неловкость.
- Почему преступники бросили машину? Никто не знает! А между тем это
важная деталь. Значит, что?
Подполковник требовательно посмотрел на Веселовского, потом перевел
взгляд на Фоменко.
- Значит, надо выяснить: каково техническое состояние автомобиля, мо-
жет ли он двигаться и так далее...
- Завтра этим займутся специалисты, - устало сказал Сизов.
Мишуев пренебрежительно отмахнулся.
- Кто ждет - никого не догонит! Фоменко, проведите проверку всех сис-
тем: запускается ли двигатель, есть ли ход, ну и тому подобное...
Исполнительный Фоменко, привычно пошмыгивая носом, отшвырнул брызнув-
ший искрами окурок, подтянулся и застегнул пиджак, демонстрируя готов-
ность к немедленным действиям.
- Наследит в кабине, сотрет отпечатки, - не скрывая раздражения, про-
изнес Сизов. - Потом придется дактилоскопироваться да объясняться. К то-
му же машина заперта, ключ у Трембицкого.
Казалось, Мишуев услышал только последнюю фразу.
- Ладно, с прокуратурой спорить не будем. А то что не так - на нас
свалят. Так, Игнат Филиппович?
Тон у начальника был почти дружеский и слегка сочувственный, будто
Трембицкий всегда сваливал на Сизова всякую напраслину, а сейчас он, Ми-
шуев, этому воспрепятствовал.
Сергей Анатольевич уехал первым, почти следом рванули машины прокуро-
ра области и генерала, потом уехали замы, начальники отделов.
- Даю лишний час отоспаться, а к десяти - все у меня, - отдал Мишуев
последнюю команду и хлопнул дверцей.
Восемнадцатый километр пустел. Один за другим исчезали в ночи красные
габаритные огоньки. Мягкие персональные "двадцатьчетверки" бережно несли
к Тиходонску по одному пассажиру. Разбитые, пропахшие бензином "рафики"
и "УАЗы" приняли в себя столько человек, сколько сумело втиснуться.
На въезде в город, перед плакатом "Добро пожаловать в Тиходонск",
шоссе перекрывал шлагбаум, и мигающий красный светофор загонял машины в
длинный контрольный коридор, начало и конец которого чутко стерегли
спрятанные до поры под землей стальные шипы спецсистемы "еж". Вооружен-
ные автоматами усиленные наряды проверяли документы водителей, иногда
заглядывали в багажники. Действовал режим операции "Перехват".
Спецмашины не досматривали, и они без остановки прокатились между ме-
таллическими барьерами мимо стационарного поста ГАИ. В тускло освещенном
аквариуме, как и положено, несли службу два дежурных инспектора дорожно-
го надзора. Лиц их рассмотреть, конечно, было нельзя.
Глава вторая
В невод заградительных мероприятий попали два угонщика, "дальнобой-
щик", загрузивший свою фуру "левым" виноградом, восемь пьяных, водитель
без документов на машину и владелец доверенности с просроченным сроком.
В дежурную часть Центрального райотдела доставлен двадцатишестилетний
рабочий "Эмальпосуды" Сивухин, который в сильной степени опьянения угро-
жал перестрелять оркестр ресторана "Рыба" из автомата.
На развилке Восточного шоссе и московской трассы автомобиль "Вол-
гам-такси на большой скорости проследовал мимо передвижного загради-
тельного поста, не подчинившись сигналу остановиться. Лейтенант Нетреба
произвел четыре выстрела из автомата, ранив водителя в нижнюю челюсть.
Пассажиры не пострадали. Начато служебное расследование правомерности
применения оружия.
Утром, когда информация о событиях прошедшей ночи легла в суточную
сводку происшествий, можно было сказать, что розыск "по горячим следам"
результатов не дал: лица, причастные к преступлению на восемнадцатом ки-
лометре, не установлены, угнанный автомобиль ГАИ не обнаружен. Оператив-
ка у Мишуева началась только в одиннадцать. Ожидая начальника, сотрудни-
ки отдела борьбы с особо тяжкими преступлениями расселись в его простор-
ном недавно отремонтированном кабинете, сплошь обшитом светлой полиров-
кой.
