Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#11| Мaneater part 2
Demon's Souls |#10| Мaneater (part 1)
Demon's Souls |#9| Heart of surprises

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Фэнтези - Корабельников О Весь текст 88.25 Kb

Башня птиц

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8
давно.  Краны заржавели,  пыль и запустение в доме.  Выглянул в окно,  и
тошно ему стало. Ни звука, ни гудения машин, ни света окон. Пусто и сум-
рачно, как в степи.
    Вышел Егор  на улицу,  она вся мусором завалена,  крапива растет под
окнами, асфальт тополиными ростками растрескан, и ни одно окно не горит,
ни одна тень за стеклом не шевельнется.  Совсем жутко ему стало, побежал
по улице, закричал, эхо от пустых домов отражается - нет никого. Улица в
шоссе перешла,  а шоссе в лес привело.  И рассвело. Солнце встало, мали-
новки поют,  кузнечики под ногами порскают.  И так уж одиноко Егору, как
никогда раньше. И слышит вдруг человеческие голоса. Побежал он туда, вы-
бежал на большую поляну, а там - люди. Ходят неторопливо, разговаривают.
И выходит ему навстречу Нина, светлая, тонкая, руки ему на плечи кладет,
в глаза смотрит,  И чуть не заплакал Егор,  прижался к ней, легкой, теп-
лой, живой.
    - Как хорошо, - говорит, - что ты жива и люди живы.
    - А мы и не люди вовсе, - смеется Нина. - Мы теперь лешие. И я тоже.
Ты один и остался человеком.
    Худо стало Егору, на землю повалился, лежит, плачет, землю кусает, а
Нина стоит рядом на коленях и гладит его по голове.
    - Хочешь, - говорит она, - я в яблоню превращусь? Или в птицу? А мо-
жет быть, в рыбу? Хочешь?
    Замотал головой Егор, сказать слова не может. И встала Нина, засмея-
лась, корешки из ног пустила, листьями оделась и стала яблоней.
    И чувствует Егор,  что и сам он в землю ногами входит,  меж камешков
корнями путь ищет, ввысь вытягивается, расчленяется на ветки и листья, и
стал он тополем, и хорошо ему и тревожно...
    - Не плачь, Егор, - сказал кто-то. - Спишь, а плачешь. Все лицо мок-
рое.
    Это Маша склонилась над ним,  она прикасалась пальцами к его  щекам,
слезы утирала, успокаивала. И Егор почувствовал себя таким уставшим, та-
ким слабым и маленьким,  что даже говорить ничего не хотелось.  Он лежал
на спине,  смотрел в небо неподвижно и плакал без звука, одними слезами.
И Маша вновь изменила свое обличье,  и уже не девочка  это,  а  взрослая
женщина с тяжелой русой косой, заплетенной вокруг головы, и мониста поз-
ванивают на груди при движении.  И лежит Егор на поляне,  среди  высоких
ромашек, и шмели гудят, и ни облачка в небе, и медом пахнет.
    - Посмотри, Егор, - говорит Маша, - разве плохо у нас? Посмотри вок-
руг и слезы осуши.
    - Эге-ге!  - послышался рядом голос Лицедея.  - Ты вот скажи,  Егор,
зачем к нам в лес пришел?  Что тебе,  своего города не хватает?  Мы же к
вам не ходим.
    Егору и спорить не хотелось,  и поворачиваться было лень, чтобы хоть
на мужика посмотреть,  - в каком он там виде появился. Но плакать перес-
тал, вытер слезы, на солнце высушил.
    - Что с вами говорить,  - сказал он немного погодя.  - Мы никогда не
поймем друг друга. Живите, как хотите, и нам не мешайте. Покажите дорогу
к людям. Мне от вас больше ничего не надо.
    - Да мы-то вам ничем не мешаем, - сказал мужик откуда-то из ромашек,
- а вот вы нам, ох, как мешаете! Так за что же вас любить и миловать?
    - Так я за всех людей отвечать перед вами должен?  Ну и делайте, что
хотите, только я вам так просто не дамся.
    - Нужен ты нам,  - пренебрежительно сказал Лицедей.  - Захотели  бы,
давно тебя на корм травам пустили. Живи уж.
    - Спасибо уж, - в тон ему ответил Егор и встал.
    - Разве мы не можем договориться? - спросила Маша.
    - О чем? Что вы от меня хотите? Или скучно вам, поговорить не с кем?
Валяйте разговаривайте.
    Лицедей оказался маленьким,  ростом не больше ромашкового стебля, он
сплел гнездышко в зарослях травы и сидел там, закинув ножку за ножку.
