Тут ей вспомнился найденный ими дикий улей - бесформенное,
уродливое гнездо белых пчел, чьим медом они бы неминуемо
отравились, если бы оказались настолько глупы, чтобы вкусить от него.
Здесь, на этом берегу Сенда, расположился еще один умирающий улей с
белыми пчелами-мутантами, чей укус не делало менее смертоносным ни
их смятение, ни ущербность и обреченность, ни растерянность.
"А скольким еще придется умереть, прежде чем пленка порвется?"
Внезапно, словно мысли Сюзанны были тому причиной,
репродукторы ожили, на город обрушились безжалостные синкопы.
Застигнутый врасплох Эдди испустил изумленный вопль. Сюзанна
взвизгнула и обеими руками зажала уши, успев, однако, расслышать едва
различимое звучание других инструментов: звуковую дорожку или
дорожки, лишенные голоса десятилетия тому назад, когда кто-то
(вероятно, чисто случайно) сбил балансировку, полностью сместив
равновесие в одну сторону и тем самым похоронив и гитары, и вокал.
Эдди катил инвалидное кресло по улице Черепахи, руслом Луча,
стараясь смотреть во все стороны одновременно и не вдыхать запах
разложения. "Слава Богу, хотя бы ветер дует",- думал он.
Эдди повез кресло быстрее, внимательно обшаривая взглядом
заросшие бурьяном просветы между большими белыми зданиями в
поисках грациозного стремительного контура монорельсовой железной
дороги в вышине. Ему хотелось поскорее выбраться из этой бесконечной
аллеи мертвецов. Он поневоле вновь глубоко вдохнул витавший здесь
обманчиво-приятный коричный запах, и ему показалось, что он никогда
и ничего еще не хотел так отчаянно.
19
Из транса Джейка неожиданно и грубо вывел Режь-Глотку: он
схватил мальчика за ворот и дернул к себе, вложив в рывок всю ту силу, с
какой жестокий ездок останавливает летящего галопом коня.
Одновременно пират выставил ногу, и, запнувшись о нее, Джейк полетел
спиной на землю. Голова его коснулась мостовой, и на мгновение свет
для мальчика померк. Режь-Глотку, не грешивший гуманизмом,
незамедлительно привел его в чувство, ухватив за нижнюю губу и рванув
вперед и вверх.
Джейк пронзительно вскрикнул и мигом принял сидячее
положение, наугад молотя кулаками по воздуху. Режь-Глотку с
легкостью увернулся от ударов, подцепил Джейка ладонью под мышку и
резко поставил на ноги. Джейк стоял, покачиваясь взад-вперед, как
пьяный. Он был за гранью протеста, почти за гранью рассудка и только
одно знал наверняка: все его мышцы словно бы растянуты, а раненая
ладонь воет, как зверь, попавший в капкан.
Режь-Глотке, по-видимому, требовалась передышка. В этот раз
пират переводил дух довольно долго; он стоял согнувшись, уперев
ладони в обтянутые зеленым бархатом колени, и прерывисто, сипло
дышал. Желтый шарф съехал набок. Здоровый глаз поблескивал, как
фальшивый бриллиант. Из-под измявшегося кружка белого шелка,
прикрывавшего другой глаз, на щеку медленно стекала отвратительная
желтая творожистая жижа.
- Подыми голову, пострел, и поймешь, отчего я эдак круто осадил
тебя. Наглядись всласть!
Джейк задрал голову, но потрясение, которое переживал мальчик,
было столь глубоко, что он ничуть не удивился, увидев покачивающийся
в восьмидесяти футах над ними мраморный фонтан, огромный, как
панелевоз. Они с Режь-Глоткой находились почти точно под ним.
Фонтан удерживали на весу два ржавых троса, почти целиком скрытые в
высоченных шатких штабелях церковных скамей. Даже сейчас,
соображая, мягко говоря, не слишком хорошо, Джейк понял, что эти
тросы изношены куда больше, чем уцелевшие на мосту.
- Видал? - ухмыляясь, осведомился Режь-Глотку. Он поднес левую
руку к прикрытому шелком глазу, зачерпнул густую гнойную
субстанцию и равнодушно стряхнул ее в сторону.- Нешто не прелесть? О,
Тик-Так человек верный, на него можно положиться, будьте покойны.
(Где же эта услада козлиной похоти, барабаны? Уж пора бы им заиграть -
коли Медный Лоб забыл про них, я вколочу ему палку в зад так глубоко,
что негодяй испробует, какова на вкус кора!) Теперь гляди вперед,
очочко мое распрекрасное.