Раньше достопримечательностью этого помещения был огромный дореволю-
ционный несгораемый шкаф французского производства с патентованными за-
порами, секретными блокировками и часовым механизмом, гарантирующим за-
щиту от самых квалифицированных "медвежатников". В новый интерьер брони-
рованный монстр не вписался, по команде Мишуева два десятка пятнадцати-
суточников, сдавленно, но внятно матерясь, уволокли его в подвал, где он
дожидался в лучшем случае вечного забвения, а в худшем - острых расчле-
няющих факелов синего автогенного пламени. Место уникального сейфа занял
типовой "шкаф металлический канцелярский", удачно уместившийся в мебель-
ной стенке между отделением для одежды и книжными полками с традиционны-
ми собраниями сочинений классиков.
Сизов, ставящий надежность и основательность несравненно выше прехо-
дящих красивостей моды, никогда бы не совершил подобного обмена. Он си-
дел на торце длинного приставного стола и, чуть склонив голову, смотрел
на горячо обсуждающих вчерашнее происшествие Губарева и Фоменко. Приоб-
ретенная за многие годы оперативной работы способность ухватывать глав-
ное во внешности, манере поведения человека и обозначать его суть крас-
норечивым псевдонимом, отражающим индивидуальность безымянного до поры
до времени фигуранта, высветила в сознании подходящие псевдо: Двоечник и
Гильза.
Причиной первого была вечная виноватость Фоменко: заискивающая скоро-
говорка, уклонение от любого спора, куриная привычка втягивать голову в
плечи. Правда, так он держался в основном с начальством, иногда - с кол-
легами, а когда встречался с блатными, стереотип поведения резко менял-
ся: развинченная дерзость, стремительные угрожающие движения, обильный
жаргон.
Почему Губарев ассоциировался с гильзой, Сизов объяснить бы не смог.
Очевидно, дело в широких прямых плечах и некоторой округлости тела, обе-
щающей к сорока годам легкую полноту.
Сам Сизов, худощавый, костистый, с изборожденным морщинами загорелым
лицом, крючковатым носом и цепким холодным взглядом маленьких желтоватых
глаз, напоминал хищную птицу и вполне мог бы получить псевдо Гриф, если
бы у него уже не было другого прозвища.
За две минуты до начала совещания в кабинет ворвался запыхавшийся Ве-
селовский - сильный, тяжелый и пробивной, как метательный молот. Ему по-
везло: Мишуев не терпел опозданий и неблагодарности, а он совместил эти
грехи, не сумев довольствоваться дополнительным часом отдыха.
- Что нового? - спросил Веселовский, не успев плюхнуться на стул, но
ответа не получил, потому что наконец-то появился хозяин кабинета.
- Не извиняюсь за задержку, все заседание руководства было посвящено
вчерашнему происшествию, - на ходу сообщил он и, с озабоченным видом
обойдя приставной стол, опустился на свое место. - Вы все включены в
состав оперативно-следственной группы...
Фразы получались значимыми и весомыми - сказывалась многолетняя тре-
нировка. Имиджу Мишуев придавал большое значение. В любую жару ходил в
костюме и галстуке, подчеркивая принадлежность к клану руководителей,
имеющих отдельные кабинеты с кондиционерами. Держался вальяжно - нето-
ропливо и очень уверенно. Правда, лицо было простоватым: маленький ост-
рый носик, выцветшие дугообразные брови, глазки-буравчики, тонкие губы.
Но с тех пор, как руководителей перестали выводить, словно особую поро-
ду, в лицеях да закрытых корпусах, простецким лицом никого не удивишь.
- Сейчас я изложу обстоятельства дела, которые были обсуждены на со-
вещании у генерала...
Говорил начальник отдела хорошо поставленным голосом, напористо и
энергично. По мнению Сизова, умение убедительно докладывать и красиво
выступать на собраниях явилось главным фактором его успешной карьеры. А
неспособность анализировать обстановку и избегать стереотипов поведения
помешала стать настоящим руководителем сыщиков.
Сизов мог быть субъективным, но сейчас Мишуев действительно тратил
время зря: сотрудники уже прочитали в сводке все, о чем он рассказывал.
