- Я должен подумать, - оправдывался Марк. - Я хочу все обдумать. - И
вышел, не дожидаясь ответа.
На самом деле он хотел выпить и закурить. Думал он и так слишком
много. Одна мысль гнала его к Димблу, как гонит ребенка к взрослому
невыносимый страх. Другая шептала: "Ты с ума сошел! Они тебя разыщут. Как
он тебя защитит? Они тебя убьют". Третья заклинала не терять с таким
трудом завоеванного положения, - ведь есть, должен быть какой-то средний
путь. Четвертая гнала от Димбла; и впрямь, Марку становилось плохо при
одном воспоминании о его голосе. И он стремился к Джейн, и он сердился на
Джейн, и хотел больше никогда не видеть Уизера, и хотел вернуться и все с
ним уладить. Ему хотелось и безопасности, и небрежного благородства. Ему
хотелось, чтобы Димблы восхищались его мужеством, а Беллбэри - его
сообразительностью; ему хотелось, наконец, выпить еще виски. Начинался
дождь, болела голова. А, черт! И почему у него такая наследственность?
Почему его так плохо учили? Почему общество так глупо устроено? Почему ему
так не везет?
Он пошел быстрее.
Когда он дошел до колледжа, дождь лил вовсю. У входа стояла машина,
около нее топтались три человека в форменных плащах. Позже он вспоминал,
как блестела мокрая клеенка. Кто-то посветил фонариком ему в лицо.
- Простите, сэр, - услышал он. - Ваше имя.
- Стэддок, - ответил Марк.
- Марк Гэнсби Стэддок, - сказал полицейский. - Вы арестованы по
обвинению в убийстве Вильяма Хинджеста.
Доктор Димбл ехал в Сент-Энн очень недовольный собой, мучаясь мыслью
о том, что будь он умнее или добрее с этим несчастным человеком, толку
вышло бы больше. "Не сорвал ли я на нем гнев? - думал он. - Не был ли я
самодоволен? Не сказал ли больше, чем нужно?" Потом, как обычно с ним
бывало, недоверие к себе стало глубже. "А может, я просто не желал
говорить прямо? Хотел унизить его, обидеть? Упивался своей добродетелью?
Может, весь Беллбэри сидит в моей собственной душе? Таким бываю я -
вспомнил он слова брата Лаврентия - всякий раз, что Ты оставишь меня на
меня самого".
Выбравшись за город, он поехал медленно, почти ползком. Небо на
западе стало алым, засверкали первые звезды. Далеко внизу, в долине,
мерцали огоньки Кьюр Харди, и он подумал: "Слава Богу, хоть эта деревня
далеко от Эджстоу". Белая сова мелькнула перед ним. И исчезла слева, в
лесном полумраке, и он обрадовался, что уже темнеет. Приятная усталость
окутала его, он предвкушал, как хорошо проведет вечер и как рано ляжет.
- Вот он! Ой, доктор Димбл! - закричала Айви Мэггс, когда он подъехал
к воротам усадьбы.
- Не ставьте машину в гараж, - сказал Деннистоун.
- Сесил! - сказала жена, и он увидел, что она испугана. По-видимому,
его ждал весь дом.
Чуть позже, моргая от яркого света, он понял, что вечер хорошо не
проведет. У очага сидел Рэнсом, на плече у него примостился барон Корво, у
ног - м-р Бультитьюд. Все поужинали, и жена с Айви Мэггс кормили м-ра
Димбла на краю кухонного стола.
- Ты ешь, ешь, - говорила м-сс Димбл. - Они тебе сами все расскажут.
Поешь как следует.
- Вам придется опять выйти, - сказала Айви Мэггс.
- Да, - подтвердил Рэнсом, - пришло время действовать. Мне очень жаль
посылать вас, когда вы только что пришли, но битва началась.
- Повторяю, - вставил Макфи, - совершенно абсурдно посылать человека,
который старше меня и работал целый день, когда мне абсолютно нечего
делать.
- Нет, Макфи, - сказал Рэнсом, - вам идти нельзя. Во-первых, вы не
знаете языка. Во-вторых - сейчас не время хитрить - вы никогда не
препоручали себя защите Мальдедила.
- При таких обстоятельствах, - ответил Макфи, - я готов признать
ваших эльдилов и существо, которое они считают своим царем. Я...
