"Две совы", где с аппетитом съел изысканный обед и выпил двести граммов
лимонной водки.
Приступив к десерту - фруктовому коктейлю из ананасов, персиков, киви
и апельсинов, он впервые за время сумасшедшей гонки последних часов
крепко задумался.
Поднявшись по ступенькам предосторожности с самого дна и сохранив при
этом деньги и жизнь, он выполнил лишь первоочередную задачу. Теперь сле-
довало легализовываться, восстанавливая контакты, связи, а в конечном
счете свои права и возможности, приспосабливаясь к новым условиям непри-
вычного, но способного быть очень приятным мира.
Клячкин, смакуя, выпил рюмку клубничного ликера, отхлебнул кофе, за-
курил "Мальборо". Резкий переход от одной жизни к другой, нервное напря-
жение не могли не сказаться: расслабившись, он ощутил огромную уста-
лость. Веки смыкались. Но еще предстояло найти ночлег... И обмануть иду-
щих по следу охотников, спрятаться, раствориться в человеческом муравей-
нике.
Обычный бомж, завладевший волей случая миллиардом рублей, через нес-
колько часов безвозвратно бы его потерял, скорее всего вместе с жизнью.
Он сумел выиграть первый этап. Но на втором, более длительном этапе гон-
ки он неминуемо должен был проиграть. Потому что ни диплом инжене-
ра-конструктора, ни навыки фарцовщика, ни зоновскии опыт "честного фрае-
ра" не являлись козырями в игре, где на кону стояло более полумиллиона
долларов, а ответной ставкой служила собственная жизнь.
Ни Фарт, ни Адвокат, ни Таракан не сумели бы выкрутиться из столь
крутой передряги. Но человек многогранен, и Виктор Васильевич Клячкин
имел еще одну сущность, а вот она могла помочь выиграть любую игру. Эта
глубоко спрятанная сущность была тесно связана с номером телефона, кото-
рый он никогда не записывал, но всегда помнил. Ночующий на чердаке бомж
не мог им воспользоваться. Сейчас же момент самый подходящий.
Клячкин поднял руку и сказал мгновенно появившемуся, отменно предуп-
редительному официанту:
- Еще кофе, ликер и телефон. Вначале телефон.
Через минуту официант принес невесомую изящно изогнутую трубку, из
которой торчал выдвижной штырек серебристо отблескивающей антенны.
Выждав, пока официант отойдет на достаточное расстояние, Клячкин на-
чал нажимать музыкально тренькающие клавиши.
Ему всегда казалось, что эти гудки отличаются какой-то особой то-
нальностью, и сейчас ощущение вернулось, он ощутил гулкие удары сердца.
- Вас слушают, - отозвался серьезный мужской голос после второго гуд-
ка.
Клячкин поздоровался.
- Я хочу услышать Валентина Сергеевича, - как можно солиднее сказал
он.
- Кто спрашивает? - сурово поинтересовался собеседник.
- Асмодей, - коротко и для непосвященного непонятно представился
Клячкин. Он сам выбирал псевдоним, и образ хромого беса казался тогда
наиболее близким принимаемой на себя роли.
Человек на другом конце линии явно не относился к непосвященным, и
ему сказанное оказалось очень хорошо понятным.
- Одну минуту, - голос заметно подобрел.
В трубке щелкнуло, наступила ватная тишина, потом в ней ожил возбуж-
денно-радостный голос:
- Я не могу поверить! Неужели это вы, мой дорогой?
Такой реакции Клячкин не ожидал. Ну понятно, демонстрация радушия и
расположенности усиливает психологический контакт, но сейчас радость бы-
ла не наигранной.
- Я, Валентин Сергеевич. Недавно вернулся, решил с вами встретиться.
- Правильно решили, дорогой. Я очень рад. Сколько раз ругал себя, что
не проявил нужной настойчивости, ну да что теперь об этом говорить! Где
вы сейчас находитесь?
- В "Двух совах".
- Понятно, понятно... Значит, так... Через двадцать пять минут ко
входу подойдет красная "девятка", за стеклом на шнурке скелетик из
пластмассы. Водителя зовут Семен - очень хороший парень. Он вас привезет
ко мне, я постараюсь освободиться, хотя у нас небольшая запарка... Но
ради старых друзей... Вы все поняли? Вас это устраивает?
