проведения постоянной идеологической государственной политики. В результате
все получилось как в известной поговорке - вместе с водой из корыта
выплеснули и ребенка. В обществе, лишенном каких бы то ни было ясно и четко
продекларированных к внедряемых государством идеологических ориентиров
(совсем не обязательно коммунистических, пусть хоть каких-то!), основным
мерилом общественной значимости и общественного успеха стали деньги. Но идея
наживания как можно больше денег не может стать стержнем государственной
идеологической политики. Ведь основная задача идеологической системы
государства - это цементирование всех слоев общества, обозначение неких
направлений развития, ориентируясь на которые можно уже вырабатывать
критерий общественной морали. Народ терпелив, он может вынести лишения
гораздо большие, нежели обрушились на него в девяностые годы, - если при
всем при этом будет какая-то идея, какие-то красивые цели, ради достижения
которых можно и пострадать...
Но в руководстве нового Российского государства никто всерьез
идеологическими вопросами не занимался - ив этом заключен, возможно, самый
страшный просчет. Страна, в которой большинство населения просто не могло
напеть мелодию нового государственного гимна (потому что не знало ее, а слов
у гимна и вовсе не было), где даже городские жители терялись, когда им
задавали вопрос: "Какие вы знаете новые российские ордена и другие
государственные награды?" - страна, которая всегда сильна была духом,
погружалась в безверие и цинизм. Это если говорить о ситуации вообще. А в
частности, рассматривая вопрос об охранных структурах, созданных под эгидой
правоохранительных органов, следует констатировать, что они довольно быстро
оторвались от государственной материнской груди. То есть личные связи и
контакты между руководителями частных фирм и действующими сотрудниками,
конечно, остались, но при этом "дочерние структуры" пошли совсем другим
путем, не тем, который планировался теоретиками. Обвинять эти изначально
проментовские охранные предприятия в отступничестве было бы не очень честно
- они просто выживали, выживали как могли в тех условиях, в которых
приходилось работать. А эти условия диктовали руководителям: "Богатейте,
останетесь бедными - не сможете "вопросы решать". Время простой физической
силы и даже силы, подкрепленной огневой мощью, уходило.
Наступало время финансовых потоков, а они навязывали свой образ жизни и
действия. Слабость и неэффективность судебной системы (особенно системы
арбитражного суда, где сначала очень долго приходилось ждать вынесения
решения, а потом все упиралось в отсутствие реальных механизмов принуждения
выполнить это решение) вынуждали изначально "нормальные" охранные
предприятия защищать интересы клиента зачастую путем силовым - то есть
незаконным.
Бегущие по лезвию бритвы
Закон о частной детективной охранной деятельности в Российской Федерации
вступил в силу 11 марта 1992 года. К лету 1998 года, по официальным данным,
количество охранно-сыскных предприятий в Санкт-Петербурге превысило восемь
сотен, в них работало более 16 тысяч человек. Практически все эти люди и все
эти структуры оказались в весьма сложных ситуациях, когда, с одной стороны,
они должны были эффективно защищать права и интересы своих клиентов, а с
другой, выполнять требования законодательства. За шесть лет за совершение
уголовных преступлений и административных правонарушений разрешительная
система аннулировала свыше двухсот пятидесяти лицензий охранных предприятий
Петербурга, а также более 1200 индивидуальных лицензий. Оставшиеся в строю
продолжали бежать по лезвию бритвы, постоянно участвуя в гражданско-правовых
конфликтах между коммерческими структурами и отдельными частными гражданами.
Несмотря на то что в целом бизнес по охране крупнейших коммерческих
структур города и частных лиц успешен, трудно назвать хотя бы одну охранную
фирму, сотрудники которой не были бы замечены в какихлибо нарушениях или
(подчас) уголовных преступлениях. Справедливости ради отметим, что зачастую
руководители охранных структур, провозгласив курс своих предприятий на
легальный и цивилизованный охранный бизнес, просто не могли не отвечать
силой на те же самые бандитские проявления. И тогда начинался извечный
российский конфликт между законностью и справедливостью.
Проблема обозначилась достаточно явно еще в 1995 году, когда мэр
Санкт-Петербурга подписал распоряжение "О дополнительных мерах по
упорядочению деятельности частных детективных и охранных предприятий", где
ГУВД обязали аннулировать лицензии тех структур, деятельность которых
вступала в явные противоречия с требованиями законодательства Российской
Федерации. Городская администрация потребовала от руководства РУОПа
предоставить списки охранных предприятий, замеченных в связях с преступным
миром. Парадокс состоял в том, что практически все охранные предприятия,
способные более-менее "реально решать вопросы", имели такие связи - а как их
было не иметь, если для разрешения конфликтных ситуаций, как известно, нужно
не только уметь действовать жестко и силово, но также вступать и в
дипломатические отношения. Другое дело, что в городе действительно появилось
много охранных структур, созданных теми же самыми организованными
преступными группировками с целью легального получения на руки оружия...
Обо всех охранных структурах Петербурга рассказать, конечно, не
представляется возможным. Но рассказ о бандитском Петербурге, наверное, был
бы не полным без упоминания хотя бы о некоторых (самых интересных) из них.