Джейк поглядел, и Режь-Глотку незамедлительно отвесил ему
такого тумака, что мальчик качнулся назад и чуть не упал.
- Не ~туда~, обалдуй! ~Под ноги~! Вон, видишь два темных
булыжника?
Джейк увидел и равнодушно кивнул.
- Не вздумай наступить на них, постреленок, не то сверзишь сей
плод тяжкого, кропотливого труда прямехонько себе на башку, и
всякому, кому ты опосля того занадобишься, придется собирать тебя
промокашкой. Уразумел?
Джейк снова кивнул.
- Вот и славно.- Режь-Глотку в последний раз глубоко вздохнул и
звонко хлопнул Джейка по плечу.- Тогда вперед, чего ждешь? ~Хоп!~
Джейк перешагнул через первый из потемневших камней и увидел,
что в действительности это вовсе не камень, а металлическая пластина,
специально закругленная, чтобы походить на булыжник. Чуть впереди,
почти вплотную к ней, притаилась вторая, расположенная так хитро,
что, если бы ни о чем не подозревающий незваный гость случайно
миновал первую, он (или она) непременно наступил бы на эту.
"Ну что ж, вперед,- сказал себе мальчик.- Почему бы нет? Стрелку
никогда не найти тебя в этом лабиринте. Смелее, устрой обвал, это будет
лучше - ~чище~,- чем то, что готовит тебе Режь-Глотку с дружками. И
быстрее".
Пыльный ботинок Джейка задрожал в воздухе над ловушкой.
Режь-Глотку стукнул мальчика кулаком по спине, но не сильно.
- Раздумываешь, не проехаться ли у костлявой красотки на
закорках, а, пострел? - спросил он. Смешливую жестокость в голосе
пирата сменило обыкновенное любопытство. Если оно и было
подцвечено другим чувством, то не страхом, а веселым удивлением.-
Ладно, надумал - валяй. Я-то уж давно при билете. Только быстрей,
разрази тебя гром.
Нога Джейка опустилась на землю за спусковым механизмом
ловушки. Решение мальчика пожить еще немного не было продиктовано
надеждой на то, что Роланд его найдет; просто сам Роланд поступил бы
именно так - шел бы вперед, пока кто-нибудь не остановил бы его силой,
а тогда прошел бы еще несколько ярдов, если бы смог.
Покончив счеты с жизнью здесь, сейчас, Джейк прихватил бы с
собой Режь-Глотку, но одного Режь-Глотки было мало - с первого
взгляда становилось ясно, что тот не лгал, утверждая, будто умирает.
Если бы мальчик отправился дальше, ему мог представиться случай
отправить на тот свет кое-кого из дружков Режь-Глотки - может статься,
даже того, кого пират называл Тик-Таком.
"Раз уж мне предстоит прокатиться, как он выражается, "у
костлявой красотки на закорках",- сказал себе Джейк,- большая
компания мне совсем не помешает".
Роланд бы его понял.
20
Джейк неверно оценивал способность стрелка идти за ними по
лабиринту. Самым заметным из оставленных Режь-Глоткой и мальчиком
свидетельств своего пребывания был ранец, но Роланд быстро понял: ему
нет необходимости терять время на поиски знаков и примет. Достаточно
следовать за Чиком.
Тем не менее стрелок поначалу задерживался у пересечений
проходов, желая удостовериться, что идет правильно, и всякий раз Чик
оглядывался и тихонько, нетерпеливо тявкал, словно говоря: "Скорее!
Или ты хочешь их потерять?" После того, как следы - отпечаток ноги,
нитка из рубашки Джейка, клочок ярко-желтого шарфа Режь-Глотки -
трижды подтвердили выбор косолапа, Роланд просто шел за Чиком. Он
по-прежнему старался отыскать какие-нибудь вехи, но перестал
останавливаться ради тщательных осмотров. Потом забили барабаны, и
именно они вкупе с настырным интересом Режь-Глотки к содержимому
ранца Джейка спасли в тот день Роланду жизнь.
Пыльные сапоги стрелка вдруг словно приросли к месту, револьвер
оказался у него в руке раньше, чем он понял, что за звуки услышал.
