лишь в стоячей, но ни в коем случае не в проточной воде.
Многочисленными предписаниями было регламентировано обращение с
землей и воздушной средой. В связи с этим зороастрийцам пришлось
выработать сложнейший обряд похорон. Они не могли сжечь покойника подобно
эллинам, так как это осквернило б огонь. Они не могли закопать его - это
осквернило бы землю. Они не могли обернуть его пеленами и поместить в
гробницу, как это делали иудеи. Ведь в этом случае они осквернили бы
воздух. Дабы сохранить стихии чистыми трупы умерших отдавали на съедение
собакам или орлам, после чего освобожденные от плоти кости помещали в
специальную гробницу, тщательно изолированную от земли и дождевых капель.
Каноны Авесты разделили живых существ на чистых и нечистых. В разряд
чистых попали: собака - священное животное зороастрийцев, убийство
которого приравнивалось к убийству человека, - лошадь, корова, ворон,
ястреб, орел... К нечистым были отнесены кошки и многие другие
млекопитающие, большая часть птиц, насекомые, пресмыкающиеся. Отношения
между человеком и животными также регламентировались множеством табу.
Подобным образом зороастрийцы попытались отгородиться от всего
грязного, связанного с людьми. Когда знакомишься со всеми этими
многочисленными запретами, то становится понятно, почему зороастризм не
получил широкого распространения. Подобные табу присутствуют во многих
других религиях, в том числе иудаизме (например, запрет на употребление
свинины), исламе (например, запрет на общение с женщинами в период
месячных), но такого обилия их, как в зороастризме, нет нигде. Запреты
веры Заратустры касаются абсолютно всех сторон человеческой жизни.
Разжигание огня, приготовление пищи, похороны, рождение и многое-многое
другое - все регламентировано зороастризмом. Часто табу бессмысленны,
порой жестоки. Так, зороастрийские каноны запрещают в течение долгого
времени прикасаться к женщине, родившей ребенка, ибо она осквернена. Не
получая должного ухода мать и младенец нередко гибли и гибнут.
Какую цель преследовали зороастрийские маги, устанавливая эти
запреты? Было ли это попыткой искусственно отгородиться от прочего мира,
чуждых народов, общение с которыми грозило чистоте арийского племени, или
это всего лишь атавизм древних обычаев? Трудно ответить на данный вопрос
однозначно. Думается, здесь присутствует и то, и другое. А быть может,
суровая духом вера подвергала своих приверженцев суровому испытанию?
Говоря о зороастризме, нельзя не упомянуть о своеобразной элитарности
этой религии. Прочие монорелигии строились по совершенно иному принципу.
Прочие монорелигии строили отношения с иноверием по совершенно иному
принципу. Иудеи создали замкнутую, чрезвычайно регламентированную веру -
склонность к обилию строгих предписаний иудеи почерпнули именно у
зороастризма, - совершенно изолирующую "богоизбранный" народ от остального
мира. Иудеи презирали иноземцев, категорически отказываясь посвящать их в
свою веру. Это обстоятельство сделало евреев изгоями, но позволило им
сохранить относительную чистоту нации и культуры. Христианство и ислам
дают обратный пример. При столь же отрицательном отношении к иноверцам ни
христианин, ни мусульманин не только не отказывались принимать их в свою
среду через перемену веры, но и всячески поощряли это. Христианская
церковь изначально мыслилась как церковь наднациональная. Если первые
христианские общины состояли исключительно из иудеев, то очень скоро в них
стали преобладать эллинизированные жители римской империи. При этом,
понимая, что богатому незачем поклоняться неизвестному иудейскому мессии,
распятого по приказу прокуратора Понтия Пилата, христианские проповедники
делали ставку на бедных и угнетенных - "Блаженны нищие духом, ибо их есть
Царство Небесное". (Мат.5,3). Лишь позднее, когда христианство стало
господствующей религией, в христиане стали обращать насильно. Примерно ту
же картину можно наблюдать в исламском обществе. Мусульмане, как и
христиане, на первых порах не прибегали к силе не из-за того, что не
располагали ей, а понимая, что любое насилие влечет противодействие. Они
предпочитали использовать экономические рычаги, освобождая от подушного
налога лишь уверовавших в Аллаха. В итоге спустя какие-нибудь десять -
двадцать лет большая часть покоренного населения совершенно добровольно
совершала намаз, старательно отбивая поклоны в сторону Мекки. Арии не
последовали примеру ни первых, ни вторых, ни третьих. Хотя им и была
свойственна национальная замкнутость, о чем будет сказано ниже, они не
препятствовали обращению в зороастризм других народов. Но и не насаждали
свою веру силой. Кто хотел верить в Ахурамазду, тот верил в него.
Остальные поклонялись тем богам, каких считали нужным.
Отчужденность зороастризма походит на своего рода брезгливость, с
которой арии относились к иноплеменникам. Человек иной нации для ария -
существо, по значимости не превосходящее грязного навозного жука. Подобное
высокомерие вряд ли привлекало к зороастризму симпатии иноверцев.
Можно ли говорить о том, что Заратустра проповедовал идею
сверхчеловека?
Нет - в смысле владычества над божественной и человеческой сутью.
Да - в смысле совершенства.
Зороастриец должен был быть образцом человека - сильным, свободным от
скверны, гармоничным. Христианство сознательно сделало ставку на слабых
душой и телом. Христу важно подчинить себе паству, заставить ее уверовать
в собственные грехи, в свою слабость перед миром, а значит - и в бога.
