шение к ней этого Сильвестра. Эта летопись есть сборник очень разнооб-
разного исторического материала, нечто вроде исторической хрестоматии. В
ней соединены и отдельные краткие погодные записи, и пространные расска-
зы об отдельных событиях, писанные разными авторами ^, и дипломатические
документы, например договоры Руси с греками Х в. или послание Мономаха к
Олегу черниговскому 1098 г. ", спутанное с его же Поучением к детям (под
1096 г.), и даже произведения духовных
ЛЕКЦИЯ V
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
пастырей, например поучение Феодосия Печерского. В основание свода
легли как главные его составные части три особые цельные повествования.
Мы разберем их по порядку в своде.
СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ЛЕТОПИСИ. 1. Повесть временных лет. Читая первые лис-
ты летописного свода, замечаем, что это связная и цельная повесть,
лишенная летописных приемов. Она рассказывает о разделении земли после
потопа между сыновьями Ноя с перечнем стран, доставшихся каждому, о рас-
селении народов после столпотворения, о поселении славян на Дунае и рас-
селении их оттуда, о славянах восточных и их расселении в пределах Рос-
сии, о хождении апостола Андрея на Русь, об основании Киева с новым
очерком расселения восточных славян и соседних с ними финских племен, о
нашествии разных народов на славян с третьим очерком расселения славян
восточных и с описанием их нравов, о нашествии на них хозар, о дани, ко-
торую одни из них платили варягам, а другие хозарам, об изгнании первых,
о призвании Рюрика с братьями из-за моря, об Аскольде и Дире и об ут-
верждении Олега в Киеве в 882 г. Повесть составлена по образцу визан-
тийских хронографов ^, обыкновенно начинающих свой рассказ ветхозаветной
историей. Один из этих хронографов-Георгий Амартола" (IX в. с продолже-
нием до 948 г.) стал рано известен на Руси в славянском, именно в бол-
гарском, переводе '". Его даже прямо называет Повесть как один из своих
источников; отсюда, между прочим, заимствован рассказ о походе Аскольда
и Дира на греков под 866 г. ^ Но вместе с выдержками из Георгия она пере-
дает о восточных славянах ряд преданий, в которых, несмотря на прозаи-
ческое изложение, уцелели еще черты исторической народной песни, напри-
мер предание о нашествии аваров на славян-дулебов. В начале Повесть
представляет сплошной рассказ без хронологических пометок. Хронологичес-
кие указания являются только с 852 г. но не потому, что Повесть имеет
что-нибудь сказать о славянах под этим годом: она не помнит ни одного
события, касавшегося славян в этом году ^, и мы увидим, что вся статья
под этим годом вставлена в Повесть позднее чужой рукой. Далее, первое
русское известие, помеченное в Повести годом, таково, что его нельзя
приурочить к какому-либо одному году: именно под 859 г. Повесть расска-
зывает о том,
что варяги брали дань с северных племен, а хозары с южных. Когда на-
чалась та и другая дань, когда и как варяги покорили северные
племена, о чем здесь узнаем впервые, - об этом Повесть ничего не пом-
нит. Еще более неловко поставлен 862 г. Под этим годом мы читаем длинный
ряд известий: об изгнании варягов и усобице между славянскими родами, о
призвании князей из-за моря, о прибытии Рюрика с братьями и о смерти
последних, об уходе двух бояр Рюрика, Аскольда и Дира, в Киев из Новго-
рода. Здесь под одним годом, очевидно, соединены события нескольких лет:
сама Повесть оговаривается, что братья Рюриковы умерли спустя два года
после их прихода. Рассказ о 862 г. кончается такими словами: "Рюрику же
княжащу в Новегороде, - в лето 6371,6372,6373,6374-иде Аскольд и Дир на
греки", т.е. вставка пустых годов оторвала главное предложение от при-
даточного. Очевидно, хронологические пометки, встречающиеся в Повести
при событиях IX в "не принадлежат автору рассказа, а механически встав-
лены позднейшею рукой. В этой Повести находим указание на время, когда
она была составлена ". Рассказывая, как Олег утвердился в Киеве и начал
устанавливать дани с подвластных племен, повествователь добавляет, что и
на новгородцев была наложена дань в пользу варягов по триста гривен в
год, "еже до смерти Ярославле даяше варягом". Так написано в Лав-
рентьевском списке; но в одном из позднейших сводов, Никоновском, встре-
чаем это известие в другом изложении: Олег указал Новгороду давать дань
варягам, "еже и ныне дают". Очевидно, это первоначальная, подлинная фор-
ма известия. Следовательно, Повесть составлена до смерти Ярослава, т.е.
