Мы едем на Виктория-гарденс.
- Отлично! - Хирург последовал за ними в кэб. - Очень удивился,
увидев вас на собрании спиритуалистов.
- Мы были там по делу. Ведь мы с мисс Челленджер - журналисты.
- Как же, помню. Все в Дейли газетт? Считайте, что получили еще
одного подписчика, - интересно будет узнать, что вы насочиняете о
сегодняшнем вечере.
- Придется подождать следующего воскресенья. Материал идет в
определенную рубрику.
- Нет, столько ждать не могу. Хочу знать сейчас же.
- Все не так просто. Завтра я внимательно перечитаю свои записи,
обдумаю их, сопоставлю с наблюдениями коллеги. У нее очень развита
интуиция - важнейшая вещь, когда дело касается религии.
- Ну и что же говорит вам интуиция, мисс Челленджер?
- Больше положительного. И все же - что за причудливая смесь!
- Вы попали в самую точку. Был там несколько раз и всегда уходил
полный противоречивых чувств. Не обходится без разных нелепостей,
допускаю, что возможен и просто обман, но есть там и нечто поистине
чудесное.
- Но вы-то не журналист? Зачем вам туда ходить?
- Интересно. Видите ли, я уже несколько лет изучаю спиритизм. Не могу
считать себя его убежденным сторонником, но к числу сочувствующих
принадлежу, и у меня хватает ума задавать себе вопрос: может, не только я
изучаю это явление, а его субъекты, существа с той стороны, тоже изучают
меня.
Мелоун понимающе кивнул.
- Спиритизм неисчерпаем. Это понимаешь, когда начинаешь его
постигать. В нем десятки разных, достойных изучения областей. И всем
занимаются только вот эти честные, нищие духом люди, которые, несмотря на
все преследования и потери, несут этот груз уже более семидесяти лет. Они
напоминают первохристиан. Ведь христианство вначале распространялось среди
рабов и низших слоев населения. К господину свет пришел на триста лет
позже, чем к его рабу.
- А тот проповедник? - запротестовала Энид.
- Вы говорите о нашем друге из Атлантиды? Жуткий зануда! Не знаю, что
и думать об этом. Полагаю, самообман или временное высвобождение дремавшей
ранее части личности. Единственное, в чем я убежден: все эти банальности
не имеют ни малейшего отношения к жителю Атлантиды. Не стоило отправляться
в столь долгое путешествие, чтобы нести такой вздор. А вот мы и приехали!
- Я дал обещание отцу этой девушки доставить ее домой в полной
сохранности, - сказал Мелоун. - А почему бы вам, Аткинсон, не подняться с
нами? Профессор будет рад с вами познакомиться.
- Уже поздно. Он спустит меня с лестницы.
- Вижу, вам наболтали об отце всякой чепухи. На самом деле все не
так. Некоторые люди его действительно раздражают, но вы к их числу не
относитесь. Может, рискнете?
- После ваших слов - конечно.
И все трое направились по ярко освещенному коридору к лифту.
Челленджер, в роскошном голубом халате, с нетерпением ожидал их. Он
смерил Аткинсона взглядом боевого бульдога, увидевшего другую собаку.
Однако беглый осмотр, видимо, умиротворил его, и профессор прорычал, что
рад знакомству.
- Слышал ваше имя, сэр, и знаю о вашей блестящей карьере. Ваша
резекция позвоночника в прошлом году заставила меня поволноваться. Неужели
вы тоже ходили к этим лунатикам?
- Если вам угодно так их называть... - засмеялся Аткинсон.
- А как еще прикажете? Помнится, мой молодой друг (Челленджер иногда
величал Мелоуна так, словно тот был подающим надежды школяром) говорил,
что вы изучаете этот феномен. - Он оглушительно расхохотался, не скрывая
своего презрения. - Изучая человечество, начнем с духов, так, что ли,
мистер Аткинсон?
- Не обижайтесь на отца, он ничего в этом не понимает, - вмешалась
Энид. - Уверяю, папочка, тебе было бы интересно. - И она представила ему
подробный отчет об их приключениях, который профессор то и дело прерывал
недовольным ворчанием, хмыканьем и язвительными замечаниями. Когда же Энид
дошла до эпизода с профессором Саммерли, Челленджер взорвался, не скрывая
больше своего возмущения. Старый вулкан заклокотал, и слушателей оглушил
огненный поток отборной брани.
