только эта мысль оформилась у нее в голове, она открыла, что
существует часть ее сознания, и немалая часть, пребывающая в
полной уверенности, что так оно и было. Эта ее часть только и
дожидалась того, чтобы остальное ее существо согласилось с ней и
пошло на поводу.
О нет, это был всего лишь сон, только и всего...
Но что если нет? Что если ты ошибаешься?
Смерть, согласно поддакнул ей бледнолицый чужак. Ты наяву
видела перед собой Смерть, Джесси, и сегодня вечером я приду за
тобой. А завтра к вечеру твои колечки окажутся в моей корзине
вместе с остальными моими безделушками... с моими любимыми
сувенирами.
Джесси почувствовала, что все ее тело трясет, как от сильной
простуды. Расширенными глазами она уставилась в угол комнаты,
где...
(космический ковбой, гангстер любви)
недавно стояло оно, в угол, теперь залитый ярким солнечным
светом, но где, стоит только опуститься ночи, снова замаячат тени
от переплетающихся ветвей. Крупные болезненные мурашки побежали по
ее коже. Страшная и безутешная правда снова предстала перед ней:
здесь ей суждено умереть.
Пройдет время и кто-нибудь обязательно найдет тебя, хотя это
может случиться нескоро. Сначала все решат, что ты и Джеральд
решили отправиться в какое-то отчаянно-романтическое путешествие и
сбежали ото всех. А почему бы и нет? Разве, глядя на тебя и
Джеральда, ни у кого не могла возникнуть мысль о новом возрождении
любовного пыла? Ведь никому кроме тебя невдомек было, что
заставить отречься от всех условностей мира Джеральда может
g`qr`bhr| только вид собственной жены прочно прикованной
наручниками к кровати? Стоит только немножко в это вдуматься, как
сразу же приходит в голову вопрос, а не сыграл ли кто-то и с ним
какую-то безобидную шутку в день полного затмения?
- Прекратите болтать, - пробормотала она. - Сейчас же, все
вы, прекратите болтать.
Но раньше или позже люди обязательно начнут нервничать и
примутся разыскивать вас. Скорее всего это будут коллеги Джеральда
по работе, и именно они первыми начнут поиски, почувствовав, что в
механизме не хватает одной хорошо смазанной шестеренки. Ты
согласна? Я хочу сказать, что в Портленде у тебя есть парочка дам,
которых ты называешь своими подругами, но ни одну из них ты
никогда не допускала в свою жизнь, верно? Ведь они и не подруги
тебе вовсе, так знакомые, пускай и добрые приятельницы, с которыми
приятно посидеть за чашкой чая и полистать свежий модный каталог.
Ни одна из них даже не заподозрит неладное, если ты выпадешь из их
поля зрения на неделю или на десять дней. Но у Джеральда наверняка
назначены встречи и когда он не покажется к вечеру пятницы,
сдается мне, что кое-кто из его деловых приятелей начнет крутить
телефон и задавать разные вопросы. Да, именно так оно все и
начнется и скорее всего тела обнаружит поселковый сторож. Могу
поспорить, что он отвернет в сторону свою рожу, когда будет
накрывать тебя, Джесси, пледом, который достанет с полки шкафа.
Ему невыносимо будет смотреть на то, как будут торчать твои пальцы
из браслетов наручников, похожие на карандаши и белые, словно
восковые свечки. А вид твоего застывшего в последнем хрипе рта, в
уголках которого засохнет белая пена, и вовсе вызовет у него
приступ рвоты. Больше всего его потрясет выражение ужаса в твоих
остановившихся глазах и именно поэтому он постарается глядеть в
сторону, накрывая тебя пледом.
Джесси медленно, но упрямо покачала головой из стороны в
сторону, выражая свой безнадежный протест.
