воззрилась на Сюзанну и Эдди - угрюмо, сурово и в то же время с
непонятным смущением.- Будь прокляты мои очи, допрежь всего за то,
что увидели вас. И да будут прокляты ваши пистоли, ибо они спокон
веку источник всех наших бед.
"Которые при таком отношении,- подумала Сюзанна,- не
отвяжутся от вас еще тысячу лет, золотко!"
Мод быстро зашагала по улице Черепахи. Дживз семенил рядом с
ней. Эдди, кативший инвалидное кресло Сюзанны, вскоре запыхтел,
отчаянно силясь не отстать. Великолепные, похожие на дворцы здания
вдоль дороги, по которой они шли, мало-помалу расступались, делались
все меньше, ниже, наконец, стали напоминать увитые плющом
загородные виллы посреди просторных, заросших сорной травой лужаек,
и Эдди понял: они вступили в некогда весьма фешенебельный район.
Впереди над всеми постройками возвышалась одна - обманчиво простое
квадратное сооружение из белых каменных блоков; кровлю-навес
поддерживали бесчисленные колонны. Эдди снова вспомнил фильмы о
гладиаторах, которые так нравились ему в детстве. Сюзанне,
получившей более серьезное образование, пришел на память Парфенон.
Но оба увидели великолепно изваянный бестиарий - по периметру
крыши выстроились парами Медведь с Черепахой, Рыба с Крысой, Конь
с Псом,- восхитились и поняли: перед ними цель их поисков.
Их ни на миг не покидало тревожное ощущение, что за ними
следит множество глаз - следит с ненавистью и в равной степени с
удивлением. Грянул гром; в тот же миг в поле зрения молодых людей
оказалась железная дорога. Врываясь с юга вместе с грозой, монорельс
улицей Черепахи шел прямо к Колыбели. И когда Эдди с Сюзанной
приблизились к ней, древние трупы, окаймлявшие улицу, задергались,
закрутились, заплясали вокруг них на крепчающем ветру.
22
Неизвестно сколько времени (Джейк знал наверняка только одно:
барабаны опять умолкли) они бежали; потом Режь-Глотку вновь рывком
остановил мальчика. В этот раз Джейку удалось устоять на ногах -
пришло второе дыхание. К Режь-Глотке, которому никогда уж не
вернуть было свои одиннадцать,- нет.
- Фу-у! Мое бедное старенькое сердчишко того гляди надорвется,
куколка.
- Какая жалость,- бесчувственно отозвался Джейк и, спотыкаясь,
отлетел назад - корявая ручища Режь-Глотки вошла в соприкосновение с
его щекой.
- Как же, как же - окочурься я сей момент, ты, небось, изошел бы
горючими слезами? Свежо предание! Не тут-то было, распрекрасная моя
заднюшка, старик Режь-Глотку много кого пережил... да и не затем
уродился я на белый свет, чтоб замертво пасть у ног сахарной
ягодиночки навроде тебя!
Джейк бесстрастно слушал бессвязные речи пирата. Он
рассчитывал еще до исхода дня увидеть Режь-Глотку мертвым. Старик,
конечно, мог прихватить с собой на тот свет и самого Джейка, но это
перестало заботить мальчика. Он вытер кровь с разбитой губы и
задумчиво посмотрел на испачканную руку, дивясь, до чего же быстро
желание совершить убийство вторгается в человеческое сердце и
завоевывает его.
Режь-Глотку заметил, что Джейк смотрит на свои окровавленные
пальцы, и осклабился:
- Никак, юшка потекла? А ведь сие не последнее отворенье соков,
какое Режь-Глотку по давней дружбе учинил твоему младому древу... вот
разве будешь держать ухо востро да глядеть зорко - зело зорко.- Пират
ткнул пальцем себе под ноги. В булыжнике узкого проулка, по которому
они пробирались, виднелась ржавая крышка люка. Джейк понял, что
недавно уже читал оттиснутые на металле слова "Литейная Ла-Мерк".
- Тут сбоку проушина,- сообщил Режь-Глотку.- Видишь? Берись и
тяни. Да поживей, ну! Поворачивайся! Тогда, может статься, сбережешь
зубы до свиданьица с Тик-Таком.
Джейк ухватился за металлическую крышку и потянул - сильно, но
не в полную силу. Ничего хорошего в лабиринте улиц и переулков, по
которому его бегом прогнал Режь-Глотку, не было, но там мальчик хотя
бы имел возможность видеть. Каково будет в подземельях под городом,
где кромешная тьма не позволит и мечтать о побеге, Джейк не
представлял и не собирался выяснять до тех пор, пока того
~категорически~ не потребуют обстоятельства.
