вах или обработках. В этом смысле летопись XII в. по Ипатьевско-му спис-
ку у нас иногда называют сводом южно-русским, а летопись того же века по
списку Лаврентьевскому - сводом северным, суздальским. Изучая тот и дру-
гой свод, мы чуть не на каждом шагу встречаем в них следы летописцев то
киевского, то черниговского, то суздальского, то волынско-го. Судя по
этим следам, можно подумать, что во всех главных областных городах Руси
XII в. были свои местные летописатели, записки которых вошли в тот или
другой свод с большей или меньшей полнотой в меру значения каждого горо-
да в общей жизни Русской земли. Первое место в этом отношении принадле-
жало Киеву, и из киевской летописи всего больше черпают оба свода,
только изредка мимоходом отмечая известия, идущие из какого-нибудь дале-
кого угла Руси, из Полоцка или Рязани. Так летописание XII в. развива-
лось, по-видимому, в одинаковом направлении с тогдашней земской жизнью,
подобно ей разбивалось по местным центрам, локализовалось^. Как могли
составители обоих сводов собрать такой обильный запас местных летописей
и с
казаний и как умели свести их в последовательный погодный расс-
каз, - это может быть предметом удивления или недоумения. Во всяком слу-
чае, они оказали неоценимую услугу позднейшей историографии тем, что
сберегли для нее множество исторических данных, которые без них пропали
бы бесследно. Эти своды еще тем дороги, что составители их, сводя мест-
ные записи, щадили их областные особенности, тон и колорит, политические
ЛЕКЦИЯ VI
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
суждения и общественные или династические отношения местных летописа-
телей. Летописцы того времени не были бесстрастными и даже беспристраст-
ными наблюдателями совершавшихся событий, как мы склонны их представлять
себе: у каждого из них были свои местные политические интересы, свои ди-
настические и областные сочувствия и антипатии. Так, летописец киевский
обыкновенно горячо стоит за своих любимых Мономаховичей, черниговский-
за их противников Ольговичей, а суздальский рад при случае кольнуть нов-
городцев за их "злое неверстие", гордость и буйство, за их привычку на-
рушать клятву и прогонять князей. Отстаивая своих князей и свои местные
интересы, летописец не чуждался желания по-своему изобразить ход собы-
тий, тенденциозно связывая и толкуя их подробности, причины и следствия.
Разнообразие местных источников сообщает тому и другому своду значение
общерусской летописи, а разнообразие местных интересов и сочувствий вно-
сит в оба свода много живости и движения, делая их верным зеркалом наст-
роения, чувств и понятий тогдашнего русского общества. Читая, например,
по Ипатьевскому списку рассказ о шумной борьбе Изяслава Мстиславича с
черниговскими князьями (1146-1154), мы слышим поочередно голос то киевс-
кого летописца, сочувственный Изяславу, то летописца черниговского, ра-
деющего об интересах его противников, а со времени вмешательства в
борьбу князей Юрия суздальского и Владимира галицкого к хору центральных
летописцев присоединяются голоса бытописателей этих далеких друг от дру-
га окраин Русской земли. Благодаря тому, вчитываясь в оба свода, вы
чувствуете себя как бы в широком общерусском потоке событий, образующем-
ся из слияния крупных и мелких местных ручьев. Под пером летописца XII
в. все дышит и живет, все безустанно движется и без умолку говорит; он
не просто описывает события, а драматизирует их, разыгрывает перед гла-
зами читателя ^ Таким драматизмом изложения особенно отличается
Ипатьевский список. Несмотря на разноголосицу чувств и интересов, на шум
и толкотню описываемых событий, в летописном рассказе нет хаоса: все соб
ытия, мелкие и крупные, стройно укладываются под один взгляд, которым
летописец смотрит на мировые явления.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ ЛЕТОПИСЦА^. Этот исторический взгляд так срос-
ся с настроением, со всем духовным складом летописца, что его можно наз-
вать летописным, хотя его разделяли люди
одинакового с летописцем настроения или мышления, не принимавшие ни-
какого участия в летописном деле. Этот взгляд имеет большое значение в
историографии, потому что пережил летописание и долго управлял мышлением
ученых историков: они долго продолжали смотреть на явления человеческой
жизни глазами летописца, даже когда покинули летописные приемы их обра-
ботки и изложения. Потому, кажется мне, этот взгляд заслуживает нашего
внимания. Научная задача историка, как ее теперь понимают, состоит в
уяснении происхождения и развития человеческих обществ. Летописца гораз-
до более занимает сам человек, его земная и особенно загробная жизнь.
