советников, царь покинул Белую залу.
Любовь порой способна изменить ход истории!
Любовь победила, но Артабан был не из тех, кто смиряется перед
поражением. Иначе он никогда бы не стал хазарапатом. Существовало
множество способов заставить царя переменить свое решение. Артабан начал с
уговоров.
Всеми правдами и неправдами он отрывал Ксеркса от покорившей царское
сердце ионийки, упрашивая его отказаться от похода на Элладу. Сначала он
убеждал царя сам, потом этим занялись спешно возвратившиеся во дворец
царевичи Гаубарува и Гистасп, которые не побоялись прибегнуть к угрозам.
Одновременно Артабан спешно наводил справки о Таллии. Вскоре ему
удалось выяснить, откуда она взялась. Подвергнутый жестокой порке Кобос
признался, что за большую мзду, полученную от Мардония, провел девушку в
царские покои. Да смерти запуганный евнух послушно повторил свое признание
приведенному Артабаном царю. Не давая Ксерксу опомниться, вельможа пал на
колени и обхватил его царственные ноги.
- Государь! В Парсе зреет заговор! Милости прошу!
- О чем ты? - спросил весьма ошарашенный происходящим Ксеркс.
- Злостный заговор против великого царя и его верного слуги. Мардоний
и его друзья замышляют неслыханное злодейство. Мне донесли, что Мардоний
подбил спартанца Демарата убить меня. Затем они попытаются свергнуть
великого царя и посадить на его место одного из царских родственников.
- Чепуха, - не очень уверенно пробормотал Ксеркс. - Кто может
претендовать на мой престол?
- Тот, кто согласится стать послушной игрушкой в руках заговорщиков.
Например, Гиперанф. Завтра во время придворного бала заговорщики
попытаются расправиться со мной.
- Так я приказываю арестовать их. Немедленно!
Артабан всплеснул руками.
- Ни в коем случае, государь! Как я тогда смогу доказать правоту
своих слов? Прошу лишь об одном. Повелите, чтобы гости явились на бал без
оружия. Те, кто осмелятся нарушить царскую волю, и будут заговорщики.
- Хорошо, я повелеваю. Доведи мою волю до ушей подданных, -
пробормотал Ксеркс и внезапно добавил:
- А насчет похода, думаю, ты прав. Это все происки Мардония и его
вояк. Любовь ослепила меня...
- Что сделать с девушкой? Бросить в подземелье?
- Нет, пока не трогай. Приставь к ней двух евнухов. Пусть не спускают
с пленницы глаз!
Не мешкая ни мгновения, Артабан стал сыпать распоряжениями. Были
задержаны гонцы, собиравшиеся отправиться в сатрапии с царским указом о
сборе войска против эллинов. Вместо этого другие вестники отправились во
дворцы вельмож, провозглашая:
- Великий царь повелевает явиться на бал без пожалованной тебе сабли
и без поясного ножа.
Но Артабан не успокоился на этом. Ему требовалось форсировать
события, заставить заговорщиков все же совершить попытку покушения именно
завтра, иначе царь мог бы разувериться в услышанном. Через сеть
подчиненных ему агентов хазарапат распространил слухи, что собирается
обвинить Мардония и его сторонников в государственной измене и арестовать
их.
Спустя какое-то время соглядатаи, следившие за домом опального
вельможи, доложили, что из него вышли несколько слуг, направившиеся к
виллам Мегабиза, Гидарна, Артафрена и спартанца Демарата. Сам Мардоний,
оседлав вороного жеребца, помчался в загородное поместье Гиперанфа.
Доверенный помощник Артабана эллин-сикофант [сикофант (греч.) -
шпион, доносчик] Треофил схватил одного из посланцев. При нем оказалось
письмо Мардония, текст которого гласил:
"Обстановка осложняется. Жду у себя на закате солнца".
Велев Треофилу отправить письмо по адресу, Артабан связался с магом
Фулром. Едва тот прибыл во дворец, вельможа без всяких обиняков бросил:
- Мне нужна помощь твоего демона.
Демону поручалось проникнуть в дом Мардония и подслушать о чем будут
говорить заговорщики.