Подполковник говорил только для Веселовского, который с интересом сле-
дил, как кусочки мозаики восемнадцатого километра складываются в целост-
ную картину. Но именно этот интерес и выдавал его с головой, а неумение
Мишуева просечь, что лежит в основе такой заинтересованности, подтверж-
дало мнение Сизова. Закольцевав цепь своих умозаключений, Игнат Филиппо-
вич Сизов, известный в уголовном мире под прозвищем Старик, удовлетво-
ренно откинулся на спинку стула.
- Работники ГАИ действовали профессионально неграмотно: их не насто-
рожило упорное нежелание останавливаться, отчаянные попытки уйти от по-
гони, они продолжали думать, что имеют дело с обычными нарушителями, и
не приняли мер предосторожности...
Казалось, что сейчас Мишуев предложит наложить на убитых дисциплинар-
ное взыскание.
- И вот результат - Мерзлов застрелен, как только вышел из машины,
Тяпкин получил смертельное ранение, но сумел отбежать на обочину и дваж-
ды выстрелить. Похоже, мимо...
Мишуев сделал паузу, осмотрел всех по очереди - внимательно ли слуша-
ют.
- Преступники захватили патрульный автомобиль и скрылись. На месте
происшествия найдено семнадцать гильз от автомата Калашникова. В багаж-
нике брошенной машины обнаружен труп неизвестного мужчины с ножевым ра-
нением в спину.
Мишуев налил полстакана крепкого чая из маленького потертого термоса,
со вкусом отхлебнул.
- На моем веку такого еще не было, - сказал Веселовский. - Ну и дела!
Автомат, два убитых сотрудника, третий труп в багажнике... Как в Сици-
лии!
Мишуев отставил стакан.
- Что ж, с легкой руки Веселовского назовем розыскное дело "Сицилий-
цы". Но я жду от вас более плодотворных идей.
Мишуев вновь оглядел подчиненных.
Фоменко усиленно морщил лоб и писал что-то в большом отрывном блокно-
те. Веселовский напряженно постукивал пальцами по столу. Губарев расс-
матривал новенькую японскую авторучку. Сизов продолжал сидеть в прежней
позе, никак не обозначая своей деятельности.
- Преступление необычайно тяжкое, вызывающее, оно поставлено на конт-
роль там... - Мишуев показал пальцем вверх, где находился высокий чердак
с узкими сводчатыми оконцами и где заведомо никто ничего поставить на
контроль не мог, потому что обитая железом чердачная дверь была постоян-
но заперта на огромный замок. Сизов скучал и ожидал момента, когда каж-
дый получит свою линию работы и можно будет разойтись по кабинетам.
- Мы должны раскрыть его любой ценой в ближайшее время! И я хочу,
чтобы все это уяснили!
Начальник обращался преимущественно к бездельничающему Сизову, как
будто зная, о чем думает старший опер.
А думал Старик о том, что через два месяца Мишуев должен убывать на
учебу в академию с перспективой дальнейшего роста. И конечно, хотя ника-
кое преступление, даже самое тяжкое и вызвавшее большой общественный ре-
зонанс, этому теоретически не помеха, в реальной действительности при
зависших "сицилийцах" генерал его никуда не отпустит. Значит, год псу
под хвост, а как сложится через год - тоже неизвестно... Хотя, наоборот,
известно! Ведь ему сорок один - предел по возрастным ограничениям. Пос-
ледний шанс!
- Больше месяца нам никто не даст! - сказал, как отрубил, начальник
отдела.
Сизов усмехнулся. Действительно, надо раскрывать за месяц. А если не
будет раскрываться?
- Что здесь смешного, Игнат Филиппович?
- Да это я так... К началу учебного года можем и не успеть...
Мишуев помолчал, потом ехидно улыбнулся.
- Лишь бы до пенсии успели.
Сизов отметил, что за последние годы подполковник научился владеть
собой. А когда пятнадцать лет назад желторотый лейтенант Мишуев проходил
у него стажировку, то багровел и срывался на крик от любого пустяка. Да
и потом невыдержанность вписывалась ему в аттестацию неоднократно.
- Переходим к распределению обязанностей. - Голос Мишуева был споко-
ен. - Веселовский занимается брошенным автомобилем - судя по номерам, он