Его мысль обращена не к начальным, а к конечным причинам существующего и
бывающего. Историк-прагматик изучает генезис и механизм людского общежи-
тия; летописец ищет в событиях нравственного смысла и практических уро-
ков для жизни; предметы его внимания - историческая телеология и житейс-
кая мораль. На мировые события он смотрит самоуверенным взглядом мысли-
теля, для которого механика общежития не составляет загадки: ему ясны
силы и пружины, движущие людскую жизнь. Два мира противостоят и борются
друг с другом, чтобы доставить торжество своим непримиримым началам доб-
ра и зла. Борцами являются ангелы и бесы. У дня и ночи, у света и мрака,
у снега и града, у весны, лета, осени и зимы есть свой ангел; ко всему,
ко всем творениям приставлены ангелы. Так и ко всякому человеку, ко вся-
кой земле, даже языческой, приставлены ангелы охранять их от зла, помо-
гать им против лукавого. И у противной стороны есть сильные средства и
способы действия: это-бесовские козни и злые люди. Бесы подтолкнут чело-
века на зло и сами же над ним смеются, ввергнув его в пропасть смертную.
Прельщают они видениями, волхвованиями, особенно женщин, и разными коз-
нями наводят людей на зло. А злой человек хуже самого беса: бесы хоть
бога боятся, а злой человек "ни бога ся боит, ни человек ся стыдит". Но
и у бесов есть своя слабость: умея внушить людям злые помыслы, они не
знают мыслей человеческих, которые ведает только бог, и потому,
пуская свои лукавые стрелы наугад, часто промахиваются. Борьба обоих
миров идет из-за человека. Куда, к какому концу направляется житейский
водоворот, производимый борьбой, и как в нем держаться человеку-вот
главный предмет внимания для летописца. Жизнь дает человеку указания,
предостерегающие и вразумляющие; надобно только уметь замечать и пони-
мать их. Летописец описывает нашествия поганых на
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
ЛЕКЦИЯ VI
ения божия", мирового нравственного порядка, созидаемого провидением.
Летописец^ более всего рассказывает о политических событиях и о междуна-
родных отношениях; но взгляд его по существу своему церковно-историчес-
кий. Его мысль сосредоточена не на природе действующих в истории сил,
известной ему из других источников, а на образе их действий по отношению
к человеку и на уроках, какие человек должен извлекать для себя из этого
образа действий. Эта дидактическая задача летописания и сообщает спо-
койствие и ясность рассказу летописца, гармонию и твердость его суждени-
ям.
Познакомив вас с основным источником для изучения древнейшего периода
нашей истории, перейду к изложению фактов этого периода.
Русскую землю, беды, какие она терпит от них. Зачем попускает бог не-
верным торжествовать над христианами? Не думай, что бог любит первых
больше, чем последних: нет, он попускает поганым торжествовать над нами
не потому, что их любит, а потому, что нас милует и хочет сделать дос-
тойными своей милости, чтобы мы, вразумленные несчастиями, покинули путь
нечестия. Поганые-это батог, которым провидение исправляет детей своих.
"Бог бо казнит рабы своя напастьми различными, огнем и водою и ратью и
иными различными казньми; хрестьянину бо многими напастьми внити в
царство небесное". Так историческая жизнь служит нравственно-религиозной
школой, в которой человек должен научиться познавать пути провидения.
Горе ему, если он разойдется с этими путями. Игорь и Всеволод Святосла-
вичи, побив половцев, мечтают о славе, какая ждет их, когда они прогонят
поганых к самому морю, "куда еще не ходили деды наши, а возьмем до конца
свою славу и честь". Говорили они так, не ведая "божия строения", пред-
назначившего им поражение и плен. Все провозвещает эти пути, не только
исторические события, но и физические явления, особенно необычайные зна-
мения небесные. Отсюда напряженный интерес летописца к явлениям природы.
