избежать грядущего наказания. Услуги, правда, не дешевы - по тысяче дол-
ларов за каждый год грозящего тюремного заключения (Немыкину светило три
года). Но Сейдометов гарантировал свое содействие.
Следователь блефовал, зная, что дело, по существу, уже прекращено, к
тому же - абсолютно задаром. Дав "клиенту" сутки на раздумье, Сейдометов
отпустил того домой.
Немыкин, впрочем, оказался "тертым калачом". Едва покинув РУВД, он
направился в РУОП, где и заявил о факте вымогательства у него валютной
взятки старшим следователем. И все дальнейшие события разворачивались
под бдительным оком сотрудников Управления по борьбе с организованной
преступностью.
С помощью знакомого адвоката, Сейдометов при следующей встрече еще
больше "загрузил" Немыкина рассказами о трудностях его предстоящей "от-
мазки" от суда и тюрьмы через прокурора и начальство РУВД. От услуг ад-
воката Немыкин отказался, сославшись на то, что в состоянии подыскать
себе защитника и подешевле.
Следователю же от денег отказываться вовсе не хотелось. В поисках
компромисса он даже скинул цену на свои услуги до двух тысяч долларов.
Лишь после торга Немыкин согласился на адвоката, предложенного Сейдоме-
товым.
В конце апреля 1995 года Немыкин принес в РУВД деньги. Необходимое
количество меченых долларов ему выдали под расписку руоповцы. Под пред-
логом, что "так нужно для дела", Сейдометов заставил Немыкина письменно
согласиться на предъявление ему обвинения в отсутствии адвоката. Завер-
шив процедуру, следователь велел прийти Немыкину через несколько часов,
а сам отправился в прокуратуру. Там он и договорился с прокурором о
прекращении дела (без всяких, надо сказать, долларов).
В роли адвоката-спасителя Сейдометов представил "клиенту" своего при-
ятеля еще по учебе в средней школе милиции Калишева, (Сам приятель на
тот момент в милиции уже не служил, но юридическую терминологию не поза-
был и вполне мог блеснуть знаниями.) Когда Немыкин к назначенному часу
явился в РУВД, Сейдометов вручил ему постановление о прекращении дела и
велел идти "разбираться с адвокатом" в коридор, проявив хорошее знание
основ конспирации. Он и не предполагал, что все их разговоры с Немыкиным
писались на диктофон.
А вот взять преступников с деньгами руоповцы не сумели. Калишев заме-
тил слежку за собой и вполне профессионально оторвался от "хвоста". При-
стальное внимание к своей персоне заметил и Сейдометов, и потому попро-
сил приятеля сохранить пока деньги у себя. Отправляясь на майские празд-
ники к приятелю в Тосно, Калишев прихватил "меченые" доллары с собой.
Там он их и припрятал - в жестянке из-под кофе под половицей в коридоре.
В этом тайнике взятку и обнаружили работники милиции, проводившие обыск
3 мая 1995 года.
Вины своей ни следователь-взяточник, ни его приятель не признали. Тем
не менее суд, вполне убежденный другими доказательствами, отправил обоих
в места лишения свободы на шесть и пять лет соответственно. А Сейдомето-
ву еще и запретили в течение пяти лет после освобождения заниматься ка-
кой-либо правоохранительной деятельностью.
Дело полковника Букаева
В 1994 году в Петербурге разразилось так называемое "Дело полковника
Букаева" - своеобразный пролог сегодняшнего "Дела о злоупотреблениях в
Управлении по борьбе с экономической преступностью". Прежде чем присту-
пить к изложению этой истории, хотелось бы сделать необходимые поясне-
ния.
В нашей стране не существует законодательно оформленного понятия
"коррупция", так что придется воспользоваться определением, сформулиро-
ванным ООН: "Коррупция - это выполнение должностным лицом каких-либо
действий или бездействие в сфере его должностных полномочий за вознаг-
раждение в любой форме в интересах дающего такое вознаграждение как с
нарушением должностных инструкций, так и без их нарушения".