раньше 1054 г. Если это так, то автором ее не мог быть начальный киевс-
кий летописец. Трудно сказать, чем оканчивалась эта Повесть, на каком
событии прерывался ее рассказ. Пересчитывая народы, нападавшие на сла-
вян, повествователь говорит, что после страшных обров, так мучивших сла-
вянское племя дулебов, пришли печенеги, а потом, уже при Олеге, прошли
мимо Киева угры ^. Действительно, в самом рассказе Повести это событие
отнесено ко времени Олега и поставлено под 898 г. Итак, печенеги по По-
вести предшествовали венграм. Но далее в своде мы читаем, что только п
ри Игоре в 915 г., т.е. после прохода угров мимо Киева, печенеги
впервые пришли на Русскую землю. Итак, повествователь о временах Игоря
имел несколько иные исторические представления, чем повествователь о
временах, предшествовавших княжению Игоря, т.е. события 915 г. и следу-
ющих лет описаны уже не автором Повести. Эта Повесть носит в своде такое
заглавие: "Се повести временных лет, откуду есть пошла Русская земля,
кто в Киеве нача первее княжити и откуду
4 В. О. Ключевский, т. 1
ЛЕКЦИЯ V
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
Русская земля стала есть". Итак, автор обещает рассказать, как нача-
лась Русская земля. Рассказывая об утверждении Олега в Киеве в 882 г.,
повествователь замечает: "... беша у него варязи и словени и прочи, проз-
вашася Русью". Вот и начало Руси, Русской земли-исполнение обещания,
данного повествователем. Итак, Повесть временных лет есть заглавие, от-
носящееся не к целому своду, а только к рассказу, составляющему его на-
чало и прерывавшемуся, по-видимому, на княжении Олега. Эта Повесть сос-
тавлена не позже смерти Ярослава; призвание князей и утверждение Олега в
Киеве-ее главные моменты.
II. Сказание о крещении Руси при Владимире. Оно разбито на три года:
986,987 и 988. Но это также не летописный рассказ: он лишен летописных
приемов, отличается полемической окраской, желанием охулить все веры,
кроме православной. И это сказание, очевидно, не принадлежит начальному
летописцу, а вставлено в свод его составителем ^. В нем уцелел намек на
время его составления. Когда ко Владимиру пришли евреи с предложением
своей веры, князь спросил их: "Где земля ваша?" Миссионеры отвечали: "В
Иерусалиме". - Полно, так ли? - переспросил их князь. Тогда миссионеры
сказали напрямки: "Разгневался бог на отцов наших и расточил нас по
странам грехов ради наших, и предана была земля наша христианам"^. Если
бы повествователь разумел первых, кто покорил землю евреев, он должен
был бы назвать язычников римлян; если бы он разумел властителей Иеруса-
лима, современных Владимиру, то он должен был бы назвать магометан; если
же он говорит о христианах, ясно, что он писал после завоевания Иеруса-
лима крестоносцами, т.е. в начале XII столетия (после 1099 г.)^. Основ-
ным^ источником Сказания о крещении Руси и о христианской деятельности
князя Владимира служило рядом с не успевшим еще завянуть народным преда-
нием древнее житие святого князя, написанное неизвестно кем немного лет
спустя после его смерти, судя по выражению жития о времени его княжения:
"Сице убо бысть малым прежде сих лет". Это житие-один из самых ранних
памятников русской литературы, если только оно написано русским, а не
греком, жившим в России^.