Режь-Глотку живо дал ему понять, что такая минута уже настала.
- Эта крышка слишком тяжелая, чтобы...- начал Джейк. Пират
схватил его за горло и рванул вверх; в итоге они оказались нос к носу.
Долгий бег по узким переходам вызвал на щеки Режь-Глотки легкий
румянец и осыпал их бисеринками пота, а пожирающие живую плоть
болячки напитал безобразной лиловатой желтизной. Те язвочки, что не
были прикрыты струпьями, мерно пульсировали, выделяя густой гной и
тонкие кровавые нити. На Джейка пахнуло густым смрадом, но рука,
сдавившая мальчику шею, тут же перекрыла ему кислород.
- Слушай, дурачина, слушай и мотай на ус, дубина стоеросовая,
поелику сие остереженье - последнее. Ты немедля сдернешь сию
распроклятую покрышку с колодца, а не то я залезу тебе в пасть да вырву
язвило - по живому. И кусайся сколько влезет, милости просим, ибо
хворь моя - в крови, и еще до исхода седмицы ты заметишь первые
цветики на ~своих~ щеках... ежели доживешь до той поры. Теперь
уразумел?
Джейк лихорадочно закивал. Физиономия Режь-Глотки исчезала в
углубляющихся складках чего-то серого, а голос доносился словно
издалека.
- Добро.- Режь-Глотку отпихнул мальчика от себя. Давясь и
кашляя, Джейк повалился на кучу мусора рядом с крышкой люка.
Наконец ему удалось сделать глубокий свистящий вдох. Воздух опалил
легкие жидким огнем. Мальчик выплюнул испещренный пятнышками
крови комок мокроты, и при виде этого комка его чуть не стошнило.- А
теперь довольно разводить тары-бары, о восторг моего сердца, сволоки
оную крышку с колодца, и дело с концом.
Джейк подполз к крышке, взялся за ручку и потянул что было
мочи. На одну ужасную секунду мальчику померещилось, что он снова
не сумеет сдвинуть тяжелый металлический круг с места. Потом он
вообразил, как пальцы Режь-Глотки лезут к нему в рот, хватают за
язык... и отыскал в себе еще немного сил. В пояснице разлилась тупая
мучительная боль, словно там что-то подалось, но круглая крышка,
скрежеща по брусчатке, медленно съехала в сторону, открыв их взорам
ухмыляющийся полумесяц мрака.
- Славно, постреленок, славно! - жизнерадостно вскричал Режь-
Глотку.- Экий же ты битюг, право слово! Да ты тащи, тащи - теперь-то
уж не бросай!
Когда полумесяц превратился в половинку луны, а боль в
пояснице Джейка - в яростный огонь, Режь-Глотку пинком в зад сбил
мальчика с ног, и тот растянулся на земле.
- Превосходно! - сказал Режь-Глотку, заглядывая в люк.- Теперь,
молодчик, живо полезай вниз. Сбоку есть лестница. Да помни: держаться
крепко, не то кубарем покатишься до самого дна - перекладины страх
какие склизкие да грязные. Коли память меня не подводит, их что-то
около двух десятков. А как доберешься до низу, стань столбом и жди
меня. Пожалуй, тебе может припасть охота дать стречка от старого
приятеля - так ты раскинь мозгами, хороша ли оная мысль.
- Нет,- сказал Джейк.- По-моему, нет.
- Зело умно, сынок, зело умно! - Губы Режь-Глотки растянулись в
страшной улыбке, еще раз открыв редкие гнилые зубы.- Там, внизу, тьма-
тьмущая, и куда ни ткнись - перепутье, откуль разбегаются тыщи ходов.
Твой старинный приятель Режь-Глотку знает их как свои пять пальцев,
истинная правда, но ты заплутаешь в два счета. Вдобавок там крысы -
пребольшие и очень голодные крысы. Так ты уж обожди меня.
- Хорошо.
Режь-Глотку внимательно приглядывался к мальчику.
- По разговору ты истый барич - но не из Зрелых, сгнить мне в
остроге! Какого ж ты роду-племени, любушка?
Джейк не ответил.
- Что, твой язвило проглотил косолап? Не беда, Тик-Так все из
тебя вытянет, будь я мерин. Такая уж у нашего Тикки натура - хочет
всякого разговорить. А уж коли-ежели он расшевелит человечка, тот,
бывает, тараторит эдак проворно да верещит эдак громко, что докуль по
голове не тюкнешь, дотуль не угомонится. Подле Тик-Така косолапам не
дозволено отымать чужие языки, особливо у эдаких распрекрасных
вьюношей. А теперь, блядин сын, спускайся! Вот лестница! ~Хоп!~
И Режь-Глотку вдруг стремительно выбросил вперед ногу. На этот
раз Джейку удалось сжаться в комок и увернуться от удара. Мальчик
заглянул в полуоткрытый люк, разглядел лестницу и полез вниз. Его
торс еще возвышался над мостовой, когда воздух сотряс оглушительный
каменный грохот. От источника шума их отделяло больше мили, но
Джейк без всяких объяснений понял, что это. С губ мальчика сорвался
возглас чистейшего страдания.
