осеменение произвел кто-то из жеребцов-контролеров или один из оперов -
непосредственных подчиненных Старикова. А еще скорее - сработало не
чье-то личное необузданное сладострастие, а служебный интерес: девчонку
подставили кому-то из интересующих оперчасть зеков, за бабу они готовы
все продать. Или агента поощрили. А может, она тоже агент и поощрение
было обоюдным...
- Ну его на хер, этот бардак, летом подам рапорт!
Сколько Лис его помнил, Стариков всегда жаловался и грозил отставкой.
Только раньше увязывал ее с возрастом и выслугой, теперь и то и другое в
кармане - больше ничего не задерживает, вольному воля, когда хочешь,
тогда и уходи. И он стал переносить увольнение с одного сезона на дру-
гой. На самом деле подполковник так врос в специфический мир неволи, что
жить без него уже не сможет. Если тридцать лет ходить по лабиринтам пе-
рекрытых решетчатыми дверьми коридоров, под микроскопом изучать жизнь
битком набивавшего камеры человеческого материала: подследственных,
осужденных, транзитно-пересыльных, сдаивать информацию, плести интриги
оперативных комбинаций, накрывать "хаты" плотной осведомительской сетью,
дергая за невидимые ниточки, управлять человеческими судьбами, быть
всезнающим и всемогущим властителем полутора-двух тысяч душ, а потом
стать рядовым, никому не нужным пенсионером, то долго не проживешь.
- Дело имею, Иван Никанорович, - чтобы не терять времени понапрасну,
надо было сразу взять быка за рога.
Стариков недовольно вздохнул. Он любил выговариваться до конца, но в
последнее время этот процесс затягивался до неприличия.
- Давай свое дело.
- У вас есть такой Печенков. Надо ему передать записку.
Лис протянул клочок бумаги.
- Малевочка, малевочка, - пропел Стариков, надевая очки. Он любил
оперативную работу и сейчас заметно оживился. - Посмотрим, что ты там
придумал...
На листке под диктовку Лиса Валера Попов написал следующее: "За длин-
ный язык ты приговорен к смерти. Колдун".
Начальник оперчасти дважды прочитал записку.
- Неужели ты на Колдуна вышел? Мне в Управе все уши прожужжали, одно
задание за другим спускают: любую информацию про этого Колдуна требуют!
- Не знаю, - ответил Лис. - Может, вышел, может, пустышка. Но бумагу
надо передать сегодня. Завтра его скорей всего освободят.
- Ясно, ясно, - заглядывая в лежащий перед ним журнал распределения
по Камерам, Стариков принялся чертить какую-то схему на отрывном кален-
даре. Его не очень интересовало содержание записки и то место, которое
она занимала в проводимой Лисом комбинации, не интересовали причины
предстоящего освобождения Печенкова: все это воспринималось как дан-
ность. Для него было важно тактически правильно передать малевку адреса-
ту.
Начальник оперчасти закончил рисовать, придирчиво осмотрел свое тво-
рение, добавил одну линию.
- Вот так лучше, - удовлетворенно сказал он и подозвал Коренева поб-
лиже. - Смотри, какой расклад: Печенков у нас в шестьдесят третьей, а
сорок шестую мы как раз ставим на дезинфекцию, оттуда расселяем народ
кого куда... Одного человечка я направляю в шестьдесят третью через отс-
тойник, а там как раз этап из ИВС, его втемную и зарядят твоей запиской.
Красиво?
Стариков широко улыбался:
- Комар носа не подточит. Тем более если он завтра уйдет, то и разби-
раться некогда будет.
Ничего красивого в столь примитивной комбинации Лис не находил, но
радостно улыбнулся в ответ и довольно покивал головой:
- Здорово. И еще... Мне надо точно знать, когда он выйдет. Завтра
созвонимся, уточним время. Без меня его не выпускайте.
Подполковник понимающе подмигнул:
- Хочешь "хвоста" приделать? Грамотно, молодец. Вначале воткнешь ему
в жопу вот такое шило, - Стариков тронул толстым пальцем записку. - А
потом посмотришь, куда он побежит. Так?
Лис сделал неопределенный жест, не опровергая проницательности собе-
седника, но и не подтверждая его догадок, что вполне объяснялось сообра-
жениями конспирации.