- Гнусные негодяи! - рычал он. - Даже в могиле нет покоя бедняге
Саммерли. У нас с ним возникали расхождения, я был, сознаюсь, не очень
высокого мнения о его интеллекте, но поверьте, если бы он действительно
восстал из мертвых, то сказал бы что-нибудь повразумительнее. Все это
галиматья, неприличная и злая выходка! Это возмутительно - моего друга
выставляют на посмешище перед кучкой невежд! Ах, никто не смеялся? Как
можно не смеяться, слыша, что образованный человек, с которым даже я
общался на равных, несет такую чушь? Нет, чушь! Не спорьте, Мелоун! Я
этого не потерплю. Его слова напоминают приписку в письме
школьницы-малолетки. Ну, разве можно нести такой бред, находясь в другом
измерении? Вы со мной согласны, мистер Аткинсон? Нет? Я думал о вас лучше.
- А подробное описание его внешности?
- Боже праведный, что у вас с головой? Разве вы не помните, что наши
с профессором имена соседствовали в одной слабенькой беллетристической
книжонке, которая почему-то понравилась публике? И думаете, никто не
знает, что два молодых идиота болтаются по разным церквям уже несколько
недель подряд? Совершенно ясно, что раньше или позже вы должны были
забрести и к спиритуалистам. Прекрасный шанс заполучить себе сторонничков.
Приманка заброшена, и простодушный Мелоун клюнул на нее! Крючок и сейчас
торчит в его глупом языке. Что, Мелоун, правда глаза колет? Но все равно
ее надо говорить. - Черные как смоль волосы профессора встали дыбом, глаза
метали искры, перебегая с одного участника беседы на другого.
- Но нужно выслушать и другую сторону, - сказал Аткинсон. - Свою
точку зрения, сэр, вы выразили блестяще. Позволю себе процитировать
Теккерея, сказавшего своему оппоненту: Я понимаю вас. Но если бы вы знали
то, что знаю я, вы изменили бы свое мнение. Может, и вы, профессор,
найдете время получше ознакомиться с предметом; это было бы замечательно:
ваше мнение необычайно ценится в научном мире.
- Потому что я занимаюсь полезными делами, а не всякой чепухой. Мой
разум, сэр, не виляет и не петляет, он идет прямым путем. Здесь же
очевидный обман и мошенничество.
- Думаю, не без этого, - сказал Аткинсон. - Но все же... все же...
Послушайте, Мелоун, уже поздно, а ехать далеко. Простите, профессор. Для
меня было большой честью познакомиться с вами.
Мелоун тоже откланялся. На улице друзья остановились немного
поболтать, прежде чем разойтись в разные стороны: Аткинсон жил на
Уимпл-стрит, а Мелоун в Саут-Норвуд.
- Великолепный старик, - одобрительно сказал Мелоун. - На него нельзя
обижаться. В сущности, он никому не желает зла. Потрясающий человек.
- Согласен. Но именно такая нетерпимость может заставить меня стать
убежденным спиритуалистом. Обычно она принимает форму издевки, реже -
громоподобного разноса. Мне больше импонирует последнее. Кстати, Мелоун,
хотите помогу вам получше разобраться во всем этом. Вы слышали о Линдене?
- Профессиональный медиум? Говорят, величайший мошенник в мире.
- Слышал такие отзывы. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз
услышать. Прошлой зимой я вправил ему коленную чашечку, и у нас завязались
дружеские отношения. Его трудно заполучить, и билет будет стоить не меньше
гинеи, но, если хотите, я постараюсь организовать сеанс.
- Лично вы ему верите?
Аткинсон пожал плечами.
- Ну, что тут скажешь! Во всяком случае, за руку я его не поймал.
Разбирайтесь сами.
- Я готов, - сказал Мелоун. - Меня это забрало. Да и материал может
получиться отличный. Решено: немного разберусь с делами и дам вам знать,
Аткинсон. Надо ковать железо, пока горячо.