Разобравшись, что к чему, стрелок нетерпеливо хмыкнул и сунул
револьвер в кобуру. Он собрался было идти дальше, как вдруг ему на
глаза случайно попался сперва ранец Джейка... а потом, чуть левее, пара
едва заметных, поблескивающих в воздухе жилок. Роланд прищурился и
различил две тонких проволочки, которые пересекались на уровне его
колен какими-нибудь тремя футами дальше. Невысокий от природы Чик
аккуратно прошмыгнул в нижний из образованных проволокой
треугольников, но, если бы не барабаны и не сброшенный Джейком
ранец, привлекший внимание стрелка, Роланд неминуемо вошел бы
прямо в ловушку. Стрелок медленно поднял глаза, скользнув взглядом
по не-вполне-случайным неустойчивым нагромождениям хлама по обе
стороны прохода, и плотно сжал губы. Он был на волосок от гибели.
Лишь ~ка~ спасло его.
Чик нетерпеливо тявкнул.
Роланд лег на живот и пополз под проволокой, медленно и
осторожно (он был шире в плечах и выше не только Джейка, но и Режь-
Глотки), понимая, что действительно рослому и крупному человеку здесь
никак не пробраться, не сдвинув с места старательно подготовленную
лавину. В ушах у стрелка глухо стучали барабаны. "А может, тут все
давно рехнулись? - подумал он.- Кабы мне день-деньской приходилось
слушать это, я бы наверняка сбрендил".
Он выбрался из-под проволоки на другой стороне, поднял с земли
ранец и заглянул внутрь. В ранце по-прежнему лежали книжки и кое-что
из одежды Джейка, на месте были и сокровища, набранные мальчиком в
пути: камень с желтыми блестящими крапинами - похожими на золото,
но не золотыми; наконечник стрелы - вероятно, память о древнем лесном
народе (его Джейк нашел в роще на следующий день после своего
извлечения), какие-то монетки из родных краев мальчика, темные очки
его отца, иные мелочи, с пониманием восторгаться которыми может
лишь мальчишка, еще только вступающий в трудный возраст. Мелочи,
которые Джейк непременно захочет получить обратно... если, конечно,
Роланд разыщет мальчугана прежде, чем Режь-Глотку с дружками
успеют сделать его другим человеком, подвергнув таким оскорблениям и
унижениям, что он утратит и любознательность, и интерес к невинным
занятиям, свойственные мальчикам до начала полового созревания.
В памяти Роланда, словно лицо демона или выпущенного из
бутылки джинна, всплыла ухмыляющаяся физиономия Режь-Глотки:
торчащие обломанные зубы, пустые глаза, мандрус, выползший на щеки
и захвативший щетинистый подбородок. "Если ты обидишь его..." -
подумал стрелок и заставил себя отвлечься от этих мыслей, поскольку
они вели в тупик. Если Режь-Глотку обидит мальчугана (~"Джейка!~ -
яростно настаивал рассудок.- ~Не просто мальчугана - Джейка!
Джейка!"~), Роланд убьет его. Да. Но поступок этот будет
бессмысленным, ибо Режь-Глотку уже мертв.
Стрелок удлинил лямки ранца, дивясь хитроумным застежкам,
которые это позволяли, надел его и встал. Чик повернулся, готовый
тронуться в путь, но Роланд окликнул его, и косолап оглянулся.
- Ко мне, Чик.- Роланд не знал, может ли косолап понять его (и
послушается ли он, даже если поймет), но было бы лучше - безопаснее,-
чтобы Чик держался рядом с ним. Где есть одна ловушка, могут быть
другие. В следующий раз Чику может повезти меньше.
- Эйк! - тявкнул Чик, не двигаясь с места. Тявканье прозвучало
напористо, но Роланд подумал, что подлинные чувства зверька можно
прочесть по его газам: они потемнели от страха.
- Да, но это опасно,- сказал Роланд.- Ко мне, Чик. Рядом.
Позади, там, откуда они пришли, послышался грохот, словно
упало что-то тяжелое - возможно, причиной падения была сильная
вибрация, порожденная грохотом барабанов. Теперь Роланд увидел
столбы с репродукторами, которые там и сям выглядывали из развалин,
точно диковинные длинношеие животные.
Чик трусцой вернулся к стрелку и, тяжело дыша, поднял на него
глаза.
- Не убегай далеко.
- Эйк! Эйк-Эйк!
- Да. Джейк.
Роланд снова побежал. Чик бежал рядом, точно хороший пес.
21
Для Эдди, в который уже раз, началось, по выражению одного
мудрого человека, "сплошное дежа вю": толкая перед собой инвалидное
кресло, он опять бежал наперегонки со временем. Берег моря сменила
улица Черепахи, но прочие условия по непонятной причине не менялись.
Нет - появилось и другое важное отличие: теперь молодой человек
высматривал не дверь, стоящую в пустоте, а железнодорожную станцию.