- Нет, - перебил его Рэнсом. - Я не пошлю вас. Это все равно, что
посылать против танка трехлетнее дитя. Положите лучше карту вон там, Димбл
посмотрит, пока ест. А теперь молчите. Итак, Димбл, под Брэгдонским лесом
действительно покоился Мерлин. Да, он спал, если хотите. Пока еще нет
оснований считать, что враг нашел его. Все поняли? Нет, подождите, ешьте.
Вчера Джейн Стэддок видела самый важный из своих снов. В склеп ведут не
ступеньки, а длинный пологий проход. А, понимаете теперь? Вот именно.
Джейн думает, что можно найти вход - под кучей камней, в рощице... Что там
такое, Джейн?
- Белые ворота, сэр. Простые ворота, с крестовиной наверху, она
сломана. Я их узнаю.
- Видите, Димбл? Туннель выходит наружу за пределами институтской
земли.
- Другими словами, мы можем попасть в лес как бы снизу?
- Вот именно. Но это не все.
Димбл, не переставая есть, посмотрел на него.
- По-видимому, - продолжал Рэнсом, - мы почти опоздали. Он проснулся.
Димбл перестал есть.
- Джейн видела пустой склеп, - сказал Рэнсом.
- Значит, враг нашел его?
- Нет. Насколько можно понять, он проснулся сам.
- Господи! - прошептал Димбл.
- Ты ешь, дорогой, - сказала ему жена.
- Что же это значит? - спросил он, гладя ее руку.
- По-видимому, это значит, что все запланировано очень давно, -
ответил Рэнсом. - Мерлин вышел из времени, чтобы вернуться именно теперь.
- Вроде адской машины, - заметил Макфи. - Поэтому я...
- Вы не пойдете, Макфи, - сказал Рэнсом.
- Его уже там нет? - спросил Димбл.
- Сейчас, по-видимому, нет, - ответил Рэнсом. - Повторите,
пожалуйста, Джейн, что вы видели.
- В проходе был человек, - пояснила Джейн. - Огромный... Там темно, и
я его не разглядела, но он тяжело дышал. Сперва я подумала, что это зверь.
Я двигалась с ним по проходу, становилось все холодней, снаружи входил
воздух. Проход кончался кучей камней, и человек начал их отбрасывать. А я
оказалась вдруг снаружи. Тогда я и увидела ворота.
- Видите, - сказал Рэнсом, - похоже, что они еще не вошли с ним в
контакт. Мы должны его перехватить. Это наш единственный шанс. А ворота,
мне кажется, должны быть к югу от леса. Поищите сперва там, на Итонской
дороге, где начинается шоссе на Кьюр Харди.
- Мы будем там через полчаса, - отозвался Димбл, не снимая ладони с
руки м-сс Димбл.
- Непременно надо идти сегодня? - смущенно спросила она.
- Надо, Маргарет, - сказал Рэнсом. - Если враг вступит с ним в связь,
битва проиграна.
- Я понимаю, - согласилась м-сс Димбл. - Простите.
- Если идет Джейн, - спросила Камилла, - можно идти и мне?
- Джейн ведет, - сказал Рэнсом. - А вы должны быть дома. Мы - все,
что осталось от Логрского королевства. В вашем чреве - его будущее. Так
вот, Димбл, ориентироваться, я думаю, он будет плохо...
- А... а если мы найдем его, сэр?
- Тут и начнется ваше дело, Димбл. Только вы знаете Язык. Он может
узнать его, а не захочет - хотя бы поймет, кто перед ним. Но будьте очень
осторожны. Не бойтесь, но и не поддавайтесь его чарам.
- Вот уж я бы... - начал Макфи.
- Вас он усыпит за десять секунд, - сказал Рэнсом.
- Что я должен говорить? - спросил Димбл.
- Что вы явились во имя Мальдедила, и всех эльдилов, и всех планет от
того, кто восседает сейчас на престоле Пендрагонов и велит ему идти с
вами.
Димбл, очень бледный, поднял голову, и великие слова полились из его
уст. Сердце у Джейн сильно забилось. Все прочие сидели очень тихо - даже
птица, кошка, медведь - и смотрели на него. Голос был им незнаком, словно
речь лилась сама, или словно то была не речь, а совместное действие
эльдилов и Пендрагона. На этом языке говорили до грехопадения, на нем
говорят по ту сторону луны, и значения в нем соединены со звуками не
случайно, и даже не по давней традиции, но сочетаются с ними воедино, как
сочетается образ солнца с каплей воды. Это - сам язык, каким, по велению
Мальдедила, возник он из живого серебра планеты, которую зовут на Земле
Меркурием, на небе - Виритрильбией.