"Алекс" - это предприятие по праву стоит на первом месте, потому что оно
возникло раньше всех других, и не только в Питере, но и в России. Название
придумал бывший оперативник Александр Елесин, который позже не особо
преуспел в этом бизнесе. Между прочим, многие не знают, что "Алекс" - это не
только имя, созвучное псевдониму из шифровок в фильме "Семнадцать мгновений
весны", по-латьши фраза А ЬЕХ означает "вне закона". Такой вот любопытный
казус. А московский "Алекс", который учредили братья Косяковы, кстати
говоря, изначально был юридически филиалом петербургского бюро. Позже,
конечно, ситуация изменилась. В 1992 году после большой реорганизации
питерский "Алекс" стал самостоятельным и на его базе были созданы ОП
"Алекс-Запад" и детективное агентство "Кит". Все телохранители "Алекса"
проходили подготовку в "Алекс Трейнинг Центре" у Иосифа Линдера -
человека-легенды, теоретика охранного бизнеса и президента Федерации
джиу-джитсу. Генеральный директор "Алекса" - Борис Маркаров, подполковник
запаса, прошедший три войны от Афганистана до Приднестровья. В 1995 году
предприятие "Алекс" вступило в союзнические отношения на уровне
стратегического партнерства с концерном "Защита".
"Защита" - это, пожалуй, самая раскрученная марка в охранном бизнесе
Санкт-Петербурга. "Защита" возникла в апреле 1991 года как малое
государственное предприятие, учрежденное "Интуристом", гостиницей
"Петровской" и ГУВД Ленинграда. Предприятие должно было обеспечивать
безопасность городских гостиниц и фактически начало реально заниматься
охранным бизнесом еще до принятия Закона о частной детективной и охранной
деятельности. У истоков "Защиты" стояли и генерал милиции Евгений
Ратковский, подполковник Юрий Осипов, старший лейтенант Игорь Минаков, и
старшина ОМОНа Александр Снетков. "Защите" весьма помогло то обстоятельство,
что в августе 1991 года во время путча она смогли очень неплохо
зарекомендовать себя по отношению к новым властям, - именно люди "Защиты"
обеспечивали охрану председателю Ленсовета Александру Беляеву и мэру
Ленинграда Анатолию Собчаку. Собственно говоря, в 1991 году штатных
сотрудников в "Защите" было немного - около двадцати. Тем не менее эта
структура на некоторых "стрелках" с бандитами могла выставлять до четырехсот
бойцов (из числа "сочувствующих"). Коллектив "Защиты" на раннем этапе был и
сильным, и авторитетным, но достаточно разнонародным. И позже многие из
начинавших в "Защите" оказались "бригадирами" совсем в других структурах
(неформальных) - у тех же "тамбовских" или "казанских". Как ни странно, но
это обстоятельство пошло "Защите" на пользу, открыв дополнительные
"дипломатические возможности". "Защиту" всегда называли проментовской
структурой, однако слухи о тотальной поддержке "Защиты" со стороны РУВД были
очень сильно преувеличены - после увольнения из органов генерала Ратковского
"Защита" практически не обращалась за поддержкой к той официальной
структуре, которая ее когда-то и учредила. Бурное начало 90-х годов было
тяжелым временем для "Защиты", когда даже руководители были вынуждены каждый
день мотаться по многим "стрелкам", решая вопросы "по понятиям". Однако в
1993 году вопрос встал остро: куда идти дальше - "заваливаться в бандитский
крен" или же ориентироваться все-таки больше на официальные
правоохранительные структуры. Фактически определявший к тому времени
стратегический курс "Защиты" Игорь Минаков выбрал второе направление Об этом
человеке стоит рассказать поподробнее. Он родился 22 июня 1960 года в
Ленинграде (любопытно, что до революции его семья владела мясными лавками, а
также несколькими домами в Петербурге - видимо, у Игоря Адольфовича
проявились в зрелом возрасте коммерческие гены предков). Минаков закончил
Ленинградский физико-механический техникум, после армии -
Санкт-Петербургский филиал Академии МВД, а еще позже получил экономическое
образование в Кораблестроительном институте. С 1982-го по 1991 год являлся
сотрудником милиции, пройдя путь от постового милиционера до старшего
оперуполномоченного. Работал в уголовном розыске и в Управлении ОБХСС в
отделах по борьбе с валютными операциями и организованной преступностью и
уволился из органов в должности старшего опера.
В начале и середине 90-х годов в Петербурге никто не разделял Игоря
Минакова и Александра Снеткова, прослужившего 12 лет в особых группах
захвата МВД (о нем подробно рассказывается в главе "Авторитет "Батя").
Однако на самом деле в конце 94-го года Александр Снетков фактически отошел
от руководства предприятием (он тогда сильно переживал по поводу гибели
одного своего друга и сотрудника), и в 1995-м году "Защита" практически
раскололась. Из 24 подразделений, входивших в ассоциацию, 13 ушли к Снетку,
который являлся президентом ассоциации "Защита", и 11 остались с Минаковым,
который по официальным документам являлся всего лишь консультантом
ассоциации. Правда, из тех 13, что остались у Снеткова, два он выкупил у
Минакова, поскольку владели они ими совместно. Минаков зарегистрировал
одноименный концерн "Защита", и с тех пор в Петербурге на самом деле
действуют две "Защиты" - ассоциация и концерн, между которыми отношения,
конечно, не грубые, но достаточно ревнивые Александр Снетков - прекрасный
рукопашник, всегда тяготел к силовым методам решения вопросов, может быть,
это и предопределило его отход от Минакова и сближение с некоторыми из тех,
с кем он в свое время стоял по разные стороны баррикад
Что же касается Минакова, то у него, несмотря на раскол "Защиты", именно
с 1995 года произошел резкий всплеск в бизнесе - он вкладывался в туризм, в
финансовый бизнес, отстроил и отремонтировал два ресторана, занимался
недвижимостью и постоянно развивал и совершенствовал собственно охранную
