происходящим.
- Сыграй, мой друг! - неожиданно торжественно заявил Онтеро,
многозначительно поглядев на Дастина. - Только негромко, чтоб не мешать
нашей беседе.
Дастин, ничего не понимая, начал машинально наигрывать уже
запомнившиеся фрагменты мелодии. Бальнеро, по-прежнему улыбаясь, налил им
вина и начал говорить, как будто про себя:
- Пейте, пейте, гости дорогие, Крупцифаг знает много ядов, Крупцифаг
знает что делать. А они говорили Крупцифаг ни на что не годен, то-то
удивятся, когда Крупцифаг им певца опоит и в руки прямо тепленького... - и
старик опять захихикал и продолжил уже вслух. - Так пейте же, все готово!
- Дастин, громче! - приказал Онтеро, и менестрель ударил по струнам.
И одновременно будто судорога свела старое тело хозяина.
- Так, вы догадались, - пробулькал он. - Как ты меня узнал, Переддин?
- Кто ж меня этим именем зовет, глупый старый Крупцифаг, пожиратель
отбросов? Да, ты и сам только что назвал себя, - усмехнулся Онтеро. - А
теперь, - продолжил он сощурив глаза, - ты знаешь мою власть над тобой.
Отвечай! Что ты тут делаешь?
- Могущественный Переддин! Мудрый Переддин! - захихикал старик, не
переставая мерзко-издевательски улыбаться во весь свой кривой рот. - Ты не
знаешь, что я делаю? Я хочу доставить Певца тем, кто будет ему очень рад.
Того самого Певца. Ты об этом не слыхал? Слыхал ведь...
- Что еще ты знаешь?
- Я много чего знаю, но скажу ли я? Все равно ты меня изгонишь
отсюда, так какой мне резон? Впрочем скажу, скажу. Он, - старик кивнул на
Дастина, - еще не знает, что трое больше, чем один, но иногда трое и есть
один. И не скоро узнает, - счастливо улыбнулся он, проделывая какие-то
манипуляции под полой одежды - Конечно, тогда нам будет несладко, но это
еще так нескоро... Но и тогда еще ему придется учиться арифметике. Скажем,
как к трем прибавить один, - старик опять ухмыльнулся, и добавил, - и еще
один, и где взять для этого знак сложения, - последовала небольшая пауза,
- или хотя бы вычитания! - и комната наполнилась громким бульканьем,
заменявшим здесь смех. - Да уж, кого-то ему придется прибавить, а кого он
не знает. А кого-то и вычесть... Принцесса знает свое дело, принцесса
умница...
- Принцесса? - воскликнул Ильмер.
- Та самая, та самая, дружок. Ох, еще будет вам всем от нее
неприятностей... Да и тебе тоже, - старик кивнул в сторону Ильмера. -
Ты-то думал - она померла, хи-хи, а она и не думала. Чего только не
сделаешь, чтоб замуж не идти... Чего же ты время терял, а? - продолжал он,
смотря на Ильмера, и не переставая рыться в складках одежды. - Хотелось
ее? Так попросил бы, она бы не отказала... А ты... в церковь ее хотел
тащить... Нехорошо... Так что теперь уж в Ирнаре ее ищи, вот он - старик
кивнул головой на Онтеро, - он знает. Они с Вейергом старые друзья.
Переддин вообще много кого знает, только прикидывается. Правда, Переддин?
Онтеро поморщился и резко спросил:
- Прекрати болтать, а не то сам знаешь, что я могу с тобой сделать.
Быстро говори, чего же ему не хватает?
- Чего ему не хватает? - вновь забулькал старик. - Ему много чего не
хватает... Например, одной вещи, Переддин, она чем-то похожа вот на... да
где же она... - И старик с серьезным и совершенно смирным видом вытащил из
складок одежды кинжал и вдруг быстро прицелился, чтобы метнуть его в
менестреля.
- Дарм эоло прану, Крупцифаг! - вскрикнул Онтеро, старик издал
истошный вопль и упал без сознания.
- Что случилось? - спросил Дастин.