Канцелярия хазарапата стала похожа на потревоженный улей. Туда и
обратно сновали гонцы, прибегали с донесениями неприметные соглядатаи,
суетились писцы и чиновники. Бессмертные, число которых было удвоено,
бесстрастно взирали на этот бедлам.
Царь, поверивший в реальность заговора, беспрестанно требовал
хазарапата к себе. Тот докладывал Ксерксу о происходящем. В послании
Мардония царь не усмотрел никакой крамолы, а вот тот факт, что вельможа
отправился к хитрецу Гиперанфу, разгневал царя. Он вновь попытался отдать
приказ арестовать брата, Артабану с трудом удалось отговорить владыку от
этой затеи.
- Завтра, великий царь! Завтра!
Явившись в очередной раз, Артабан провозгласил:
- Началось!
Вошедший следом бессмертный бросил на пол труп собаки. Это был один
из псов, что пробовали царскую пищу, охраняя повелителя Парсы от
отравителей.
- Околела, съев кусок медового пирога.
Чувствуя как на спине выступает холодный пот Ксеркс заорал:
- Арестовать! Казнить поваров! Казнить всех! Всех!
Не без труда утихомирив царя, Артабан продолжил свою хитрую игру.
Подкрепляясь время от времени бокалом вина он плел паутину, в которой
должны будут запутаться заговорщики.
То была на совесть сплетенная паутина!
Постукивая древком копья по каменному полу бессмертный совершал обход
вверенного ему поста. Его звали Дитрав, а происходил он из знатного
арийского рода, владевшего землями в Мидии и близ Гирканского моря. Именно
эти два обстоятельства позволяли ему мерно шагать близ царских покоев.
Весь день во дворце творилось что-то невообразимое. Утром пронеслась
весть о предстоящем походе на Элладу. Бессмертные, как и положено воинам,
приветствовали ее радостными криками. Однако после полудня стали
поговаривать о том, что царь недоволен Мардонием и, более того,
подозревает его в дурных замыслах. Дворец наводнили шпионы Артабана. По
приказу Тимаста в город были введены еще три полка бессмертных. Гистасп
привел ко дворцу отряд сакских лучников.
Запахло кровавой междоусобицей, подобной той, что случилась много лет
назад в самом начале правления царя Дария, когда маг Смердис захватил
царский престол. Дарий и шестеро его сподвижников расправились с магом,
положив начало многолетней смуте, едва не приведшей Парсу к гибели.
Упаси, Ахурамазда, от новой напасти!
Размышляя, но при этом не забывая посматривать по сторонам, воин
дошел до конца коридора и повернул обратно. В длинных, отделанных шелком и
бархатом залах было совершенно безлюдно. Дитрав оправил висевшую на поясе
саблю с украшенной бирюзой рукоятью, сладко зевнул и подумал, что неплохо
бы сейчас вместо того, чтобы торчать на этом, пусть почетном, посту
провести ночку с горячей лидийской девкой, собирающей серебро себе на
приданое. Дитрав подозревал, что упоминание о приданом было не более, как
благовидным предлогом для распутства. В постели лидийки были чертовски
хороши, их тела вытворяли такое, что не смогла бы проделать и дикая кошка.
Воина даже передернуло от сладких воспоминаний. В прошлый раз ему попалась
ядреная девка с такими бедрами...
Вообразить размер бедер Дитрав не успел. Из царских покоев донесся
дикий крик. Кричать мог лишь царь, он против обыкновения в эту ночь спал
один. Схватив копье наперевес бессмертный бросился на зов своего
повелителя. Он не был одинок в своем порыве. Прочие бессмертные,
охранявшие внутренние покои, оставили свои посты и также спешили на
помощь.
Дитрав первым подоспел к отделанной серебром двери. Он ухватился за
ручку и потянул створку на себя, но в этот момент кто-то огромный и
совершенно белый сбил его с ног. Сплетясь в клубок воин и напавший на него
покатились по полу. Дитрав что есть сил молотил своего врага кулаками в
живот и грудь. Тот отбивался и орал.