Глава IV
В КОТОРОЙ ОПИСЫВАЮТСЯ СТРАННЫЕ ЗАНЯТИЯ
В ХАММЕРСМИТЕ
Появившаяся в печати статья за подписью Соавторы. вызвала всеобщий
интерес и споры. Ее сопровождало краткое редакционное примечание, которое
вполне отражало сомнения рядового читателя и как бы говорило: О таких
явлениях следует писать, и они могут кому-то показаться правдоподобными,
но мы-то знаем, что это ерунда.
Мелоун получил множество писем, как за, так и против: факт,
говоривший, что этот вопрос занимал многих. Предыдущие публикации не
вызвали такого всплеска эмоций: ну, рявкнула парочка узколобых католиков
или непримиримых евангелистов - теперь же его почтовый ящик ломился от
писем. Большинство авторов высмеивало саму мысль о существований духов,
часть из них была от писателей, которые не то что о спиритизме, а даже о
правильной орфографии имели весьма смутные понятия. Самим спиритуалистам
тоже не все в статье понравилось: Мелоун как журналист не смог отказать
себе в удовольствии посмаковать смешные стороны собрания, хотя ничего и не
приврал.
Однажды утром на неделе, последовавшей за публикацией, в крошечном
рабочем кабинете Мелоуна появился внушительных объемов человек. О его
приходе Мелоуна известил курьер редакции, положив на край стола визитную
карточку, гласившую: Джеймс Болсоувер, торговец, Хай-стрит, Хаммерсмит.
Это был не кто иной, как радушный председатель последнего воскресного
собрания. Он укоризненно грозил пальцем, глядя на Мелоуна, но его
добродушное лицо расплывалось в улыбке.
- Вот видите, - сказал он, - все вышло, как я предупреждал: вас тоже
потянуло на фарс.
- Вы полагаете, что я исказил картину?
- Нет. На мой взгляд, вы с молодой леди сделали все, что смогли.
Просто как новичков вас многое озадачивает. Но, если подумать, разве
удивительно, что умные люди, покинувшие этот мир, изыскивают способы
установить с нами контакт?
- Они иногда говорят такие глупости!
- Умирают всякие, а не только те, что семи пядей во лбу. На том свете
не умнеют. Кроме того, как знать, какие слова нужнее всего? Вчера миссис
Деббс принимала одного священника. У него умерла дочь, и отец прямо
помешался от горя. Миссис Деббс передала ему, что дочь счастлива и была бы
еще счастливей, если бы не его страдания. Меня это не убеждает, - покачал
головой священник. - Такое всякий скажет. Нет, это не моя дочь. И вдруг та
попросила его: Умоляю, не надевай воротничок католического священника
вместе с цветной рубашкой. Это она, - сказал он и расплакался. - Дочь
всегда отчитывала меня за эти воротнички. Жизнь состоит из мелочей, мистер
Мелоун, обычных, незначительных, но дорогих нам мелочей.
Мелоун недоверчиво покачал головой:
- Каждый может заметить несоответствие между обычной рубашкой и
деталью одежды священника.
Мистер Болсоувер рассмеялся:
- Вы крепкий орешек. Говорю не в осуждение - сам таким был. Однако я
по делу. Вы человек занятой, я - тоже, поэтому перейдем сразу к главному.
Во-первых, всем разумным спиритуалистам понравилась ваша статья. Мистер
Алджернон Мейли написал мне, что она принесет несомненную пользу. А если
уж он так думает, то нам и Бог велел.
- Мейли? Тот, что адвокат?
- Я бы скорее назвал его религиозным реформатором. Таким он останется
в истории.
- А во-вторых?
- Если хотите, мы могли бы познакомить вас с нашим делом подробнее.
Вас и молодую леди. Не для рекламы, упаси Бог, а для вашей же пользы, хотя
и реклама не помешает. Мы проводим сеансы телекинеза у меня дома без
профессионального медиума, и если хотите...
- Очень хочу.
- Тогда приходите оба. У нас практически не бывает людей со стороны.
Никаких наблюдателей. Не хотим, чтобы нас сбивали с толку, оскорбляли
