нам его не заполучить было, поэтому и выход был один - убить. Если не
наше, так пусть совсем исчезнет, а то слишком опасно. А теперь он с
Йоланом идет и нашего изображает! И если его поставить в положение, когда
ему придется убить, или предать, или... Пусть он к нам и не примкнет, но
какой-то кусочек изначальной мелодии исказится. А значит и опасности для
нас в нем не будет. А там, кто знает... Нет, мальчик оказался выше
всяческих похвал! Привести к нам живьем! Да я об этом и не мечтал! Только
бы это было так...
- А то что Йолан к белым переметнулся тебя не волнует? -
издевательски спросил Егард.
- Дурак ты, он же всеми благами Ордена пользуется. Зря я его что ли
учил? Да и какой он белый, коль с этой девкой спит? С ведьмой между
прочим.
- А если он на ней по всем правилам женится?
Вновь последовал усталый вздох, как бы говорящий "Что за идиот!", и
лысый ответил:
- Тем лучше, Егард, тем лучше. Что ведьму потеряем, так черт с ней. Я
любую шлюху в порту за две недели всему тому же научу. А он тогда ради нее
и убьет, и предаст, и что угодно сделает. Или ее предаст, что то же самое.
Так что, наш он, наш, никуда не денется.
- А если он на твое место метит?
- Конечно, метит. Ты что ли не метишь? Я ж говорю, толковый мальчик.
- Проклятая пыль! - закашлялся Онтеро. - Даром, что река рядом, а все
равно дышать нечем!
- Потерпи, - дружески попытался поддержать его Дастин. - В конце
концов, пыль - не самое страшное на свете. Вон из каких передряг уже
выпутались, что же от пыли страдать будем?
- И то верно, но все-таки это тяжеловато...
- Ладно, держитесь, - заметил Ильмер, уже вернувший свою горделивую
осанку, и восседавший на неизвестно откуда приблудившемся коне, которого
путешественники сочли возможным присвоить. В конце концов, совсем рядом
догорала деревня, и очевидно, конь был оттуда. Так что своим хозяевам он,
видимо, уже был не нужен. Так чего скотине зря пропадать? Горящая деревня
была дурным знаком. Уже много лет король Леогонии не допускал такого в
своем королевстве, так что либо государство настолько ослабело, что не
могло сдержать бандитов, либо вместо короля оказался кто-то другой.
- Веселей! - продолжил Ильмер. - Нам лишь бы до Ирнара добраться, а
там уж корабль найдем.
- Да, уж, а как быть со портовой стражей? - пробурчал себе под нос
Дастин, тоже удрученный жарким солнцем и дорожной пылью.
- Со стражей справимся, зря я что-ли родился герцогом?
- Да уж, - хихикнул Тич. - Однажды я это уже слышал!
- Уймись, мальчик, - осадил его Ильмер. - Однажды ты здорово помог
мне, но ты еще не понимаешь, что значит быть дворянином. Придет время, и
тебе придется понять это. Во всяком случае, если мы успешно выберемся из
этой истории. Тогда ты вспомнишь эти свои слова и решишь сам - прав я был
или нет. А пока помолчи.
- Да ладно, действительно, - поддержал герцога Онтеро. - Успокойся,
Тич, не так же они могущественны, чтобы везде своих людей иметь.
- Как знать... - задумчиво пробормотал Дастин.
Перевязанный тайными травами, уже не хромающий и полный новых сил
Корджер вошел в келью, служившую рабочим кабинетом Его Святейшества.
Предупрежденный о визите петрарх вышел ему навстречу из-за стола и
приветствовал его первым:
- Мы рады видеть Вас у себя.
- Не могу сказать того же о себе, - ответил Корджер. - В свое время я
не слишком потворствовал вашему ордену. Как Вы знаете, я всегда старался
не стоять ни на стороне света, ни на стороне тьмы...
- Зато Вы всегда стояли на стороне людей. И этого вполне достаточно.
- Ой, ли? Ваш бог как-то не очень ласков с людьми...
- Он требует этого от нас. А значит, кто и не по завету даже, а лишь
по зову сердца радеет о людях, тот тоже благ перед Ним.
- Ну, что ж, в любом случае я делал это не ради него. И ваш орден мне
всегда казался может и терпимым, но чересчур резким в суждениях. К тому
же, когда пришла пора, сражаться пришлось обычным людям, мне, даже
волшебникам, а где тогда были вы?
- Мы были с вами, просто вы об этом не знали. У нас до сих пор хранят
память о тех, кто не вернулся с полей Гланта, и поют баллады о короле,
идущем в тени...
- В тени? - переспросил Корджер, удивленно передернув плечом.
Петрарх подошел к двери в соседнюю келью и попросил:
- Позовите, пожалуйста, Шолто. Я хочу, чтобы он спел для гостя.
Затем он развернулся снова лицом к Корджеру и продолжил:
- Да, в тени. Вы же не хотели быть ни на стороне Света, ни на стороне
Тьмы. А там где нет ни того, ни другого, там - тень. Серая тень.
- Что ж, пусть так. Мне не важно ни то, ни другое. Я просто хочу,
чтобы людям жилось лучше.
- Потому с Вами те, кто на стороне Света, а против Вас те, кто на
стороне Тьмы...
- Но почему я не знал о ваших людях у себя?
- А зачем? Мы помогали Вам не для выгод, и кто знает, доверяли ли бы
Вы этим людям, если бы считали их илинитами? Они помогали Вам в правом
деле - это было главное. А вот и певец, - в дверь вошел молодой монах в
черном плаще с лютней. - Если он покинет нас со временем, его будут рады
принять при любом из высоких дворов Запада. Спой нам, Шолто, о
Короле-в-Тени.