Наконец подоспела подмога. Бессмертные не без труда оторвали Дитрава
от его противника. Воин взглянул на него и стал белее горного снега. Перед
ним стоял сам царь Ксеркс - помятый, в разорванной ночной рубашке, с
расквашенной физиономией.
"Я пропал", - обреченно подумал Дитрав, отчетливо представляя себе
как его обезглавленное тело болтается в петле на рыночной площади. Однако
царю было не до Дитрава. Он ошалело переводил взгляд с одного бессмертного
на другого и повторял:
- Призрак! Призрак!
Прибежал полуодетый Артабан. Ругаясь, он разогнал растерявшихся
охранников и повел царя назад в покои. Ксеркс слегка упирался и хазарапат
не задумываясь, применил силу, взяв царя словно ребенка под правую руку.
Так вышло, что по другую руку от перепуганного повелителя оказался Дитрав.
Едва они очутились во внутренних покоях, Артабан сразу усадил Ксеркса
на кровать и дернул за шнурок сигнального колокольчика. Вбежавшему слуге
он коротко бросил:
- Вина и моего лекаря! Скажи ему пусть захватит черный сундучок. Да,
и вели принести побольше свечей.
Слуга моментально испарился. Вельможа и воин посмотрели друг на
друга, затем на бормочущего несуразицу царя.
В покоях горели всего две свечи, но даже при их тусклом свете было
видно как сильно напуган Ксеркс. Сквозь смуглую кожу лица пробивалась
мертвенная бледность, руки мелко дрожали.
- Что с ним? - спросил Артабан.
Воин недоумевающе повел плечами.
- Не знаю.
- Призрак! Призрак! - вновь забормотал Ксеркс.
- Успокойся! - грубо одернул царя Артабан. - Нет здесь никакого
призрака! Сейчас тебе будет легче.
В этот момент Хазарапат обратил внимание на синяки и ссадины, густо
покрывающие лицо и руки царя.
- Кто его так? Призрак?
- Нет. - Дитрав помялся и коротко поведал о том, как царь налетел на
него в коридоре, как Дитрав принял его за злоумышленника и как они
катались по полу, угощая друг друга тумаками.
Вельможа не смог удержаться от улыбки. Затем посерьезнел.
- Должно быть, его что-то здорово испугало, если он ухитрился
оторвать тебе рукав.
Бессмертный бросил взгляд на правое плечо, куда указывал Артабан.
Действительно, прикрепленный медными кольцами к нагрудному доспеху рукав
из мелких металлических чешуек, нашитых прямо на ткань халата, был почти
совершенно оторван, держась лишь на паре звеньев.
В этот момент появились слуги с шандалами в руках. Расставив свечи,
они быстро удалились. Дитрав хотел уйти вместе с ними, но Артабан велел
ему остаться. Вслед за слугами прибежал лекарь. В одной руке он держал
небольшой стальной сундучок, в другой - поднос, на котором стояли кувшин
вина и бокал.
Приняв из его рук поднос, вельможа плеснул в бокал вина и отпил. Лишь
после этого он протянул бокал царю.
- Выпей.
Тот замычал и замотал головой.
- Пей, тебе говорят!
Артабан почти силком влил вино в глотку царя. Затем он велел лекарю:
- Гейр, сделай ему золотой эликсир.
Лекарь молча кивнул. Открыв сундучок, он извлек из него два небольших
узелка. В одном из них оказалось комкообразное серое вещество, в другом -
желтоватая пыль. Артабан пояснил воину, который с некоторым подозрением
следил за действиями лекаря:
- То, что серого цвета, - хаома, нектар Ахурамазды, дарящий
бессмертие, желтое - нектар мака. Он вносит в душу успокоение.
Бросив по щепотке каждого вещества в бокал с вином, Гейр отдал его
своему господину. Тот поднес вино к губам царя и ласково уговаривал его,
пока царь не выпил бокал до дна.
- Сейчас он успокоится, - сказал Артабан, ставя опустевший бокал на
поднос. - Гейр, ты можешь идти.
На лице любопытного лекаря появилась тень неудовольствия, однако он
не осмелился ослушаться и, поклонившись, вышел. Как только за ним
закрылась дверь, Артабан налил бокал вина и залпом осушил его.