В этом отношении его программа даже шире, чем у современного историка: у
него природа прямо вовлечена в историю, является не источником стихий-
ных, часто роковых влияний, то возбуждающих, то угнетающих дух человека,
даже не просто немой обстановкой человеческой жизни; она сама-живое,
действующее лицо истории, живет вместе с человеком, радеет ему, знамени-
ями вещает ему волю божию. У летописца есть целое учение о знамениях не-
бесных и земных и об их отношении к делам человеческим. Знамения бывают
либо к добру, либо ко злу. Землетрясения, затмения, необычайные звезды,
наводнения-все такие редкие, знаменательные явления не на добро бывают,
проявляют либо рать, усобицу, голод, мор, либо чью смерть. Согрешит ка-
кая-либо земля-бог казнит ее голодом, нашествием поганых, зноем либо
иной какой казнью^
Так летописец является моралистом, который видит в жизни человеческой
борьбу двух начал, добра и зла, провидения и диавола, а человека считает
лишь педагогиче-ским материалом, который провидение воспитывает, нап-
равляя его к высоким целям, ему предначертанным. Добро и зло, внешние и
внутренние бедствия, самые знамения небесные - все в руках провидения
служит воспитательным средством для человека, пригодным материалом для
"стро-
ЛЕКЦИЯ VII
ГЛАВНЫЕ ФАКТЫ 1 ПЕРИОДА РУССКОЙ ИСТОРИИ. ДВА ВЗГЛЯДА НА ЕЕ НАЧАЛО.
НАРОДЫ, ОБИТАВШИЕ В ЮЖНОЙ РОССИИ ДО ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН, И ИХ ОТНОШЕНИЕ
К РУССКОЙ ИСТОРИИ.
КАКИЕ ФАКТЫ МОЖНО ПРИЗНАВАТЬ НАЧАЛЬНЫМИ В ИСТОРИИ НАРОДА? ПРЕДАНИЕ
НАЧАЛЬНОЙ ЛЕТОПИСИ О РАССЕЛЕНИИ СЛАВЯН С ДУНАЯ. ИОРНАНД О РАЗМЕЩЕНИИ
СЛАВЯН В VI в. ВОЕННЫЙ СОЮЗ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН НА КАРПАТАХ. РАССЕЛЕНИЕ
ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН ПО РУССКОЙ РАВНИНЕ, ЕГО ВРЕМЯ И ПРИЗНАКИ. ОБОСОБЛЕНИЕ
ВОСТОЧНОГО СЛАВЯНСТВА КАК СЛЕДСТВИЕ РАССЕЛЕНИЯ.
Приступая к изучению первого периода нашей истории, напомню его пре-
делы и то господствующее сочетание общественных элементов, которое нап-
равляло русскую жизнь в это время.
1 ПЕРИОД РУССКОЙ ИСТОРИИ. Я веду этот период с древнейших времен до
конца XII или до начала XIII в. Не могу точнее обозначить его конечного
предела. Никакое ' поворотное событие не отделяет резко этого периода от
последующего. Нашествие монголов нельзя признать таким раздельным собы-
тием: монголы застали Русь на походе, во время передвижки, которую уско-
рили, но которой не вызвали; новый склад жизни завязался до них\ Около
половины XI в. территория, на которой сосредоточивалась главная масса
русского населения, тянулась длинной и довольно узкой полосой по средне-
му и верхнему Днепру с его притоками и далее на север через водораздел
до устьев Волхова. Эта территория политически раздроблена на области,
"волости", в каждой из которых политическим средоточением служил большой
торговый город, первый устроитель и руководитель политического быта сво-
ей области. Эти города мы будем называть волостными, а руководимые ими
области городовыми. Вместе с тем эти же волостные города служили средо-
точиями и руководителями и экономического движения, направлявшего хо-
зяйственный быт тогдашней Руси, внешней
ЛЕКЦИЯ VII
торговли. Все другие явления этого времени, учреждения, социальные
отношения, нравы, успехи знания и искусства, даже нравственно-религиоз-
ной жизни, были прямыми или отдаленными последствиями совокупного
действия двух указанных факторов, волостного торгового города и внешней
торговли. Первый и самый трудный вопрос, представляющийся при изучении
этого периода, касается того, как и какими условиями создан был обозна-