Монах слегка поклонился и запел мелодичным, хорошо поставленным
голосом. Его интонации переливались и отражали то грусть, то гордость, то
отчаяние, то сомнение, и слова эти вызвали бурю воспоминаний и чувств в
груди бывшего короля...
Король Корджерсин-нор-Меретарк
Правил счастливой страной,
Глантом звалась она в те времена,
И был король молодой...
Он страха не ведал, не ведал лжи,
И верил, что это так,
И он сторонился, и Света, и Тьмы,
И думал что это - пустяк.
И править страною старался так,
Прогоняя и ночь, и день,
И тогда он сам не заметил как
Над страною нависла Тень.
И вот человек, предавший Свет,
В ту страну приходит из Тьмы.
Ведь открытого солнца здесь больше нет,
Ну а тени ему не страшны...
И вот он пришел и делает зло,
И тьму на плечах несет,
И нужно чтоб кто-то творил добро,
И страну только Свет спасет.
Но король Корджерсин-нор-Меретарк,
Сторонится и Света, и Тьмы,
И люди бы рады, да только никак
Не спастись уже от беды...
И в тени творятся злые дела,
И пожар освещает погром,
И ужасная участь уже решена,
И уже не спасти свой дом.
И счастливой страны король-из-тени
Понимая, что выбора нет,
Что ведут в никуда иные пути,
Наконец, выбирает Свет.
Хоть лучше поздно, чем никогда,
Только Тень призывает Тьму,
И новой силой полна она,
И уже не спасти страну.
Король Корджерсин-нор-Меретарк
Правил счастливой страной,
Король-из-тени, полюбуйся как
Отразился в ней выбор твой.
Ты думал, что можешь все сохранить,
Удаляя и ночь, и день,
Но только как же ты мог забыть,
Что без света приходит тень.
И не так уж просты ни тень, ни мгла,
И другого выхода нет,
Ведь всегда и всюду приходит Тьма,
Там, откуда уходит Свет.
Король Корджерсин-нор-Меретарк
Правил счастливой страной.
Король-из-тени, как случилось так,
Что она покрылась золой?
Монах смолк, поклонился, и по знаку петрарха вышел. Корджер сидел
бледный, со сжатыми губами и застывшим взором. Наконец, он развернулся к
собеседнику и жестким, деревянным голосом сказал:
- И зачем Вы мне об этом напоминаете?
- Вновь приходит время героев, и решение каждого может повлиять на
мир. Вам вновь придется выбрать, и мы предлагаем вновь быть вместе. Но
только не тогда, когда уже будет поздно, а прямо сейчас.
- Если Вы думаете, что начну выполнять ваши поручения...
- Нет, я думаю, что узнав правду, Вы сами захотите помочь правому
делу.
- Я слушаю.
- Может сначала сообщите, что случилось с Вами?
- Почему я должен вам верить?
- Потому что однажды, Вы уже нам не поверили...
- Хорошо, я расскажу, вреда от этого в любом случае не будет. Я был
на юго-западе отсюда, и там произошло то, что грозит этому миру многими
бедами. Вы только что пели про человека из Тьмы. Так вот, у него недавно
родился сын.
- Откуда Вы об этом узнали?
- К сожалению, я принимал роды.
- И были какие-нибудь признаки? Он чем-то отличался от нормального
ребенка?
- Много чем. Нормальный ребенок не бьется в судорогах от заклинания
защиты от Тьмы. Нормальный ребенок не смотрит понимающими злыми глазами.
При рождении нормального ребенка на животе матери не проступает кровавыми
рунами имя отца. Наконец, за нормальным ребенком не приходит стая
оборотней, чтобы вырвать его из рук семьи живым. Я уж не говорю, что
рождение этого нормального ребенка стоило жизни не только матери, но и
почти всей ее семье...
- И где он сейчас?
- Не знаю. Оборотни унесли его с собой, а я когда очнулся и снял
защитную сферу, оказался в полуразрушенном доме среди трупов. Вероятно,
сейчас уже практически невозможно найти его.
- Что ж, братья будут стараться найти его, и если найдут, Вам
обязательно скажут. А у меня тоже есть о ком рассказать.
- О чем же?
- О плодах. Было время, Вы прошли по этим землям, преследуя своего
врага. Но Вы трижды роняли семя на благодатную почву, и оно трижды дало
всходы. Пришло время плодов...
В дальнем углу трактира сидел Онтеро и пытался сосредоточиться на
хитром заклинании, которое он собирался подготовить на всякий случай. Но
ничего не получалось. Дастин с Тичем ушли на базар продавать
новообретенную недвижимость путешественников - коня, повозку, а Ильмер
отправился в порт, чтобы присмотреть подходящий корабль, а при случае и
договориться с капитаном.
Онтеро вздохнул и попытался вглядеться в паутинку заклинания,
висевшую у него на пальцах, как неумело сотканная "кошачья колыбелька".
Незримо светящиеся нити перепутались и явно не желали складываться в
необходимый волшебнику узор. Такое ощущение, будто ветер с моря постоянно
сдувал их в сторону... Ветер с моря? Онтеро вздрогнул. Энергетические нити
не были чувствительны к ветру, но что-то действительно гнало их от моря.
Это не могло быть случайностью. Онтеро прислушался и почувствовал, что
где-то невдалеке, может через пару кварталов, находится другой волшебник,
причем волшебник очень сильный.
Толстяк настороженно прислушивался к своим ощущениям и вдруг понял,
что тот, неизвестный, тоже почувствовал его. Прошла минута, другая,
третья... Онтеро и неизвестный прислушивались друг к другу, пытаясь
прикинуть силу друг друга и, одновременно, не выдать размеры своей
собственной силы. Но где уж скрыть ее было незнакомцу, присутствие