Билл тут же позвонит в полицию и они заявятся сюда со
следственной лабораторией и отрядом окружных коронеров. Они будут
стоять, окружив твою кровать и дымя своим мерзкими сигарами (Дуг
Рув, в своем идиотском белом плаще тоже, само собою, тоже будет
здесь во главе своей съемочной команды) и когда старший коронер
наконец сдернет покрывало, многие содрогнутся. Именно так - самые
стойкие содрогнутся, а те, кто послабее, те просто вылетят пулей
из комнаты на свежий воздух. Болтовни потом хватит на месяц. Те,
кто, вздрогнув, найдут в себе силы остаться, первым же делом
скажут, кивая друг дружке, что подобная смерть нелегкая штука.
_Только посмотрите на нее и вам все станет ясно_, вот что они
скажут. Хотя, по сути дела, они не смогут уразуметь и половины
того, что тут было. Они не узнают, например, что истинная причина
того, что твои глаза выпучены из орбит, а рот искривлен в
беззвучном крике ужаса состоит в том, что тебе довелось увидеть
перед смертью. В том, что ты увидела выбирающимся из облака тьмы в
углу комнаты. Твой отец был твоим первым любовником, Джесси, а
последним станет незнакомец с длинным бледным ликом и дорожной
корзиной, мастерски сделанной из человеческой кожи.
- Господи, ну почему вы не можете замолчать? - застонала
Джесси. - Прошу вас, умоляю, помолчите хоть немножко. Не нужно
больше голосов.
Но голоса и не думали униматься; они даже не слышали ее.
Неслышный шепот в ее голове неумолкал, навивая все новые и новые
круги разнообразных ужасов, возникая из самых отдаленных и диких
уголков ее сознания. Прислушиваясь к голосам, она чувствовала, что
по ее лицу словно бы кто-то водит взад-вперед длинным куском
xekj`, покрытым липкой грязью.
Они доставят тебя в Августу и патологоанатом штата вскроет
тебя на операционном столе, чтобы изучить твои внутренности. Так
полагается в любом случае насильственной смерти и смерти, причины
которой остались невыясненными, а ты отлично подпадаешь под оба
случая. Патологоанатом осмотрит то, что, возможно, останется в
тебе от последнего обеда, от сэндвичей с салями и сыром, которые
вы с Джеральдом купили в Амато, что в Гэхаме - а также маленький
кусочек мозговой ткани, чтобы изучить ее под микроскопом, и
результатом всех его исследований будет заключение о смерти в
результате несчастного случая. _Леди и джентльмен занимались
безопасной любовной игрой_, напишет он, _во время которой
джентльмен, не отличающийся хорошим вкусом, откинул копыта в
результате сердечного приступа, оставив свою даму в неловком
положении, а о том, что было дальше... даже не стоит и продолжать.
Об этом даже не стоит думать, разве что в случае крайней
необходимости. Скажем только, что дама умирала тяжело - для того,
чтобы понять это, достаточно взглянуть на ее лицо_. После чего
твое дело, Джесс, будет убрано на дальнюю полку. Может кто-то и
заметит, что с твоего пальца пропало обручальное кольцо, но вряд
ли кто станет искать его дольше пяти минут. Мало надежды и на то,
что патологоанатом обратит внимание на то, что один из суставчиков
твоего пальца - скажем безымянный на правой ноге - тоже пропал,
отрезан. Но мы-то, ведь знаем в чем тут все дело, верно, Джесс? Мы
заранее все знали и ко всему были готовы. И кольцо и кусочек
твоего пальца заберет вселенский чужак, космический ковбой. Нам
давно все известно...
Джесси с силой ударилась затылком о деревянное изголовье, так
что из глаз посыпались искры - мелкие белые пятнышки, похожие на
стайку игривых мальков. Затылок пронзила боль - резкая и сильная _
но голоса мигом исчезли из ее головы, как прекращается трансляция
радиопередачи при аварии электропроводки, и потому выходка того
стоила.
- Вот так, - сказала она. - И если вы начнете снова, я сделаю
это опять. - И я не шучу. Я пыталась слушать...
На этот раз, так же резко, словно при аварии электропитания,
затих ее голос, звучавший бессознательно громко в пустоте спальни.
