
- Укройсь, - велел Сережка. Они прыгнули с забора и прильнули к
щелям.
По дороге шло грозное войско.
Необычный был у войска строй. Впереди шел один человек, за ним
два - плечом к плечу, потом шеренга из трех, за ней - из четырех. А
дальше снова шли три, два и один. Получался остроконечный четыреху-
гольник - ромб.
Каждый воин держал громадный, как цирковая афиша, щит, который
закрывал хозяина от щиколоток до плеч. Все щиты смыкались краями и
опоясывали строй, как сплошная броня.
Но удивительней всего оказались шлемы. Чего здесь только не бы-
ло! Ржавые каски, кастрюли с прорезями для глаз, колпаки от автомо-
бильных фар, алюминиевые тазики. И каждый шлем был с рогами! Рога из
железных трубок, из проволоки, из жести - припаянные, приклепанные,
прикрученные - торчали грозно и вызывающе.
Самохин шел первым. На нем сверкал никелированный чайник. Из
носика чайника получился отличный рог. Второй рог - такой же - был
припаян с другой стороны. Крышка, видно, тоже была припаяна. Чайник
закрывал лицо до подбородка. На блестящем металле чернели прорези
для глаз.
Над щитами, над шлемами гордо подымались копья. Мочальные хвос-
ты и пестрые флажки реяли у наконечников.
- Ну и стадо, - сказала Вика.
- Смех смехом, а не подступиться, - возразил Борька. - Даже из
рогаток не прошибешь.
В середине строя, за щитами, дробно стучал металлический бара-
бан.
- Понятно, - зло сказал Сережка. - Начитался Самохин про викин-
гов. Есть такая книжка - "Черный ярл". Слыхали, кто такие викинги?
Это морские бродяги были вроде пиратов. Давно еще. Они в Скандинавии
жили, где сейчас Швеция и Норвегия... В пешем строю они всегда таким
ромбом ходили. Закроются с четырех сторон щитами, и не подступишься.
И шлемы у них рогатые были, чтобы страх нагонять.
- Ну и страх! Потеха одна! - громко заявила Вика. - Что-то вы
побледнели, мальчики. Животы в порядке?
- Уикториа-а! - укоризненно протянул Стасик. - Зачем ты так го-
воришь? Не заставляй нас принимать валерьянку.
- А ярл - это кто? - спросил Борис.
- Это значит вождь, - объяснил Сережка. - Вроде князя.
- Он негр? - поинтересовался Джонни.
- Почему?
- Ну, раз черный!
- Да это прозвище. Тоже для страха.
- А ярда в чайнике мы тоже боимся? - спросила Вика.
- Мы его вечером поймаем, - решил Сережка. - Когда будет без
чайника.
...Тольку Самохина друзья повстречали у входа в летний киноте-
атр. Толька хотел попасть на двухсерийный фильм про трех мушкетеров.
Он не попал. Его прижали спиной к решетчатой оградке, над которой
поднималась трехметровая фанерная афиша. На афише д'Артаньян ловко
раскидывал длинной рапирой целый взвод кардинальских гвардейцев, но
Тольке от этого было не легче.
- Поговорим? - сказал Сережка.
- Четверо на одного? - сказал Толька.
- А разве много? - язвительно спросила Вика. - Вас-то сколько
было, когда плотину у двух малышей раздавили?
- Мы? Раздавили?