- Спасибо, - молвил Рэнсом, и при этом знакомом слове домашнее тепло
кухни вернулось к ним. - Если он с вами пойдет, прекрасно. Если не
пойдет... что ж, Димбл, положитесь на свою веру. Препоручите свою судьбу
Мальдедилу. Душу вы погубить не можете, во всяком случае, Мерлин не может
погубить вашу душу.
- Я понимаю, - сказал Димбл, и все долго молчали.
- Не плачьте, Маргарет, - утешил ее Рэнсом. - Если они убьют Сесила,
нам всем останется жить несколько часов. Вы больше пробудете в разлуке при
нормальных обстоятельствах. А теперь, джентльмены, попрощайтесь с женами.
Сейчас около восьми. Собираемся здесь, в четверть девятого.
- Хорошо, - отвечали Деннистоун и Димбл, а Джейн осталась на кухне с
Айви, зверьми и двумя мужчинами.
- Согласны ли вы, - спросил ее Рэнсом, - повиноваться Мальдедилу?
- Сэр, - отозвалась Джейн. - Я ничего о нем не знаю. Я повинуюсь вам.
- Пока достаточно и этого, - сказал Рэнсом. - Небо милостиво: когда
наша воля добра, оно помогает ей стать добрее. Но Мальдедил ревнив. Придет
время, когда он потребует от вас все. А на сегодня - хорошо и так.
- В жизни не слышал такого бреда, - сказал Макфи.
11. ТРЕБУЕТСЯ МЕРЛИН
- Ничего не вижу, - сказала Джейн.
- Этот дождь все портит, - проворчал Димбл с заднего сиденья. - Мы
еще на Итонской дороге, Артур?
- Вроде бы, да, - отозвался Деннистоун.
- Ой, смотрите! - воскликнула Джейн.
- Не вижу никаких ворот, - сказал Димбл.
- Что, огонь? - осведомился Деннистоун.
- Да это же костер!..
- Какой костер?
- Я видела костер в рощице. Да, я не сказала о нем, забыла! Только
сейчас вспомнила. Это был самый конец. И самое важное. Он там сидел,
Мерлин. Сидел у костра в роще, когда я вышла из-под земли. Ой, скорей! Там
и ворота, это близко.
Все двинулись за ней и открыли ворота, и вышли на какой-то луг. Димбл
молчал. Ему было стыдно, что он боится до дурноты. Быть может, он лучше
многих представлял себе, что может случиться с ними.
Джейн шла первой, за ней Деннистоун, то и дело поддерживая ее и светя
фонариком под ноги. Говорить не хотелось никому.
Сразу, как только они сошли с дороги, все изменилось, словно начался
не истинный, а призрачный мир. Каждую секунду казалось, что рядом
пропасть. Шли они по тропинке, вдоль изгороди, и мокрые ветви, как
щупальца, цеплялись за них. Все, что ни появлялось в маленьком круге света
- клочья травы, лужицы, листья, прилипшие к обломанным сучкам,
желто-зеленые глазки каких-то небольших тварей - было проще, обычней, чем
могло быть, словно притворилось на минуту и снова сбросит личину,
оставшись в темноте. Кроме того, все казалось слишком маленьким перед
холодной, исполненной звуков мглой.
Страх, который Димбл испытал сразу, стал проникать в души Джейн и
Деннистоуна, как проникает вода в пробоину судна. Они только сейчас
поняли, что не верили в Мерлина по-настоящему. Тогда, на кухне, им
казалось, что они верят Рэнсому, но это было не так. Страшное еще ожидало
их. Только здесь, в темноте, они полностью ощутили, что кто-то умер и не
умер, что кто-то вышел из тьмы, разделяющей древний Рим и начало Англии.
"Темные века", - думал Димбл; как легко было прежде и читать это, и
писать. Теперь сама Тьма лежала перед ними. В страшной лощине их поджидало
давно ушедшее столетье.
Вдруг вся Британия, которую он так хорошо знал, живьем встала перед
ним. Он увидел маленькие города, на которых лежал отсвет Рима -
Камальдунум, Карлеон, Глестонбэри: церковка, одна-две виллы, кучка домов,
насыпь; а за ней, почти от самых ворот - мокрые, густые леса, устланные
листьями, которые падали на эту землю еще до того, как Британия стала