Можно ли рассматривать взаимные "одолжения" властей и предпринимате-
лей как проявление коррупции? Если в обществе эти "одолжения" -
единственный способ для нормального ведения бизнеса, для преодоления
препятствий несовершенного законодательства или налоговой системы, тогда
есть реальная опасность их вхождения составной частью в национальный
менталитет. По мнению авторов монографии "Основы борьбы с организованной
преступностью", люди, практикующие подобные "одолжения", будут весьма
удивлены, если намекнуть им о бесчестности и порочности этой практики.
Г-н Букаев в настоящий момент... полностью оправдан. Верховный суд не
нашел в его действиях состава преступления - по мнению высшей судебной
инстанции России при получении квартиры для своей жены и комнаты для лю-
бовницы полковник Управления по борьбе с экономической преступностью
"действовал в качестве частного лица, а не сотрудника УБЭП". На этом ос-
новании Верховный суд отменит приговор Петербургского городского суда.
Не станем оспаривать милостивое решение Верховного суда - с точки
зрения закона г-н Букаев невиновен. Тем не менее, в морально-этическом
плане это дело представляет определенный интерес. Впрочем, обо всем по
порядку.
Анонимка
Все началось с банальной анонимки. В апреле 1994 года по телефону до-
верия в РУОП позвонил неизвестный и сообщил, что заместитель начальника
УБЭП Букаев незаконно получил трехкомнатную квартиру от "Ленвеста", пре-
зидента которого, г-на Кодовая, он шантажировал угрозой привлечь к от-
ветственности. (Анонимка, ну что с нее взять?) Номер телефона заявителя
руоповский АОН установить не смог.
Но на полученный сигнал пришлось реагировать. Тем более, что, как вы-
яснилось, у РУОПа имелась и еще кое-какая оперативная информация на г-на
Букаева. В частности, упоминалось, что именно при его участии задержан-
ные Лужским ОБЭПом 90 тонн цветных металлов оказались сперва на произ-
водственной площадке Завода турбинных лопаток, откуда позже были проданы
некоей коммерческой фирмой за границу. По этим же сведениям, Букаев и
его близкий друг - тогдашний начальник УБЭП Ботузов - получили за эту
операцию свою долю.
Проверять полученный сигнал было поручено одному из отделов РУОП, за-
нимавшемуся оперативной разработкой правонарушений среди работников пра-
воохранительных органов. Информация по цветным металлам своего подтверж-
дения не нашла - деньги за проданный металл официально были оформлены в
виде спонсорской помощи для всего УБЭП и лично Ботузов с Букаевым ими не
пользовались. Однако слова о том, что "Букаев сменил за два года не одну
квартиру", имели под собой некоторое основание.
Падение маленького камушка в горах способно вызвать большую лавину.
Так и скромная анонимка стала источником большого скандала.
Начатая проверка позволила заподозрить г-на Букаева в "получении
взятки в особо крупном размере". В апреле 1994 года для производства
дознания была создана оперативно-следственная группа из числа сотрудни-
ков городской прокуратуры, Регионального управления по борьбе с органи-
зованной преступностью и отдела дознания ГУВД. Завертелась машина
следствия.
"Нужная" уборщица
Летом 1992 года в первом в городе СП "Ленвест" шло большое строи-
тельство: только что был сдан в эксплуатацию и ждал новоселов-ленвестов-
цев жилой дом на проспекте Космонавтов; воздвигались дачи для руко-
водства предприятия в Лужском районе; строился новый фирменный магазин в
Пушкине. В этот-то самый строящийся магазин и была принята на работу 7
сентября того же года Татьяна Альбертовна Ковалева, уборщицей по срочно-
му трудовому договору. Собственно, кроме строительного мусора на этом
объекте на тот момент особенно и убирать было нечего, поэтому Татьяне
Альбертовне предстояло не столько возиться с ведром и шваброй, сколько
выполнять функции сторожа.