- Да, - сказал Клячкин и нажал клавишу отбоя.
На другом конце линии майор Межуев переключил тумблер на пульте свя-
зи.
- Леночка, подними личное дело Асмодея. Он отсидел четыре года, осво-
бодился месяцев семьвосемь назад. Проверь все, что есть: где был, что
делал, ну как обычно. И быстро мне на стол.
Щелкнул еще один тумблер.
- Семен, поезжай к "Двум совам", заберешь. человека и отвезешь на
проспект Мира. Там продукты, выпивка есть? Хорошо. И подготовь Ирку или
Наташку, пусть сидят дома, вечером могут понадобиться.
Последнее соединение было с начальником.
- Товарищ подполковник, только что на меня вышел Асмодей... Он рабо-
тал со Смитом в восемьдесят пятом... Да, собираюсь использовать. Мне
нужна подмена на связи с бригадами. Там все нормально, Сенченко ведет
Кислого, путаются еще две машины, мы их убираем... Разберемся, доложим.
Так точно. Есть. Понял.
Межуев откинулся на спинку кресла и радостно потер руки.
- Надо же, как вовремя!
Вскоре его сменили, и майор прошел в свой кабинет.
Тоненькая стройная Леночка в облегающем красном платье принесла тем-
но-коричневую папку из твердого картона с грифом "Совершенно секретно" в
правом верхнем углу.
- Никаких данных после освобождения на него нет, - озабоченно сообщи-
ла она, щуря близорукие глазки. - Вышел в конце июля, должен был трудо-
устраиваться там же-в Ростовской области на вагоностроительный завод,
вместо этого самовольно возвратился в Москву, прописки нет, постоянного
места жительства нет. Первого и второго августа жил в гостинице "Спорт".
Звонил нескольким старым знакомым. Потом пропал.
Леночка положила на стол личное дело и свой меморандум, написанный
четким округлым почерком.
- Мне можно идти?
- Да, конечно. - Майор проводил ее взглядом. Пару раз он с ней спал и
сейчас с удовольствием смотрел на длинные тонкие ноги, затянутые в розо-
вые чулки и обутые в красные туфли.
- Спасибо, Леночка, ты быстро собрала все что можно. И вообще - ты
как факел. За службой совсем личную жизнь забросили. Давай как-нибудь
выпьем шампанского?
- Давайте. - Девушка улыбнулась.
Глава десятая
С Валентином Сергеевичем Межуевым Клячкин познакомился жарким летом
восемьдесят пятого в инфекционном отделении Боткинской больницы. Он ле-
жал с желтухой, получал в день восемь уколов в задницу и капельницу
внутривенно, ожидая - то ли организм победит болезнь, то ли верх одержит
хворь, совпадающая с названием больницы. Доктора занимали сочувственный
нейтралитет, наблюдая за ходом поединка во время утренних обходов и со-
общая об отсутствии эффективных лекарств.
Однажды его вызвали в кабинет заведующего отделением, там сидел
представительный человек лет тридцати пяти, спортивного телосложения, с
короткой стрижкой. Несмотря на жару, он был в костюме и при галстуке,
что сразу выдавало принадлежность к официальным структурам.
- Вот товарищ Клячкин; - сказал заведующий и, увидев, что незнакомец
протянул руку, поспешно добавил: - На этой стадии болезни личные контак-
ты нежелательны, возможно заражение...
- Ничего, зараза к заразе не пристает, - пошутил человек и, открыто
улыбнувшись, крепко пожал руку желтому Клячкину.
Тот, не дожидаясь приглашения, тяжело опустился на диван: тридцати-
метровая прогулка по коридору отняла у него все силы.
Завотделением, сославшись на дела, вышел.
- Искренне вам сочувствую, сам болел болезнью Боткина и знаю, что это
такое...
Общность перенесенных несчастий располагает людей друг к другу, но у
Клячкина мелькнула мысль, что если бы у него был сифилис, то незнакомец
со смущением признался бы и в таком недуге.
Несмотря на страшную слабость и каменную тяжесть в правом подреберье,
он улыбнулся.
- Да-да, - среагировал посетитель. - Три года назад, в восемьдесят
втором, как раз Брежнев умер. Вы думаете, почему я такой смелый?
Он потряс в воздухе подвергнувшейся контакту с носителем инфекции ла-
донью.