Ахурамазда ставил человека перед выбором - добро или зло. Пойти по
пути добра может лишь сильный, и потому зороастризм отвергает слабость во
всех его проявлениях. В зороастризме нет места убогим, калекам,
неумехам-нищим. "Пусть там не будет ни горбатых спереди, ни горбатых
сзади, ни увечных, ни помешанных, ни с родимыми пятнами, ни порочных, ни
больных, ни кривых, ни гнилозубых, ни прокаженных, чья плоть выброшена, и
ни с другими пороками, которые служат отметинами Анхра-Манью, наложенными
на смертных". (Из Витевдата, фрагард 2,29). Учение Заратустры не
предназначено для рабов. Рабы желанные гости там, где правят бал слабые
боги. "Аллах кроток к рабам". (Сура 2,203). Так уверяет Коран. Другой
слабый бог, дабы обрести популярность, сам побывал в шкуре раба. "Но
уничижил себя самого, приняв образ раба". (Фил. 2,7).
Зороастризм не предполагает рабского поклонения богу. Ахурамазда
скорее высший могучий партнер, нежели хозяин. Он великий союзник в борьбе
с Ариманом.
Любая нация рано или поздно устает в своем созидательном порыве.
Потенция ее слабеет, общественное устройство становится дряхлым и
разрушается. Это закономерность, аксиоматичность которой не нуждается в
доказательстве. Пролетел век Эллады, минула эпоха Рима, ушли в никуда
блеск и величие Испании, талассократия Британии, кануло в небытие
блистательное пятнадцатилетие наполеоновской Франции, растворилось в
горниле двух мировых войн милитаристское могущество Германии. Век славы
народов рано или поздно проходит и тогда наступает момент, чрезвычайно
опасный для религии, вызванный потерей нравственно-религиозных ориентиров
разочаровавшегося и уставшего народа. Сколько национальных религий рухнули
в этот критический миг! Бессчетное множество. Кто помнит сейчас о
Гойтосире и Замолксисе, Зевсе и Кибеле, Тоте и Мардуке. Выживали лишь
религии наднациональные, притом монотеистические, подобные христианству
или исламу.
Настал день, когда арии, подобно другим народам, устали. Разбухшая,
взрывающаяся восстаниями империя и неудачные завоевательные походы на
Запад истощили их силы. Началось угасание арийской гегемонии. Одновременно
начала деградировать и религия.
Мощный, Сильнейший и Победный Ахурамазда постепенно уступает
первенство Митре. Тоже, скажете, неплохо. Ведь Митра - бог-воин. Это так,
но вместе с Ахурамаздой исчезает Ариман, а значит и дуалистическое
строение мира. Злое начало, относимое к Ариману, перелагается на человека.
Естественно, ведь нельзя обвинить благого бога в том, что он творит зло.
Человек становится изначально греховен. Из партнера бога в борьбе со злом
он превращается в коленопреклоненного слугу.
Происходит вырождение зороастризма в митраизм, причем к последнему
активно примешиваются эллинистические культы. Это была агония, но еще не
смерть. Зороастризм поднимет голову при Аршакидах [Аршакиды - парфянская
династия (250 г. до н.э. - 224 г. н.э.)] и Сасанидах [Сасаниды - иранская
династия (224-651 гг. н.э.)], чтобы окончательно исчезнуть с приходом
христианства и ислама. Напичканный суровыми табу, он стал неудобен для
слабых людей, взывавших к милостивому богу. Зороастризм умер, уступив
место рабским религиям. Он умер, так и не дождавшись прихода сильного
совершенного человека. Все рано или поздно уходит.
Вечно светят лишь звезды, именуемые греками астрон. Лишь им ведомо,
когда настанет день и засмеется младенец Заратустра.
В жизнь превращая создание
Без умирания, без увядания
И без нетления,
Вечноживущую, вечнорастущую
И самовластную,
Из мертвых восстанет
И явится вживе
Бессмертный Спаситель
И мир претворит.
(Яшт 19,11)
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗАПАД. ЭЛЛАДА
ПРОЛОГ. ЭПОХА ЗАПАДА
Землю теперь населяют железные люди.
Гесиод, "Дела и дни", 176
Минули века, закованные в медь легионы сошли в Тартар, пугая Танатоса
[Танатос] - бог смерти в греческой мифологии своим грозным видом. На смену
им шли другие, державшие свой путь на восход солнца.
Железные люди - яростные, сильные, неистовые. История Запада началась
именно в тот миг, когда появились железные люди. Они сжимали в руках
стальные мечи, легко перерубавшие отточенную бронзу. Но не поэтому их
прозвали железными. Их сердца были подобны стали, закаленной в кипящем
масле и крови. Их сердца были бесстрашны и дики. Железные люди считали
себя потомками богатырей легендарных эпох и стремились подтвердить силой
оружия свое право на землю, некогда породившую этих богатырей.
Под напором диких племен, время которых еще не настало, они ворвались
на землю Эллады, которую населяли в то время люди-полубоги - герои
бесчисленных мифов и преданий.
Снова еще поколенье, четвертое, создал Кронион
На многодарной земле, справедливее прежних и лучше -
Славных героев божественный род. Называют их люди -
Полубогами: они на земле обитали пред нами.
[Гесиод "Дела и дни", 157-160]
[Кронион - т.е. сын Крона;
обычно так называли Крона]
Агамемнон и Менелай, Ахилл и Диомед - боги Олимпа не гнушались выпить
чашу вина с этими мудрейшими из царей и величайшими из воинов. Сам Зевс
был не прочь прислушаться к совету хитроумного Одиссея или принять помощь
могучего Геракла.
То было поколение героев, смысл своей жизни видевших в искательстве
приключений. Они не были мечтательными романтиками, они не были
бессребрениками, их не обошли стороной худшие человеческие пороки: ложь,