- И еще одна вещь...
Коренев пригнулся к волосатому уху оперативника и перешел на довери-
тельный тон.
- Меня УСБ обкладывает. Надо одного человечка подработать, чтобы он
меня не сдал. Он здесь, у вас, фамилия Громов.
Солидарность оперативников общеизвестна, так же как и их общая непри-
язнь к службе собственной безопасности. Стариков аж подпрыгнул в своем
кресле.
- Да я ему яйца оторву! Здесь я командую, а не УСБ! Сейчас вызовем и
объясним: важно не сколько сидеть, а как сидеть... Думаю, он все поймет.
Лис тоже не сомневался в этом.
- Спасибо. Если что, звоните, я буду у себя.
* * *
Когда Коренев вернулся в РУОП, его уже ждали.
- Зайдите к генералу, товарищ подполковник, - сказал дежурный, и
обостренная интуиция Лиса сразу распознала недоброе.
У Колорадского Жука сидели два человека. Одному было лет сорок, ког-
да-то он работал опером в Октябрьском райотделе. Пару раз они встреча-
лись по пересекающимся делам, потом он куда-то исчез. Второй молодой -
не больше двадцати семи. Лис его никогда не видел.
- Это к вам, - официально сообщил Нырков. Он явно ощущал неловкость.
- Подполковник Зимин, отдел расследований УСБ, - представился старший
и показал удостоверение, как положено. Хотя дураку ясно, что если бы он
был хреном с бугра, то не сидел с вальяжным видом у начальника РУОПа, да
и вообще не вошел бы в здание.
- А это старший лейтенант Хмельнов, - указал подполковник на коллегу.
- Хорошая фамилия, - похвалил Лис и тут же выругал себя за это: опе-
ров, следователей и проверяющих лучше не злить.
- Подполковник Коренев, начальник оперативного отдела РУОПа, - приняв
строевую стойку, доложился он по всей форме. Жук неодобрительно покачал
головой, видно, решил, что он фиглярничает.
- Пройдемте к вам в кабинет, - не то предложил, не то приказал Зимин
и повернулся к Ныркову. - Товарищ генерал...
- Да, да... - Жук нехотя встал. При процедуре осмотра должен при-
сутствовать непосредственный начальник проверяемого.
В кабинете Лиса попросили открыть сейф, старший уэсбэшник рылся в
нем, младший - в столе. Опера знают, что в случае чего их будут шмонать,
и потому не держат ничего "горячего" в опасных местах. В райотделе укры-
тые материалы запихивают обычно за батареи или под сейфовую тумбу. На
уровне Лиса материалы не укрывают, а для того, что не должно попасться
на глаза посторонним, у него имеется абонированный ящик в "Золотом кру-
ге" и испытанный тайник в лесополосе на Левом берегу.
И все же он чувствовал себя неуютно. Все опера ушлые и хитромудрые, а
если берутся за них всерьез, то обязательно что-то накопают. Или непод-
шитое сообщение агента, или патрон, или косячок анаши.
- Это что такое? - строго спросил молодой, разглядывая какой-то лис-
ток. У Лиса перехватило дыхание.
- Покажите ближе, не видно...
Ух... Он перевел дух.
- План проведения розыскных мероприятий по РД "Трасса".
- Почему не в сейфе?
- Там нет секретных данных.
- Все равно!
- Хорошо, положу в сейф.
- А это что? - теперь старший внимательно листал ученическую тетрад-
ку.
- Это записи, кто сколько сдал. В смысле на дни рождения, бумагу,
картриджи.
- Почему в сейфе?
- Так денежный документ.
- Все равно!
- Хорошо, выну.
Лис посмотрел на Ныркова. Тот незаметно погрозил кулаком.
Через сорок минут шмон закончился. Ничего запрещенного к хранению или
компрометирующего подполковника Коренева обнаружено не было. С явным об-
легчением Колорадский Жук удалился.
Но закончилась только первая часть действа.
Теперь Зимин сел в кресло хозяина кабинета, Хмельнов за приставной
столик, а Лиса посадили в стороне на специально отставленном стуле. На-
чался допрос. Спрашивал старший, младший вел протокол.
- Вы знаете Колерова?
- Да, он проходил как связь преступного авторитета, я пытался с ним
работать, но результата не получил.
- Он подозревается в двойном убийстве. Только вышел из ИВС и сразу
зарезал двоих.
- Негодяй! Надо было его не выпускать. Но доказательств не хватало...
Лис пытался вспомнить хоть что-нибудь про бывшего коллегу, но напрас-
но. Ничего запоминающегося Зимин в сыскном деле не совершил. Вел он себя
не очень агрессивно, просто выполнял рутинную работу, но чувствовалось,
что инструкции "придавить Коренева" получил. А молодой смотрит злобно и
вряд ли из-за шутки с фамилией, скорей всего считает его нарушителем
соцзаконности или как там она сейчас называется, позорящим милицейский
мундир.
- Каким образом вы на него вышли и на каком основании водворяли в
ИВС?
- О нем упомянул в своих показаниях какой-то обвиняемый, не помню фа-
милии...
- Громов?
- Возможно. Вроде Колеров был его соучастником в грабеже... Соучаст-
ника надо устанавливать, а поскольку он якобы был знаком с Хромым, то
отдельное поручение следователь направил мне, поскольку наш отдел разра-
батывает ОПГ и связи авторитетов нам известны. Я установил его и задер-
жал. Это тоже входило в поручение.
- Следователь Апресян объясняет все по-другому...
Лис пожал плечами.
- Что вы на это скажете?
- Я не знаю, что он объясняет, но отдельное поручение за его подписью
лежит перед вами.
- Он говорит, это вы попросили его написать. Причем задним числом.
- Я? - искренне изумился Лис. - Зачем? Что, мне своей работы мало,
чтобы просить чужую? Сам бы пусть и искал! И потом - разве я ему на-
чальник? Он следователь - процессуальная фигура! Что он напишет, то я и
должен исполнять. А я разве могу ему что-то поручать? Тем более противо-
законное? Если бы вдруг я и обратился с такой глупой просьбой, то он
послал бы меня куда подальше, и все на этом кончилось!
- Имейте в виду, сейчас наши люди допрашивают Громова! - вмешался
Хмельнов.
- Очень хорошо, - одобрил Лис. - Он расскажет, как все было.
Хмельнов торжествующе улыбнулся:
- Вот именно. Как все было. Потому что статью за хранение наркотиков
ему вменяют в полном объеме. И теперь ему нет никакого смысла вас выго-
раживать!
"Молодец, парень, - подумал Лис. - Голова у него варит. Только моло-
дой еще. Не знает, что важно не сколько сидеть, а как сидеть... И Цербе-
ра не знает..."
А вслух сказал:
- Не понимаю, при чем здесь хранение наркотиков, а выгораживать меня
ему действительно смысла нет. Пусть соучастника выгораживает, этого...
Колерова!
Зимин прокашлялся, призывая молодого к порядку.
- У нас есть сведения, что Колеров ваш агент.
Таких сведений нигде быть не могло. Только обрывки впечатлений, наб-
людений да чьи-то догадки.
- Еще чего! Зачем бы я его сажал в ИВС? И потом, это можно легко про-
верить!
- "Карманный агент", - блеснул Зимин знанием оперативного сленга. -
Вы не показываете его в документах.
- Как так можно? - удивился Лис. - Если человек у меня на связи, я
его документирую и тем самым показатели повышаю. Какой смысл скрывать?
Это все равно, что я преступление раскрою и никому не скажу!
Тут даже Зимин улыбнулся:
- Есть сведения, что у вас и моральный облик того...
- Не особенно! - снова вмешался молодой.
Лис насторожился. Неужели про Ребенка раскопали? Вполне могли...
- Не знаю, что вы имеете в виду. Но в партию я повторно вступать не
собираюсь, а бандитов мой моральный облик вполне устраивает. У них-то он
еще хуже.
- Какое отношение вы имеете к банку "Золотой круг"? - переключился на
другую тему Зимин.
- Одно время я там работал в службе безопасности. Сейчас никакого.
Так, загляну по старой памяти, чайку попить, поболтать.
- А в ОБЭП вы тоже по старой памяти ходили?
- Нет, там другое... Бандиты на банк наезжали, а потом ОБЭП вдруг до-
кументы изъял. Я узнал и решил поинтересоваться, нет ли тут связи. Знае-