- Демон вселился в Бальнеро, он управлял им и пытался до нас
добраться. Я его изгнал. Все-таки, хитрый поганец! Знал ведь, что я
рисковать не могу. Вот и пригрозил кинжалом. Вряд ли он тебя убил бы, ты
им, похоже, живым нужен, а все-таки...
- А что значат его слова? - спросил тут же высунувшийся Тич.
- Не знаю... Эх, был бы здесь Аргвинар с Эст-Арви... - рассеянно
добавил Онтеро. - Ладно, может еще придется до него добраться, ох,
нелегкая дорога нам предстоит. Давай, помоги мне привести старика в
чувство, он теперь вряд ли что помнит, зато это снова старый добрый
Бальнеро...
И правду, черты лица его изгладились, спина и шея выпрямились, и он
уже даже в бессознательном состоянии не походил на того уродливого тролля,
который встретил их недавно на пороге этой хижины.
7
В сердце Белых гор к серой скале, скрывающей монастырь илинитов,
приближался израненный рослый путник в старом заляпанном плаще, из-под
которого торчали не менее грязные и потертые сапоги... Солнце клонилось к
закату и человек кутался в плащ и как мог торопливо шагал по горной тропе,
приближаясь отвесной скале, с которой свисали веревочные лестницы.
Стоявший возле одной из них монах в черном плаще с капюшоном пошел
навстречу путнику и встретив его на тропе сказал:
- Здесь ждут Вас. Меня послали проводником.
Путник странно взглянул исподлобья и спросил:
- Как меня могут здесь ждать, когда не знают, кто я?
- Мы знаем, кто Вы, Корджерсин-из-Меретарка.
- Вот как... И куда же меня приглашают?
- Сначала мы поможем Вам залечить раны и снять последствия
неосторожных заклятий, которые видны вокруг Вас. А затем с Вами хотел бы
поговорить Его Святейшество.
- Что ж, идем. В конце концов я и шел сюда подлечиться, и, может
быть...
Оба подошли к веревочной лестнице, по которой Корджер с помощью
монаха поднялся на уступ, за которым открывался проход внутрь.
Пестрый отряд из Дастина, Онтеро, Ильмера и Тича потихоньку добрался
до пристаней на южной оконечности города. Там они воспользовались советом
старого Бальнеро, который хотя и освободился от злобного духа,
захватившего его в плен, отнюдь не забыл, где можно достать лодку, чтобы
тайно переправиться на другой берег. Добравшись до кривоватого мостика,
под которым был спрятан плот, друзья слезли с повозки и огляделись. Вокруг
не было ничего подозрительного, обычный гам пристаней торгового города,
имевшего удачу оказаться возле реки, по которой ежедневно сплавлялось
множество товаров.
Дастин с Ильмером осторожно полезли под мост, где была спрятана
лодка, на которой они собирались переправиться через реку, а Онтеро и Тич
остались караулить сверху. В темноте под мостом мало что можно было
разглядеть, но Дастин каким-то шестым чувством заметил блестящий клинок и
отпрыгнул за минуту до того, как холодная сталь взвилась и ударила в то
место, где он должен был только что оказаться. Герцог среагировал
мгновенно и нападавший тут же свалился в реку, но навстречу выскочило еще
двое. Первый набросился на Ильмера, но нагнулся и швырнул его на землю.
Дастину досталось хуже, его противник оказался ловчее, а может сказалось
отсутствие боевой выучки, но кинжал чуть задел левое плечо, и если бы не
подоспевший герцог, мог бы попасть и пониже... Получив передышку оба
бросились наверх, вскочили в повозку, а Онтеро, уже понявший, что внизу
творится что-то не то, тут же хлестнул коня, и пыль взметнулась за
друзьями, отправившимися по северо-западной дороге. Через минуту на дорогу
выскочили несколько человек в мокрых серых плащах с капюшонами, но все что
они могли сделать - это в бессильной ярости проводить глазами клубы пыли,
оседающие за ближайшим поворотом. Один из них вскочил на привязанную
невдалеке лошадь и ускакал в противоположном направлении, а остальные
закутались в свои плащи и быстрым шагом отправились по следам телеги.
Уже выехав из города Дастин спросил:
- Так что делать-то теперь будем?
- Что, что! - проворчал недовольный Онтеро. - В Ирнар, а оттуда на
Эст-Арви, к Аргвинару...