- Иммунитет!
- Да, кстати, забыл представиться. - Убедившись, что ироническая
улыбка исчезла, незнакомец продолжил линию сближения, и Клячкин уже
знал, что сейчас услышит. - Я из Комитета государственной безопасности,
капитан Межуев Валентин Сергеевич.
Они всегда так представляются. Солидно и авторитетно, название конто-
ры полностью, без всяких сокращений, имя, отчество - обязательно. Разу-
меется, не тогда, когда задерживают возле валютного магазина, там разго-
вор другой - руки за спину и в машину... Правда, сами они редко проводят
задержание, действуют, как правило, через милицию.
Незаконные валютные операции - компетенция Комитета, многие в окруже-
нии Клячкина рассказывали о контактах с ними, но никто, конечно, не го-
ворил про себя: я, мол, согласился постукивать... К нему самому пробова-
ли подкатиться через фирму - вызвали в первый отдел, там хмырь с наглой
рожей стал на пушку брать: работаете в режимном КБ, а сами в сомни-
тельном кругу вращаетесь, есть данные, что валютой торгуете... Он сразу
в контратаку: марки или доллары, у кого купил, кому продал, когда, где,
сколько? Ах, нет конкретных фактов, тогда не надо честного гражданина
оскорблять и порочить, сейчас не тридцать седьмой, не шестьдесят третий
и даже не семьдесят восьмой... Хмырь и отъехал аккуратно: не волнуйтесь,
мы вас не подозреваем, хотелось познакомиться, поговорить, я вам еще
позвоню... Но глаза были злыми и мстительными.
"Может, сейчас раскопали чего?"
Клячкин прокрутил в уме свои последние операции. Действовал он всегда
осторожно, через посредников, так что никаких зацепок быть не должно...
- Они же вам витамины колют и кровь гемодезом промывают, вот и все
лечение...
Валентин Сергеевич сокрушенно вздохнул. На миг Клячкину показалось,
что ослабленный организм исказил восприятие и посетитель - врач из вы-
шестоящей инстанции, какого-нибудь горздрава, проверяющий правильность и
эффективность лечения инфекционных больных.
- Наша медицина! - продолжал сокрушаться Валентин Сергеевич. - Ни
современных методик, ни препаратов... Этот вирус разрушает мембрану пе-
ченочной клетки, значит, можно сразу сыграть в ящик, а можно постепенно
инеалидизироваться. То не ешь, это не пей, а с больничного все равно не
вылазишь, глядишь - гепатоз, цирроз, погост... Витамины клетку не сохра-
няют!
Из аккуратного чемоданчика капитан извлек несколько ярко оформленных
упаковок.
- "Эссенциале", ФРГ-Югославия, в ампулах и капсулах. А это "Силибан",
Швейцария. Не слыхали? Полностью восстанавливают пораженные клетки, иск-
лючают дальнейшее перерождение паренхимы, регенерируют печеночную ткань.
Я только ими и спасся. В Союз-то они не поступают, но я в Гвинее болел,
в командировке...
Валентин Сергеевич доверительно понизил голос.
- Пришлось посольству раскошелиться на валюту.
Он рассмеялся.
- А они этого ох как не любят! Зато выскочил без последствий. Это де-
ло, конечно, нельзя, - он простецки щелкнул по горлу над воротничком
официальной белой рубашки. - Я вообще-то не любитель, но в праздники на
работе как откажешься? Особенно в День чекиста. Не поймут. А потом все-
таки есть тяжесть...
Комитетчик погладил себя по печени. Он вызывал симпатию и расположе-
ние, к тому же об "Эссенциале" врачи шепотом рассказывали чудеса, и
друзья-валютчики, да и верная женушка Ольга уже неделю безуспешно пыта-
лись его достать.
"Вот мастера находить подходы, - подумал Клячкин. - Но что я могу им
дать взамен? Настучать на Худого, Сидора или Бекмурзаева? Ерунда, не те
фигуры, чтобы огород городить! А тех фигур у меня и нет..."
- Продайте лекарства, - попросил он. - Только за рубли, пожалуйста.
Валюту-то мне взять негде...
Валентин Сергеевич от души рассмеялся.
- У интеллигентных людей отменное чувство юмора. Препараты бесплат-
ные. Я бы просто оставил их вам и ушел. Потому что вы мне симпатичны, к