Не успели искры перестать сыпаться из ее глаз, как она увидела,
как блестит на чем-то солнечный свет, на чем-то лежащем дюймах в
восемнадцати от вытянутой руки Джеральда. То была крошечная белая
вещица с тонким золотым волоском, протянувшимся извилиной
посредине, от чего вещица становилась похожей на китайский символ
инь-янь. Поначалу Джесси приняла вещицу за колечко, но потом
поняла, что она слишком мала для кольца. Это было не кольцо, а
настоящая жемчужная сережка в ухо. И выпала эта сережка из
корзинки ночного гостя, когда тот шел к ее кровати, перебирая и
помешивая свое богатство, шел к ней, чтобы похвалиться тем, что у
него есть.
- Нет, - прошептала она. - Это невозможно.
Но сережка действительно лежала на полу, поблескивая в лучах
утреннего солнца, настолько же реальная, как и рука мертвеца,
словно бы указующая на нее, на жемчужину, придерживаемую в своей
оправе тонкой волнистой линией золота.
Это моя сережка! Она выпала из моей шкатулки с
драгоценностями и так и осталась лежать с самого лета, а я,
растяпа, только сейчас ее заметила!
Может быть и так, однако у нее имелась всего одна пара
жемчужных серег, безо всяких золотых волосков в форме волны и эти
ее единственные серьги находились теперь дома, в Портленде.
Тем более, что через неделю после Дня Труда здесь был уборщик
от Скипса и вощил и натирал полы, и если бы вдруг, паче чаяния, на
полу действительно валялась сережка, то он обязательно поднял бы
ее и положил - либо на бюро, либо себе в карман.
Потому что, кроме всего прочего, было и еще кое-что.
Нет, тут нет ничего необычного. Ничего странного, и ты сама
это знаешь.
И это не было связано с сиротской сережкой.
Даже если это так, я все равно не стану на это смотреть.
Но она не могла не взглянуть на это. Помимо ее собственной
воли ее глаза двинулись вдоль плинтуса и остановились на пороге
двери, ведущей во внутренний холл. Там первым делом бросалось в
глаза маленькое пятнышко подсыхающей крови, но не кровь привлекла
ее внимание. Кровь наверняка принадлежала Джеральду. В крови не
было ничего странного. Рядом с пятном крови виднелся четкий
отпечаток подошвы ботинка.
Этот след, он может означать разное - например, что кто-то
побывал в доме и до нас!
От всей души стремясь поверить в это, Джесси помнила, что в
день их приезда никаких следов в доме не было. Вчера вечером на
полу не было не единого пятнышка, не говоря уж о грязном отпечатке
подошвы ботинка. Ни она, ни Джеральд не могли оставить отпечаток,
подобный тому, что она сейчас видит перед собой. Грязь засохла
рифленой полоской, повторяющей форму подошвы, и источником ее
происхождения скорее всего была заросшая тропинка, тянущаяся с
милю вдоль озера, прежде чем круто свернуть в лес, чтобы
направиться на юг, в Моттон.
Таким образом все приметы указывали на то, что вчера ночью
вместе с ней в спальне находился кто-то еще.
Как только эта мысль окончательно оформилась в
перенапряженном сознании Джесси, она начала пронзительно кричать.
За стенами дома, в мелком подлеске, бродячий пес на секунду поднял
ободранную морду со своих лап. И насторожил единственное здоровое
ухо. Но вскоре, снова потеряв ко всему интерес, псина успокоилась.
Доносящийся из дома крик не грозил ей никакими неприятностями;
кричала беспомощная хозяйка. Кроме того, запах черного существа,
приходившего ночью из леса в дом, был теперь и на хозяйке. Этот
запах был знаком собаке очень хорошо. Это был запах смерти.
Бывший Принц закрыл глаза и снова погрузился в сон.
Глава двадцать пятая
В конце концов она каким-то образом снова взяла себя в руки.
Это ей удалось не сразу - как ни странно, помогла простенькая
мантра Норы Каллиган.
- _Раз, мои ступни_, - проговорила она своим скрипучим и
срывающимся голосом, звучащим куда как странно в пустой комнате, _
_пальчиков десяток, маленькие свинки, все-в-рядок. Два, мои ножки,
