от него хочу. И теперь, став большим и сильным, он чувствует любое мое
желание и готов во всем мне повиноваться.
- Ты зародила в моей душе первые сомнения в исходе заезда.
- Господин мой, без участия моей подопечной никакого заезда не будет.
Повторюсь, Хартагер не потерпит другого наездника.
Король неохотно кивнул.
- Тогда мы должны принять это условие. Но прелесть скачек для меня
померкнет. Я буду больше думать о благополучии Ильдико, а не о перипетиях
борьбы.
Вдове Тергесте не нравился ее дом в Константинополе. Стоял в тени
Колонны Клавдия в ряду лучших домов города, из окон открывался вид на
Мраморное море, но она находила комнаты маленькими, а фрески и мозаики
тусклыми. Госпожа Евгения отдавала предпочтение более ярким тонам.
- У нас нет пурпурной ванны, - жаловалась она Ильдико, отбрасывая со
лба прядь вьющихся волос. - Иметь такую может только королева или
императрица. Допустим, этот богатый молодой король пустыни узнает, что ее
у нас нет? Он сразу поймет, что ты не царской крови и ему не суждено
жениться на тебе.
- Почему ты думаешь, что он хочет жениться на мне? - спросила
Ильдико. Она стояла у окна, наслаждаясь легким ветерком с моря и думала о
Хартагере. Хорошо ли ему на пастбище? Или он скучает по ней?
- Почему? - госпожа Евгения пренебрежительно фыркнула. - Он каждый
день посылает тебе подарки и настаивает на том, чтобы ты принимала их,
поскольку он король. Ты получила кольцо с рубином, золотое ожерелье,
шкатулку, украшенную драгоценными камнями, прекрасные восточные
благовония. Разве он не пишет: "Сегодня я посылаю тебе..."? Это значит, то
посылать подарки вошло у него в привычку, каждодневную привычку, - ее
глаза загорелись. - Интересно, что он пришлет сегодня? Уже пора.
И действительно, подарок принесли, едва вдова Тергесте успела
произнести эти слова. Ильдико, открыла кожаный ларец. И с криком ужаса
выронила его из рук. А потом продолжала смотреть на него, словно ожидая,
что из ларца выползет змея.
- Что случилось? - спросила вдова.
Девушка отшатнулась от ларца.
- Что он хотел этим сказать? Это угроза?
Евгения приказала слуге принести ей ларец, с опаской заглянула в
него. Брови ее взлетели вверх.
- Нет, это не угроза. Полагаю, это знак благоволения. Тут лежит
записка. Прочитать ее тебе?
- Я к ней не притронусь, - по телу Ильдико пробежала дрожь.
- Он пишет, что это уши великого короля пустыни, который пошел войной
на его отца и в результате лишился ушей и носа. Они всегда приносили ему
удачу, и он надеется, что точно так же послужат и тебе.
Ильдико отошла к дальней стене. Ей, несомненно, хотелось держаться
как можно дальше от этого жуткого подарка. День выдался теплым, поэтому
сандалии она держала в руке, чтобы плиты пола холодили ступни.
- Я попрошу Юсуфа забрать их назад. Я не должна лишать его символа
удачи.
- Может, они ему и не нужны, - заметила вдова. - Нос-то он оставил
себе.
А вскоре во дворец прибыл молодой король, пославший Ильдико
высушенные свидетельства победы его отца. Ильдико едва успела надеть
сандалии, прежде чем Юсуф вошел в комнату.
- Мое почтение, госпожа, - он поклонился вдове Тергесте. - И тебе,
наша очаровательная гостья со священной Горы богов. Ты получила мой
подарок?
- Да, о король. Но я не считаю возможным лишать тебя столь
могущественного талисмана. И прошу забрать его у меня.
Молодой король всмотрелся в Ильдико.
- Возможно, я поступил неразумно. Выказал самоуверенность. Мне
действительно потребуется удача, так что не след гневить богов, - он
повернулся к вдове. - Госпожа моя, ты не позволишь мне провести несколько
минут наедине с твоей подопечной.
Когда вдова удалилась, не в силах скрыть торжествующую улыбку,
молодой монарх шагнул к девушке.