Вообще-то г-жа Ковалева по образованию была товароведом, а ее послед-
ним местом работы - должность главного бухгалтера фирмы "Мэрилен", отку-
да она уволилась с большим скандалом из-за отказа участвовать в ауди-
торской проверке. Неужели не нашлось ей на "Ленвесте" более подходящего
места? Работой себя г-жа Ковалева особенно не утруждала - в магазине ее
видели раза два, а за зарплатой она за все время своих "трудов" так и не
заехала ни разу, и начисленную ей за несколько месяцев 31 тысячу рублей
заработка не получила. Уволилась Татьяна Альбертовна 22 января 1993 го-
да.
История, собственно, ничем не примечательная, если бы не одно обстоя-
тельство. Спустя две недели после приема Ковалевой на работу, на "Лен-
весте" состоялось заседание профкома, на котором обсуждался вопрос о
распределении квартир в недавно построенном доме на проспекте Космонав-
тов. Четырнадцатой в этом списке стояла фамилия Татьяны Альбертовны
(правда, записана она там была отнюдь не как уборщица, а как сотрудница
некоего "коммерческого центра"). Судя по протоколу заседания, за предос-
тавление ей отдельной трехкомнатной квартиры члены профкома проголосова-
ли единогласно при том, что из 19 кандидатур, представленных для обсуж-
дения, отклонены были шесть.
Это решение как-то маю вязалось с Положением о порядке распределения
жилья СП "Лекйест". По этому документу при выделении квартир в первую
очередь учитывался стаж работника и его вклад в развитие предприятия.
Лишь 10 процентов жилья выделялось для сотрудников "Ленвеста", не состо-
ящих на учете в жилищных органах и имеющих площадь не более 12 квадрат-
ных метров на члена семьи. Собственно, ни под один из этих пунктов ува-
жаемая Татьяна Альбертовна не подходила - стаж работы на "Ленвесте" был
самым, что ни на есть, минимальным; вклад в деятельность СП - тоже сом-
нительным; да и по санитарным нормам - среди "отказников" были и такие,
кто жил в худших, нежели г-жа Ковалева, условиях.
Когда позже у членов профкома стали интересоваться, как же так они
единогласно проголосовали за улучшение жилищных условий Татьяны Альбер-
товны, большая часть их удивилась. Как ни старались, не могли они при-
помнить, чтобы ее кандидатура вообще обсуждалась. Так что же, запись о
ней была внесена в протокол собрания задним числом? По материалам
следствия так и выходило. С ведома директора по кадрам Кожевниковой,
председатель профкома Петрова тайно от других членов профкома вписала
Ковалеву задним числом, скрыв таким образом трехкомнатную квартиру от
остальных.
В трудоустройстве г-жи Ковалевой на "Ленвест" немалую роль сыграл
тогдашний заместитель президента СП г-н Аскеров, занимавшийся вопросами
строительства, именно его карандашная резолюция ходатайствовала за
Татьяну Альбертовну. Дело в том, что на предприятие старались не брать
людей более чем с трехмесячным перерывом в трудовой деятельности, как у
Ковалевой. Исключение делали лишь по особому ходатайству представителей
руководства. (Кстати, как потом выяснилось, именно строительный уклон
занятий зама и определил его тесное участие в судьбе Ковалевой.)
Кожевникова сообщила следствию, что разговор о квартире для Ковалевой
поднимался Аскеровым еще летом 1992 года, когда Татьяна Альбертовна еще
и не числилась уборщицей. Припомнила подобный разговор, имевший место
примерно в то же время, и Петрова. Обеих дам Аскеров убеждал, что дать
квартиру Ковалевой - в насущных интересах самого предприятия. (Кстати,
на том историческом заседании профкома по выделению жилья от администра-
ции присутствовал именно Аскеров.)
Формальный повод для предоставления жилья Ковалевой все же был - ее
отец являлся жителем зоны радиоактивного загрязнения Чернобыльской АЭС.
Но, во-первых, в этом случае он сам должен был бы стоять на очереди на
квартиру. А во-вторых, уважаемый Альберт Михайлович в тот момент жил и
работал шофером в городе Клинцы Брянской области. Если он и помышлял о
переезде к дочери в Петербург, то вряд ли смог это сделать - летом 1992