Угрюмая улыбка растянула уголки рта Режь-Глотки.
- Никак, твой дружок-удалец зашел по нашему следу чуть дальше,
чем ты думал? Но, однако ж, не далее, чем полагал ~я~, постреленок,
ибо мне довелось заглянуть ему в глаза, и были те глаза вельми дерзки и
лукавы. И я смекнул: он жи-ивенько явится за своей отрадушкой,
наперсником ночных утех... ежели явится. Так и вышло. Сторожевые
жилки хват углядел, а вот от фонтана не ушел - стало быть, все обстоит
преотлично. Ну, любушка,- пошел.
Режь-Глотку нацелился пнуть Джейка в торчащую над брусчаткой
голову. Джейк проворно нырнул в люк, но поскользнулся на лесенке,
привинченной к стенке канализационного колодца, и спасся от падения,
лишь ухватившись за расписанную охристо-красными царапинами
лодыжку Режь-Глотки. Мальчик с мольбой посмотрел вверх, на пирата,
и увидел, что выражение разъедаемого заразой, заживо разлагающегося
лица ничуть не смягчилось.
- Пожалуйста,- попросил мальчик и услышал в своем голосе
слезливые нотки. Перед глазами неотступно стояла картина:
раздавленный в лепешку Роланд, похороненный под огромным
фонтаном. Как это сказал Режь-Глотку? Если бы теперь он кому-нибудь
понадобился, им пришлось бы собирать его промокашкой.
- Проси, коли хочешь, умоляй, сердечко мое. Токмо добра не жди,
ибо сюда, за мост, жалости и милосердию ходу нет, будь я мерин. А
теперь пошел, не то вышибу твои клятые мозги скрозь уши, будь они
трижды неладны.
И Джейк полез вниз, и к тому времени, как он достиг стоячей воды
на дне, острое желание заплакать прошло. Ссутулив плечи, понурив
голову, мальчик ждал, чтобы Режь-Глотку спустился и повел его
навстречу его судьбе.
23
Роланд едва не зацепил натянутые крест-накрест жилки, которые
сдерживали лавину мусора, но висящий в воздухе фонтан был нелеп и
смехотворен - такую ловушку мог бы расставить не блещущий умом
ребенок. Корт выучил своих подопечных при продвижении по вражеской
территории постоянно проверять все сектора обзора, то есть не только
задний и нижний, но и верхний.
- Стой,- велел стрелок Чику, повысив голос, чтобы его не
заглушали барабаны.
- Ой! - согласился Чик, посмотрел вперед и немедлено прибавил: -
Эйк!
- Да.- Стрелок еще раз поглядел на подвешенный в воздухе
мраморный фонтан и внимательно осмотрел улицу, отыскивая
спусковой механизм. Он увидел, что их два. Возможно, когда-то
намеренно приданное им сходство с камнями мостовой и приносило
свои плоды, но то время давно миновало. Роланд нагнулся, упираясь
ладонями в колени, и проговорил прямо в поднятую мордочку Чика: -
Сейчас я на минуту возьму тебя на руки. Гляди не балуй, Чик!
- Чик!
Роланд подхватил косолапа на руки. Сперва Чик весь напрягся и
попробовал вырваться, а затем Роланд почувствовал, что зверек
уступает. Косолап не слишком радовался такому тесному общению с
человеком, который не был Джейком, но явно решил примириться с
ситуацией. Роланд снова невольно задался вопросом, насколько же
разумен Чик.
Он пронес косолапа по узкому проходу и, аккуратно переступив
через поддельные булыжники,- под Висячим Фонтаном города Лада.
Едва они благополучно миновали опасную зону, стрелок наклонился,
собираясь выпустить Чика, и в этот миг барабаны смолкли.
- Эйк! - нетерпеливо тявкнул Чик.- Эйк-Эйк!
- Да, но сперва - одно маленькое дельце, которым нельзя
пренебречь.
Роланд отвел Чика еще на пятнадцать ярдов в глубь проулка,
нагнулся и подобрал обломок бетона. Задумчиво перебрасывая его из
руки в руку, он вдруг услышал на востоке пистолетный выстрел.