- Очаровательная Ильдико! - золото ее волос пьянило его. Запахом они
превосходили все восточные благовония. - Случилось неладное. Сначала я
испугался, потому что дело касается тебя. Потом понял, что должен
радоваться. Теперь я знаю, что тебе не удастся долго тянуть с ответом.
Только выйдя за меня замуж, ты можешь избежать нависшей над тобой угрозы,
- он помолчал. К комнате с каждой минутой становилось все жарче. Солнечные
лучи, казалось, пробивали мраморные стены. - Этим утром к императору
прибыли посланцы Аттилы. Ему стало известно, что ты в Константинополе, и
он требует, чтобы император нашел тебя и передал его людям. Я не совсем
понимаю, что все это значит? Он выбрал тебя в жены?
- Не знаю, - Ильдико заметно побледнела. - Должно быть, он прослышал
обо мне... и Хартагере. Я думаю, причина в моих волосах. Он питает
слабость к белокурым женщинам.
Король пустыни кивнул и сложил руки на груди.
- Как удачно все вышло, - он уже собрался объяснить, полагает для
себя удачей нависшую над Ильдико опасность, но передумал и коротко
рассмеялся. - Что тут говорить, дитя мое, я выразил свою волю. Разве этого
недостаточно? Тебе остается лишь склонить голову в согласии, - последовала
пауза. - Впрочем, у тебя есть еще один выход. Ты можешь отказать мне.
- К сожалению, я не могу поступить иначе.
Брови короля взлетели вверх.
- Это же невозможно. Я король! Мне должны повиноваться. Никто еще не
говорил мне "нет". Даже мой отец. Слушай меня, прекрасное дитя. У меня
дворец в горах, где всегда царит прохлада. И хватает льда или снега, чтобы
охладить вино. Сотни слуг готовы удовлетворить любое желание. Я достаточно
богат, чтобы осыпать тебя драгоценными камнями. Мне... мне трудно в это
поверить, но я полюбил тебя. Разве тебе мало, что я, которому и нужно-то
лишь хлопнуть в ладоши, произношу столь длинную речь, объясняя свои
резоны, словно заштатный придворный.
- Но... я дочь вождя гордого народа. Мой отец - старик и уже не так
деятелен, как бывало, но слуги бегут к нему по хлопку его ладоней.
- Тогда я изложу тебе свой план. Ты выйдешь за меня замуж.
Немедленно. В течение часа. И император скажет посланцам Аттилы: "Да,
госпожа Ильдико здесь, но она жена Юсуфа Даведского". Иначе нам тебя не
спасти. Или ты думаешь, что император откажет им? Он не посмеет. Он
старый, многое повидавший солдат и не станет ссориться с ужасным гунном
из-за одной девушки. Нет, он проявит благоразумие и выдаст тебя.
Ильдико задумалась. Она понимала, что слова Юсуфа недалеки от истины.
Ее присутствие в городе ни для кого не тайна. Восточная империя уже многие
годы пляшет под гуннскую дудку. Ее безусловно выдадут посланцам Аттилы. И
уж конечно лучше выйти замуж за симпатичного восточного правителя, чем
идти в рабство к Аттиле. И все-таки она не могла заставить себя
согласиться. Что-то ее пугало. Дилемма казалась неразрешимой.
- Это мужчина? - резко спросил Юсуф. - Ты в кого-то влюблена?
- Я... я не уверена.
- А я вижу, что уверена. Если это мужчина, я должен о нем знать.
- Я думаю о мальчике, который рос вместе со мной и моим братом, -
ответила Ильдико. - С тех пор я видела его лишь однажды. И есть причины
для того, чтобы я его навсегда забыла.
Король заходил по комнате, не отрывая глаз от выложенного плитами
пола, обдумывая вновь открывшиеся обстоятельства. Резко остановился,
сдернул с пальца кольцо с бриллиантом, подставил его под солнечные лучи,
чтобы оно засверкало, а затем внезапно отбросил в сторону, даже не
посмотрев, куда оно упало.
- Я намеревался предложить это кольцо тебе. Но хватит подарков. Мое
последнее предложение тебе, упрямая дочь солнца. Мы сделаем ставки.
У Ильдико округлились глаза. Какие ставки?