- Ты ж хотел в Теренсию? - встрял Тич.
- Мало ли что хотел, сами что ль не видите - не пустят нас туда. За
нами погоня, пока мы найдем место для переправы, нас догонят. Так что все,
что нам остается - это как можно быстрее двигаться в Ирнар.
Ильмер задумчиво покачал головой. Казалось, герцог Хорнкарский,
несмотря на свое происхождение, принял это негласное руководство старого
волшебника. Но временами он, как и все остальные, затруднялся даже себе
объяснить, что же им руководило и почему он согласился с авторитетом этого
лысоватого старого толстяка.
В большой комнате в глубоком подземелье заброшенной башни,
возвышавшейся почти на самом берегу Иглинга невдалеке от причалов Ирнара,
сидело двое далеко немолодых людей в плащах c капюшонами. Рослого и лысого
неопытный наблюдатель мог бы принять за монаха илинита, по его черному
плащу и аскетическому лицу в окружении благородной седины на висках.
Второй не походил на монахов ни бордовым цветом своего плаща, ни жестоким,
злобным лицом, ни таким же голосом:
- Говорю же тебе, они если не здесь, то скоро здесь будут. Мы их
спугнули в Кельде от южного направления, и они пустились вниз по реке.
- Как ты был, Егард, бестолочью еще в Гланте, так и остался. Ничего
тебе поручить нельзя! Столько попыток и никакого результата... - голос
лысого также не отличался добротой, и если бы не сквозящее в каждом слове
раздражение, был бы жестким и холодным.
- Не я один, между прочим, - огрызнулся Егард. - С Кельда твой
любимчик их тоже догнал. И тоже без толку. Только с бабами и умеет
обращаться.
- Зато он с монахом справился. А насчет баб... Чего?
- Да он с собой ту шлюху из Джемпира потащил, которая у нас в связных
со Жрицей была.
- А-а-а, ну, пусть мальчик развлекается. Ты ему кажется завидуешь?
- Ты же меня знаешь!
- Вот именно, знаю. Ты все это время не бабой, а убийствами
развлекался, тебе кто хоть слово сказал?
- Вроде бы наш орден не считает это грехом? - язвительно усмехнулся
бордовый.
- Не считает, верно. Ни то, ни другое. Только не думай, что я твои
развлечения за дело приму, ты за ними, между прочим, упустил менестреля. А
он ведь на тебе был. Так что это ты, а не Йолан, не справился. И если уж о
вкусах судить, то у него он куда разумнее.
- Это чем же?
- Тем, что мы не придурки с архипелага, и не развращенные вельможи, и
не сдуревшая чернь. Убийство не цель, а средство. Если в каком-нибудь
портовом городе под нашим присмотром жертвоприношения устраивают, так для
этого быдла большее и недоступно. Пусть и дальше этим занимаются. А нам в
игрушки играть нечего, дело делать надо. Убийством мы приобретаем одного
человека - убийцу, и теряем другого - убитого. Потеря, конечно, невелика,
но толку тоже немного. Мы в одном публичном доме за день соберем больше
душ, чем убийством за год. Так что, не чванься трупами. Лучше сделай дело,
и играйся сколько влезет, коль охота. Вон у Йолана за это время - один
труп, зато тот, который нужно.
- Ну, это еще вопрос, - усмехнулся Егард.
- В смысле?
- Йолан таскает за собой какого-то серого, как две капли воды,
похожего на того монаха. Так что... а был ли тот, который нужно, Вейерг?
Лысый задумался, подперев щеку рукой, и казалось перестал замечать
все вокруг. После некоторой паузы Егард окликнул его:
- Вейерг! Ты, понял? Предал нас похоже твой любимчик!
- Уймись, дурак! Ты сам не представляешь, как это было бы хорошо для
нас! Так говоришь, как две капли?
- Точь-в-точь. И ни с кем не говорит. Да и я его никогда до этого не
видал. А чем это хорошо-то?
Вейерг вздохнул, посмотрел на собеседника, как смотрят только на
стариков или детей, задающих глупые вопросы, и ответил:
- В монахе тоже та сила изначальная есть. Но пока он у илинитов был,