III. Киево-Печерская летопись. Ее писал в конце XI и в начале XII в.
монах Печерского монастыря Нестор, как^ гласит раннее монастырское пре-
дание, отвергать которое нет достаточных оснований. Летопись прервалась
на 1110 г. Но каким годом она начиналась? Можно только догадываться, что
летописец повел свою повесть с событий,
совершившихся задолго до его вступления в монастырь, куда он поступил
не ранее 1074 г. Так, ему, по-видимому, принадлежит помещенный в своде
рассказ о событиях 1044 г. Говоря о вступлении князя Всеслава полоцкого
на отцовский стол, летописец упоминает о повязке, которой этот князь
прикрывал язву на своей голове. Об этой повязке летописец замечает:
"... еже носит Всеслав и до сего дне на собе", - а он умер в 1101 г. Если
так, то можно предполагать, что летопись Нестора начиналась временами
Ярослава 1. С большей уверенностью можно думать, что летопись прервалась
именно на 1110 г. и что заключительная приписка Сильвестра не случайно
помещена под этим годом. На это указывает самое описание 1110 г. в Лав-
ренть-евском списке, сохранившем Сильвестрову приписку. Потому ли, что
весть о случившемся не всегда скоро доходила до летописца, или по другим
причинам, ему иногда приходилось записывать события известного года уже
в следующем году, когда становились известны их следствия или дальнейшее
развитие, о чем он и предуведомлял при описании предыдущего года как
будто ante factum. Он, впрочем, иногда оговаривался, что это не предви-
дение, а только опоздание записи: "еже и бысть, якоже скажем после в
пришедшее лето", т.е. когда будем описывать наступивший год. То же слу-
чилось и с 1110 г. Над Печерским монастырем явилось знамение, столп ог-
ненный, который "весь мир виде". Печерский летописец истолковал явление
так: огненный столп-это вид ангела, посылаемого волею божией вести людей
путями промысла, как во дни Моисея огненный столп ночью вел Израиля. Так
и это явление, заключает летописец, предзнаменовало, "ему же бе быти",
чему предстояло сбыться и что сбылось: на следующее лето не этот ли ан-
гел был (нашим) вождем на иноплеменников и супостатов? Летописец писал
это уже в 1111 г., после страшного мартовского поражения, нанесенного
русскими половцам, и слышал рассказ победителей об ангелах, видимо помо-
гавших им в бою, но почему-то, вероятно за смертию, не успел описать
этих событий 1111 г., на которые намекал в описании 1110 г. В Ипа
тьев-ском списке то же знамение изображено, как в Лаврентьев-ском,
лишь с некоторыми отступлениями в изложении. Но под 1111 г. в рассказе о
чудесной победе русских то же знамение описано вторично и иначе, другими
словами и с новыми подробностями, хотя и со ссылкой на описание предыду-
щего года, и притом приурочено к лицу Владимира Мономаха, являющегося
главным деятелем подвига, в котором участвовало 9 князей. Этот 1111 г.
описан,
В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ
ЛЕКЦИЯ V
очевидно, другим летописцем и, может быть, уже по смерти Святополка,
когда великим князем стал Мономах. Итак, летопись Нестора была дописана
в 1111 г. и кончалась 1110 г. Как мог летописец вести свою летопись? Так
же, как он писал житие преподобного Феодосия, которого не знал при его
жизни, - по рассказам знающих людей, очевидцев и участников событий. Пе-
черский монастырь был средоточием, куда притекало все властное и влия-
тельное в тогдашнем русском обществе, все, что делало тогда историю
Русской земли: князья, бояре, епископы, съезжавшиеся на собор к киевско-
му митрополиту, купцы, ежегодно проходившие по Днепру мимо Киева в Гре-
цию и обратно. Ян, боярин, бывший киевским тысяцким, друг и чтитель пре-
подобного Феодосия и добрый знакомый летописца, сын Вышаты, которому
Ярослав 1 поручал большие дела, - один этот Ян Вышатич, умерший в 1106 г.
90 лет от роду, был для летописца живой столетней летописью, от которой
он слышал "многа словеса", записанные им в своей летописи. Все эти люди
приходили в монастырь преподобного Феодосия за благословением перед на-
чалом дела, для благодарственной молитвы по окончании, молились, просили
иноческих молитв, жертвовали "от имений своих на утешение братии и на
строение монастырю", рассказывали, размышляли вслух, исповедуя игумену и