    - А вот то меня,  Егор,  забавляет, что вы всю природу под себя при-
способить вознамерились.  Все,  что есть в ней живого, все своим считае-
те. Вот того же медведя в цирке всякой своей ерунде учите. Штаны на него
наденете, шляпу, на велосипед посадите и радуетесь. И сказки-то ваши все
глупые.  Те же люди,  только имена звериные. А зачем вы это делаете? А я
скажу,  зачем. Видеть вам забавно, когда зверь на человека похож. Хоть и
похож, а все глупее человека. Вот тем и смешон. Разве это не издеватель-
ство?
    - Послушай,  ты,  лешак,  - сказал Егор, отряхивая пыльцу, - нет, не
издевательство. А совсем наоборот. От одиночества это нашего, от неспра-
ведливости, что только мы одни на земле и не с кем больше слова перемол-
вить. Вот и зверей наделяем людским образом, языком и поступками челове-
ческими.  А ваше племя никогда людей не любило,  недаром издавна вас не-
чистью зовут. Нечисть и есть нечисть. Что от вас доброго на земле?
    - А от вас? - быстро вставил Лицедей.
    - Да,  люди  много  зла причинили и себе,  и природе,  но и добра не
меньше. А вы - ни то ни се, ни доброе ни злое, ни черное ни белое.
    - А вот ты и не прав! - воскликнул Лицедей, подскакивая в гнез- дыш-
ке.  - Мы и то, мы и се, и доброе, и злое, и черное, и белое, и рыба мы,
и зверье мы,  и трава,  и букашки - все это мы.  В природе нет зла и нет
рамок,  в которые вы ее втискиваете.  В ней все едино. И мы с ней - одно
целое.
    - Оставайся с нами,  Егор, - просто сказала Маша. - Хочешь, таким же
будешь, как мы?
    - С вами?  - Егор даже присвистнул. - Да на кой черт я вам, и вы мне
для чего сдались?  Вот уж спасибо.  Невелика радость в гусеницу  превра-
титься да травку жевать с утра до утра,  или птичкой стать да с ветки на
ветку перепархивать...  Не хочу быть ни деревом, ни дятлом, ни медведем.
Не хочу быть ни лешим,  ни чертом, ни богом, ни ангелом. Мне и в челове-
ческом обличье хорошо живется.  Я - человек,  и выше меня нет никого  на
Земле.
    - А ты попробуй, Егорушка, - сказала Маша, - может, и понравится.
    - Нет, - ответил Егор, - не понравится. Не нуждаюсь я в вашей милос-
ти.
    Подбросил в воздух топор, ловко поймал его одной рукой. Зайчик блес-
нул на лезвии.
    - Ночью, - сказала Маша, - ночью все увидишь и поймешь.
    - Эге,  - согласился и Лицедей,  - ночью, может, и поймешь. Не опоз-
дай на праздник,  Егор.  Гордись, ты первым из людей увидишь его. И зна-
ешь,  почему?  А потому,  что ты уже и не человек вовсе. Ты только дума-
ешь,  что ты человек, а на самом деле - едва-едва наполовину. Вот и цац-
каемся с тобой, на свою половину перетягиваем. И перетянем, вот увидишь,
еще как перетянем!
    - Я только тогда перестану быть человеком,  когда умру. Пока я жив -
я человек, а жить я собираюсь долго. Ясно?
    - Ночью,  - повторила Маша, утончаясь и пригибаясь к земле, - ночью,
- повторила уже тише, покрываясь коричневой шерсткой, - ночью, - и стала
косулей,  посмотрела на Егора влажным глазом и мед- ленно пошла к лесу и
уже ничего не сказала.
    - Эге!  - подтвердил и Лицедей,  отращивая  прозрачные  крылышки.  -
Эге-ге!  - прокричал он,  взлетая в воздух. - Эх, ночка-ноченька, завет-
ная!
    И они ушли с поляны,  улетели,  растворились в чаще  леса,  неулови-
мые,  бесформенные, многообразные, непостижимые, как сам лес, как реки и
горы его, как звери и птицы его, как сама природа.
     ГЛАВА ШЕСТАЯ
    Человеческий календарь и расчленение однородного потока  времени  на
минуты и часы потеряли для Егора значение.  Он плыл в общем нераз- дели-
мом потоке, влекущем с собой лес с его непрекращающимся перехо- дом, пе-
ретеканием живого в мертвое и мертвого в живое;  и в самом Его- ре бесп-
рерывно умирало что-то и нарождалось новое, неощутимое сначала, чужерод-
ное ему, но все более и более разрастающееся, наполняющее его, перелива-
ющееся через край, врастающее в почву, в травы, роднящее его с этим бес-
конечным непонятным миром, дотоле чуждым ему.
    В той,  городской, жизни он никогда бы не поверил всерьез в леших, в
русалок и прочую нечисть,  знакомую с детства по сказкам, но воспри- ни-
маемую лишь как выдумку, вымысел народа, наделенного богатой фан- тазией
и неистощимой способностью к творчеству.