- Ставки на заезд, в котором примут участие прекрасные, легкие как
ветер лошади пустыни и огромный черный жеребец. Заезд проведем немедленно.
Без всякой огласки. Завтра, если сумеем подготовить трассу за воротами. В
крайнем случае, днем позже. Если одна из моих лошадей выиграет, а я,
признаюсь, не ожидаю иного результата, ты выйдешь за меня замуж. Если
выиграет черный жеребец, я устрою тебе побег из города. Я готов положить
на это жизни моих охранников, всех двадцати. На это ты согласна?
- Почему ты думаешь, что сумеешь организовать мой побег?
- У меня есть план. Хороший план. Опасность будет грозить тем, кто
останется в Константинополе, но не тебе, - король пристально посмотрел на
Ильдико. - Ты спрашиваешь себя: "Если этот план так хорош, почему не
реализовать его тотчас же"? Если ты думаешь об этом, признаюсь, что я не
столь великодушен. Я очень тебя люблю. И не хочу упускать шанс заполучить
тебя.
Отчаяние, охватившее было Ильдико, уступило место надежде на
спасение. Она, как и король, тоже не сомневалась в исходе заезда.
Хартагера этим легким лошадям из пустыни не победить! Она знала, что он
будет первым.
- Так что? - нетерпеливо спросил король. - Никак не можешь принять
решение?
- Я согласна, - выдохнула Ильдико.
К вечеру погода переменилась и с Мраморного моря задул ветер,
достаточно сильный, чтобы раскачивать висящую на цепи под потолком
серебряную масляную лампу.
- Я получила два сообщения, - вдова смотрела на лежащую на ее тарелке
рыбу, залитую ароматным соусом. - Одну от короля, который жаждет стать
твоим мужем. Он извещает, что трасса требует дополнительной подготовки и
на это уйдет два дня.
Ильдико ела безо всякого аппетита.
- Это хорошо. Я смогу хоть раз проскакать по ней на Хартагере. Трасса
непростая.
- Как у него настроение?
- У кого? Хартагера? Моя дорогая тетушка, ты опять смеешься надо
мной. Ты вот мне не веришь, а я понимаю все, что творится в его прекрасной
голове. Так вот, он уверен в своей победе не меньше нашего. Ему не
нравятся арабские лошади. Они стоят кучкой и шепчутся о нем. Настроены
враждебно. Сулейман трясет гривой. Дорогая тетя, он решил скакать очень
быстро, чтобы выиграть с большим запасом.
- Я надеюсь, ты сказала ему, во что мне станет его поражение.
- Нет, насчет денег он ничего не понимает.
Евгения сочувственно глянула на свою подопечную.
- Допустим, что-то пойдет не так и он проиграет?
Ильдико погрустнела.
- Если он проиграет, тогда... тогда я проведу остаток жизни в жаркой
пустыне, став одной из жен гордого и вспыльчивого восточного короля. Я
уверена, у него есть другие жены.
Евгения наклонилась вперед и похлопала Ильдико по руке.
- Две. Я узнавала. Но он не обращает на них внимания. Ты станешь его
любимицей, в этом сомнений у меня нет.
- Пока он не женится снова. Боюсь, мне придется носить чадру.
Вдова кивнула.
- Если я правильно оценила этого молодого человека, он не потерпит
никаких изменений в обычаях. Я наблюдала за ним и заметила, что он
рассердился из-за того, что двое стариков, пришедших с ним, увидели твое
лицо. Меня не удивит, если по прибытии домой он прикажет отрубить им
головы.
Ильдико помолчала.
- Хартагер должен выиграть, - несколько мгновений спустя твердо
заявила она. - Должен.
- Он выиграет, дитя мое. Только шепни ему на ухо, сколь важен для
тебя этот заезд.
- Это я уже сделала.
Вдова принялась за рыбу.
- Теперь о другом сообщении. Кажется, теперь я... действительно стала
вдовой.
Ильдико вскинула голову.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Что раньше вдовой я не была. Мой третий муж, глупый и злобный
старик, исчез, а потом пошли слухи, что он умер. К тому времени я уже
поняла, что вдовой быть не так уж и плохо и склонялась к тому, чтобы в них