    И вот он сам прикоснулся к этому древнему  легендарному  роду,  изд-
ревле населявшему славянские земли,  к племени,  живущему с людьми бок о
бок, вымирающему, как само язычество, уходящему в никуда, раство- ряюще-
муся  в лесах,  полях и реках.  К душе природы он прикоснулся,  к истоку
своего собственного племени, все более и более уходящему от при- роды.
    И слиться с этим мифическим родом не означало ли  и  самому  обрести
свой  потерянный корень,  уйти на свою незнаемую родину,  туда,  где ру-
салка нянчит головастиков и пасет мальков,  где леший живет  внутри  де-
рева,  а водяной растворен в озерах,  где лес, превратив свою душу в де-
вушку, приносит плоды в руках, пахнущих свежей водой.
    Слиться с ним и перестать быть человеком или,  быть может, наоборот,
найти разорванную связь и вернуться к тем временам, когда и люди едины с
природой, и не вычленяли себя из нее, и тела свои населяли душами зверей
и птиц, а душу свою посвящали всему живому...
    И не знал Егор,  что станется с ним, в одно он упрямо верил - смерть
его не дождется.
    Он шел по затихшему лесу,  и ни одна сойка не трещала над его  голо-
вой, и ни один лист на колыхался от ветра, и только хрустели сухие ветки
и шуршали под ногами.  Он не выбирал направление,  но, куда бы ни шел, в
любую  сторону  бесконечной  тайги,  все  равно  на его пути должны были
встретиться люди, и это вселяло надежду.
    Вечер застал его в широкой лощине,  поросшей густыми зарослями папо-
ротника. Волглые, ломкие, с узорчатыми листьями, они поднимались до поя-
са,  мешая продвижению. Он ломал их, сминал ногами, роса промочила одеж-
ду.  Зашло солнце,  быстро накатили сумерки, а он никак не мог выбраться
из папоротника. Казалось, что лощина растянулась до бесконечности, папо-
ротники  вытянулись  и стали такими высокими и густыми,  что приходилось
прорубать дорогу топором.  Егор клял себя,  что решил пересечь лощину, а
не обошел ее стороной,  но возвращаться не было смысла, и он шел вперед,
а на самом деле кружил, заблудившись там, где заплутать было немыслимо.
    Ему не хотелось верить, что нечистая снова водит его, но, по-видимо-
му,  так оно и было. Тогда, зная, что сопротивляться бесполезно, он рас-
чистил себе место посуше, сел и стал ждать.
    Взошла молодая луна,  узкий серпик давал  мало  света.  Егор  сидел,
скрытый  высоким папоротником,  и разрезы листьев,  черные на фоне неба,
нависали над головой, позванивая на ветру. Было тепло и даже душно, гус-
тые испарения поднимались от земли, дурманили, навевали сон, неотличимый
от яви.  Егор и сам не понял,  заснул он или просто задумался,  но когда
протрубил рожок вдалеке и он,  вздрогнув,  взглянул на небо,  то увидел,
что луна поднялась высоко и неподалеку кто-то разжег костер. Отсветы ог-
ня метались по листьям.
    И вздрогнули резные листья папоротника,  заколебались сочные стебли,
и снова запел рожок, и вслед ему заголосил рог, и гром барабана колыхнул
воздух.  И папоротник ожил,  зашевелился, изнанка листьев его вспучилась
буграми, тотчас же лопавшимися с приглушенным звоном, и оттуда выпрасты-
вались голубые, нигде и никем не виданные цветы.
    И шум крыльев, гомон голосов, топот бесчисленных ног заполнили поля-
ну.  Егор лег на землю и, не мучаясь напрасным любопытством, пожелал од-
ного - стать невидимым.  От цветов исходил душный запах, щекотал ноздри,
пьянил, кружил голову.
    Кудрявая кошачья голова просунулась меж  стеблей,  сверкнул  зеленый
глаз в сторону Егора.
    - Да это же Егор, - сказал мяукающий голос.
    - Он тоже пьет сок? - спросил другой, шелестящий.
    - Не-а, - мурлыкнул мяукающий.
    И лохматый черный кот с длинными зубами, не помещающимися в па- сти,
выпрыгнул из папоротников и мягко вскочил на живот Егору.
    - Ты кто? - спокойно спросил Егор.
    - Курдыш,  - ответил кот и лизнул Егора в щеку.  Пасть его пахла ме-
дом. - Ты почему не пьешь сок? Вку-у-сный со-о-к!
    Неслышно выполз из зарослей еще кто-то,  неразличимый в темноте, за-
шуршал, завздыхал по-старушечьи.
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5  6 7 8
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама